Воды Мары

— Почему ты освободил меня? И как тебя зовут.

— Я — Ярук, меня ваш доблестный вождь призвал вместе с Сакешем и семьёй. Вот Сакеш тебя даже вроде как и держит. Сакеш, значит хватаешь этого доходягу и проверяете все нижние уровни крепости на предмет скрытых пустот.

Сакеш вопросительно мотнул головой, дескать а дальше что?

— А завтра усадишь его за верстак, расспросишь на тему того, какие смертельные сюрпризы он способен изготовить, ну и прикинешь где можно их использовать. Потом естественно приступите к изготовлению.

Сакеш вместе с охреневшим от слов Ярука Килрогом покинули зал. Ярук же посмотрел на Маркоша и остальных взглядом не предвещающим ничего хорошего.

— А с вами господа, мы серьёзно поговорим на счёт политики. Я хочу знать решительно всё, что вы можете мне рассказать о ситуации вокруг племени и в Унгимроше.

Ярук запнулся, будто бы что-то вспомнив малозначимое. После этого он внимательно посмотрел на Сардука.

— Сардук, пойди, что ли присмотри за Сакешом и Килрогом. Как бы чего не вышло. Сакеш же сперва стреляет, а потом разбирается, что произошло. Поможешь им заодно в поисках.

Сардук без особой радости покинул Зал Вождей, было видно, что ему не по себе от выданной характеристики на Великого Предка Сакеша.

========== 3. ==========

Опорная крепость Горный Тупик.

К вечеру того же дня Сардук так умотался бегать вместе с Великим Предком Сакешем и этим мудаком фашмором Килрогом по нижним уровням крепости, что когда эти двое нашли искомый ими тайник, то лишь получил от них уведомление, что его помощь им не нужна.

Идти куда-то сил не было. Накрош вымотался вусмерть. Упорства хватило только отправить отцу сообщение, что Сакеш и Килрог обнаружили какой-то тайник под крепостью и где именно. Молодому орку было уже в сущности всё равно, только бы дали отдохнуть.

Дворец Вождей, расположенный на одной из террас, встретил его игрой музыкального инструмента. Источник музыки расположился в столовой, где компания молодёжи из правящих родов племени собралась вокруг камина и развлекала сама себя как могла.

Порция еды для накроша дожидалась его на столе. Прихватив тарелку, Сардук умостился на свободное место. Странный семиструнный инструмент в руках Растара жил своей жизнью. И новоявленные родственники пели кто во что горазд, умудряясь попадать в ноты. Каждый из них ещё и своим делом занимался.

Сумрачный ветер рвется в небо

Сумрачный ветер будит костры,

Воздух до боли пропитанный бредом

Теснится в моей груди

Кто будет мёртвым, кто будет первым?

Я, или ты, или кто-то из них?

Солнце оскалившись лупит по нервам,

Вставай, нам надо идти.

Хаташ и Рыка занимались переборкой своих странных боевых артефактов, которые похоже создавались по одной мерке. Брат и сестра похоже проделывали это не впервые, так как уверенные, экономные движения сочетались с тем, что они совершенно не контролировали свои действия глазами. Цепкими взглядами они буровили окружающее пространство, как будто где-то внутри крепости затаилась угроза.

Связываться этими двумя психами помешанными на оружии Сардуку было совершенно не охота. Кто их новоявленных родичей знает, что у них в черепушке кипятится.

Левой, левой, четче шаг,

Сдохни, и пусть боги смеются,

Где ты видел дорогу назад?

Очнись, нам уже не вернуться.

Левой, левой жизнь — дерьмо,

Так зачем за нее цепляться?

Выживут те, кому повезло,

А нам остаётся лишь одно —

не сдаваться!

Самый младший в пятёрке сидел вместе с Дарой, которой помогал с новой боевой стрелялой. Эту стрелялу по всей видимости Фальк выпросил из запасов у своего отца. Как подметил Сардук, Фальк сперва разбирал это стреляло .а потом собирал ,после чего давал повторить свои действия Даре. Внучка Углука внимательно наблюдала за действиями своего нового знакомого, после чего пыталась повторить.

Фальк, наблюдая за мучениями своей визави что-то шипел, очевидно матерное, когда выдавалась пауза между словами песни. В данном случае выходило наоборот, Фальк глазами контролировал процесс сборки, а пел судя по всему на слух. Сардук мог только догадываться. Какие чувства одолевали задаваку Дару, которая всех хвасталась своим умением стрелять.

Боги забыли о нашей судьбе,

Счастья нет, но мы еще живы,

Шаг вперед и это ответ,

А позади наши мотивы!

Мы разучились смотреть назад,

Поздно, все осталось вчера,

Шаг вперед, и я вижу, брат,

Звезды в твоих глазах.

Свою сестру Шани Сардук увидел в компании с Дарзи — сестрой Растара и Фалька. Девушки что-то тихо обсуждали, так что Дарзи подпевала только на момент куплетов. Эта новенькая в отличии от Рыки ничего так. Сардук перевёл взгляд в другую сторону, чтобы не привлекать внимания. Девушки это конечно хорошо, но накрош уже не раз получал от отца по роже за постоянные гульки.

Сардук конечно не был примерным учеником своего отца, но и повода не было. Самый младший из сыновей Маркоша никогда не думал, что станет в будущем наследником. А будущее превратилось в настоящее и теперь чего доброго за внимание к дочери Великого Предка отец может его женить, да ещё и найдёт аргументы, чтобы всё получилось в добровольном порядке.

Левой, левой, четче шаг,

Сдохни, и пусть боги смеются,

Где ты видел путь назад?

Очнись, нам уже не вернуться.

Левой, левой жизнь — дерьмо,

Так зачем за нее цепляться?

Выживут те, кому повезло,

А нам осталось лишь одно —

не сдаваться!

Рядом с Сардуком сидел Санор — наследник рода Дыш. По сути Санор такой же охламон, как и Сардук, только обычно в их компании он выступал эдаким мозгом. Санор был достаточно сообразительным, чтобы не попасть в накроши, тогда как Сардук по молодёжной дури попался отцу на глаза в неподходящий момент, и разгульная молодость кончилась два года назад.

Санор также подпевал песне и при этом разглядывал свои новые приобретения. Была у молодого варг-хая полезная черта, мог он уверенно меняться вещами, да имел в том такой нюх на полезности разные, что любой торк позавидовать мог. За это цены ему не было в дружине всадников, а потому Санор пользовался как у младших авторитетом, так и офицеры делали ему поблажки.

Вот и сейчас Санор любовно перебирал выменянное у пятёрки снаряжение. Металлическая фляга из мифрила (это охренеть живут Великие Предки), миниатюрная сумочка гонца из кожи тавна (аналогично), какой-то кусок грубой ткани, к которому крепилось множество узелков, верёвочек, пуговиц и прочего подобного (непонятная штука), странная маленькая цельная железная лопатка с ножнами для крепления на ногу (изобретательно сделано).

Жилы стянуты в узел,

Каждому своя судьба,

Помни, за зимой будет ночь,

И снова зима.

Эх, жить бы, но времени мало,

И даже умереть не успеть,

Осталось лишь опустить забрало

Кровь за кровь, смерть за смерть...

Ближе всех к камину сидели незнакомые парни и девушки — должно быть это молодёжь остальных родов, которая в столице не жила. Заочно Сардук их знал, так как разъезжал за своим отцом по всем землям племени, но вот обстоятельно пообщаться с одногодками не выходило.

Левой, левой, четче шаг,

Сдохни, и пусть боги смеются,

Где ты видел путь назад?

Очнись, нам уже не вернуться.

Левой, левой жизнь — дерьмо,

Так зачем за нее цепляться?

Выживут те, кому повезло,

А мы умеем лишь одно —

не сдаваться!

Песня как раз под настроение. Неведомая хрень согнала тебя с твоей же земли, и ты вынужден драться. Да уж, подрались так классно, что еле ноги унесли. Теперь всё племя и остатки войска сидят в крепости ожидая прихода врага. Ни численности не знаем, ни тактики, ни ещё каких подробностей. Вообще ничего не знаем.

— Да, только это и остаётся. Война вбила нас в дерьмо и выпускать из своих клешней не спешит.

Поскольку все молчали, ожидая следующую песню, то слова Сардука услышали все. Видимо интонации и содержание ответа накроша не особо понравились новичкам.

— Ну так и расскажи нам, юный вождь, что тебе известно о ситуации.

Растар отложил в сторону свой инструмент и выжидающе уставился на Сардука, остальные переняли его позу. Сардук единственный среди молодёжи был в самом пылу битвы. Но что он может сказать обо всём этом?

— Разбили нас. Думали легко одолеем этих гадов с наскоку. А эта погань искусственная нас волной захлестнула. Еле ноги унесли. А эти уроды за нами по пятам. Три моста сожгли. А один из их отрядов умудрились посечь полностью когда отступали.

Сардук внезапно осознал, что пятёрка детей Великих заинтересованно слушает его. Молодой орк вдруг поймал себя на мысли, что ему начинает нравиться происходящее. Именно этого ему не хватало в компании рошей, он хотел отдыха у костра. Вот так беседуя о постигшей племя беде, накрош вдруг рассказал о своих соображениях на этот счёт.

— Так а вы про себя расскажите. Любопытно ведь.

Сардук переглянулся со своими знакомыми, и теперь всё внимание досталось новичкам. На сей раз разговоры разговаривать выпало Хаташу. По наблюдениям Сардука явным лидером был Растар, который прочно овладевал вниманием слушателей, но тем не менее не производил впечатления главного. Маркош научил своего сына замечать мелкие детали. И Хаташ воистину вписывался на роль лидера. Тихий, немногословный, незаметный, этот парень тем не менее ощущался как титановый стержень, скрытый за невзрачной внешностью.

— Я бы пошутил на счёт любопытства, но боюсь здесь это будет не актуально. Война шла, сколько себя помню. Мы вместе с ней выросли, и даже десять лет мира послевоенных отличались только тем, что дома больше времени бывали, чем среди гущи боя.

Хаташ взял паузу, чтобы хлебнуть странного напитка, который пах очень необычно. На вопросительный жест Сардука сестра выдала ему целую пиалу.

— Какой необычный напиток. Бодрит.

— Да, иван-шай, тьфу, выговорить не могу нормально название.

Поскольку вторую половину предложения Хаташ произнёс по русски, то кроме братьев и сестёр его никто не понял. Местные не выговаривали таких сложных звуков как согласные дифтонги вроде Ц, Ч, Щ и их звонких аналогов. Губные В и Ф также были на гранью возможностей орков, так как из-за выпирающих наружу клыков рот закрывался едва-едва, зато рычащие звуки были в большом почёте Р и РР, а также орки чётко разделяли Г и ГХ, в остальном же их согласные хвуки не сильно отличалась по произношению от человеческой, разве что только М и Н они говорили слегка гнусаво. Среди гласных главным отличием орков был глухой аналог А*, а также воющие дифтонги главной с У: АУ, ОУ, ИУ, ЭУ и удвоенные гласные звуки в некоторых словах.

(* все глухие А в дальнейшем в орочьих словах будут писаться через Ь. Примечание автора.)

— Что ты про нас услышать хочешь? Мы не смотря на возраст — уже закалённые солдаты. Мы выросли на войне, и она нас так и не отпустила. Это ты хочешь услышать? Так получай честный ответ.

Сардук уже не спешил судить об орке по первому впечатлению, всё же не вся отцова наука через другое ухо вышла. Кое-что в бестолковке задержалось. И то, что там осталось, твёрдо говорило накрошу, что пятёрка ведёт себя как битые войной ветераны.

— Я не тупой, вижу прекрасно ,как вас жизнь побила. Отец говорит, что глаза зеркало души.

— Унрош прав. И в том, что дела наши — полная клоака, тоже. Но не бойся, мы с вами. А значит бесславно сдохнуть Диким Варгам мы не дадим. Все сдохнем со славой, чтобы значит перед смертью не было стыдно.

Закончив свою речь на пессимистичной ноте, Хаташ схватился за музыкальный инструмент, словно в музыке молодёжь могла найти покой. Заиграла грустная мелодия, которая сопровождалась не менее грустными словами.

Над Барад-Дуром тишина,

Здесь братская могила.

На лицах стынет зола,

Что блеск зрачков покрыла.

И даже ворон у ворот,

Сидит крылом не машет...

За брата с честью умер брат,

И птица горько плачет...

У стен жестокий грянул бой,

Ломались копья в щепки.

Гномы ломились к нам гурьбой,

Но орки были крепки.

И командиры со стены,

Легли на гномьи копья.

Тогда решили твердо мы,

Враг захлебнется кровью!

Ангмарец в гнома вбил свой меч,

И лютню взял за струны.

Друзей хотел своих сберечь,

Зажечь в их душах руны.

Отваги руны он зажег,

И звукам лютни внемля,

За орком орк поднял топор,

И стал похож на вепря.

Но вот и в лютне стрела,

Вторая в горло впилась.

Ангмарец на спину упал,

За стены смерть пробилась.

Второй ангмарец был распят,

Закрыв собой ворота.

За брата с честью умер брат,

Сказал из орков кто-то.

На стены гномы забрались,

И в ход пошла пехота.

Как бесы мы с врагом дрались,

Но пала наша рота.

Когда последний наш боец,

Топор, подняв кровавый,

На копья к небу поднялся,

На нас спустилась слава!

Молодёжь впечатлилась от песни. Кланы зоон, во-первых, давно не рисковали появляться в землях Диких Варгов. Во-вторых, репертуар отличался в лучшую сторону. Конечно зооны умели исполнять разные баллады, но ни одна из них не носила налёт грусти и печали, сопряжённых с воинской доблестью. А пятёрка явно давно и прочно знала кучу подобных песен.

Сардук же делал выводы. Пятёрка достойна своих родителей. А племенные дружины ещё взвоют, потому что такие новички однозначно поставят привычный порядок вверх дном. Однако, вдруг Сардуку стало не до мыслей о порядке и дисциплине, Хаташ заиграл нечто бодренькое, что располагало к пляскам. И что удивительно вырвала из раздумий Сардука Дарзи, подхватив под локоть и потащив накроша танцевать. Молодой наследник даже рта не успел открыть, как оказался втянут в танцы.

Когда же образовавшиеся парочки разошлись по сторонам, усевшись у очага, то своё мастерство решил показать Растар, принявшийся вытворять такое, что у коренных Диких Варгов от восторга глаза на лоб полезли. Вот это гибкость и плавность движений! А что Растар выделывал, так это никому в голову не могло прийти. Таких уверенных движений достигали опытные ветераны дружин варг-хаев и урук-хаев, да и то, требовались десятилетия.

Между делом Растар отплясывал джигу со всем старанием, показав всё своё мастерство. В какой-то момент музыкальный инструмент подхватила Рыка и на радость молодёжи за дело взялся Хаташ. Здесь уже был другой стиль, но общие элементы узнавались. Что там поняли остальные, Сардук не особо вдавался, а для себя накрош решил, что выйдет на тренировку против Хаташа с большой осторожностью. Лишнюю зелень из наследника выбили ещё два года назад, так что теперь он подмечал то, чего не видели наследники остальных родов.

Потом Рыка видимо решила вновь сыграть плясовую. Тут Сардук заметил, как Дарзи подтолкнула к Хаташу Шани. Сын Ярука тут же увёл в танец его сестру. Вдруг чья-то ладонь легла Сардуку на плечо. Обернувшись он увидел сидящего рядом с собой Растара. Самый старший из пятёрки сказал так тихо, что его едва можно было услышать сквозь музыку.