Императрица Кэт

По мере рассказа Дерваль все мрачнел и мрачнел. Когда Пико закончил, Дерваль посмотрел на Кеалора:

— И как вы думаете, что нам с ним делать?

— Я думаю, — ответил Кеалор, который отчетливо считывал с мыслей Пико его искреннее желание прижиться на корабле, — что мы всегда можем выкинуть его за борт. И пусть милость Эксгиля, покровителя всех мошенников, его спасает.

— Согласен! — рассмеялся Дерваль и зачислил Пико в артельщики.

* * *

Не сказать, чтобы Кеалору очень хотелось идти на прием к тал Эйкэту, но назвался груздем — полезай в кузов. Для карьеры офицера полезна не только боевая служба, но и положение в обществе, чему, например, тал Эмбрас живой пример. Стало быть, нужно посещать столичные приемы и завязывать на них многообещающие знакомства.

Для начала тал Эмбрас представил его паре своих знакомых светских семейств. Кроме того, среди его будущих сослуживцев нашлась пара молодых дворян из столичных родов, отцы которых придерживались того же мнения о военной карьере, что и тал Эмбрас. Кеалор быстро подружился с ними, и они с удовольствием приглашали его в гости, знакомили со своими приятелями и родственниками и просвещали в области светской жизни.

Кеалор прослыл среди молодых офицеров анахоретом, поскольку всеми силами старался увильнуть от любых попоек (там пили такую гадость, что потом целый день болела голова) и ни разу за два месяца не был застигнут в уединении с какой-нибудь девицей. Его столичные знакомые добродушно подшучивали над «диким северным медведем», который вместо того, чтобы весело проводить время на попойках и в обществе девушек, зачем-то тренирует абордажную команду. Тем не менее на двух-трех приемах он побывал, танцевал, общался, улыбался и приобрел репутацию элегантного и любезного, хотя и несколько провинциального молодого человека.

Разумеется, отказываться от приглашения известной львицы столичного света, тем более сделанного по рекомендации генерала тал Эмбраса, вроде как Кеалорова покровителя, было нельзя. Хотя Кеалор прекрасно знал, что инициатором приглашения была не стареющая таллэ Эйкэт и даже не тал Эмбрас, а его юная племянница Эмпи, которая что-то нашептала на ушко любимому дядюшке.

У тал Эйкета собралось блестящее общество. Прибыла даже вдова принца Айэна — принцесса Вэллес, у которой только что закончился годовой траур.

Принцесса оказалась совсем не похожей на царственную особу. Худенькая женщина с гладкими пепельными волосами и неуверенным взглядом, время от времени испуганно оглядывавшаяся вокруг. Ее наряд «малого траура» в дозволенных белых, серых и черных тонах ей шел, но невыгодно выделялся на фоне ярких пышных туалетов прочих дам.

Обед, как и все званые обеды, оказался исключительно скучным. Правда, Кеалор заметил среди присутствующей молодежи несколько знакомых лиц, но за столом они все оказались слишком далеко от него. К тому же здесь рассаживали мужчин и женщин через одного. Кеалор сидел между пожилой остроносой дамой и одной из подружек Эмпи и щедро вознаграждал себя за скуку изысканным угощением.

Но вот обед наконец закончился, и начались танцы.

Кружась в менуэте с черноволосой толстушкой Эмпи (первый танец она, несомненно, заслужила, устроив ему приглашение), Кеалор внезапно заметил чей-то до боли знакомый взгляд голубых глаз.

Вспомнилcя разговор на лесной дороге и неожиданный вопрос: «А ведь у тебя есть магическая степень посвящения, верно?»

Брр, что за наваждение! Не может этого быть, потому что не может быть никогда. Конечно, Звездные Купцы пользуются достаточно большим уважением в Империи, чтобы попасть на этот прием, но та девушка с мальчишеской повадкой и короткой стрижкой, и эта юная дама с модной прической и в длинном, почти прозрачном бальном платье с глубоким вырезом…

Танец кончился, и Эмпи упорхнула куда-то к подружкам, предоставив Кеалору свободу действий. Он решительно направился на этот столь знакомый взгляд и с легким поклоном пригласил даму на следующий танец.

— Не надо смотреть на меня, как на привидение, — сказала Кэт (это действительно была она). — Мне здесь нравится не больше, чем тебе, но тоже положение обязывает.

— Что ты тут делаешь?

— Расширяю сферу контактов, — туманно ответила Кэт, деловито выписывая очередную фигуру вальса.

Балкон утопал в зелени. Среди кадок с комнатными деревьями можно было даже спрятаться. Кеалор прислонился к перилам, с наслаждением вдыхая свежий воздух.

Через минуту он заметил, что не один.

— Запыхался? — сочувственно спросила Кэт.

— Скажи лучше «задохнулся». Интересно, эти дамы высшего света хоть когда-нибудь моются?

Кэт рассмеялась:

— Столь тонкие нюансы жизни высшего света Империи Звездным Купцам неизвестны.

— Зато моему носу известны. Что они все, совершенно лишены обоняния? Дышать невозможно. Честное слово, солдаты-новобранцы в порту пахнут лучше. И это называется «Высший свет». А ты что, тоже не чувствуешь?

— Нет, Кеалор. Я чувствую запахи духов, но они не раздражают меня. Похоже, ты обладаешь куда более тонким обонянием, чем я, не говоря об имперских аристократах.

— Но духоту-то ты чувствуешь, раз пришла сюда из зала?

— Я пришла отдохнуть от светских бесед. Самой интересной темой за сегодня были сплетни о родителях принцессы Вэллес.

— А что не так с ее родителями, чтобы о них сплетничать? Она же не незаконнорожденная!

— Как, ты не знаешь? — Кэт пожала плечами. — Да, ты действительно стараешься держаться подальше от общества. Бедной принцессе уже все косточки в салонах перемыли. Ее отец ухитрился лет тридцать тому назад, во время очередного перемирия, жениться на крупной землевладелице Архипелага. Так что ее мать — заметная фигура в архипелажном Совете, а старшая сестра вот-вот войдет во Внутренний Круг. Можешь себе представить, как зудел весь высший свет сразу после гибели принца Айэна? Годовой траур пошел ей на пользу — пока она безвыездно сидела дома, страсти несколько улеглись. Но все равно злые языки по-прежнему припоминают ей ее происхождение.

— Бедная принцесса. Вот почему она так нервно оглядывается. Все время слушать шепотки за спиной — не позавидуешь.

— Да, — со смехом сказала Кэт, — у принцесс тяжелая и неблагодарная работа!

Cвежий воздух, возбуждение бала, тонкое вино, аромат листвы и смех Кэт сделали свое дело. Голова у Кеалора слегка закружилась, он обнял Кэт за талию и... вместо нежного девичьего тела с изумлением почувствовал под мягкой тканью юбок нечто твердое, не имеющее совершенно никакого отношения к анатомии.

А в следующую секунду — хлесткий удар по руке. От сочетания подобных ощущений он отдернул руку, словно обжегшись.

— Никогда без разрешения девушки не тяни руки к ее пистолетам!

Шелковый остров

К югу от Империи, в море, отделенном от океана мысом Армнайн, располагался Архипелаг — основной противник Империи.

Войны с Архипелагом велись так давно и так часто, что непонятно было: это разные войны или одна длинная война с большим количеством перемирий. Собственно, какой-то общей причины для войны не было, зато мелкие поводы возникали постоянно. Раз в двадцать-тридцать лет обе стороны решали взять передышку и заключали перемирие, потом выяснялось, что опять надо что-то срочно поделить, и начиналась очередная разборка.

Следует отметить, что, в отличие от безбожного магического Севера, Архипелаг считался в Империи противником достойным и уважаемым. Там точно так же запрещали магию и почитали тех же богов — четырех Старших, четырех Средних и неопределенное количество Младших. Поэтому во время перемирий между аристократическими родами Империи и Архипелага частенько заключались браки, которые признавались законными в обеих странах, несмотря на то, что вскоре непременно начиналась очередная война. Особенно если положение иноземного супруга или супруги соответствовало представлениям данной страны о достойной партии.

А представления Архипелага были весьма необычны. Земли в этой стране было сравнительно мало, а кораблей, связывавших острова Архипелага между собой и с материком — весьма много. И как-то так сложилось, что владеть землей в Архипелаге могли только женщины, зато кораблями — только мужчины. Правила Архипелагом женщина, носившая титул Госпожа; ее супруг был ее супругом и не более, хотя, конечно, мог быть и Главным Адмиралом Архипелага. Мог и не быть.

С точки зрения крупной землевладелицы Архипелага, хозяин нескольких кораблей — вполне достойная партия. Поэтому и возникали иногда семьи вроде родителей принцессы Вэллес, ставившие в тупик имперское общество.

Такое положение было довольно удобно для молодых людей Империи, желавших славы или заработка: война была почти все время, а нет сейчас — так завтра будет. Мало кого из тех, кто поднимался по трапам военных кораблей, заботило, что на этот раз не поделили Империя и Архипелаг. Какая, в конце концов, разница?

Поэтому не стоит удивляться, что ни Кеалор, ни его люди понятия не имели, за что они плывут воевать.

Эскадра двигалась на юг. Осенние ветры не давали парусной команде скучать, но часто приходилось идти крутыми галсами, а до мыса Армнайн было еще далеко. Кеалор продолжал тренировать своих людей, а в свободное время читал. Книги, закупленные у тинмоудского книготорговца, кончились быстрее, чем путь вдоль западного побережья Империи, и Кеалор решил попросить у Дерваля несколько томиков, которые заметил на полке в капитанской каюте.

Дерваль немного смутился, но книги дал. Они оказались собранием сочинений некоего поэта Рамета тал Фипса. Кеалор вообще-то не был любителем поэзии, но от скуки принялся читать... и пришел в восторг.

Рамет тал Фипс не писал красивых занудных стихов, бесконечно воспевающих красоту имперской природы или величие ее правителей. То был талантливый юморист и беспощадный сатирик, к тому же обладавший совершенно неистовой фантазией. У тал Фипса с пера буквально стекал яд и иголки сыпались, и Кеалор с наслаждением читал и перечитывал искусно сплетенные строки.

Начитавшись вдоволь, с томиком тал Фипса в руках Кеалор поднялся на шканцы.

Там нашелся капитан Дерваль, стоявший, точнее, бродивший туда-обратно свою капитанскую вахту. Поскольку служба на «Олене» была налажена, в спокойную погоду при переходе походным ордером капитану на вахте делать было абсолютно нечего.

— Слушай, Дерваль, это великолепно! — воскликнул Кеалор, размахивая томом поэзии.

Дерваль опять характерно поднял брови:

— Тебе понравился тал Фипс?

— Еще как! Я хохотал не переставая!

Капитан улыбнулся. Похоже, он был большим читателем-почитателем этого поэта.

— Тебе раньше не приходилось читать его стихи?

— Нет, не приходилось.

— И про нашу нынешнюю цель тоже? Правда, это не в книгах, это было в тинмоудских частных газетах: «Не будет шелковым Шелковый остров...»

— Не уверен. Я ведь даже не знаю, что из себя представляет наша нынешняя цель. Какой-то Шелковый остров?

Дерваль секунду ошарашенно посмотрел на Кеалора, потом махнул рукой:

— Ах да. Все равно, за что воевать, лишь бы за Империю. Тогда слушай.

Прямо к югу от мыса Армнайн находится большой богатый остров, сплошь покрытый тутовыми деревьями. Этот остров — самая большая шелковая плантация окрестных морей. Не знаю, каким образом, возможно потому, что он был лакомым куском и для Империи, и для Архипелага, в течение долгих веков герцоги Шелкового Острова умудрялись выполнять сложную политическую балансировку и сохранять независимость, заодно предоставляя нейтральную торговую площадку во времена постоянных имперско-архипелажных войн.

Но за пару десятков лет до твоего приезда в Тинмоуд последний герцог Шелкового Острова внезапно умер, не имея сыновей и не оставив завещания. И когда островные нобили стали разбираться, у кого из боковых ветвей рода больше прав на Шелковый престол, они обнаружили, что все зависит от того, с какой стороны смотреть: с имперской или с архипелажной.

По архипелажным законам наследницей должна была стать дочка умершего герцога, да вот незадача — она умудрилась в свое время выйти замуж за небогатого имперского графа тал Анара и приняла имперское гражданство. А с имперской точки зрения наследником был племянник умершего герцога... женатый на Джарвис виа Аргато — одной из знатнейших дам Архипелага и ныне счастливо там проживающий.

— Хм, забавно. То есть получается, что с точки зрения каждой из сторон намного весомее права представителя противоположной стороны, — заметил Кеалор. — Но если Шелковый остров не принадлежит ни Империи, ни Архипелагу, то какое его жителям дело до того, что думают представители Империи или Архипелага?

— А такое, что ни Империя, ни Архипелаг долгое время не решались посадить на Шелковый остров своего ставленника. В результате остров целых восемнадцать лет благополучно управлялся выборным бургомистром и продолжал богатеть на торговле, не имея даже номинального сюзерена. С пиратами вполне справлялась добровольческая милицейская флотилия, которую финансировали торговцы шелком, заинтересованные в безопасности островных вод. А обе крупные военные силы просто не решались на какие-то действия.

Может быть, лет через несколько нобили Шелкового Острова и легализовали бы это положение, объявив остров вольным. Во всяком случае, таллэ Анар как-то упоминала, что к ней подкатывали представители островного купечества с предложением весьма крупного отступного за отказ от всех прав на герцогскую корону.

— Вот даже как. А что таллэ Анар?

— А таллэ Анар все-таки родная дочь Шелкового престола и от отцовского наследия так просто отказываться не стала. Но о том, что из этого вышло, я тебе расскажу чуть позже.

Так вот. Однажды в столице Архипелага пятнадцатилетняя Андис виннэ Аргато, дочка герцогского племянника, познакомилась на балу с адмиралом Вандером дил Виссаром, более известным как Морской Ястреб. Ну, сам понимаешь — победитель принца Айэна, легендарный, несмотря на нестарые еще годы, адмирал... для пятнадцати лет больше чем достаточно.

А Морскому Ястребу породниться с такой влиятельной фамилией тоже не помешало бы. Ты понимаешь, в Архипелаге адмиралов — что у нас графов, а Джарвис виа Аргато ни больше ни меньше как член Внутреннего Круга. Вот только у Морского Ястреба только и есть за душой, что дворянское звание, слава да адмиральский титул, а виа Аргато этого показалось недостаточно.

— Подожди, а разве для мужчины-претендента недостаточно быть владельцем эскадры?

— Думаю, что вполне. Вот только эскадра-то у Морского Ястреба не его собственная, а королевская. Ему самому принадлежит разве что флагман.