Регрессор

— Я не вижу у них оружия. — шепнул я ученому. Тот кивнул.

Хороший знак. Это могло значить, что жизнь здесь очень мирная. Или...

Слева что-то хрустнуло. Ветка, засохший лист — неважно! Не думая, я упал набок и направил в сторону звука пистолет. Замер. С минуту ничего не происходило, затем из леса вышли люди. Четверо моряков. И оружие у них было. Какие-то сабли, которые они держали очень уверенно.

"У них есть дозоры! Поэтому остальные безоружны!"

Между нами было меров шесть-семь и я подумал, что успею перестрелять всех четверых, прежде чем они добегут до нас со своими железками.

— Серт. — профессор тоже видел моряков. — Серт, вы же не начнете стрелять?

— Только, если они не начнут нас резать, профессор!

Один из четверки сделал шаг вперед и что-то крикнул. Властно так! Еще и тесаком своим на меня указал. Язык был незнакомым, но тут перевод и не требовался. Таким тоном говорят только: "Бросайте оружие и сдавайтесь!" Я слышал это достаточно часто, чтобы не перепутать.

— А хрена вам! — сообщил я морякам. И зубы оскалил, чтобы не было непонимания.

— Зачем вы всегда все ведете к конфликту! — возмутился ученый. Держа руки на виду, поднялся. И начал говорить.

Если я понял правильно, он повторял одни и те же слова на разных языках. И то потому, что один раз он произнес их на родном для меня.

— Мы мирные люди. Нам нужна помощь.

Вот что он говорил. Как по мне, так не самая лучшая идея. Нет, мы конечно, люди мирные, а они?

Моряки слушали его, их старший после каждой фразы отрицательно мотал головой. Не понимает, мол. Затем ему надоело и он шагнул ближе. Его люди двинулись тоже. А я — выстрелил.

Я не люблю недосказанности. Из-за нее у людей появляются неправильные мысли. Которые приводят к неверным выводам. А от этого они склонны совершать глупые поступки. Так что я выстрелил главному под ноги. Дичь кусачая и злобная, понятно?

Тот вздрогнул и отступил на шаг. Посмотрел на мой пистолет и песок у себя под ногами. Поднял руку, останавливая своих людей. То есть — сделал правильный вывод. Правда, следующий его поступок был странным. Он обернулся в сторону леса и свистнул.

— Культурный контакт вы мне сорвали, Серт. — без сожаления заметил Терри, смещаясь мне за спину.

"Шутишь! Молодец! Крепкие нервы!"

— И мне кажется, он вызвал подкрепление.

Профессор оказался прав. Подкрепление. Только какое-то странное: из лесу вышел всего один человек. Совершенно чернокожий, видел таких в цирке. Высокий, широкоплечий и практически голый. На поясе у него имелась набедренная повязка. В руке он держал длинный посох. Настоящий дикарь-людоед. Увидев его, я понял, что именно так их себе и представлял.

— Не очень впечатляющая подмога. — сказал я.

Черный человек глухо произнес одно слово и ткнул посохом в землю. Кивнул морякам и скрестив ноги, сел на землю. Мол, я свое дело сделал. А те направились к нам. Спокойно, будто пистолет в моей руке их больше не пугал.

"Ну ладно! Вас предупредили!"

Я навел ствол на живот моряка... Я попытался навести ствол на моряка, но не смог этого сделать! Я не мог пошевелить ни пальцем, ни головой, даже моргнуть и согнать севшую на ресницу мошку не мог! Пистолет как смотрел в землю, так и не двинулся ни на сантиметр. А затем упал на землю, выбитый босой ногой старшего моряка.

"Что это такое!" — возопил я, запертый в своем теле. — "Так ведь не бывает! Так не бывает!"

Мое сознание затопила волна первобытного ужаса перед сверхестественным. Все мои представления о мире, о логике и о материализме, оказались конструкциями хрупкими и были снесены этой волной. И я остался один на один с тем, чего не мог уместить в своем разуме.

В висок ударил кулак.

* * *

Очнулся я в глубоких сумерках. Щека лежала на строганой древесине, а перед глазами были плотно подогнанные друг к другу доски. Из чего я сделал вывод, что нахожусь на корабле.

Руки были связаны за спиной и уже успели онеметь. Голова немного болела — значит сотрясения не было. И то хлеб. В остальном же мое положение было неважнецким.

"Чем это он меня обездвижел?" — это был самый первый вопрос, который я себе задал, очнувшись. Не "как освободиться от веревок?" и не "кто эти люди?", а именно — что случилось? В памяти сразу возникло ощущение беспомощности, потери контроля над телом. Это было страшно!

"Гипноз?"

Я знал об этих шарлатанах, вводящих человека в состояние транса и заставляющих проделывать того смешные вещи. Такие трюки были довольно популярны в цирках. Но я всегда считал, что это просто фокус. А то и вовсе представление, в котором якобы случайный человек из зала является помощником фокусника. А о том, чтобы оставить человека в сознании и лишить его движения, я даже и не слышал.

В голову упрямо лезло слово "колдун". Первое время я гнал его прочь, как объяснение бредовое и к реальности отношения не имеющее. Колдуны, ведьмы, ведуны — это не более чем побасенки для темной и необразованной деревенщины. Фольклор и сказки! Какое может быть колдовство во времена линейных кораблей и полевой артиллерии?

А с другой стороны — только колдовство и объясняло то, что со мной произошло...

Я попробовал пошевелиться и обнаружил, что могу это сделать. Руки и ноги были связаны, но, извиваясь, как гусеница, а смог перекатиться с живота на бок. И обнаружил рядом связанного Александра Терри.В отличии от меня, он сидел. Прислонившись спиной к какой-то корабельной утвари.

— Как себя чувствуете, Серт? — спросил ученый.

— Паршиво. — проскрипел я в ответ. — А где наши мореходы?

— Ужинают, я полагаю. Нас обещали покормить позже.

— Вот как? А как вы об этом узнали?

— Касан сказал. Тот крепыш, что вас ударил. И, предваряя ваш вопрос, — нет, их языка я не знаю. Просто догадался по интонациям и жестам нашего пленителя.

Мы замолчали. Я хотел спросить Терри о том, как мы будем выбираться из этой ситуации, но почему-то не мог найти слов, чтобы начать. Заводить этот разговор казалось мне унизительным, словно он был лидером нашей группы. Чего я, понятное дело, признать не мог!

Вместо этого я стал сам придумывать способы избавиться от веревок. Можно было бы перетереть их. Или — добраться до кармана в штанах и вытащить лежащую там зажигалку — ее, кстати, почему-то не забрали. И пережечь! Или, перегрызть веревки профессора, а он развяжет меня. Последний вариант был особенно хорош: я подпускаю охранника поближе, ударом ног вырубаю его, после чего мы с Терри находим у него нож и перерезаем веревки.

"Это даже звучит как бред, Янак!" — подумал я. — "Даже когда вслух не говоришь!"

Закончив перебирать способы освобождения, я решил, что с меня достаточно. И обратился к ученому.

— А кто они такие, вы не догадались?

Тот некоторое время молчал. С таким видом, будто не хотел озвучивать свои догадки.

— Знаете, Серт, их язык мне незнаком. Я чувствую в нем, что-то знакомое, но никак не могу определить что именно. Я не лингвист, знаете ли, всего четыре языка знаю.

"Всего!" — хмыкнул я про себя, но перебивать его не стал.

— А вот по их внешнему виду и уровню технологий, — продолжил профессор, — Я могу предположить, что мы имеем дело с представителями юго-восточного этноса. Согласен, это очень большое обобщение, но вот что могу! Причем, и это странно, Серт! Эти мореходы явно отстают веков на пять-семь от привычного нам востока. Когда меня тащили по палубе этой галеры, я обратил внимание на органы управления судном. И пришел в ужас! Килевой руль! Это жутчайший анахронизм! Полагаю, что у них нет ни компаса, ни секстана, ни даже квадранта! Античная галера, подумать только!

Я не стал говорить, что часть его слов для меня осталась непонятной — общий смысл уловил. Мы на древнем корабле, подобные которому уже много столетий по морям не ходят? Что это значит? Что мы не в южных колониях? Тогда где?

— А этот их колдун! Я про такое не слышал и нигде не читал! Понятно, что гипноз, но ведь какой сильный! Обездвижил нас обоих без транса, буквально, щелкнув пальцами! Удивительно!

А вот тут мне полегчало. Александр Терри, ученый с мировым именем, дал обозначение произошедшей сверхестественной чертовщине. Гипноз. Чернокожий фокусник просто загипнотизировал нас! Непонятно как у него это вышло, но это и не важно! Важно другое — это объяснимо! Я даже выдохнул от облегчения.

Наша короткая беседа не осталась незамеченной моряками. Один из них, тот, кого Терри назвал Касаном, поднялся на палубу и сел на корточки рядом с нами. Выглядел он не агрессивно и явно пришел не для того, чтобы задать нам взбучку. Наоборот — принес еду — какую-то кашу, в глиняной миске и воду в кувшине.

— Ада. — он указал на свои дары. И жестами изобразил, как ест. Очень понятно. Пожалуйте, дескать, кушать.

— Руки развяжи! — ответил я. — Как мы жрать будем?

Он догадался. По интонации, не иначе. И затеял сложную, но понятную пантомиму. Он развязывает руки, я вырываюсь и бегу, а потом вдруг замираю в нелепой позе. Затем он изобразил темнокожего и показал, как тот стучит посохом.

— Он пытается донести до вас мысль, Серт, что их чернокожий колдун рядом и сразу же парализует вас, если вы попробуете бежать. — любезно разъяснил мне ужимки морехода ученый.

— Спасибо, я и сам сообразил. — буркнул я. И обращаясь к Касану медленно проговорил:

— Я. Не. Буду. Драться.

Каждое слово я сопровождал гримасами, которые должны были убедить нашего сторожа в моем миролюбии. А это очень нелегко, когда у тебя связаны руки! Чудо, но он меня понял, усадил к профессору и развязал руки мне, а потом и ему.

Я даже застонал, когда кровь вернулась в кисти. Это была боль, но настолько приятная — словами не выразить. Касан понимающе поулыбался и придвинул миску и кувшин.

— Ада.

Терри приложил руку к груди и сказал:

— Спасибо.

Моряк кивнул, после сего повторил его жест и медленно проговорил:

— Терума каси.

— Терума каси. — откликнулся ученый. Вот так вот. Пронырливый тип! Уже язык начал учить!

Мы с удовольствием поели пресную кашу и запили ее водой. В процессе ученый назвал наши имена и выучил с помощью Касана еще с десятка два слов. Я же молчал, предоставив ему договариваться с нашими пленителями. Получалось у него лучше, чем у меня. Сам же я внимательно разглядывал Касана.

Молодой мужчина. Не старше двадцати пяти лет, я бы сказал. Сперва-то я думал, что он средних лет мужик, но понял, что обманулся из-за густой и неопрятной его бороды. Невысокий, но очень мускулистый — настоящий борец! Он вел себя общительно и охотно обучал профессора новым словам. Весело смеялся и хлопал себя по коленям, когда Терри повторял какое-то слово неправильно.

По всему выходило, что были они ребятами не агрессивными, но опасливыми.

— Если я правильно понял, эти края не населены людьми, — сообщил мне Терри в одной из пауз в их разговоре. — И нас приняли за демонов. Или кого-то в этом роде. Поэтому что никого другого тут встретить не ожидали. Они тут удивительно мистически настроены! Я уже запутался в их богах!

И вновь вернулся к разговору.

Затем, совершенно неожиданно, к этой милой болтовне решил присоединиться чернокожий гипнотизер. Я не слышал, как он подошел. Увидел только тогда, когда он шагнул в круг свет факела. Впервые я понял, что значит выражение — "черен, как ночь". Только белки глаз и блестели.

Он положил передо мной пистолет и спросил:

— Араини?

— Спрашивает, что это. — подсказал ученый.

"А то я не понял!"

Я медленно протянул руку к пистолету, положил ладонь на рукоять и вопросительно глянул на чернокожего. Ну черт же его знает, какие там мысли в этой черной башке бродят? Вдруг он решил меня убить, как только я пистолет возьму? Но тот кивнул, разрешая. И я поднял оружие.

Мелькнула мысль сразу же выстрелить гипнотизеру в голову. И хрен бы он успел меня парализовать! Потом валить Касана, разрезать веревки на ногах и бежать! Но я отогнал ее, как бесперспективную. В обойме, которую они не догадались извлечь, — просто не поняли как — было девять патронов. А моряков вокруг корабля больше двадцати. Запасные обоймы, что висели у меня в кармашках на поясе, пленители сообразили отобрать. И где их сейчас искать, непонятно.

Это в представлении полиции, подпольщики только и делают, что по сторонам палят! Я, между прочим, каждую акцию так планировал, чтобы случайные люди не пострадали. Иначе за что я борюсь? Говорю — за их счастье, а сам с десяток обывателей в гроб отправляю. Хотя, чего скрывать — были у нас и такие...

Да и не тянули мореходы на врагов! Теперь я понимал — испугались они просто! Ну и повели себя... соответствующе. А сейчас разобрались. Не убили, кормят и поят, языку учат. Может и выбраться из этой дыры помогут. Поэтому имеет смысл сотрудничать.

— Оружие. — произнес я. — Убивать.

И показал. Поднял пистолет, сделал вид что стреляю, потом схватился за сердце и повалился на бок.

Чернокожий и Касим все прекрасно поняли. Покивали, о чем-то побунили между собой. И решили, что оружие такое в моих руках оставлять не стоит. Не грубо, но непреклонно пистолет из моих рук стали забирать.

Ужасно не хотелось снова лишится оружия. Но я понимал, что начни я сейчас спорить и вырывать ствол, меня однозначно запишут в категорию врагов. И выпустил пистолет.

Гипнотизер убрал его в небольшую торбу за спиной, после чего скрестил ноги и сел на палубу. Ткнул в меня пальцем и спросил:

— Джаат?

— Спрашивает, демон ли ты. — снова помог профессор. И сам же ответил ему: — Оранжиту! Человек! Не джаат!

Чернокожий кивнул, будто бы и не сомневался. Потом неуловимым движением схватил меня за руку и ткнул в ладонь чем-то острым! От неожиданности, я чуть по морде ему не заехал! Остановило только то, что дальше он повел себя совсем уж неожиданно. Наклонился к ладони и стал дуть на крошечную ранку. Как мамка, когда ушибешься!

В полном обалдении я наблюдал, как из пореза поднимается капелька крови. И повисает в воздухе шариком. А сам порез затягивается на глазах и исчезает. Колдун берет пальцами мою кровь, будто бусину, и убирает к себе в торбочку.

— Дак джаат. — вынес он вердикт, отпуская мою руку. — Оранжиту.

Здорово. Человеком меня признали. По крови.

Профессор пребывал в таком же ступоре, что и я. Я так понимал, что у него появились сомнения, в том, что чернокожий просто сильный гипнотезер. У кого угодно бы появились! Таких фокусов в цирке не увидишь!

Очнувшись Терри тут же начал сыпать словами. Нашими и ихними и вовсе мне незнакомыми. Зато общий смысл был понятен. Ученый просил показать фокус еще раз и объяснить.

— Джат? Оранжиту? — протянул он руку чернокожему.

Тот кивнул и повторил те же действия, что проделал со мной. Мы вновь, с большими глазами и раскрытыми ртами понаблюдали за исчезающей ранкой и превращении капельки крови в шарик.

Закончив колдун неожиданно блеснул зубами и успокаивающе похлопал ученого по руке:

— Оранжиту. Яа.

"Будто кто-то сомневался!"

После ритуала, который установил нашу принадлежность к роду людскому, Касан повел нас спать. Развязал ноги — видать мы теперь пользовались доверием. Изобразил интернациональное похрапывание и поманил за собой.