Талисман Барона

Однажды их уже изгнали, истребили силой серебра и креста, очистили пламенем и молитвой. Они ушли, забились во тьму, перестали напоминать о себе, и лишь плодились рядом, ожидая дня дабы излить свою ненависть. Они долго ждали. И их час пробил.

Ночь Очищения началась.

* * *

...О-О-М-М-М-М-М-М!!!

Вскинув голову я поморщился от пришедшего со звуком прилива темной удушливой силы, помассировал виски, абстрагируясь от криков и проклятий соседей по камере. Какая все-таки гадостная в Аду сила. Неудивительно что демонологи рано сходят с ума...

Загнав усилием воли обратно недовольно рычащего на краю сознания побратима, я откинулся затылком на холодные камни, провел взглядом суетящихся сокамерников и позволил себе небольшую улыбку: интересно, сколько людей назвали бы меня чудовищем если бы узнали что все что последует далее за этим звоном — моих рук дело? Все? Или только самые глупые?..

Столпившиеся у окна люди загалдели. Звон набата ворвался в камеру со светом начинающихся пожаров, и нарастающим шумом городского беспредела.

...В любом случае меня это не тревожит. Пусть называют чудовищем, пусть оскорбляют и боятся, пусть... Людям пора вновь вспомнить что жизнь рядом с иными существами ни к чему хорошему не приводит. И этот день будет для них уроком.

— Это и есть твой знак? — спросил Джон, садясь рядом.

— Еще нет, — приоткрыв глаз я насмешливо покосился на него. Старпому было страшно, очень страшно, — я ясно это видел по его бледному лицу и лихорадочно блестящим глазам, — лишь его предвестник... Вот теперь пора! — вопли, лязг стали и грохот выстрелов были едва слышны, но ощущение от присутствия рядом темных лоа, и моего фа`тане я бы не спутал ни с чем другим.

Неторопливо поднявшись, я размял затекшую шею и склонился над телом бродяги сдирая с него рубаху. Отбросив бесполезную тряпку в сторону примерился и одним резким взмахом заострившихся когтей вспорол шрам — сразу погружая в него руку, и вытаскивая массивный сверток.

Развернув ткань я осмотрел его содержимое и удовлетворенно кивнул: никто не прикасался к жезлу.

Хорошо. Прикоснись к нему Уго, я бы лишился слуги.

Браслет занял свое место на запястье, ожерелье на шее, а атам на поясе. Подхватив последним жезл шамана я провел рукой по белоснежной кости черепа, поднялся на ноги, обратил лицо к небу и воззвал.

Они откликнулись сразу. Сонм духов, — моя свита следующая за мною по пятам, обитающая в моей тени, живущая в браслете и ожерелье, разом встрепенулась и ответила. Шепчущие голоса заполонили сознание, требуя, спрашивая и просто бессмысленно шепча...

И разлетись в стороны отброшенные неистовством побратима. Расшвыряв голоса лоа точно ветер сухие листья, побратим скользнул ко мне, слился со мною, даровал свою силу и отступил в сторону готовый в любой момент перехватить бразды управления телом. Поблагодарив его я глубоко вздохнул ощущая как густеет воздух вокруг, размываются звуки и все яснее проступает ощущение чужого страха.

Наконец они поняли с кем оказались в одной камере.

— Бе-е-ей колдуна-а-а-а!

Шагнув навстречу полыхнувшей тени опасности, я безжалостно впечатал навершие посоха в грудь нападавшего. В лицо брызнуло горячей кровью, крик оборвался на полуноте, сменившись звуком рухнувшего тела. Потеплевший жезл задрожал в руке, втягивая в себя жизненную силу и лоа противника. Открыв глаза, я бесстрастно глянул на иссушенное тело у ног, провел пальцами по щеке размазывая кровь, смерил взглядом испуганно жмущихся стен людей, побледневшего Фолкнера и растянул губы в предвкушающей улыбке.

Мне как раз нужна была кровь.

Проведя когтями по лицу, срывая пергаментный лист личины я улыбался, обнажая кость маски боккора.

— Повеселимся, мясо?!