Уже не Безымянный

Пленяет душу, соблазняя наш слух,

Но мы убьем того, кто скажет, будто клан Брэган Д'Эрт

Похож на свору подворотенных шлюх!

Да, мы бандиты и бродяги,

Как злословит молва;

Мы попадаем в передряги,

Помня эти слова:

Смотри вперед и не сдавайся ты на милость судьбе,

Предай их всех, останься верен себе.

— Ну как?

— Предай их всех, останься верен себе. Хороший девиз. Я Ларес.

— Князь! Приятно познакомиться, кстати, я должен был отдать тебе вот это, но было поздно, и думал прийти завтра. Но раз уж ты сам пришел, вот, — я передал лидеру воров перстень.

— Откуда? — спросил Ларес.

— Да вон то тело, что валяется под кустом, дало, — указал я на Мордрага.

Похоже, я слегка увлекся с игрой, так как вокруг из более или менее трезвых был только я, Ларес и Горн. Силен мужик, ведь с самого начала пиво глушил кружками, ох силен.

— Поговорим? — поинтересовался вор.

— А я не помешаю? — спросил здоровяк.

— Ничуть, — ответил Ларес. — Если бы не эта пьянка, я бы послал тебя обратно к Мордрагу, чтоб он нашел кого-нибудь для отправки в Старый лагерь. Мы должны быть в курсе всех событий там. Но, раз уж ты успел перезнакомиться со всем лагерем за один вечер, сам думаю, подберешь нужного человека.

— Думаю, Сайфер подойдет, — сказал я, а про себя добавил: — Странно, а в игре он хотел послать кого-то к сектантам.

— С чего такая уверенность?

— Да птичка мне напела, что он уже разводил на траву сектантов на болоте. А чтобы спереть у них траву, когда они со свежей головой и больше всего хотят курнуть, нужно иметь определенные навыки. Скорее всего, как шпик он тоже сгодится.

— Это кого ты шпиком назвал? — буркнул валяющийся неподалеку вор.

— Вот! — протянул я. — Притворился спящим, чтобы подслушать. А ведь даже мы его не заподозрили. Идеальный шпион.

Ларс рассмеялся, после чего высказал свое напутствие Сайферу.

— Может, ты еще и траву сможешь у Баала Исидро забрать?

— Это такой лысый мужик в юбке с татуировками на лице? Который раньше сидел в трактире?

— Как это раньше сидел, — вздрогнул вор. — Куда он делся?

— Да вот на расстоянии двух лежащих тел от тебя валяется и о своем Спящем думает. Он и к костру пришел навеселе, а воры с выпивкой не жадничали, вот и он в ауте.

Ларс подошел к нему и парой практически неуловимых движений вытащил из его карманов все содержимое.

— Однако! — уважительно присвистнул я. — Красиво работаешь. Действительно, лучший вор Миртаны.

— Откуда ты это знаешь?

— Об этом не знает только глухой, — хохотнул Горн. — А парень свой, Ларс. Я бы его на твоем месте принял.

— Погодите с принятием, — я выразительно посмотрел на, удивившуюся моей реплике, парочку. — Пойдем, отойдем и я вам все объясню.

Не знаю, что во мне взыграло наглость, алкоголь или нежелание действовать по сценарию игры, но я им о себе рассказал в ту ночь все, умолчал только про магические способности. Как ни странно, они мне поверили.

— Послезнание говоришь? — спросил Ларс.

— Сомневаюсь, что ты врешь, но твои слова можно легко проверить. — Горн подкрутил свой ус.

— Как?

— Нужен маг хотя бы третьего круга. Он тебя прочтет как книгу, соврать ты не сможешь, — продолжил здоровяк.

— Позовешь Мильтена? — спросил я. — Не удивляйся, знаю я про твоих друзей, про всех трех. Или правильней сказать, четырех?

— Можно и четырех, — ответил вор, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Горн, подумай, как заключенный, попавший сюда всего несколько дней назад, может столько знать о лагере, о нас и о ситуации в колонии в целом.

— Думать работа Диего! — буркнул здоровяк. — Моя работа топором махать.

— Тупым воякой можешь не прикидываться, — обратился я к воину. — Тебе не идет. Ладно, если не веришь, могу кое-что добавить к сказанному. Если я бы у тебя спросил, где мне переночевать, ты бы послал меня набить морду вору по имени Шрайк, так как он рожей не вышел, чтобы жить рядом с наемниками.

Забавно было наблюдать, как белеет лицо здоровяка, а глаза становятся большими как блюдца.

— Получается, что ты знаешь будущее? — спросил Горн.

— Нет, — ответил я. — Только варианты событий, которые были в играх. Ну, те, что помню. Хоть они, по большей части совпадают с действительностью, но есть и отличия. В этом мире, к примеру, стражник Нек остался жив, а не кормит крысокротов. Я даже не знаю, что будет, если Старая шахта не уйдет под воду, найдется ли у Гомеза другой повод для нападения на вас и убийства магов огня. Одно я знаю наверняка. Нужно присоединиться официально к одному из трех лагерей, а потом найти Ксардаса. Он ключевая фигура в разрушении барьера.

— А план магов воды, что, не сработает?

— Их план основан на неверных предпосылках. Они думают, что барьер просто случайно разросся таким большим и что его можно уничтожить обычными методами. Знаю точно, что без уничтожения Спящего ничего не выйдет. Архидемон просто не даст барьеру рухнуть.

— Нужно спасать Лестера, — выдал свой вердикт Горн.

— А он меня послушает?

— Он маг третьего круга, как и Мильтен, должен отличить ложь от правды.

— Ты не понял мой вопрос. Я не спросил, поверит ли он мне. Послушает ли он меня? Вот в чем вопрос. Хоть он и не фанатик, насколько я помню, но все же, гуру над ним поработали серьезно. Может мои слова посчитать ересью и наброситься.

— Скажешь ему при мне, не набросится, а вообще, надо бы собраться всем впятером вместе.

Судя по оговорке Горна, Лареса он все же в близкие друзья не записывает, а вор особо и не набивается.

— Спасать мир предоставлю вам, — подтвердил мою догадку глава воров. — Обсуждайте, планируйте. Я помогу, чем смогу, но в пекло не полезу. Можешь и дальше отыгрывать роль новичка Гомезовца, когда надоест или все пойдет к Белиару, будь уверен, что в наших рядах тебе найдется место.

Я рассказал Ларесу о тайном проходе в Новую шахту, через которую в игре Гомезовцы пробрались для захвата. В качестве встречной услуги он мне подарил пару зелий ловкости, которые я выпил прямо там.

В то время как зелье силы укрепляло мышцы тела, зелья ловкости влияло на связки, суставы и сухожилия, придавая движениям легкость. Тут же меня огорошили довольно неприятной новостью. Оказывается, у любого тела есть предел физического развития, и только резерв магической энергии и здоровья может расти вечно. А это значит, что упиваться зельем на гоблинских ягодах я могу хоть вечность, но выше потолка не прыгну. Но так как я этого потолка еще не достиг, от экспериментов отказываться не стоит.

— Ребята, — обратился я к ним. — У меня небольшая просьба.

— Какая? — спросил здоровяк.

— Подсобите с алхимической лабораторией? Есть здесь неподалеку пещера, там три дезертира из вашего лагеря, а их оборудование мне бы очень пригодилось. Их лидера зовут Джако.

Услышав трехэтажную конструкцию от обычно спокойного и невозмутимого вора, я подавился вином, которым меня столь 'своевременно' угостили.

— Убью, порву, уничтожу, отдам троллю на поругание, — взбеленился вор.

— Он тебе настолько насолил? Чем?

— Не стоит тебе об этом знать! — ухмыльнулся Горн. — Пусть хоть у него от тебя секреты останутся.

Все же история с Шрайком его задела, вот и злорадствует, что я чего-то не знаю.

— Так! — рявкнул Ларес. — Ты сейчас же отведешь меня к этой собаке, чтобы я ему лично жопу на лоскуты настрогал.

— Так точно! — к собственному удивлению отрапортовал я, да еще и встав по стойке 'смирно'.

Вышли мы втроем из лагеря, прошли рисовые поля, повернув направо, отправились вдоль скалы. В первой пещере обнаружилась здоровенная ящерица, на свою глупость, кинувшаяся на Горна с шипением. То, что я увидел далее меня удивило похлеще пубертатного периода. Горн голыми руками порвал ящеру пасть, а ящерка-то размером с Земного крокодила. После, он выпил зелья лечения, чтобы подлатать прокушенные ладони и, как ни в чем небывало, пошел дальше. М-да, его я во врагах иметь бы не хотел.

Дойдя до пещеры-лаборатории, мы остановились и переглянулись. Ларес показал что-то жестом, но я лишь покачал головой в непонимании. Он махнул на меня рукой и прокрался в пещеру. Я услышал два булькающих звука и звук удара тупым предметом обо что-то твердое.

— Заходите! — позвал нас вор. — Двое готовы! Третий связан. Горн, Князь, вытряхните их из доспехов и скиньте в озеро, пусть шныги порадуются.

Мы подчинились. Я вообще-то человек не из пугливых, но находится в данный момент с Ларесом было страшнее, чем подкрадываться к спящему шныгу с арбалетом. Пока мы с Горном занимались грязной работой, со стороны пещеры доносились крики.

— Теперь я знаю, где Квентин! — смывая с рук кровь, Ларес пытался взять себя в руки. — Эта падаль соорудила убежище рядом с ущельем тролля. Безумец, но хитрый. Никто в здравом уме бы его там не искал.

— Квентин? — спросил я. — А он разве не из вашей группы, которая нападает на караваны?

— Ты и про него знал? — взгляд вора был страшен.

— Не кипятись, я больше во вторую часть 'Готики' играл, про дела до рушения барьера помню хуже, — затараторил я. — Да помню какого-то Квентина, он и его люди нападают на любого кто к его базе подойдет. Но я думал, что нападениями руководишь ты.

— Думал он, — Ларес выругался. — Я эти его нападения пытаюсь предотвратить уже хрен знает какой год. Квентин дезертир с нашим лагерем никак не связан. Мало того, что его художества нам приписывают, так он еще и добычей не делится. Ладно, не тушуйся. Я успел тут пораскинуть мозгами и пришел к интересным мыслям.

Мозгами он пораскинул уж точно, только не своими. Зайдя в пещеру, мог лицезреть результат допроса. Стыдно признаться, но меня вырвало. Описывать эту картину, пожалуй, не буду, но впечатлило на всю оставшуюся жизнь.

— Так что я понял... — продолжил вор. — Твое предсказание насчет нападения Гомеза на нашу шахту. Ему косвенно могли послужить Квентин и его шайка. Думаю с Гомезом можно договориться. Пора строить деловые отношения, а не просто грабить караваны. Ну, или грабить не так часто, прикрываясь дезертирами. А пока, в знак примирения пошлем тебя с сумкой голов этих грабителей караванов.

— А может ну их, — сплюнул Горн. — Я ведь тоже раньше работал с Квентином.

— Мы тогда находились в состоянии войны, Горн. С тебя спросу нет, а вот к Квентину, который после войны ушел в самоволку, накопились вопросы не только у меня, но и у Ли.

Кажется, мне предстоит участвовать в разборке между Новым лагерем и Старым-Новым лагерем, простите за тавтологию.

Свою собственную лабораторию в итоге я получил крайне кровавым путем, но все же получил. И доски столов и перегонные кубы с пробирками, ретортами и прочей стеклотарой перекочевали в мой рюкзак, где и дожидались очередной вылазки к моему тайнику у Старого лагеря.

* * *

Через пару дней, пока Ларес перетирал с генералом Ли, я пробежался по Новому лагерю.

Никогда бы не подумал, что буду подрабатывать торговцем наркотой. Впрочем, в этом мире на нее запретов нет, да и глупо о таком задумываться, по сути, сидя в тюрьме. Забавным казалось то, что Баал Каган, который и попросил меня ему помочь в сим 'благородном деле', не требовал оплаты за косяки, называя их пробниками. Да, вот, у местных, похоже, выработался рефлекс: 'тебе протянули косяк — дай десять кусков руды'. Вот и насобирал я немного чаевых за помощь. Баал был вполне доволен и выдал мне в награду косяк для одного из гуру на болоте, без которого 'болезный' со мной и разговаривать бы не стал. Впрочем, ради этого я и бегал по лагерю. Лишний Гуру в знакомых не бывает.

Памятуя о разговоре с Гомером, я решил заскочить к Волку.

— Привет! — подошел я к сидящему за прилавком вору. — Ты Волк?

— И тебе привет, — улыбнулся он. — Да, это я. Хочешь что-то купить или продать?

— Да, вот, слышал о тебе от Гомера. Он говорил, что ты мастер в обработке шкур и неплохо подкован в изготовлении одежды и доспехов.

— Да, это так. Хочешь заказать что-то особенное?

— Угу. У меня тут есть шкура шныга. Думал, ты сможешь сварганить из нее сапоги. Также есть и когти этой твари. Могу отдать, если не в уплату, то за скидку.

— Интересненнько. Согласен. Снимем с тебя мерки, и пойду работать. Еще чего-нибудь схожее придумаешь, иди сразу же ко мне. Люблю необычные заказы.

— Вообще-то, есть у меня одна идейка, — начал просвещать я кожевника. — Смотря на ваши доспехи, возникла идея по их улучшению. Я может и недавно в Колонии, но о прочности панцирей ползунов уже наслышан.

— Да, сам уже думал о подобном. Ты ведь не о тех мелких ползунках, которые прячутся в шахте Гомеза...

— А что? Ползунов-воинов там разве нет?

— Есть, но в нашей шахте их больше. У Гомеза больше мелких бродит. Храмовники из Болотного лагеря там их почти повыбивали. Только эти психи готовы с ними связываться. Панцири ползунов-воинов почти невозможно пробить. Их не берет никакое оружие. Если ты принесешь мне хоть один такой панцирь, я постараюсь сделать из него доспех.

— Как добывать эти пластины с панцирей ползунов?

— Довольно просто. Спинные пластины скрепляются с основным панцирем только по краям. Их можно срезать, использовав очень острый нож.

— Я понял! Посмотрим, смогу ли я найти эти пластины. И ты ничего не потребуешь взамен?

— Ну, не совсем... Ну, с тебя не потребую. Если у меня получится сделать доспех из этих пластин, то я быстро... сильно... — в глазах Волка появился блеск наживы. — А, ладно, забудь об этом!

В общем, договорились мы быстро. Послезнание — великая вещь. Сапоги он обещал сварганить за день, с чем я и согласился заняться, заплатив ему охотничьими трофеями.

Позже тем днем, я воочию увидел генерала Ли. Высокий поджарый человек с бледной кожей и короткой стрижкой. На фоне Горна и своего телохранителя Орика, генерал попросту терялся. Но, учитывая особенности этого мира, впечатление могло быть обманчивым. Слабый задохлик руководить этими мордоворотами не может по определению. Здесь не воля, с ее бюрократией, законами и чинопочитанием. Здесь балом правит меч, топор и булава.

Поговорив как с самим генералом, так и с его людьми, я узнал, что Ли не просто хороший боец, а чуть ли не самый лучший во всей колонии, по силе сравнимый разве что с Кор Ангаром из лагеря на болоте. Одни слова Ли чего только стоят...

— А ведь когда-то я вел совсем другую жизнь, — поведал мне Ли, когда удалось прерваться на перекур. — Я был одним из лучших генералов королевства. Только представь, всю свою жизнь я боролся за его свободу. Знать не принимала меня, но король прислушивался к моим советам.

— И что же случилось? — поинтересовался я.

— Вельможи считали, что я представляю угрозу их грязным интригам. Я недооценивал их коварства, — он машинально схватил рукоять меча до скрипа кожаного переплёта рукояти. — Они не побоялись убить королеву ради победы надо мной. В этом бессмысленном убийстве обвинили меня. У короля Робара не осталось иного выбора. Мои заслуги перед королевством спасли меня от смерти. Но у меня забрали свободу.