Большая часть этих уродов все же отстала. Весело сегодня ночью будет в городе. Одна тварь спрыгнула с цистерны и резво, живо перебирая лапами, стала приближаться к кабине. Я как смог прицелился и выстрелил ей в голову. Грохнул одиночный выстрел, и у меня кончились патроны. Нас тряхнуло.
-Коля, стекло у себя подними!— бросив на пол пустой магазин, крикнул я.
-А я и не опускал!
Тут завизжали обе девчонки. Я вставил новый магазин в автомат и, передергивая затвор, бросил взгляд на лобовое стекло. Слева, с гребня небольшого холма к нам приближалась темная масса с фосфорицирующими крапинками.
"Мама дорогая, а это, что за хрень еще?"— подумал я, машинально крутя ручку стеклоподъемника и внутренне уже содрогаясь.
Справа раздался громкий хлопок и шипение, а потом, судя по звуку, забумкала камера лопнувшего колеса.
В лобовое стекло что-то хлопнулось размером с арбуз и размазалось по стеклу темно-желтой жижей. Потом еще и еще.
-Иииии!— Женя вжималась в спинку сиденья и кричала.
На кабину запрыгивали огромные пауки. Бегали по стеклу, смотрели на нас своей кучей фосфорицирующих глаз и тыкали в стекло своими задними частями, из которых у каждого торчало темное жало, выплескивающее на стекло желтое, скорей всего яд. Стеклоочистители заклинило лапами барахтающихся пауков. По крыше кабины, как будто горох сыпали, такой стоял стук.
Что-то тяжелое грохнулось на машину. Нас занесло. Пауков сдуло с кабины. Перед нами промелькнуло, свалившееся сверху, массивное ярко-зеленое тело в темных пятнах с огромным шипастым хвостом и трехпалой, когтистой лапой и обрушилось в кювет слева от дороги.
-Да пошли они все!— крикнул Коля и нажал на сигнал.
Рев "камаза" раздался над равниной. До горизонта слева и справа от дороги простиралась степь, покрытая колышущейся, высокой травой.
Мы проехали в тишине километров десять.
-Ильин, я все понимаю, но если я сейчас не схожу в туалет, я лопну,— тихо сказала Лиза.
-И я,— так же тихо произнесла Женя.
-И я!— эхом откликнулся Коля и нервно хохотнул.
-Ну, тормози,— сказал я.— Похоже, что от нас отстали. Только двигатель не выключай.
Мы остановились. Я осторожно приоткрыл дверцу кабины.
-Сидите пока. Я осмотрюсь, — прошептал я и осторожно вышел.
Глянув вверх, я содрогнулся от отвращения. Мурашки побежали по спине. Вскинув автомат, я выпустил длинную очередь в голову сидящего на крыше кунга громадного паука и стрелял до тех пор, пока не погасли все его глаза-фары. Мне показалось, что паук как-то даже охнул, и вдоль борта кунга бессильно опустились шесть мохнатых лап. Гадость какая.
-Что там?— крикнула Лиза.
-Выходите!— взмахнул я автоматом.
Девчонки выскочили из кузова и побежали на левую сторону дороги.
-Осторожней там! Смотрите по сторонам!
-А вы не смотрите на нас!— откликнулась Лиза.
Из кабины осторожно вылез Коля и стал разминать спину.
-Видал,— закуривая и кивнув на паука, сказал я.
-Ага!
-Снимать надо! Не с собой же пассажира этого везти.
-Надо!— сказал Коля и пошел, пошатываясь к цистерне. По ходу он пнул разорванную покрышку колеса средней оси.
Мы уже настолько все видимо отупели от этой нервной гонки, что перестали обращать внимание на окружающий мир.
"Покрышку можно и утром поменять. Запаска есть".
-Большой какой паук!— сказала подошедшая ко мне Лиза и протянула пистолет.— Возьми!
Я взял у нее "макаров", вытащил обойму. Достал из кобуры новую, зарядил, передернул затвор, поставил на предохранитель и отдал обратно.
-Оставь себе. Теперь там полная обойма.
-Спасибо!— благодарно сказала Лиза и положила пистолет в карман куртки.
-Не за что!
Мы стояли и рассматривали мохнатые ноги паука, которые заканчивались длинными, острыми когтями. Голова его мне показалось раздавленной. Может, на него прыгнуло и отбросило копыта то кенгуру, что промелькнуло у нас перед кабиной. А может это был динозавр, а не кенгуру.
-Дай сигарету,— попросила Лиза.
Я протянул пачку и Жене, но та отказалась.
-Коль, посмотри в кунге веревку, там есть, я брал в магазине и палку какую-нибудь,— сказал я.
Коля вернулся с мотком капроновой веревки и шваброй.
-О! Швабра! Надо же!— удивился я.— Не помню, чтобы я где-то швабру прихватывал.
-Пойдет?
-Думаю, что пойдет. Воткни ее в землю на обочине, как можно глубже.
Я сделал петлю на конце веревки и осторожно продел в нее заднюю лапу паука. Помогая себе автоматом, чтобы не дотрагиваться руками, аккуратно затянул ее. Размотав моток, передал другой конец веревки Коле.
-Мы поедем, и паук стащится с крыши.
-Если ему лапу при этом не оторвет,— заметила Женя.
-А Коля осторожно будет ехать. Да, Коля?
-Ага!
-Тогда поехали!
Прежде, чем захлопнуть дверь кабины, я протер боковое зеркало, обмотав ствол автомата своим носовым платком. После этого, ногой стащил платок со ствола. Наверняка эти пауки ядовитые. Посмотрел в зеркало и необычная, отраженная в зеркале картина, привлекла мое внимание. Я оглянулся. Вдалеке тонкой спицей в небо вонзалась Останкинская телебашня.
"Как же это мы ее сразу не заметили? Ну, и черт с ней",— подумал я.
-Бери левее!— крикнул я, наблюдая, как напряглась веревка, вытягивая за собой паучью лапу.
Стоя у открытой двери, на подножке кабины, я видел, как паук стал медленно съезжать с крыши кунга и, наконец, шлепнулся на дорогу. Раздался звук, как от расколотого ореха. Цистерна переехала паучьи лапы. И тут я заметил, что тело паука покрывается какой-то копошащейся дымкой.
-Коля, жми!— влетев в кабину и захлопнув дверь, крикнул я.
-Что там еще!?
-Жми, это самка, там миллион пауков из ее брюха вылезли!!
Коля поддал газу, и "камаз" стал набирать скорость. Я взглянул назад. Скопище мелких пауков копошилось над телом своей матери. Малышне нужна еда.
Глава 4
Давно это было. Я учился в третьем классе и жил с родителями в военном городке, в глухом лесу, под старинным городом с интересным названием Гороховец. Рядом с городком находилось большое озеро. Справа от пляжа, летом, на высоком берегу, военные разворачивали палатки и там проходили сборы, призванные из запаса волосатые дядьки. 70-ые, что скажешь, мода такая была. Но их потом все равно коротко стригли. А слева берег был заболочен и я там как-то попробовал, что такое настоящая трясина. Приятного мало, когда под тобой земля ходуном ходит. Зато клюквы там было море.
Так вот, отвлекся я, купались мы с пацанами в этом озере почти каждый день, если нас, конечно, пускал специальный наряд, состоящий из двух солдат в плавках. Они измеряли температуру воды, и если она была хотя бы 18 градусов, то давали отмашку.
Да, а плавать я тогда еще не научился. В один из дней, кто-то принес на пляж большие куски пенопласта. Отличная штука — лег животом на такой кусок и греби себе. Плаваешь, как пробка. Вот я греб, пока этот пенопласт не выскользнул у меня из-под живота и не уплыл вперед. Я пытался его схватить, так он отплыл еще дальше. Пытаясь достать ногами дна, я скрылся под водой, как мы говорили, "с ручками". Достигнув дна, я присел и сильно оттолкнулся. Показавшись над водой, я вдохнул воздуха побольше. Усмотрел еще, как резвятся не далеко от берега пацаны, хотел, было, крикнуть, но постеснялся орать: "Тону!". Мда. Стало, как-то стыдно вот так вот, звать на помощь. Вот дурак-то. Снова опустился на дно и, помогая себе руками, разгребая перед собой воду, как водолаз пошел по дну на берег. Еще раз, оттолкнулся от дна, чтобы вдохнуть воздуха, и, в конце концов, моя голова показалась над водой. Повалялся на горячем песке. Поиграл с одноклассником в "крестики-нолики", а потом присоединился снова к играм в воде. Никому о том происшествии так и не рассказал. А сейчас почему-то вспомнил.
"Вот так и по жизни у меня: то на дно, то на поверхность прыжками",— думал я, стоя на крыше кунга и всматриваясь в даль, не ползет ли супостат какой-нибудь.
На горизонте ночное, все также подсвеченное чем-то небо вспыхивало зарницами. Впереди, слева от дороги степь переходила в холмы, справа все также тянулась степь. Коля внизу гремел ведром, заправляя машину. Девчонки спали в кабине.
-Сергей Сергеич, может поспим немного?— устало предложил Коля.
-Поспи Коля,— согласился я.— А я подежурю.
Коля осторожно прикрыл дверь кабины, а я сел на крыше кунга по-турецки, положив на колени автомат. Лицо было неприятно липким. Во рту от курева, как будто кошки посидели. Высокая трава шуршала под теплым ветром, и звук этот убаюкивал. Мысли путались, и я уже стал клевать носом, как услышал, что дверь кабины приоткрылась и раздался шепот:
— Ильин, ты где?
-На крыше,— также прошептал я.
Это была Лиза. Она залезла ко мне на крышу и устроилась рядом.
-Не спится?— спросил я, зевая.
-Коля храпит. Разбудил.
-Вопрос можно?— запахивая куртку, осведомилась Лиза.
-Хоть два. Давай поговорим о чем-нибудь, чтобы не заснуть невзначай на посту.
-Ты случайно оказался там, недалеко от моего дома?
-Нет. Специально.
-Зачем?
-Странный вопрос. Я приехал за тобой!— удивился я.
-Зачем?
-Чтобы забрать с собой!
-Зачем?
-Заклинило что ли? Чтобы спасти!
-Зачем?— Лиза улыбнулась.
-Вопрос можно?— вздохнул я.
-Хоть два!
-Возможно ли дружба между мужчиной и женщиной?
-Ильин ты как маленький! — усмехнулась Лиза. — Дружбы нет. Между полами — дружбы нет. Так или иначе, в определенный момент либо случается близость, либо проходит по грани.
-Очень жаль!— обиделся я.
-Для дружбы между полами надо чтоб кто-то был практически одного характера, что и второй. Это либо вариант дружбы между геем и женщиной, либо вариант дружбы нормального мужчины с мужеподобной женщиной. Но и в этом случае, если она не лесбиянка, близость однажды случится....Удивляешь ты меня!
-Ничего себе!— прервал я.— Скорблю, если удивляю. Значит, ты меня не знаешь и я тебя. Я приехал друга спасать, а не женщину. Я вот верю, что такая дружба возможна.
-Это только подтверждает правило. Исключения тоже нужны. Не грусти. Все люди разные. Ты суперский, если веришь в те вещи, в которые верят единицы. Я вот почти не верю уже.
— Твоя ирония всегда к месту. А про "дружбу" и "недружбу" мне кажется, есть так, как я говорил. Если наглядно тебе показать, то .....скажем так: мысль о вступлении в интимные отношения с другом вызывает у меня такое же отвращение, как с особью своего же пола. Ну, представь, как можно трахать друга!— пропустив мимо ушей "почти не верю уже" в запальчивости воскликнул я.
-Тише ты,— прошептала Лиза.— Людей разбудишь. Удивил ты меня снова. Я и, правда, тебя не знаю.
-Я тебя то же!
-Ильин, а я тебе кто?
-Ты друг, заблуждающийся в данном вопросе. Как женщина ты меня вообще не интересуешь, так как считаю, что друг — почти родственник. Мне интересны твои мозги. Не очень натуралистично?
-Не очень... нормально.... Только я тебя уверяю, завтра меня перестали интересовать твои мозги, и заинтересовало в твоем организме что-то другое, и никуда ты не денешься..... и ситуация в мою сторону практически зеркальная.... помнится, ты сам об этом говорил постоянно, года 2 назад... "вот, если бы поставил себе цель тебя добиться, куда б ты делась".... просто с друзьями, конечно же, не идет речь об установке целей... но дружбе свойственно взять и перетечь туда, куда не надо..... а про мозги... Ильин, мозг — это самая эрогенная зона у умных людей.... а ты говоришь отвращение... сам себе врешь!! — в с улыбкой отчеканила Лиза.
-А ты в курсе, как мало умных женщин?— опешив от ее напора, пробормотал я.— И что-то я не помню, что я тебя добиться хотел.
-Ильин, мало умных мужчин, а женщин — вагон. Или мы с тобой ходим совершенно разными тропами.
-Может!— произнес я, закуривая.
-И мне дай,— попросила Лиза, кивнув на сигаретную пачку.
-Хитрых, может много, но хитрость не признак ума, а составляющая инстинкта выживания.
-Согласна,— выпустив дым, прошептала Лиза и откинула за спину волосы.
-И абсолютно никакого удовольствия не доставляет секс с женщиной, пусть королевой красоты, к которой ты не испытываешь эмоциональной привязанности,— продолжил тему я.— Красота и сексапильность — ничто перед душевным сопереживанием. И не дергай меня тут. Друг-женщина для меня как сестра....и все. Этим все сказано.
— Так к другу-то как раз есть эмоциональная привязанность... а все остальное — дело природы, причем очень нехитрое,— рассмеялась Лиза.— Ты себя-то слышишь?
— Хоть в лоб...хоть полбу!— покачал головой я.
— Так что ж делать, раз у тебя такой крепкий лоб,— усмехнулась она.
— Смешно ей, — я отбросил окурок.
— Ильин, самая крепкая межполовая дружба всегда замешана на бывшей близости. Если люди после близости умеют оставаться друзьями, то их потом не разлей вода.... Я вот не умею оставаться друзьями с бывшими любовниками.
-С этим я согласен,— вздохнул я.— Но, похоже, так и не найдем общего языка, черт возьми!
— А надо? Можно же остаться каждый при своем... Я думаю, это не мешает умным людям получать удовольствие от общения.
-Тут ты права.
-Ильин, я всегда права всеми частями, — улыбнулась Лиза.— Брюсова не читал что ли?
-Неа!
-" Ты женщина, и этим ты права",— процитировала она. — Смирись короче!
-Знаешь, я где-то прочитал, что женщины по фамилии обращаются лишь к собственным мужьям или очень близким людям. Так ли это?
-Думаю, что тут нет однозначного ответа, скажу лишь от себя: обращаются к друзьям состоявшимся... не состоявшимся близким.
-Значит я у тебя под номером два?— с трудом въезжая, что она сказала, спросил я.
-Ильин, мне приятно, что я у тебя под номером один,— снова улыбнулась Лиза.
За разговором мы и не заметили, как начался рассвет. В первых лучах солнца трава поалела, а потом стала желтеть.
-Ой, что это!— воскликнула Лиза, глядя мне за спину.
Я быстро обернулся и вскочил. В степи паслись мамонты. Десятка два покрытых бурой шерстью с огромными бивнями животных брели по колено в траве в нашу сторону. Шедший впереди гигант вскинул хобот и затрубил.
-Мамонты!— ошарашено произнес я.— Откуда они взялись?
-Невероятно,— прошептала Лиза. — Мамонты.
Я постучал автоматом по кабине. Там закашлялся, просыпаясь, Коля.
-Коль!
-Что?
-Ну-ка посигналь!
-Зачем?
-А ты выглянь.
-Ну, ничего себе!— воскликнул он.
Над степью раздался гудок. Стадо встало. Впереди идущий мамонт, видимо вожак, вскинул снова хобот и протрубил.
-Давай еще!— крикнул я Коле.
Вожак отступил и помотал головой.
-Еще!
"Камаз" длинно прогудел. Мамонт еще раз протрубил, и стадо повернуло в сторону.
-Смотри, договорились!— удовлетворенно сказал я. — Хорошо!
-Есть хочу!— отозвалась Лиза.— И в душ!
Из кабины вышла Женя и встала, потягиваясь на обочине дороги, рассматривая мамонтов. Увидела нас с Лизой, улыбнулась и крикнула:
-Доброе утро! Вы так и не ложились?
