Судьба мира, общий файл

-Эсте... Эсте! Эсте!!! Вставай, блин, проспишь! Ехать пора!

-Ммм, Ири, не хочу...

-Надо, Эсте, надо! Подъем!

-Ыыы... Садистка...

-От садо-мазы слышу. Тебе десять минут на все про все.

-Мало! Я буду жаловаться!

-Не проблема, Аэн и Рин тебя приведут в боеготовность за пару-тройку минут с непредсказуемым результатом.

Я представила себя такую перспективу, и, выругавшись для очищения души, быстро натянула родные брючки, успевшие высохнуть, а зря, я их что ли обрабатывала специальными заклинаниями? Теперь рубашку застегнем, куртку набросим и вполне сносно выглядим. Волосы заплела в свободную косу, умылась холодной ключевой водицей... Вещи запихала кое-как в сумку. Все. Можно ехать. Бутерброд я схомячила старенький, новую провизию Рин получит сам у корчмаря...

-Так, я готова, — доложила я друзьям, спустившись в обеденный зал.

-Это радует, дорогая. Подруга, лошади уже готовы, я самолично проверила. Пошли к ним?

-Ага.. — я поправила сумку на плече. Сейчас отдам ее Ирике -та прикрепит сумку к своему седлу. Ведь моя Айрэ никаких приспособлений для верховой езды не терпит.

-Здравствуй, девочка моя. Соскучилась? Сейчас поедем уже. Потерпи еще немножечко.

-Эсте, а тебе не кажется, что с лошадями как-то не разговаривают?

-Кажется, но с ней я так не могу. Айрэ не обычная кобыла. Она все понимает, правда? — теперь на Ирику смотрит две пары карих глаз. Мои и любимой лошадки.

-Мда... мир сходит с ума. Ничего, и тебя со временем вылечат, и тебя, животное.

-А кто у нас тут еще целитель?

-Понятия не имею, какой молодой человек своим воздействием лечит застарелые душевные раны моей лучшей подруги. Как говорит Рин, вы друг друга и лечите, депрессняки. Но ты наконец-то начинаешь напоминать себя прежнюю.

-Меня прежней больше нет, Ири. Это — лишь отражение... блики на воде... солнце в луже... капли дождя на пластинке горного хрусталя.

-Старая песня... Есть! Когда ты долго не размышляешь о том, какая ты есть, то только тогда ты есть ты! Когда ты болтаешь о всякой всячине с кем-то из наших спутников, то тогда ты становишься собой, скидываешь с себя все маски. Почему ты не можешь их отринуть навсегда?

-Масок нет, открой глаза, Ири. Прими меня новую. Пожалуйста...

-Я стараюсь, но это так трудно... я вижу просто твою веселую натуру через все эти покровы.

-Девчонки, по коням! Нам сегодня предстоит приличный перегон, если только вы не хотите ночевать под открытым небом. До ближайшей деревушке в нужном нам направлении с пятьдесят верст.

-Ого! Сколько же тогда до Милавля?

-Около четырехсот. Будем ехать быстро — доедем за недельку.

-Долго.. жуть. Ладно, поехали! — и только пыль столбом поднялась... еще с четверть часа — и тихий мирный Залесск скроется за горизонтом. А мы будем двигаться по узкому тракту, вероятно, малоиспользуемому... на восток.. на восток...

Дорога имеет свойство утомлять. Едешь вроде бы недолго, смотришь вдаль, или же дремлешь в седле с чуть прикрытыми глазами, да только легкая тряска вызывает привыкание... Час, другой... и тебе уже хочется отдыха.... А когда проводишь в седле большую половину дня без остановок на завтрак и обед... хорошо, что еще кони у всех привычные к любому темпу езды, обычные лошадки давно бы уже выдохлись, а сильфам да Ирикиному жеребцу, который появился на свет в результате долгих и сложных экспериментов по скрещиванию многих пород лошадей всех мастей.

Я успела на ходу перекусить несколько раз старыми и сухими уже бутербродами, которые заблаговременно спрятала в потайные карманы куртки. Ирика завистливо на меня посмотрела, а потом последовала моему примеру, достав из сумки ранее считавшийся неприкосновенным запас сухарей. Рин тоже чем-то похрустывал, только Аэн может столько времени проводить без нормальной еды. Везучий!

Скоро и темнеть начнет, а обещанная деревня все еще не маячит на горизонте. Опять что ли придется ночевать на природе? Ууу.. я ее люблю, конечно, но не до такой же степени!

-Девочки, а вот и деревня!

-Где? — я покосилась на несколько домиков с соломенными крышами, обветшалых настолько, что я бы не то, что не рискнула бы здесь ночевать, я бы даже не предположила, что здесь возможно жить. Ах да, на кривой шильде выцветшая надпись: "Манилиховка"

-Здесь, — слишком неестественно улыбнулся Аэн, — маленькая, скромная, но все же лучше, чем ночевка под открытым небом где-то в окрестностях, -я скептически хмыкнула, спешилась и подошла поближе к одной из хаток, постучала в плотно затворенные ставни.

-Есть ли кто дома, хозяева?

В доме что-то зашуршало, и дверь распахнула девчушка лет пятнадцати максимум. Худенькая, в плохеньком сарафане, закутанная в дырявую шаль.

-Я здесь хозяйка, — прозвучало в воздухе, да, боги светлые и темные, чем же дитя надо так мучить, чтобы у нее голос стал настолько тихим, тонким и робким?

-Пустишь ли на ночлег усталых путников, хозяюшка?

-Заходите, добрые люди, коней в сарае можете оставить, там даже сена было чуток, с прошлого года осталось, когда мой мерин подох с голодухи, -свечи, как оказалось, у девушки тоже нет. По нужде она освещала единственную комнату в хибарке лучиной. Я взмахнула рукой, и под потолок поднялся маленький светлячок, озаривший помещение ровным мягким светом. Печь тоже не горела. Дрова экономит, бедняжка... И как дошла до такой жизни? Большую часть дома занимает печь с полатями, еще есть пара лавок возле стен, да единственный стол в углу.

-Спасибо, что не отказала нам в возможности отдохнуть, хозяюшка.

-Да не за что, мне в радость хотя бы с людьми поговорить. Как прошлой зимой от лихорадки все почти в деревне померли, так одна и живу. Тяжело, но хуже всего одиночество.

-А что же ты в город не подашься?

-Так лошади нет, да и кроме как по хозяйству я ничего не умею. Прокормить себя в пути не смогу.

В лесу ягод насобираю, грибов наберу, на зиму заготовлю — и жить можно. На поле заброшенному можно чуть злаковых набрать, — была бы моя воля, забрала бы девочку с собой. Так и обидеть ее могут люди злые...

-А путники часто в этих краях бывают?

-С той зимы вы первые, обычно люди торговые, мне батька покойный сказывал, выбирают далекий от нас объездной тракт, он спокойный. Здесь то нежить лесная, я травами ее отпугиваю да огнем, то разбойников купцы бояться. Какие тут разбойники — поселений на тридцать верст нигде рядом нет. До ближайших Кручинок на севере что, три дня на телеге ехать. А пешком я боюсь. Одежда то какая никая есть, лапти я себе сплету, да в этом году поздно ехать...

-Зовут-то тебя как, хозяюшка?

-Липкой мамка кликала. Я народилась на свет поздней весной, почти летом. Жара была, батька сказывал, а тут и я появилась. Хотели Березницей назвать, да мамка ни в какую.

-Меня Эсте зовут, мою подружку, светленькую, Ирикой, ребят — Рином и Аэном называют.

-Красивые имена у вас... Городские. Я раз в городе была, еще маленькой совсем... До сих пор вспоминаю как сказку.

-Хочешь, подбросим тебя до ближайшей деревушки?

-Благодарствую, госпожа Ирика, но я здесь останусь. Я здесь родилась, здесь могилы моих близких, кто за ними еще будет присматривать? Я с голодухи в этот год не пропаду, а по весне уж может отправлюсь в Кручинки, там работники к страде нужны будут. Всяко ближе.

-Как знаешь, Липка. Кстати, народ, что мы сидим? Давайте ужинать. Рин, собери что-нибудь по-быстрому, а? Что там у нас есть путного?

-Картошка-мундирка есть, бутерброды есть с сыром и ветчиной, сало было где-то... О, яйца есть еще. Яичницу соорудить?

-Давай. Думаю, Липка еще долго не будет питаться нормальной едой.

-Один момент. Так, масла я тоже нашел в бутылочке чуток. Живем!

Через полчаса маленькая комната наполнилась ароматом свежеприготовленной еды... Рин на дворе пожарил на большой селянской сковороде яичницу на сале, красиво нарезал картошку и разложил ее сложным узором в простой деревянной тарелке, а бутерброды оказались ко всему приятным приложением. Девочка с жадностью набросилась на еду. Еще бы... столько времени жить почти впроголодь. Хорошо, что оборотень действительно приготовил много всего. Всем хватило... Даже слишком.

Мы с Ирикой облюбовали для себя лавки, на которых и расположились, завернувшись в плащи и одеяла, Рин с Аэном отказались лезть на печь и уснули на полу подобно нам, по-дорожному. Девочка довольно вскоре засопела на печи. Да... а на улице у костерка было бы как-то теплее. Хотя Аэн знает, где лучше ночевать в избе, а где — на природе. Мало ли что может бродить в здешних лесах.

Все равно вокруг избушки я круг обережный поставила. Так надежнее как-то.

Разбудил меня посреди ночи резкий толчок. До рассвета оставалось часа два, не меньше. Как раз нежить начинает свой разгул, ну и что? Я зевнула, затем села на лавке.

-Что стряслось, Аэн?

-Кто-то скребется в дверь или мне показалось?

-Не знаю, сейчас поймем. Меч приготовь, да остальных разбуди,-так, а теперь и впрямь кто-то скребется. Сильно так. Слабая дверь жалобно поскрипывает и вздрагивает. Вряд ли лесное зверье — еще не началось время массовой голодухи. До зимы еще далеко. Позиционируем щит, сплетаем защитное и следом атакующее заклинание... необходимо дать время Ирике сосредоточиться и сгенерировать нечто более мощное, чем мое колдовство.

-Ири? Ты готова?

-Всегда готова... , — мы с подругой встали в классические атакующие позы магов, а парни заняли позиции у двери и на печи. Мечник Аэн был похож больше на старинную статую, а сидящий в странной позе на печи Рин на слегка пьяного эльфа. Мир чуден. Чего в нем только не бывает... ах, забыла отметить, мне в принципе в темноте не требуется свет, вижу не хуже все, чем днем... просто при освещенности как-то привычнее. Я кивнула съежившейся на полатях Липке.

-Аэн, открывай дверь, -да... бывает, безусловно, и хуже.. Вульфры, редкий вид нежити, внешне напоминающий волков, только немного крупнее обычных серых хищников и с клыками, значительно превышающими размеры звериных. Слюна ядовитая, при попадании ее в кровь может быть летальный исход, если пострадавшего не отпаивать специальными отварами или не промыть вовремя рану.

Нежить обрадовано зарычала и двинулась внутрь избы. Я взмахнула руками, и в вульфра полетело атакующее заклинание. По идее, нежити должен быть конец. Просчиталась я. Вслед за мной атаковала Ирика, давая время Аэну для ряда приемов, позволивших ему нанести несколько ран твари. Нежить зарычала и понеслась прямо на меня. Мда, на живца и зверь бежит, я неловко взгромоздилась на стол, чтобы быстренько с него спрыгнуть, когда нежить впечатается в стену, так, есть! Оглушила заразу! Аэн подскочил к ней и перерубил шею, из обрубка полилась гадкая желтоватая кровь, чем уже занялась Ирика, сжигая останки нежити. Ого! Много их тут! Целая стая... и как столько времени удавалось держаться девочке одной в затерянной в полях и лесах избушке? Странная история...

Нежить окружила избушку. Испуганно ржали в сарайчике кони, а вульфры смотрели на нас голодными желтыми глазами с суженными зрачками. Не к добру. Придется прорываться. Да и не уйдем мы вчетвером далеко от целой стаи гадов. Коней терять тоже не хочется...

-Что делаем?

-Девчонки, вы бы на печь залезли. Здесь будет жарко. Рин, обстреливай гадов!

Рой стрел полетел в нежить. Не знаю, откуда так их смог достать Рин, но все же стая попятилась назад. Мда... ловко он, ничего не скажешь. Мы с Ири переглянулись и решили помочь друзьям в атаке. Есть одно хорошее заклинание, как раз для пары магов — один генерирует, ибо заклинание довольно сложное и требует максимальной концентрации и отдачи почти всех сил, другой же маг его направляет и им бьет. Когда-то на тренировке я пользовалась подобным... в паре с Ири. Рискнем и сейчас, но если что-то нарушится в канве узора заклятия, или промахнется Ири, то плохо будет всем. И нам, оставшимся без резерва, и ребятам без магической поддержки.. Хватит философии!

Я прикрыла глаза и представила перед собой первичный, заученный давным-давно узор. Осторожно перебрала руками, наполняя его первичной силой, затем начала выплетать все новые и новые части, щедро орошая паутину плетения силой. Неплохо, теперь для Ири главное выбрать точные удары..

Боя я не видела, поглощенная управлением заклинанием. Я то направляла потоки силы, то отзывала магическую энергию назад, чтобы Ирике уже ничего не мешало в управлении заклинанием.

Не знаю, сколько бы еще времени я просидела в трансе, если бы меня оттуда не вывела подруга.

Ирике буквально пришлось меня выдергивать из потока сил. Слишком уж я в нем погрязла.

-Эсте! Очнись, кому говорят!

-Ири? А вульфры?

-Да пожгли мы их с тобой, все нормально, Рин их расстреливал, а Аэн добивал, все стихло больше двух часов назад. Только дух перевели — смотрю, ты сидишь как помешанная. Еле тебя вывела из транса.

-Спасибо.. а где Веснянка?

-Не знаю, на печи, наверное.

-Ири, как могла одна девочка пятнадцати лет почти год держать оборону от таких полчищ нежити? Да и селяне из окрестных деревень могли приехать навестить родственников, или хотя бы сами забрали сиротинушку. Если деревни в округе не пустуют так же, как и эта. Девочкина легенда трещит по швам. Да она сама бы кидалась кому угодно на шею от радости, что ее подвезут к людям. И кто бы ходил один по лесу с такой нежитью.

-Мозг ты, Эсте. А кем может быть Липка?

-Да кем угодно, но не селянской девочкой-сиротинушкой. Не будьте такими наивными!

-Права ты, целительница. Я — не селянка пятнадцати лет, -да.. повзрослела девочка. Стала выше ростом, крепче чуть, волосы светлые, длинные, глаза — синие. Будто дриада. Душа леса, — давно догадалась?

-Ночью. Кто ты?

-Дриада. Я — одиночка. Изгнанница из народа. Нашла эту деревеньку, вымершую от лихорадки несколько лет назад, живу здесь в образе девочки пятнадцати лет. До ближайших деревень — минимум дня два-три пути. Меня не беспокоят. Мое имя Tilia. Липа на человеческом языке. Тилия. Вы были гостями моего дома этой ночью, спасибо, что отвадили нежить. Меня она несколько досаждала в последнее время. Природа меняется. Как и весь мир.

-Согласна с тобой. А за что тебя изгнали, Тилия?

-За мою любовь. Я полюбила смертного много лет назад и скрывала это от сестер. Четыре года назад моя тайна открылась и меня изгнали. Я должна была нести обет чистоты и непорочности, но с этим как-то не заладилось. Я нарушила обет.

-Понятно. А далеко ли отсюда до первых поселений дриад?

-Нет. День-другой... Гладиус должен знать дорогу. Я чувствую в нем голос нашей крови, а все дриады знают, что у них есть только один брат. Всегда от связи дочери леса и смертного рождается девочка. Только у матери Гладиуса на свет появился сын. Он нам всем брат. Все дочери леса знают его. Прощайте, будьте счастливы! — махнула рукой нам на прощание дриада. А мы уже были на лошадях, торопясь успеть засветло добраться до дриадских поселений.

-Прощай, Тилия. Пусть тебя больше не донимает нежить.

Вот и познакомилась я с истинной дочерью леса... Сбылась давнишняя мечта. Теперь можно и в леса углубляться. Раз уж Аэна знают все подряд.. Почти в каждом селении на пути.. Что начнется у дриад — представить себе сложно...