| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Нам туда.
Аля в ужасе замотала головой:
— Вот это уже нет! Честно, Краасс, я с маленького возраста высоты боюсь.... Я не могу, нет!
Он резко поворачивается, подступает вплотную. Наклоняется, нависнув над нею колонной.
— Слушай внимательно, девочка. — Недавнее веселье испарилось без следа. Исполненный льда голос недовольно и угрожающе позванивает. — Урок первый. Я не даю тебе права бояться. Никого и ничего в этом мире. Включая понятие смерть. Тогда только сумеешь выстоять, а, станется, и победить. Сказал 'пошли' — поднимаешься и топаешь. Тебе ясно?!
Непроницаемый морок. Зеркальный заслон. Так отчего ж его взгляд прошивает душу? Удивительное ощущение. Невесомость и ватность. И тело будто принимает решение за тебя. А ты можешь лишь повиноваться. И самую малость — влиять. Впереди Краасс бодро перешагивает с трубы на трубу. Не оглядываясь, поднимается все выше. Аля отчаянно старается не смотреть вниз и изо всех сил удерживает хлипкое равновесие.
Они уже наверху. Порывы ветра перехватывают дыхание. Неудивительно, речка-то горная. Внизу — стремнина. Вода, что есть мочи, лупит по трубам. Металл дрожит, вибрирует. Аля в уме почти молится всем известным богам и тоже дрожит. От страха ли, от напряжения? От всего вместе, наверное. И еще от того, что он рядом!
Непринужденно балансируя над ревущим потоком, Краасс круто разворачивается, подходит. Насмешливо смотрит в расширенные страхом зрачки. Пружинисто качнувшись, подхватывает на руки! Алины нервы сдают. Она испускает отчаянный визг и инстинктивно хватается за рагезта, обнимая его за шею и прижимаясь.
В тот же миг её словно молния ударяет. Невероятный по силе энергетический удар прорезает тело насквозь. Воздух становится раскаленным маревом, водяные брызги — каплями кипящего металла. Невидимый огненный ураган бушует снаружи и внутри. Он рвет по живому, раздирает. Выкручивает, пилит, вгрызается. Боль сумасшедшая! И невозможно — ни кричать, ни дышать. Сознание мутится. Сквозь удушающие накаты протискивается уверенный голос:
— Не нужно бороться. Не закрывайся. Ты сама себе вредишь. Перестань, слышишь меня, Алира?!
Собрав в комок остаток сознания, Аля пытается следовать совету. Она расслабляется и позволяет огненным волнам свободно проходить телом.
И — чудо! Почти сразу боль отступает. Потом исчезает, совсем. Она снова свободно дышит. Тянет в себя воздух глубокими, жадными глотками. И блаженствует от его потрясающей свежести и вкусноты! С глазами тоже что-то случилось. Прояснившееся зрение обрело фантастическую остроту. Аля отчетливо различает травинки на пригорке с той стороны реки. Вот на травинку опускается крупный зеленый жук — бронзовка. Бронированные надкрылки развернуты. Прозрачные крылья вращаются, как лопасти вертолета.... Она смотрит на воду и различает каждую каплю, взлетающую над поверхностью. Потом взгляд прорывается сквозь толщу. Аля видит марен, косяком идущих у самого дна, против течения. Серебристые тела извиваются, острые плавники режут воду....
— Так не бывает! — придыхом вырывается шепот.
— Бывает, — спокойно отзывается он, — но только с тобою, девочка. Теперь я вижу: ты действительно дочь Земли.
Опять волною накатывает слабость. Аля закрывает глаза. Реальность выключается.
* * *
Сознание вернулось на вдохе. Аля буквально подскочила и... пребольно стукнулась маковкой о крышу машины. Ойкнула, схватилась за голову, потерла кулачками глаза.
Да, она в машине. Лежит на заднем сидении. Автомобиль припаркован у обочины. Аля вторично приподнимается и видит, — Краасс на водительском месте, за компьютером. Пальцы быстро перебирают кнопки, по экрану мельтешат длинные связки каких-то значков и иероглифов. Не оборачиваясь, спрашивает:
— Ты как? В норме?
— Угу, — откликается девочка, — голова немножко кружится.
— Пройдет .... Ну-с, юная леди, — он закрывает ноутбук. Поворачивает голову к Але, — позвольте высказать мои искренние поздравления.
— С чем? — ошалело спрашивает она.
— Ты жива. И жить теперь будешь очень долго. — У Али округляются глаза. Краасс, как ни в чем не бывало, продолжает, — Основные объяснения отложим на потом. Считай, что сегодня просто прошла некое испытание. Хотя, — слегка перегибается к Але, заговорщицки приподнимает бровь, — между нами, девочками, тебе неслыханно повезло.... Еще раз поздравляю... И себя тоже.
Обратив внимание, наконец, на перепугано-растерянный Алин вид, прерывается и сворачивает тираду:
— Ребенок, не истерии. С тобой все хорошо. Руки-ноги на месте. Голова работает. На сегодня программа окончена!
— Который час? — Аля спохватывается о времени. — О-ой, жуть!.. Мне дома уже сто лет назад надо быть!
— Не дергайся. Я тебя за пять минут доброшу. Сейчас слушай. Мы с тобой увидимся послезавтра. Повтори!
— Послезавтра.
— Замечательно. После уроков, в два часа дня, придешь к старому мосту у сквера. Ты должна взять с собою все твои самые любимые вещички. Понимаешь, о чем я?.. Фото, безделушки, открытки, игрушки какие-то. Ну, чего там еще?
— Я поняла. Зачем?
— Разберемся. Но, учти. Если не появишься, последствия будут не очень хорошие. Честно предупреждаю, оправдаю твое отсутствие только в случае, если будешь лежать дома, с температурой под сорок.... Я не грожу, ребенок, а пытаюсь донести серьезность момента. Все ясно?
Аля неохотно кивает. Связь нарушена. Краасс кажется ей чужим, враждебным. Ей неуютно и холодно под тяжелым липким взглядом.
Слава богу, больше он, вроде бы, не собирается терроризировать её непонятными угрозами. Автомобиль стартует и очень скоро тормозит у её дома. Аля выходит. Машина моментально отъезжает. Аля смотрит вслед. Она в полной растерянности.
* * *
— Алька, да что с тобой происходит, в конце-то концов?! Ни куска в рот не взяла, и вид, как у лунатика. Голова болит?
— Немного.... Мам, я пойду, лягу.
— Иди, давай. И смотри, если хуже станет, скажешь. Аля, ты меня слышишь?!
— Да-да, мамуль, не переживай.
— Иди уже.
Аля закрылась в комнате. Распахнула дверцы гардероба. Кривясь, стащила через голову гольф, футболку, и уставилась на свое отражение в зеркале в состоянии, близком к истерике. Грудь, руки, плечи покрывали фиолетово-лиловые синяки и кровоподтеки. Основы медподготовки им в школе преподают последние полгода. Лекции она слушает внимательно. Предмет нравится. Соответственно, и познания кой-какие есть. Аля уверена совершенно точно, — такие отметины вылазят спустя сутки — двое после полученной травмы. Но она вообще не ударялась. Ни вчера, ни сегодня.
Алю вдруг затрясло. Она съехала на пол, обхватила себя руками, закусила губу, чтоб не разрыдаться в голос. Что-то произошло, пока она была без сознания?.. Он с ней что-то сделал?!.. Аля вскочила. Начала, путаясь в штанинах, стаскивать брючки. Долго рассматривала себя со всех сторон. Слегка успокоилась: больше никаких следов на теле не наблюдалось. Откуда же синяки?
Там, над рекой.... Оно точно случилось там. Отчего?.. Как?.. Аля упорно собирала мысли в кучу, а они расползались, как стадо пришибленных диклофосом тараканов. Вроде, и бегут куда-то. Вроде, и на месте крутятся.
Натянув домашнюю одежку, девочка забилась под одеяло. Вертелась с боку на бок. Душил непонятный страх. Раньше Аля никогда не имела подобных проблем и спокойно засыпала в полнейшей темноте. Даже наоборот, её раздражал любой, самый крошечный источник света. Но сейчас она чувствовала: ночь обступает её, надвигается, как живая. И давит, давит!..
Аля встала. Включила настольную лампу. Придвинула поближе к дивану. И, закрывшись с головой одеялом, постаралась не думать. Вообще ни о чем. Сначала не выходило. Но, постепенно, она сумела расслабиться. Сон незаметно накрыл её....
Лес. Тот же самый. Она это сразу поняла. Та же тропинка. Те же скалы. Только ветра нет. Деревья застыли неподвижно, листва не шелохнется. Переборов себя, Аля подходит к ближайшему дереву, гладит мшистый холодный ствол. На ладони остаются капли влаги. Она прикладывает мокрую ладонь к пылающему лбу. Становиться легче, в голове проясняется.
Аля идет по тропинке, осматривается по сторонам. Вроде бы, здесь ночь. Но как-то удивительно светло. Очередной поворот. Лес отступает. Перед нею — долина. Справа, на линии горизонта, острые горные пики. А прямо над головою, догоняя друг друга, по небу плывут сразу две луны. Большущая и маленькая. Аля зачарованно смотрит на них. Зрелище небывалое по красоте, его нельзя передать словами. Нет, наверное, можно, но слов таких она сейчас не вспомнит.
Аля выходит на луг. Садится в высокую траву и смотрит, смотрит....
Вдруг, на фоне большей луны, возникает черный силуэт. Птица, что ли?.. Не птица! Непонятное, странное, ни на что не похожее!.. Нет, похожее.... Это же дракон!!
Чудище оказывается прямо над Алею. Ритмично взмахивая перепончатыми крыльями, оно делает полукруг и... устремляется к ней, ускоряясь.... Разорвет, господи, на клочки разорвет!..
Защищаясь, инстинктивно, она выставляет перед собою руки. И видит: кисти вытягиваются, на глазах. Тело претерпевает мистическую метаморфозу. В нем уже нет ничего человеческого. Взмахнув узкими длинными крыльями, она возносится вперед и вверх. Земля летит назад. С каждым ударом крыльев, с каждым толчком сердца её наполняет энергия, осознание собственной силы пьянит.
Они с драконом сближаются. Удар! Еще удар!.. Снова и снова они разлетаются, чтобы сойтись в бешеном таране. Она не чувствует боли, не чувствует страха. Она знает, что сильнее!..
В очередной раз приблизившись, она ловит в его глазах растерянность и испуг. В следующий миг рептилия резко разворачивается и бросается наутек. Аля в полном восторге. Победила!!! Тут её мир, и она ни кому его не отдаст. Она — хранитель!
Испустив вопль восторга, она метеором устремляется вверх, к сияющим дискам лун. И... просыпается.
* * *
Сквозь занавесь пробиваются солнечные лучики. Аля раздвигает шторы. Открывает окно. С удовольствием втягивает утреннюю свежесть. Ой, как здорово, как замечательно! Подставляет лицо солнцу, жмурится от удовольствия. Переводит взгляд вниз.
Сердце противно дергает. Тянет болью. Аля всматривается в лужайку у подъезда, и кровь отливает от лица, а руки становятся ватными. На подгибающихся ногах девочка добирается до входной двери. Не чувствуя холода бетона под босыми ступнями, бежит по лестнице вниз. Не бежит, летит, перепрыгивая через две ступеньки.
Выход. Аля распахивает двери. Выбегает на улицу и... застывает. Зажимает себе кулаком рот и начинает тихо стонать в бессилии. В расплывшемся кровавом пятне у дорожки, неестественно выгнутая, вся какая-то скрюченная, и уже окоченевшая, лежит Василинка.
Аля медленно-медленно подходит, приседает над кошкой на корточки. Перебирает пальцами слипшуюся шерсть. В голове стучат отбойные молотки. Мыслей нет. Есть только боль, боль и отчаяние и... ненависть, которая испепеляет. Аля закрывает глаза, сжимает зубы. Из прикушенной губы сочится тоненькая струйка крови. Она не ощущает. Она в какой-то прострации.
— Алька, — её тихонько тормошат за плечо. Слабые детские ручонки дергают за рукав. Она поднимает невидящие глаза. Различает смутный щуплый силуэтик, — соседский мальчонка, пятилетний Слава. Захлебываясь, он что-то быстро тарахтит ей. Она не слышит, не разбирает.
— Подожди, — Аля с трудом ворочает языком, — я не расслышала.... Скажи еще раз, пожалуйста.
— Я говорю, это папка твой! Сам видел! Он на работу шел. А Васька ему в ноги кинулась, шипеть начала. Он тогда заругался сильно. Ну, знаешь, словами, какие мама не велит говорить никогда.... Схватил такой камень здоровенный! Как он называется?.. Кирпич, вспомнил!.. И сверху её! То — по спине, то — по голове! Раз! Раз! ... Она мяукала, мяукала. Громко так и долго! Крутилась на месте. А потом... упала и двигаться перестала.... Аля, она, что, умерла?!
Карие глазенки беспомощно смотрят на девочку. Наполняются слезами. Парнишка начинает всхлипывать. Аля обхватывает его за плечи, гладит по голове.
— Не плачь, мой хороший. Не плач, не надо. Ты беги домой, а я тебе, после обеда, шоколадку принесу, хочешь?
— А как же Василинка?!
— Я её заберу.... Все будет хорошо.... Иди, Славочка, иди.
Аля доводит мальчика до подъезда. Закрывает за ним двери, прислоняется. Глубоко, до колик, выдыхает. Идет к кошке. Поднимает невесомое застывшее тельце, прижимает к себе и несет вглубь двора. Через полчаса неглубокая яма готова. Земля рыхлая, мягкая, легко поддается. Аля опускает туда Васю. Прикрывает наломанными ветками. Засыпает. Трамбует землю руками изо всех сил. Потом еще натаскивает камней сверху. 'Ну все, теперь собаки не доберутся', — мелькает мысль. Ногу неприятно ломит. Аля смотрит вниз и только сейчас осознает: она же босиком. Ноги совсем замерзли, ступни она не чувствует.
Деревянной походкой девочка идет к дому. По щекам катятся слезы. В голове бьется одно: ненавижу... ненавижу... ненавижу....
* * *
Аля сидит на диване. Смотрит в одну точку. В школу она не пошла. Да какая школа?! Впервые в жизни девочка отчетливо и ясно ощущает, — она, действительно, может убить. Одного конкретного человека.... И не только его.... На зло нужно отвечать злом. Люди по-другому не понимают!
Аля падает ничком, запихивает голову под подушку. Мир сжимается до черного квадрата, становится чуточку легче. Если бы она могла вырваться, убежать. Далеко— далеко, чтоб никогда никого из них больше не видеть! Мать ничем не лучше. Сама всю жизнь терпит издевательства. И дочке выбора не оставляет. Её менторское 'у ребенка должен быть отец' вызывает у Али омерзение. Это — отец?!! Да он — садюга конченая. Лучше б он умер до её рождения! Сдох, сдох, сдох!!! Аля остервенело колотит кулаками по подушке. Ненависть разрывает! Девочке кажется, что она прямо видит: её окружает черная вязкая масса. Течет вокруг, обволакивает, выбрасывая в пространство тонкие струи-щупальца. Словно Аля — центр живого организма. И организм этот — сплошная жажда мести.
— Внимание!.. Репликация.
Сидящие поворачиваются к монитору. Помощник взмахивает рукой. Экран увеличивается на всю стену.
Краасс смотрит заинтересованно. На лице Зэера — искреннее удивление и восторг. На экране — девочка. На коленях, посреди комнаты. Руки сложены на груди, голова отброшена назад. Глаза сомкнуты. Вокруг ребенка — подвижный энергетический кокон. Черная дымка плывет, перемещается, закручивается тающими спиралями. От массы, пульсируя, отделяются дымовые струйки. Рассеиваются, опять уплотняются. Контуры поля очень напоминают огромного спрута.
— В жизни такого не видел. — Зэер потрясенно разводит руками. — И ты говоришь, она человек?!
— Генетически, да.
— А фактически?
— Донор.
— Ого!.. Да это ж неслыханно повезло! Если удастся её приручить!..
— Удастся. — Краасс самодовольно улыбается, — она уже на крючке, — подмигивает помощнику, — симпатичная у меня игрушка?
— Игрушка! Хорошо сказано. Мне больше бомбочку нейтронную напоминает в конфетной упаковке.... Самим бы не подорваться!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
