Волшебник Кеи Захват Хассании

— Они закончили!!!

Чей-то крик означал, что Пашкины молодцы прибежали первыми и я, наконец-то вздохнул спокойно. Безо всякой трубы, в окне увидел, что потерь нет, десять десятков четкими пятнами стояли у своих тележек, нечего было и считать... Вот они также ровно покатились в лагерь, сейчас будут обливаться водой, менять мокрую от пота одежду, весело ржать и хлопать друг друга по плечам, вспоминая смешные моменты, которые наверняка были за те две метки, которые я провел в этой клумбе.

В лагерь метнулась фигура принца... Везёт... А мне ещё предстояло торчать здесь, демонстрируя верноподданические чувства и политический этикет этим недотёпам, которым надо вдолбать в голову их же собственные интересы.

И вечер, и ночь прошли в тех пустых хлопотах, которые всегда случаются перед важными мероприятиями. Казалось, бы всё уже сделано и продумано, но услужливая голова подкидывает в топку новые сомнения. Кажется, что непременно необходимо выполнить ещё и "вот ЭТО!"

Под предлогом подготовки мне зато удалось улизнуть из Большого шатра, в котором проходила откровенная пьянка с королевским размахом, необходимость моего присутствия могла быть вызвана только желанием владык увидеть для развлечения новый колдовской фокус.

А мы играли "на дворе" в солдатиков на поверхности искуственного стола, разыгрывая возможные партии завтрашней схватки при свете волшебных фонарей. А ещё я раздал артефакты восьми юным колдунам, которым предстояло впервые применить своё умение всерьёз. И сто раз повторил их задачу — наколдовать и спрятаться, застыть.

В палатки нас загнал мелкий дождь, спать в мокром не хотел никто.

День второй.

По жребию в первой схватке нам выпало биться с войском моего исконного короля, что было мне на руку. Этот отряд я считал самым слабым в тройке противников. Гарвия, моя "родина", спрятавшись за спины соседей, когда-то сдерживала натиск безжалостных врагов с севера и клановые воины хорошо владели навыками жизни и драки в горах.

Но Гарпеги давно не беспокоили королевство и воины поневоле разнеживались и теряли свои умения. А в полевых условиях их преимущества совсем сходили на нет. Способности ходить по скалам и выживать на снегу здесь были совершенно ненужными.

Наша схватка была по счёту второй. Это тоже хорошо, потому что можно было посмотреть тактику своих будущих соперников, причём, если Боги не станут противиться, то с одним из отрядов, который победит сейчас, моя маленькая группа должна была оспаривать первенство турнира.

Пока короли завтракали и приходили в себя после тяжёлой ночной деятельности, около армейских палаток шла интенсивная подготовка, на головы, спины и грудь воинов приклеплялись "позорные" ленты, потеря которых приравнивалась к смертельному ранению. Готовились к бою специальные кинжалы с затупленными кончиками, лезвия которых, однако, могли нанести серьёзные раны, защитные шлемы, которые могли спасти голову от настоящих камней.

Наконец, первые отряды вышли в поле и выстроились друг напротив друга. В отсутствие своих владык и от безделья, они, как и водится, дразнили "неприятеля" грубыми выкриками, непристойными жестами, с заголением частей своего тела и характерным выпячиванием пальцев или локтей. Однако, дальше этого безобидного занятия дело не шло.

В руках иллирийцев угадывались луки, пращники сняли пока свои сумки с камнями, оба войска выглядели неуправляемой толпой школьников на переменке. Мне стало стыдно за "своих" Сарпанцев, которых я несколько пятериков пытался учить строю и дисциплине, но за такой короткий срок, видимо, ничего не сохранилось в их пустых воинственных головах.

Поле битвы на самом деле оставалось тем, чем и было в течении столетий, простым пустырем, заросшим травой и мелким кустарником, засыпанным обломками камней. Длина свободного пространства позволяла проводить любые манёвры, ворота вдалеке были видны довольно-таки плохо, мне показалось, что между ними улеглось бы несколько футбольных полей, а в ширину вообще не ограничивалось, только перед каменными конусами с флагами стояли стойки с натянутыми канатами, ограничивая створ прохода.

Вдоль линии сражения стояли судьи с дудками. По их сигналу битва должна была немедленно замереть, судья указывал, кто из воинов "убит" и давал ему время, чтобы удалиться. Нарушителя брейк-дауна также приравнивали к убитым. Вот, собственно и все правила. Запрещалось наносить увечья, кусаться и тыкать в глаза, хотя в пылу драки могло быть всякое.

Раскатисто, волнами разнеслись над бывшим болотом приветственные крики, это их Величества со своими свитами церемониально появились из своих шатров и, не воспользовавшись предложенными колясками, неторопливо проплыли к своим почётным трибунам, где торчал и я, исполняя свою повинность быть под рукой всех владык сразу.

Постепенно затихли крики, оружие полностью вытащено, щиты на руках, воины — "звери" жадно перебрасывали свои взгляды от противника к трибунам, от них — в поле, и так по кругу. Приближался момент первой развязки. Оба войска стояли кучной толпой, не пытаясь получить первоначальное преимущество от особенностей своего построения.

После длинной напряженной паузы, чья-то рука дала отмашку, пронзительно взревели все судейские трубы и битва началась. Сейчас я пожалел, что не догадался сделать четвёртую зрительную трубу для себя, мог бы сообразить заранее! Наученные опытом вчерашнего дня, короли жадно прильнули к стёклам, зрелище было потрясающим.

Обе маленькие армии выполнили один и тот же манёвр, начали обход вправо, оставив половину воинов на месте для стрельбы. То есть побежали по длинным дугам в противоположных направлениях.

Как только рукава передовых смельчаков достигли границы досягаемости, в воздух взлетели сотни камней с одной стороны и стрел с другой, многие из которых достигли цели. Залп, второй, третий... Над головами бегущих подняты щиты, кажется, что огромный чешуйчатый зверь ползёт по каменистой пустоши.

Резкими голосами запели дудки судей, картина остановилась. Появились первые "убитые". Не успев ещё толком разогреться в бою, они уходили спокойно, прикрывая руками ушибленные места, кого-то уносили на руках, значит, уже были и более серьёзные раны.

И тут до меня дошло, чем отличаются игрушечные игры от настоящей битвы. Здесь, в паузах, можно было спокойно переоценить обстановку и дать новые распоряжения. А в реальном бою распалённого воина, несущегося с наибольшей скоростью уже ничем не остановить, он попросту не услышит никаких сигналов.

Игра напоминала шахматы. Удар — остановка, новая команда. Не удивительно, что иллирийцы, увидев, что они повторяют манёвр противника, после снятия паузы резко отбежали назад, в то время как их центральная часть продолжала обстреливать бегущих сарпанцев.

На трибунах, входя в азарт, галдели оживлённые голоса, звенели монеты, там делались ставки. Похоже, что здесь, на Олимпе, всерьёз ситуацию оценивал я один, для всех остальных шла такая же весёлая игра, как драки на праздниках. Суетливо шмыгали слуги с едой и напитками, пронзительно хохотали дамы, мало кто из них с вниманием смотрел на вассалов-гладиаторов, подставляющих свои тела под удары стрел и камней.

Я заметил и ещё одну особенность игрового боя. "Убитые" иногда вели себя особенно агрессивно. Почувствовав удар и зная, что последние мгновенья, до гудка, они проводят в схватке, эти воины просто зверели, становясь вне правил, стремились хоть кому-нибудь врезать по роже или сломать оружие, зная, что в любом случае останутся живы. Судьям приходилось затрачивать немало сил, чтобы вывести забияк раньше, чем они успеют кого-то всерьёз покалечить.

Пока атакующие сарпанцы застряли под своими щитами, иллирийцы отделили одну сотню, которая рванула обходить позиции нашего войска по ещё большему радиусу, угрожая зайти в тыл, или прорваться к флагу, а центральная часть, не переставая вести обстрел, стала смещаться от середины, перекрывая сарпанской ударной группе возможность прорыва по флангу и открывая центр линии.

Это было красиво, и, видимо, отработано заранее. Пока нечетные стреляли, четные одновременно, как по команде, обходили их, при этом накладывая новую стрелу. Дальность луков, даже простых, хассанских, была больше, чем у пращников и сарпанцы застряли в нелепой позиции, спрятавшись под щиты.

Вскоре и от центральной части атакующих оторвалась сотня, которая по такой же широкой дуге потекла к заветной цели. "Убитых" пока не было, поэтому манёвры происходили без остановок. Теперь уже два рукава южан обтекали позиции войска моего короля, вынудив, его начать отход к своему флагу и, одновременно в сторону от центра. Голос, бухнувший почти над самым ухом, заставил меня вздрогнуть:

— Ну, что, кларон? Как Вам мои воины? — Калигон торжествовал так, как будто он уже выиграл...

— У Ваших воинов тхарат, Ваше величество! Преимущество в дальности...

— Не лукавьте, кларон, я уже долго наблюдаю... Вы не делаете ставок, но не можете оторвать глаз... Мои воины хитрее... Им приходилось не раз сталкиваться с другими... хитрецами... Говорят, Ваши ещё лучше?

— Сегодня, может быть, увидим, Ваше величество!

— Почему "может быть"?

— Для этого Ваши должны победить.... Да и мои тоже... Битва всегда держит воровской нож в потайном кармане, всякое случается...

— Ну, а всё-таки?... Как мои ребята?

— Должен признать, что слаженность у них замечательная! Если сарпанцы ничего не придумают, их сейчас загонят как аргаков!

Калигон расхохотался совершенно непринуждённо и так громко, что свита, жавшаяся сзади испуганно подалась вперёд, но король широким отмахом руки отогнал её назад:

— Хорошее сравнение, кларон... Но разве это не Ваши воины?

— Я служу королю Сарпании, Ваше величество. И являюсь Военным Советником... Вот только советы мои воплотить в жизнь гораздо труднее, чем набрать новых воинов! — Он опять захохотал—

— Так, значит, поэтому в Вашей смешной сотне одни мальчишки?

Я проследил его взгляд и увидел своих парней, облепивших невысокие стены башен, почувствовав радость и гордость за их нескрываемый интерес к происходящему, могли бы и спать в палатках...

— Наверно, так, Ваше величество! Но я бы хотел, чтобы многое изменилось...

— Вы ещё слишком молоды, кларон... Даже больше того! Вы слишком юны, чтобы заниматься делами, посильными лишь королям, разве не так? ... — в интонации Калигона прозвучали каменные нотки, заставившие меня насторожиться.

— Разве я хочу чего-то плохого, Ваше величество? Я изложил...

— Я читал Ваши предложения!... Сказки для детей... Добренькие короли и злобные чудовища, красавицы— принцессы и принцы — освободители! Всё это чушь, кларон! ... Простите за откровенность!...

— Если это действительно откровенность, то я должен только благодарить Ваше величество за высокую честь...

— Нет, ты мне нравишься! — опять открытый мальчишеский хохот — попал в точку! Что ж, должен признать, в твоих предложениях много резонного — Калигон уже перешел на "ты", сам того не заметив — Но полностью изменить армию и подчинить одному из нас?! Кому же?!

— Я много думал об этом, Ваше величество... Вы правы, ни замена оружия, ни охрана границ, не имеют такой значимости, как эта проблема. Отдать войска в одни руки, значит подписать себе приговор!

— Вот именно, мальчик! Вот именно! — Калигон даже возбудился, может быть, мысленно примерив на свою голову корону владыки трёх королевств— Но это была бы такая сила!... Кабы речь шла об одной битве, три короля могли бы возглавить её своим советом, союзом. Но ты же хочешь долговременных перемен... Значит, во главе войск останутся военачальники...

— Но я не предлагаю ни на кого нападать!

— Это всё слова!... Ты в этой игре только советник... Любой, кто держит в руках новое оружие, захочет опробовать его на своих врагах, если их сейчас нет, значит надо найти...

— Я пока что предлагаю не оружие, Ваше величество, только щит... Разве мои башни могут кого-то атаковать?...

— Хитришь, кларон... Твоя "откровенность" не лучше моей... Подготовка воинов — это уже оружие. И хорошая защита — тоже... Воин в шлеме со стальными прокладками будет драться смелее... Нет, ты глянь, каковы мои молодцы!! Ах, тьма вас забери!...

Последние слова относились к происходящему сражению. Армия сарпанцев постепенно допятилась задом до своих "ворот", полностью перекрыв телами их створ и готовая стоять насмерть. Нападающие разделились на две группы, одна, с кинжалами, подошла так близко, что пращи уже не могли действовать, а вторая, позади, осыпала северян настильным огнём, стрелы высоко взлетали и находили свои жертвы в плотно сбившейся массе, постепенно редеющей...

Те, кто поднимал щит, становились добычей воинов с кинжалами, о чём громко и противно возвещали дудки. При попытке контратак, южане отскакивали, не принимая боя. Конечно, их число также уменьшалось, но исход битвы был очевиден.

Оглянувшись, я увидел спину Калигона и колышащуюся массу его свиты. Король ушел, не прощаясь, как ему и подобает. На то он и король, чтобы делать то, что захочет. А я заново перебирал в уме фразы из нашего разговора, но так и не решил, потерпел ли я в нём поражение, или что-то шевельнулось в мою пользу в голове владыки...

Иллирийцы, неожиданно быстро, перестроились в треугольник, острым концом которого, разогнавшись бегом, смяли оставшуюся защиту своей массой и добрались до цели. Битва закончилась. Победитель и поверженные, вместе с "мёртвыми" и реально ранеными, построились перед трибуной и отсалютовали королям. Зазвенело золото выигравших пари. Пришло время обеда.

Пашка не стал ко мне подходить. Издалека, с башни, показал азартно задранный вверх большой палец, знак, понятный только нам, двоим землянам, и умчался с горсткой своих мальчишек. Он был прав, никакие сомнения не должны закрадываться в души следящих за нами недоверчивых соглядатаев, желающих очернить всю идею происходящих игр.

То, что такие есть, я знал точно. Принц называл даже имена, но, не будучи знаком лично, я быстро забыл их, зачем забивать себе голову? На поле оставалось много народа, иллирийцы собирали свои стрелы, запас которых им будет нужен во второй битве сегодня и при захвате башен завтра. Кипели со своими корзинками слуги, так что мне удалось перекусить прямо у трибуны, которую тоже приводили в порядок.

Идти в шатры не хотелось. В голове крутились варианты предстоящей схватки и, какими бы ни были мои мо'лодцы, десять на одного — это опасно. Не зная всех Пашкиных домашних заготовок, я откровенно боялся за его Удачу, которая не всегда приходит вовремя...

Пока длилась пауза, надвинулись серые облака сплошной массой, угрожая дополнить трудности сражения дождём и грязью... Может быть, поэтому раньше времени загудели дудки судей, оповещавшие о сборе команд и вскоре они вышли на исходные рубежи. Вот теперь я струхнул окончательно. Издалека казалось, что моих ребят нет вообще. Напротив монолитной массы королевских войск, так поразивших меня своими ладными доспехами еще в битве с вартаками три года назад, торчали одинокие кучки моих, как зубья в старой расческе.