Получить статус Бога

Колька, кажется, дышать перестал от полноты чувств и только кивнул в ответ.

— Сиди, как мышь, пока не позову, но, если не сможешь сдержаться и ринешься в бой, едва завидев противника, лучше сразу откажись. Рулить космошлюпкой все умеют.

— Командир, — Колька несколько раз судорожно глотнул, — я оправдаю.

— Надеюсь на тебя.

До встречи с "Эльдорадо" больше часа, но нервы уже напряжены. Ожидание хуже боя; наполняет сознание тревогой, все ли сделал и предусмотрел... Нарастающее ощущение неправильности ситуации, — "Эльдорадо" шел по маршруту, как трактор по бездорожью; без признаков маскировки, а за его боевыми мониторами не дураки сидят, и о нашем при-сутствии в районе знают точно...

— Тревога!. Отключить системы слежения, выключить защиту. Включить маяк. Вниз пятьсот.

Ниже и слева на параллельном курсе, лениво поворачиваясь вокруг своей оси, плыл древний полиметаллический астероид. Я решил "нырнуть" под него. Ориентирующие сопла выбросили реактивные струи, пол и кресло провалились. От резкого притока крови к голове заложило уши и закололо виски. Сашка и Джумбо, не успевшие пристегнуться, "прилипли" к потолку и обрушились вниз, когда перегрузка закончилась.

— Гриша, включи эхолот, осмотримся.

Экран обзора передней полусферы показал четкую картину боя и подтвердил своевре-менность маневра уклонения. Крейсер "Эльдорадо" самозабвенно, как на учениях, рас-стреливал глыбу астероида с маячком, добросовестно сигнализировавшем всему космосу, что он-то и есть транспорт "Надежда", лучший и неповторимый. В атомном пламени го-рел металл и плавился камень, и уже никто не мог бы сказать был ли там на самом деле корабль.

— Вот примерно так и будет выглядеть наша смерть, — попытался схохмить Гришка, но судорожно кривящиеся губы выдали волнение.

— Крейсер здесь, а кого мы ждем через час? — спросил Сашка.

— Понимаю твое недоумение, друг, — Гришка снова начал ерничать и, значит, жизнь воз-вратилась в правильную колею; можно работать. — Надо отдать должное америкосам, сре-ди них встречаются умные ребята, которые и подсунули на наш радар чучело вместо крейсера.

— Гриша, не увлекайся бессодержательным трепом. Переключаемся на второй маяк.

"Эльдорадо", почти готовый торжествовать победу, недоуменно "помолчал", прислуши-ваясь к переместившемуся за другой астероид сигналу, чуть повернулся и ударил по но-вой цели "полным бортом". Круговерть огненных смерчей окутала камень трехсот метро-вого диаметра. Многотонная глыба, раздробленная на разлетающуюся щебенку, заполни-ла экраны радаров рябью, запутала сигналы и размазала "картинку".

— Третий раунд!

— Есть, командир, — Гришка ткнул пальцем в "клаву", включая "маячок" на ближнем к "Эльдорадо" астероиде. — Посмотрим решатся ли америкосы нарушить инструкцию.

Коричнево-бурый массивный обломок планеты — Сашка Буратино в шутку обозвал его Ваней, чем вызвал на лице Джумбо радостную улыбку — "висел" в двухстах метрах над крейсером, и стрельба по нему грозила "Эльдорадо" серьезными повреждениями от соб-ственных снарядов.

Однажды американцы не стали стрелять с короткой дистанции и лишились крейсера. Теперь они по полной отрабатывали полученный опыт. "Эльдорадо" громил "Ваню", "Ваня" отражал ударные волны и осколки в "Эльдорадо". Активная защита крейсера, принимая осколки за вражеские снаряды, полыхала по всему корпусу отклоняющими, гасящими взрывами.

— Командир, не тормози, — Сашка Буратино возбужденно стучал кулаком по подлокот-нику, толкал в плечо Джумбо. — Закончится дело без нас.

— Хорошо бы, но не получится. Быстро в скафандры и в машинный. Возьми царя. Гриша, приготовились. Три торпеды: одну в дюзы, чтоб не могли удрать, две в центральный пост. Включить все маяки. Поехали.

Гришка — стрелок-штурман "от бога" — легко наводит на цели одновременно несколь-ко снарядов, его безупречная работа не раз вытаскивала "Надежду" из беды. Плавно тронув штурвал, я вывел корабль из-под камня. Теперь мы "засветились" на экранах крейсера, но одновременно "светили" нашими параметрами еще пять маяков на разных астероидах. Богатый выбор целей почти не оставлял "Эльдорадо" шансов выбрать нуж-ную.

Множество мелких камней между кораблями могли спровоцировать преждевремен-ную детонацию торпед. Стрелять пришлось с минимальной дистанции.

— Огонь!

Три упругих толчка отметили вышедшие из аппаратов снаряды, но я продолжал дер-жать "Надежду" на боевом курсе, чтобы не помешать стрелку вывести торпеды на цель. Дюзы, — традиционно не защищаемая часть корабля, — считается, что реактивный вы-хлоп отбросит атакующую ракету, вот только двигатель работает лишь на взлете, посадке и разгоне. Боевая рубка — самое защищенное место корабля. Для достижения эффекта требуется два-три снаряда: пробить активную защиту, пробить бронированный корпус, добраться до систем управления и жизнеобеспечения.

— Есть! — хищно глядя в монитор, Отрепьев удовлетворенным кивком подтвердил ска-занное. — Лови, и... лови. Есть, командир.

— Вниз шестьсот.

Крейсер стремительно набух малиново-красным и поменял цвет на слепящий магние-вый. Зулусский царь Джумбо, сидевший в кресле механика, торопливо защелкнул при-вязной ремень:

— Я рад попал русси плен.

— Прав, — преодолевая перегрузку выговорил Отрепьев, — если бы попал в американский, тебя уже бы не было.

Транспорт "Надежда", кувыркаясь и непрерывно вздрагивая в огне срабатывающей за-щиты, "проваливался" под укрытие полиметаллического астероида.

Глава 9 Новые знакомые — старые друзья

Хаос возобновился, то есть все вернулось к норме.

Уютно и привычно в состоянии перманентного хаоса.

Из воспоминаний старого космонавта

"Эльдорадо" разрушался поэтапно: емкости с активным водородом и окислителем ото-рвали и распылили в белесоватый дым кормовую часть; серия взрывов боезапаса в кла-стерах разнесла середину; остов боевой рубки, разрываемый неиспользованными ракета-ми в шахтах, превратился в изуродованную груду металла минут за десять. Все это время "Надежду" швыряли и трясли ударные волны и разлетающиеся части крейсера. Обзорные экраны полыхали огнем срабатывающей защиты и мешали наблюдению.

— Саша, что у вас?

— Справляемся, командир.

— Банька ребятам уже не нужна, — не отрывая взгляд от экранов, прокомментировал Гришка. — попарились от души. Только бы хватило блоков на замену.

Вся тяжесть космической схватки свалилась в машинное отделение. На всем протяже-нии боя механики меняли и вновь активировали отработавшие блоки, сгоревшие предо-хранители, пробитые защитные экраны. Вентиляция традиционно не справлялась, и чер-ный дым, застилая отсек, заставлял работать едва не на ощупь. Библейский ад с горящей серой и кипящей смолой "отдыхает" рядом с машинным отсеком космического корабля в бою.

— Вижу стажера и америкосов, — подал голос штурман. Луч эхолота наконец-то пробился через помехи от взрывов и поймал сигналы американской обманки-"чучелки", на которую мы едва не "купились". — Космошлюпка. Быстро учатся ребята на чужом опыте. — Гришка заметно повеселел, увидев противника. — Похоже, стажер пытается их в плен забрать. Чем кормить такую ораву? Нам и один зулус разорителен.

— Пока только на чашку кофе "разорил", а пользу уже принес. Легок на помине.

Сашка и Джумбо, в закопченных изодранных осколками скафандрах, ввалились в центральный пост и разом заполнили громадными фигурами немаленькое помещение.

— Командир, отработали штатно, — Сашка Буратино швырнул шлем в дезактиватор, ма-шину для очистки и починки спецодежды, стянул и бросил следом скафандр. — Раздевай-ся, Ваня, обед заработали.

— Накормим. Гриша, попробуй связаться с америкосами. Маловероятно, но вдруг окажут-ся адекватами и сдадутся без истерик.

— Уже, — Гришка "перещелкнул" изображение, и большой экран отразил более спортив-но-волевые, чем миловидные, лица двух астронавток.

— Ха, девки, — удивился Сашка Буратино. — Мужиков для космоса не хватает?

— У них к этому давно идет, — пояснил Отрепьев. — Эмансипацию не остановить, а му-жики стремительно голубеют. Скоро экипажи будут сугубо женскими.

Одна из девушек показалась мне знакомой: распахнутые почти до круглости глаза встречаются не часто, и сейчас они ласково смотрели на меня. Тем временем, и зулус-ский царь Джумбо изумился встрече со старой знакомой.

— Блад... — начал по-русски, но сразу переключился на родной Ваня, не отрывая взгляда от второй девушки, и горячо произнес длинное закрученное, очевидно, ругательство.

Девица в ответ кровожадно оскалилась, ощутимо подалась вперед, будто собираясь схва-тить за горло нашего зулуса, и выговорила длинную английскую фразу, в которой я разо-брал несколько раз повторенное слово "фак ю".

— Американцы жуткие сквернословы, — отметил полиглот Отрепьев и продолжил, доба-вив в голос большую ложку ехидства. — Тесен мир, постоянно дарит нежданные, но при-ятные встречи. Девчата, мой командир приглашает продолжить путешествие на нашем корабле, поскольку до ближайшего оазиса вам не хватит горючего, а мы гарантируем ко-фе и вечер в теплых объятиях старых друзей.

Джумбо злобно зарычал, а девушка испустила вопль, напоминающий боевой клич Ирокеза, блукающего в поисках добычи между пяти Великих озер... Экран разделила се-ребристая полоска, и Колька-стажер открыл рот в намерении высказать недовольство от-лучением его от схватки.

— Коля, — перебил я благородный порыв, — повиси на расстоянии, пока примем девушек в шлюз. Задание понятно.

— Понял, командир, — Колька посветлел лицом, а правая рука воинственно прилегла на кнопку боевого джойстика.

— Саша, прими пополнение. Джумбо, — зулусский царь, еще не снявший "зверскую" маску, нетерпеливо оглянулся. — Джумбо, ожидаю корректного отношения к военно-пленным и джентльменского с дамами. Йес?

— Ест, командир, — недовольно козырнул Джумбо и отправился за Сашкой к шлюзу.

— Интересно узнать истоки вражды представителей двух небратских народов, — пред-вкушая забаву, Гришка потянулся в кресле. — Судя по накалу страстей, дело выходит за пределы личных отношений.

— Поживем — увидим, а пока просвети обстановку в гонке.

Гришка пошевелил пальцами над голограммой "клавы", пробираясь по хитросплете-ниям дальней сенсосвязи, и скоро высветил трассу и три транспорта соперников.

— Впереди "Бера Бир"; "Попрыгун" догоняет, но китайцы на "Панде" не отстают. Мы одинаково думаем?

— Прав. "Панда" и "Попрыгун" вместе завалят "Бера Бира", а "Панда" в одиночку — не остывшего после боя "Попрыгуна". Сыновья поднебесной раздухарились.

— Поскольку уверены, что "Эльдорадо" справился с задачей и отправил нас встречаться с Богом, — договорил Гришка. — Практичные европейцы не постеснялись бы воспользо-ваться ситуацией, чтобы избавиться от соперников, похрустывая попкорном в зритель-ских креслах. Упускаем шанс.

— Упускать шансы и транжирить время — бесполезное, но приятное занятие; а практич-ность нам не свойственна. Русские в области морали, совершенные зулусы: любят серд-цем, работают на душевном порыве, дерутся — за справедливость. Загребать жар чужи-ми руками — не наш метод. Будем спасать европейцев. Свяжись с китайскими "товалися-ми".

— Ивана из сказки, который всех спасал, направо и налево разя мечом, прозвали дураком, — припомнил Гришка. — Пока не просят, не спасай.

— Мы тому Ивану прямые потомки. Не стоит менять традиции и неуместно умнеть.

Экран сенсосвязи засветился, а глаза "тайконавтов" заметно закосили от удивления.

— Ходя-друг, драстуй, да?

— Привет, — небрежно ответил Гришка. — Как дела? Как здоровье? Настроение на уров-не? Что из дома пишут? Ничего не беспокоит?

— Нет-нет, ходя. Здоровье хорош, да, — лица соперников льстиво улыбались, но скулы на-ливались и перекатывались желваками.

— Рад за вас, — отрывался в кураже Гришка, — желаю мирного полета и удачной посадки. Надеемся встретить на Меларусе всех участников состязания. Конец связи.

Экран эхолота отразил Гришкин привет отставанием "Панды" и "Попрыгуна" на безо-пасную дистанцию.

— Как говорят наши раскосые братья: "Лучшая победа — это предотвращенный бой".

— Но войну китайцы не прекращают никогда, — устало возразил Гришка. — Они всегда в наступлении; как муравьи; когда первые застревают и гибнут в смоле, задние, как по мос-ту, проходят по их телам вперед; отдают жизни за благо муравейника, довольствуясь са-мосовершенствованием и созерцанием.

— Занесло тебя, Гриша, не идеализируй: западный человечек, наверное, не понял бы, как можно быть счастливым, не получив от жизни всего и для себя; но и современные Дети Поднебесной стремятся, скорее, к обладанию, чем к созерцанию; хотя и ты прав, их не остановить: у китайцев запредельно длинная скамейка запасных.

На плечи прилегли теплые ладошки и к правому уху прислонилась копна пышных во-лос.

— Гриша, помоги Сашке организовать ужин, а у меня встреча с юностью. Здравствуй, Гал-чонок.

— С юностью встречаться лучше мысленно, — мгновенно отозвался "поперечный" штур-ман. — Память хранит ее молодой и красивой, а глаза — рубят правду-матку без снисхож-дения.

— А теперь оглянись и убедись в своей неправоте.

— Елы-палы, — Гришка озадаченно потер пальцем макушку. — Здравствуйте, девушка, я Гриша.

Девушка, совершенная Барби-спортсменка, с распахнутыми до круглости темно-серыми глазами, присела ко мне в кресло, прижалась плотно и, как раньше, уютно зады-шала в ухо.

Глава 10 Месть и страсть

Мысленная беседа с другом, и надежда на встречу,

сокращают дорогу и раскрашивают впечатления; увы,

чаще приходится довольствоваться беседой с самим собой.

Философски о личном

Галя-Галчонок — младшая сестра Штольца. Школьницей укатила в Америку по обмену, да так и прижилась, изредка связываясь с родителями по скайпу.

В старших классах у нас сложилась компания мальчиков и девочек по интересам: музы-ка, игры по сети, но чаще разговоры и споры, в которых мне отводилась роль мебели. Си-дел и слушал, иногда засыпая, на потеху присутствующим.

К моей неактивности привыкли и спокойно воспринимали как часть обстановки. К концу четверти учителя спохватывались, не видя оценок против фамилии. Тревожно оглядывали класс, облегченно вздыхали, заметив объект за последней партой и несмело спрашивали что-нибудь простенькое. Удивившись правильному ответу, задавали вопрос посложнее, потом еще сложнее, потом терялись и ставили "хорошо", не в силах преодолеть неверия невесть откуда взявшимся способностям и знаниям.

Встречались обычно у меня, папа-хирург часто дежурил ночами в больнице, но однажды собрались у Штольца на "шахматный турнир и фруктово-ягодный коктейль", как объявил мой друг программу вечера. Я вошел в квартиру и уперся взглядом в большущие почти круглые глаза десятилетней девчонки-худышки в драных джинах и застиранной маечке-топе. Почему Галя-Галчонок среди эрудитов и красавцев выделила большого и неуклюжего меня, бог весть, но девочка не отходила ни на шаг: стояла за плечом или присаживалась на подлокотник кресла.