— Достаточно, даже более того, — ответил Андрей Викторович и посмотрел на Сергея Петровича. Тот слегка кивнул, и бывший старший прапорщик добавил, — Ну, товарищи, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Собирайтесь и одевайтесь. Нас ждет выезд в поле, на исходную позицию. — Сергей Петрович кивнул еще раз, — Форма одежды — полевая, командовать парадом буду я! Петрович — мой начштаба и зампотылу в одном флаконе. Поехали, товарищи!
Спустя полчаса и за тридцать восемь тысяч лет до наших дней.
Над доисторической весенней тундростепью пылал багровый закат. Сплющенное, как дыня, солнце, шаром расплавленного металла опускалось за горизонт. От красоты захватывало дух. Все до самого горизонта было освещено этим оранжево-розовым светом. Когда УАЗ Андрея Викторовича въехал в далекое прошлое из метельной зимней ночи, все на мгновение потеряли дар речи. Сергей Петрович, даже и не рассчитывал на такой эффект. Монументальность картины поражала.
Марина Витальевна отщелкнула дверцу и ступила своим сапогом на землю нового мира. Вслед за ней выбрались и все остальные.
— Вот теперь я верю, — топнула она ножкой по молодой траве, — а я-то думала, что Андрей так иносказательно говорит про уход в какой-нибудь скит, близость к природе и прочие заморочки. А тут такое! Колитесь, мальчики, как вы нашли эту штуку?
— Она сама нас нашла, — загадочно ответил ей Сергей Петрович, — так получилось.
Антон Игоревич посмотрел на закат, и почему-то шепотом спросил у Сергея Петровича, — Коллега, вы не знаете, почему он такой, как бы это сказать, слишком яркий? Уж очень много красного для обычного заката.
— Пыль, — ответил Сергей Петрович, — В воздухе, в верхних слоях атмосферы в сотни и тысячи раз больше пыли, чем в наше время. Из-за этого общий индекс температуры на восемь градусов ниже. Когда мы были здесь днем, у горизонта небо было почти белым.
— Понятно, — кивнул Антон Игоревич, — но все равно впечатляет. Действительно, вроде бы знакомые края, а вроде бы и нет.
— Итак, — подвел итог этой дискуссии Александр Викторович, — решайтесь, дорогие товарищи. Или вы с нами, и тогда в путь мы отправимся в следующее воскресенье, или вы против, и тогда мы расстаемся по-хорошему, и забудем друг о друге.
— Конечно с вами, — воскликнула Марина Витальевна, — Андрей, я же сказала тебе, что готова хоть в тайгу, хоть в пещеру, лишь бы не на пенсию. Да я на этой пенсии через полгода повешусь от скуки, или с ума сойду, — она повернулась к своему спутнику, — А ты как Антон?
— Я тоже за, — ответил Антон Игоревич тихим голосом, — в смысле — с вами. Мне тоже не хочется покрываться плесенью в темном углу, и ждать пока равнодушные соседи вытащат меня ногами вперед. Но будет ли мне позволено задать несколько, чисто практических вопросов?
— Задавайте, — так же тихо ответил Сергей Петрович.
— Хорошо, — сказал Антон Игоревич, — Вопрос первый. Какой это исторический период, и сколько лет разделяет его и наше время.
— Это доисторический период, — отметил Сергей Петрович, — время тридцать восемь тысяч лет назад. Пауза между Верхне и Нижневалдайскими пиками оледенения.
— О-о-о, — сказал Антон Игоревич, — извините, я, наверное, неправильно выразился. Но, в общем, мне понятно. Не самое плохое время, но и не самое хорошее. Вопрос второй. Из-за отсутствия поблизости леса, что очевидно является следствием довольно сурового климата, здесь весьма неблагоприятное место для поселения. Вы планируете обосноваться здесь, или собираетесь перебраться в другое место?
— Собираемся перебраться, — ответил Сергей Петрович, — в южную Францию, в район Бордо.
— Замечательно! — сказал Антон Игоревич, — Очень хорошее место, всегда мечтал там побывать. Вопрос третий. Как вы собираетесь туда перебраться — пешком?
— У нас есть парусник, — ответил Сергей Петрович, — вольная копия древнерусского коча. Восемнадцать тонн водоизмещения, осадка около метра, в каюте (правда, без комфорта) могут разместиться до двенадцати человек. За вычетом веса корпуса, оснастки и пассажиров, на груз и балласт остается одиннадцать тонн грузоподъемности. Сразу, как только вернемся на дачу, мы вам его покажем. Машина Андрея Викторовича запросто дотянет его до дыры в прошлое.
— Что значит — на груз и балласт? — вдруг поинтересовалась Марина Витальевна.
— Петрович хочет использовать в качестве балласта промышленный металл, который может понадобиться на новом месте: кровельное железо, шестигранный пруток, строительную сетку.
— А так же цемент, стекло, немного битума, и прочие тяжелые и компактные вещи, которые можно и нужно уложить на самое дно и надежно закрепить, чтоб не сдвинулись.
— Хорошо, — кивнул Антон Игоревич, — с этим понятно. Посмотрю на ваш корабль, потом еще поговорим о нем. Вопрос четвертый. Мы отправимся в этот поход вчетвером, или будет кто-нибудь еще, о ком мы с Мариной Витальевной пока не знаем?
— Будет, — сказал Сергей Петрович, — четверо подростков, шестнадцати-семнадцати лет, ученики школы интерната, в которой я работаю учителем труда. Они-то и помогали мне строить этот корабль. Ну, а так же трое детей, их младшие братья и сестры.
— Очень хорошо, — кивнул Антон Игоревич, — надеюсь, что если эти дети помогли вам построить, этот ваш коч, то руки у них растут из правильного места, а не как у многих их сверстников. В таком случае, может что и получится. Короче, я ЗА. Надо делать.
Если уважаемый Сергей Петрович при помощи четырех детей сумел построить корабль аж в восемнадцать тонн водоизмещением, то тогда он мастер работы по дереву. Про себя без лишней скромности могу сказать, что почти то же самое могу сделать с металлом. Я бы и в Средние века не пропал, кузнецы они всегда нужны. Марина Витальевна у нас пусть и фельдшер, но лучше любого врача, поскольку опыт ее не пропьешь. Знает не только таблетки и микстуры, но и всякие травы, и прочие народные средства.
Андрей Викторович у нас — командир и организатор, прирожденный вождь и командир. В случае встречи с аборигенами я надеюсь как раз на него. Не в смысле повоевать, а в смысле, что дикарям обычно очень нравятся такие смелые, решительные люди, готовые без колебаний повести их вперед. А если у этого человека еще и получается все задуманное, то он вообще будет вне конкуренции. Кроме того, мы четверо являемся носителями, если можно так выразиться, критической массы технологии, необходимой для развития цивилизации. Вопрос только в том, чтобы ее развитие опять не пошло сикось-накось. Но этот вопрос мы успеем продумать. Опасности, это еще не повод ничего не делать, — Антон Игоревич посмотрел на пылающий заревом горизонт, за которым только что скрылся краешек солнца, — В принципе мы здесь видели достаточно, не так ли, Марина?
— Так-то оно так, — ответила женщина, — но, прежде чем мы уйдем отсюда, мы должны обсудить еще несколько вопросов. Во-первых, как я понимаю, Андрей и Петрович вносят в общее дело корабль...
— Петрович закладывает в банке трехкомнатную в центре, — сказал Андрей Викторович, — Надеюсь, что минимум, миллионов пять мы за нее выручим.
— Это я уже слышала, — ответила Марина Витальевна, — за мою убитую однушку могут дать только в морду, — но тыщ триста русскими деньгами я в дело внести могу. Могло быть куда поболее, но однажды на моем пути случился Альфа-банк...
— Марина, у меня аналогично, — сказал Антон Игоревич, — могу внести двести тыщ накоплений, и старенький 'Москвич', который кое-как еще ездит.
— Очень хорошо, — кивнул Сергей Петрович, — и лучше всего будет, если каждый из вас на свои деньги приобретет тот инвентарь, оборудование и материалы, которые будут нужны ему в работе. Если денег не хватит — добавим. А еще одна машина, пусть и старая нам пригодится, когда будем свозить сюда все необходимое. Что у вас еще, Марина Витальевна?
— Да нет, все, — ответила женщина, — поедем, посмотрим на ваш корабль, а потом нужно будет думать, как и чем мне укомплектовать свой медкабинет, для условий работы, близких к пещерным...
7 декабря 2010 года. Вторник. 15:25. г. Санкт-Петербург.
Во вторник, 7 декабря, у Сергея Петровича было всего четыре урока. Отпустив на перемену 7-б класс, он снял рабочий халат, закрыл на ключ мастерскую, и быстрым шагом двинулся в сторону логова кастелянши, и переписал размеры одежды и обуви своих юных друзей, объяснив это своим желанием сделать им новогодние подарки. Об ускорении процесса самим подросткам Сергей Петрович пока говорить не стал, во избежание их перевозбуждения и разного рода негативных нюансов. Оставшиеся до воскресенья дни было необходимо провести с максимальной отдачей для дела и не вызывая никаких подозрений, а потом вдруг исчезнуть всем вместе.
Уже около двух часов дня, приодевшийся Сергей Петрович выходил из машины у офиса банка ВТБ на проспекте Большевиков. Молодой менеджер, к которому направили Сергея Петровича, пробив по базе предлагаемую в залог квартиру и самого Петровича, стал с ним предельно вежлив. Все было чисто как слеза младенца, клиент неплохо зарабатывал, и не был обременен предыдущими долгами, квартира тоже принадлежала лично ему, и за ней не числилось даже банальных долгов за коммуналку.
Как и ожидалось, при залоге оцененном в семь миллионов, Сергею Петровичу предложили пять, сроком на три года. Загадочно улыбаясь, Сергей Петрович подписал кредитный договор и, получив заверения, что кредитную карточку он сможет взять уже завтра, покинул это логово Шейлоков и гнездо ссудного процента.
Дальше они вдвоем совершили еще несколько полезных визитов. Заехав в ближайшее отделение Сбербанка Сергей Петрович закрыл счет и получил все свои сбережения. Их оказалось двадцать семь тысяч с мелочью. Потом он побеспокоил своих квартирантов, солидных армянских бизнесменов, и, сказав 'Делиться надо', получил с них текущую квартплату за декабрь, и вперед за январь. Сами понимаете Новый год-с впереди.
Нельзя сказать, что его визит обрадовал выходцев из Закавказья, но заявление о том, что им, возможно, придется вскоре съехать с этой квартиры, так как на горизонте появились новые съемщики, более щедрые и кредитоспособные, заставило армян изобразить бурный восторг, и выплатить требуемые деньги. Жильцы пообещали с нового года платить больше, и в качестве подарка всучили Петровичу пятилитровую канистру с отличным коньяком. Что ж, вещь хорошая, пригодится в хозяйстве, как противошоковое средство. Ну, а наличие за спиной Сергея Петровича, колоритной фигуры одетого в камуфляжный бушлат Андрея Викторовича, с легкой улыбкой поигрывающего монтировкой, свело все недовольство гостей с Кавказа к тихому ворчанию. Как говорится, — 'кадрового силовика, видать издалека'.
Обзаведясь, так сказать, карманными деньгами, Сергей Петрович и Андрей Викторович двинулись по еще одному адресу. Главной их проблемой было сейчас то, что один корпус коча, пусть даже и готовый к спуску на воду, это еще не корабль. Полноценным кораблем его сделает только парусное оснащение. С этим было немного сложно — первоначально проект рассчитывался под оригинальные для коча прямые паруса. Но, одно дело — ходить по Ладоге и ближайшим рекам, в шаговой доступности от буксиров, спасателей МЧС, да и просто цивилизации, а совсем другое — идти в поход без обратного маршрута, где рассчитывать можно только на себя и свою команду.
Д а и команда, надо сказать, была не ах. Не в смысле моральных качеств, этого у них было хоть отбавляй, а в смысле опыта и физических кондиций. Кое какой опыт управления парусником был только у Петровича, еще в детстве его пристрастил к этому друг и сослуживец отца Вадим Дмитриевич Ротмистров, которого тогда маленький Сережа называл просто дядь Вадим. Несмотря на свои шестьдесят с лишним лет, Вадим Ротмистров совсем не собирался уходить на покой, и всем заявлял, что активный образ жизни позволит ему прожить ровно столько, сколько он сможет выходить в море. Тут принцип простой, как на диван залег, так считай, что помер. Однажды отец Сергея Петровича не вернулся из командировки в далекую южную страну, но знакомство с Вадимом Дмитриевичем, который к тому времени был уже на пенсии, от этого не прервалось. Скорее наоборот. Этим летом Петрович, имея в виду свой строящийся коч, даже брал у дяди Вадима уроки судовождения под парусом.
Но дело было в том, что яхта Вадима Дмитриевича была с бермудскими треугольными парусами, самыми простыми и технологичными в управлении. И все другие наличные парусники, кроме, может быть, учебных барков ВМФ, тоже были с бермудскими парусами. И даже барк 'Крузенштерн' при всей своей красе, в области управления парусами походил на коч не больше, чем коза на баян. Парус-то у коча тоже был прямой. Но вот способы его постановки и управления были совершенно иными. Если было бы время потренироваться в безопасных условиях, возможно, Петрович и не стал бы так нервничать. Но, рисковать не хотелось, ибо ценой ошибки, допущенной сейчас, могли стать жизни всех находящихся на борту.
Когда Сергей Петрович понял что нужно посоветоваться со специалистом, он, конечно же, вспомнил о 'дяде Вадиме'. Уровень знакомства вполне позволял явиться к старику вместе с приятелем после короткого предварительного звонка. Вадим Дмитриевич оказался дома, и Андрей Викторович погнал машину по указанному адресу.
Старый друг семьи открыл им дверь, одетый в свитер, трико и тапки на босу ногу, — Хе-хе, Сережа, здравствуй дорогой, проходи. И приятеля своего представь, — Вадим Дмитриевич смерил Андрея Викторовича взглядом с ног до головы, — а то, сдается, мы с ним в каком-то роде коллеги.
Андрей Викторович, заранее проинформированный о некоторых особенностях биографии хозяина квартиры, ответил сам, — Старший прапорщик СПН ГРУ в запасе Орлов Андрей Викторович, товарищ гвардии майор.
— Хе-хе, — тихо рассмеялся Вадим Дмитриевич, — не подвело чутье то. Ну, да ты проходи, товарищ старший прапорщик, я здесь тебе не покупатель, а ты не молодой. Мы сейчас с тобой в одном звании, 'в запасе'. Небось, тоже стреляный воробей?
Старший прапорщик Орлов в ответ только молча пожал плечами, мол, что есть, то есть, а хозяин квартиры снова обратился к Сергею Петровичу, — Ну, Сереженька, раздевайся и проходи на кухню. Я к твоему приходу чайку соорудил. Там и расскажешь, зачем тебе старик понадобился. А то вид у тебя сейчас слишком решительный, как у твоего бати бывал перед самым марш-броском в пекло. Что это меня от твоего внезапного визита любопытство разбирать начало.
— Ну-с, слушаю вас, молодые люди? — сказал Вадим Дмитриевич, разливая по чашкам горячий крепко заваренный чай.
— Вот, — Сергей Петрович расстелил на столе подробный чертеж своего коча, — у меня есть вот такой готовый корпус. И мне нужно срочно подобрать под него бермудское парусное вооружение.
— Т-э-э-э-к, — Вадим Дмитриевич нацепил на нос очки, и придвинул к себе чертеж, — Что тут у нас? — изучив его, старый яхтсмен поднял голову и поверх очков посмотрел на Сергея Петровича, — Сережа, что это такое? Я совершенно не узнаю обводов.
— В основе конструкции обводы малого поморского коча, — пояснил Сергей Петрович,— меня привлекла малая осадка, и возможность свободно вытаскивать корабль на берег. Силовой набор и обшивка корпуса из дерева, лиственницы. Все элементы выгнуты на пару и соединены нагелями и мездровым клеем.
