— Одаренность. Неимоверный дар, который можно использовать осознанно, использовать неосознанно и заблокировать. Насчет последнего... Отрезать вашу дочь от Силы... Я не знаю, как это проворачивали ситхи и джедаи, да и знать не хочу. Слишком опасно. Одаренные не любят, когда в их дела лезут посторонние. А вот... заблокировать, пусть и не до конца... Ходили слухи, что есть препараты, которые могут это сделать полностью на какой-то срок. Но это сейчас в ведении СИБ, так что расспрашивать не рекомендую. У меня есть выход на разумного, который занимается веществами, способными приглушить способности. Не до конца, но очень существенно. Вы ведь не хотите, чтобы ваша дочь начала обучение? — неожиданно резко спросил неприметной внешности среднего роста мужчина.
Ответ Брехи был резким и твердым:
— Нет.
— Хорошо. Видите ли, проблема в чем... сейчас она пользуется даром неосознанно. Вот так получилось, и все. Повышенная обучаемость, хорошо развитая интуиция, считывание настроений находящихся поблизости разумных, логика... Это все очень хорошо и незаметно. Но если начать обучение... — мужчина покачал головой, — это словно сигнал, который может запеленговать каждый, у кого есть способности. И что будет тогда... ходят очень неприятные слухи, кроме того, появились инквизиторы, в их задачи как раз входит розыск одаренных.
— И что делать?
— Мой совет. Несколько вещей. Она маленькая, легко поддается вашему влиянию. Вы должны вбить ей в подкорку, что своим даром ей пользоваться нельзя. Никаких летающих вещей и прочего, выбивающегося из обычной жизни. Затем... блокираторы. Они ее... приглушат. Но, учтите, я не знаю, как эти препараты действуют на детей. И как долго их можно применять, какие есть побочные эффекты.
В глазах переглянувшихся супругов застыла решимость и убежденность в правильности принятого решения.
— Откуда вы все это знаете?
— Мой брат был одаренным...
— Был?
— Да. Именно... был.
Разговор продолжался еще долго. Мужчина улетел, а вскоре пришла посылка, ящичек, доверху набитый ампулами с прозрачной жидкостью внутри. Через неделю Лея выпила свой сок с нейтрального вкуса добавкой, а врач сделал первую 'прививку'.
Теперь все будет хорошо.
— Лея, солнышко! Иди сюда! Пить хочешь?
— Конечно!
Бреха протянула дочери стакан, довольно улыбаясь. Теперь все будет... хорошо.
* * *
Остаток дня Люцифер провел в каком-то странном состоянии. Осознав, что он действительно пользуется Силой, мальчик просто завис. Одно дело видеть чудеса на экране и совсем другое — делать их самому.
Он то прятался в своей комнате, лежа на кровати, то принимался мерить нервными шагами дом, то замирал на месте. Миллион мыслей крутился в голове бешеным водоворотом, уволакивая склеившее ласты сознание в неведомые дали.
Неужели это так просто?
Вот настолько просто?
Носящийся по дому ребенок замер, стискивая кулачки и судорожно вдыхая и выдыхая сквозь зубы. Руки плавно поднялись, правая сжалась в кулак, упираясь в раскрытую ладонь левой на уровне груди.
— С-с-са-а-а...
Закрытые глаза открылись, лицо окаменело, затем на нем мелькнула ухмылка.
— Хм! А ведь действительно помогает!
Дернув головой, Люк сосредоточился.
— Итак, что я знаю о сверхспособностях? На самом деле удручающе мало. Но! У всех, объясняющих механизмы их использования, есть один общий момент.
Вера.
Вера двигает горами.
Никаких сомнений, никаких метаний, никаких надежд. Только и только абсолютная вера в свои силы и возможности. Полная, тотальная убежденность в том, что произойдет именно так, как задумано, и никак иначе.
Значит что? Значит, надо пробовать. Вернее, не так. Надо делать. Так, кажется, Йода Люку на мозг капал? Не пробуй, делай. Или не делай, но не пробуй. С чего начать?
Задумчиво повертев головой, Люк обшарил глазами скудную обстановку. На глаза попалась его любимая игрушка — маленький истребитель, раскрашенный в черное с серебром. Он уже было нацелился начать эксперимент, как неожиданно пришедшая в голову мысль его словно кувалдой ударила, возвращая из грез о всемогуществе в суровую реальность.
— Оппаньки! А слона-то я и не приметил!
Прячущаяся на задворках памяти проблема выскочила перед ним, как разбойник с большой дороги, а следом за ней плотным строем стали ее товарки.
— Вот черт... — прошептал Люк, вцепившись себе в волосы. — Как же я мог забыть? Как?
Рухнув на кровать, он тупо уставился на потолок.
— И что теперь делать?
Благое начинание померло, не успев родиться. Ведь он же помнил, помнил один крайне важный момент: использование Силы — это сигнал для всех одаренных, костер в ночи, манящий своим ярким светом всех окрестных хищников. А таких вокруг него немало. Совсем под боком — Кеноби. Дальше, где-то там, остатки Ордена. На Дагобахе сидит Йода, непонятно что высиживает. И вишенкой на торте — Вейдер и Палпатин. И это только те, о ком он знает.
А сколько во вселенной одаренных, о которых он и не подозревает?
Если, вернее не так, когда он начнет осознанные попытки развить свой дар, все эти разумные начнут строить на него свои планы. И первым примчится Кеноби. Бен постоянно крутится поблизости, постоянно мелькает где-то рядом, став такой же привычной деталью пейзажа, как и песок.
Люк уже давно подозревал, что все это неспроста. У него была только одна догадка насчет причин, побуждающих джедая крутиться рядом. Насколько он помнил, от поиска в Силе можно закрыть. Скорее всего, Бен именно это и делал.
Иначе почему, когда он думает о Вейдере, вспоминая тот самый момент, когда в нем что-то рвалось, с кровью, с мясом и дикой болью, его неизменно скручивает от поднимающейся волной какой-то инстинктивной неприязни к джедаю?
Значит, тот сделал что-то, раз такая реакция!
При мысли о Кеноби в голове что-то смутно забрезжило. Неожиданно вспомнилось, как дядя шуганул Бена, когда тот попытался подойти ближе. Ему было годика два, не больше, он совершенно ничего не соображал, но это запомнилось. Дядя орал как бешеный, злобно сверля глазами посмевшего пересечь черту наглеца. Что-то это напомнило... что-то...
— А ведь точно! — протянул Люк, наморщив лоб. — У Кеноби — меч Энакина. Так? Так. Мне он нужен? Ха! Странный вопрос! Конечно, нужен! В каноне Люк получил его взрослым, это я помню точно. Однако вроде бы была попытка Бена вручить его парню гораздо раньше, когда тот был ребенком. Значит... что? Делаем попытку пойти на контакт? Можно. Иначе придется лезть в пещеру, а это не комильфо. Во-первых, надо будет подловить момент, когда его нет. Значит, надо караулить, следить... Глупо думать, что это никого не насторожит. Огрести люлей не хочется. Они меня и пальцем не тронут, конечно, но орать будут, а читать нотации будут еще дольше. Не стоит портить отношения, дядя и так на меня иногда косо посматривает, словно ждет чего-то этакого. Неприязни у него нет, впрочем, как и особой любви, скорее, отношение как к любому родственнику — он есть, и с этим надо смириться, но есть легкая настороженность. Поэтому портить отношения категорически нельзя! Сейчас они развиваются в лучшую сторону, недаром я столько корячусь с влагоуловителями... А мне еще здесь жить и жить, если что. Поэтому, раз Магомет не может протопать к горе, горе придется самой напрячься и приковылять к Магомету, невзирая на похмелье и все остальное. Во-вторых... короче, пусть Кеноби сам мне все тащит, я утруждаться не собираюсь!
Поправив подушку, мальчик лег поудобнее и продолжил самокопание.
Кеноби... ладно, черт с ним. Главное — Вейдер. От отношения папы к своему сыночку зависит все, включая его жизнь. Он единственный может защитить его от всех остальных, включая Императора. Поэтому крайне важно как-то наладить с ним контакт. Только как?
В груди, где-то в солнечном сплетении, заныло, и Люк машинально потер ноющее место, рефлекторно отогнав привычно накатившую волну тоски по чему-то потерянному и в данный момент недостижимому.
Вейдер...
Личность Главнокомандующего требовала тщательного анализа, лезть к нему просто так — это все равно что пытаться разминировать бомбу человеку, который в саперном деле ни в зуб ногой. Может и рванет в процессе, а может и нет. И первое вернее, чем второе.
Что он знает об Энакине Скайуокере, который теперь Дарт Вейдер? Как о личности? В принципе не так уж много, но и не мало. Очень сильная личность. Харизматичный, волевой, прекрасные таланты, связанные с военной сферой, как все военные тяготеет к диктатуре и подчинению, жесткий и даже жестокий, последнее в нем прогрессировало с годами, дойдя практически до абсолюта к моменту его смерти. Невероятно сильный одаренный, великолепно владеет и Силой, и оружием, управляет всем, что шевелится, что не шевелится — шевелит сам и тоже управляет. Дикий ревнивец, причем последнее относится ко всему, что попадает в круг его интересов и в поле досягаемости загребущих рук. Свое будет защищать до последней капли крови, невзирая на мнение защищаемого имущества. Общую характеристику можно было закончить словами: 'Характер мерзкий. Не женат'.
Сейчас есть шанс до него достучаться. Прошло только пять лет с момента гибели его семьи от его же рук. Воспоминания еще свежи в памяти, его еще грызет сожаление... может быть. Упускать момент нельзя. Чем дальше, тем больше человек будет уступать киборгу, бездушному чудовищу, которого в нем видят окружающие. Его не будет интересовать мнение внезапно объявившегося сына, он его как личность воспринимать не будет! Кто он и кто этот мальчишка! Если пустить все на самотек, Вейдер просто начнет использовать его в своих целях. И плевать ему на мнение отпрыска. Он — родитель, второе лицо в государстве, привыкшее ко всеобщему подчинению. Он просто и незатейливо поставит Люка перед фактом и даст пинка в нужном направлении, а если тот промедлит или примется что-то блеять против... Руку, помнится, он ему отпилил с легкостью, и не факт, что хоть что-то испытывал по этому поводу.
Так что... выхода как такового нет.
Забавно, но неожиданно Люцифер поймал себя на крайне интересной мысли. Он действительно воспринимает Вейдера как отца. Не Энакина Скайуокера, глупого, импульсивного мальчишку-падавана, пусть и подававшего надежды, а именно Вейдера. Того, который Темный Лорд Ситхов, Верховный Главнокомандующий, ситх, садист и просто обаятельная сволочь.
И этим фактом он крайне гордился.
К дяде с тетей отношение было другим. Скорее, покровительственным. Он их не обожал, но относился очень... как к собственности? Как к чему-то, что только его. А ведь действительно... может, поэтому канонный Люк так воспринял их гибель? Вроде покусились на его собственность... или нет? Он их любил, кажется...
Равнодушно пожав плечами, Люцифер выкинул лишние мысли из головы, решая вопрос, от которого будет зависеть вся его жизнь.
Быть или не быть?
Жаль, нет головы Кеноби поблизости, можно было бы изобразить монолог Гамлета. Итак. Быть или не быть? Чем больше он размышлял, тем больше склонялся к варианту 'быть'.
Хлопнувшая дверь и раздавшиеся шаги вспугнули размышления, направив мысли в совершенно определенное русло. Вернулись дядя с тетей. Беру наверняка принесла что-то вкусное для него... конфеты... сладости...
Отсутствие в прямой досягаемости магазина и достаточно скудный рацион превратили его в сладкоежку. О, питались они нормально, было и мясо, и овощи, иногда фрукты и ягоды, завозные, ведь вырастить их здесь очень тяжело, а вот сладкое... С этим была напряженка. Он пил травяной отвар с чем-то типа сахара, иногда на столе появлялся мед, Беру пекла пироги и, изредка, торты, но этого было явно недостаточно.
Детский организм хотел сладкого. Конфеты, мармелад, печенье, зефир, нуга и пахлава... Да он даже халву готов грызть килограммами, хотя раньше ее терпеть не мог!
Он сам не заметил, как вылетел из комнаты с горящими глазами, уставившись на распаковывающую покупки Беру, рассмеявшуюся при его появлении.
— Здравствуй, тетя Беру! Здравствуй, дядя Оуэн! — затараторил Люк, сверля глазами пакеты и сглатывая слюну. — А...
— Есть, есть, потерпи минуту!
Через пять минут прыжков на месте и нетерпеливых приплясываний Люк получил кулек с мелкими леденцами, сладко пахнущими разнообразными ягодами и фруктами. Замычав от удовольствия, он засунул один в рот, закатив глаза.
Какая Сила? Какие Вейдер с Кеноби? Конфеты!
Вот он, смысл жизни!
* * *
Кеноби задумчиво смотрел на темнеющее небо, которое стремительно покидали солнца-близнецы. На сердце у магистра было неспокойно. Уже давно его начали мучить ощущения надвигающейся опасности. Поначалу слабые, постепенно они становились все сильнее и сильнее.
Джедай медитировал, размышлял в попытках понять, что именно угрожает и кому, но ничего так и не прояснилось. С момента первого звоночка в Силе прошел уже почти год. И за это время он так и не приблизился к разгадке.
Поймав краем глаза движение вдали, Кеноби слегка улыбнулся.
Люк.
Шустрый мальчишка опять куда-то намылился, скорее всего, на охоту. При мысли об этом улыбка мужчины увяла, а сам он нахмурился. Он не мог подойти близко, Оуэн бдительно следил за своим воспитанником, пресекая, по возможности, попытки заговорить, но для Силы это расстояние не было критическим. Он прекрасно понял, как именно Люк охотится.
Малыш просто и незатейливо чувствовал жизнь, прячущуюся от его пытливых глаз.
Сам факт использования Силы таким образом уже настораживал и приводил в какое-то благоговейное состояние. Его никто не учил, он ничего нигде не мог узнать, что не мешало пользоваться, пусть и неосознанно, своим даром.
Кеноби как-то посчастливилось наблюдать охоту малыша на пустынных скеров. Маленькие копии крайт-драконов, с локоть взрослого мужчины длиной, очень шустро бегали и превосходно прятались, пролезая практически в любую щель. Малыш тогда примчался чем-то сильно возбужденный и принялся носиться по местности, не в силах успокоиться.
Неожиданно он замер, застыв, потом светловолосая головка резко повернулась к груде скальных обломков. Все поведение ребенка изменилось в мгновение ока. Он стал собранным, тихим и... опасным. Сделав несколько шагов, Люк осторожно наклонился, внимательно что-то рассматривая. Неожиданно резкий рывок маленькой руки — и в ней бьется довольно крупная ящерка.
Некоторое время малыш очень внимательно ее рассматривал, поворачивая из стороны в сторону, а потом... просто и незатейливо свернул своей добыче шею. Постояв некоторое время Люк ушел, а Кеноби еще долго потом не мог уснуть. Ему все казалось, что вместо Люка перед ним стоит маленький Энакин, смотря на него тяжелым взглядом голубых глаз. Его покоробила та легкость, с какой дитя убило свою добычу. Было в этом что-то... неправильное, даже с учетом суровых нравов, царящих на планете.
Чувство опасности теперь его не покидало. Каждый миг своего существования он ощущал тревогу... слабую, но постепенно нарастающую.
Светловолосая голова мелькнула между скал, и джедай решился.
