Космические ревизоры

Когда я протискивался через разнаряженную толпу придворных, то умудрился зацепиться очками за чей-то пышный парик, и очки слетели. Я нагнулся, чтобы их поднять и в этот момент меня сзади сильно толкнули. Чтобы не упасть, я автоматически сделал шаг вперёд, и раздавил очки ногой. Сразу так стало обидно — ладно бы кто другой их раздавил. Тогда хоть можно было бы накричать на него, сорвать зло. Но не будешь же кричать на самого себя, да ещё прилюдно.

Во время бала ко мне прицепилась какая-то местная дама полусвета, одетая в вызывающее чёрное платье с вырезом до колен. На голове у неё была модная шляпка с вуалью.

— А вы совсем не такой страшный, как о вас рассказывали, господин главный ревизор, — со смехом сказала она, обнажив хорошие белые зубы, которые были видны даже через её вуаль.

— Для того чтобы превратиться во льва, мне нужно держаться за бухгалтерскую книгу. А без неё я просто мышонок, сударыня, — парировал я.

Мы ещё довольно долго говорили с ней в таком же шутливом тоне. Потом немного потанцевали и затем уселись вместе за праздничный стол. Она постоянно пыталась споить меня шампанским. Но для меня это всё равно, что лимонад. На планете, откуда я родом, принято пить неразбавленный спирт. А пива у нас выпивается больше, чем кофе, чая, лимонада и нарзана вместе взятых. Короче, напилась она. Я же был трезв как стёклышко. Ну, может быть, почти трезв... Кстати, после третьей бутылки шампанского, дама показалась мне особенно красивой.

— Пойдём ко мне или к тебе? — спросила она под конец бала со своей бесстыдной улыбкой.

Я задумался. Если Чмундр пытается меня скомпрометировать, это явно не самая блестящая его идея. Наверняка он запросил моё досье, вернее досье Трубта, и узнал, что я холост. Скорее он хочет меня задобрить.

— А почему бы и нет? — вслух высказал я свои мысли. Поскольку к утру можно было ожидать возвращения Ступека, то пошли к ней. Она жила здесь же, в небольшой комнатке дворца.

— Трубт, а как тебя звали в детстве?

— Мама называла меня Трубтидурик.

— Слушай, Трубтидурик, у тебя, говорят, дома котик живёт? Подари, а?

— Это не мой, а Ступека. А ты любишь кошек?

— Я их обожаю.

— Сколько же их живет у тебя дома? Я пока никого не заметил.

— Ни одной. Я их люблю запечёнными с яблоками.

— Так вот почему на Цецедре так мало кошек!

Когда мы разделись, то она сказала:

— Я боюсь темноты. Давай при свете.

— Что ж, при свете, так при свете.

Я могу попозировать и перед видеокамерой. Похоже, что Чмундр коллекционирует домашнее порно.

Самое удивительное, что она оказалась девственницей!

Когда я рано утром пришел в наш номер, то обнаружил, что Ступек не спит. В столь ранний час для него это было не характерно.

— Я так переживал за вас, шеф! Решил, что вас похитили.

— Ну что ты, Ступек! Если меня похитят, то обязательно вместе с тобой. Да и Фау, наверное, не забудут.

— А я с такими шулерами всю ночь играл, — пожаловался Ступек.

— Всё спустил?

— Нет, наоборот. Мы даже вместе с Фау никогда столько не выигрывали.

— Может, тебе просто повезло?

— Нет, шесть тузов в одной раздаче — это явно не спроста.

Когда мы со Ступеком опять пришли во дворец, с тем, чтобы с головой погрузиться в эти бухгалтерские отчёты, придворный слуга, встретивший нас, спросил с озабоченным видом:

— Вы не видели здесь такую большую белую крысу с золотым ошейником?

— Нет, а что случилось?

— Пропал Хвостатик — любимая крыса его императорского величества. Если вы её увидите — немедленно сообщите.

— Непременно.

Вечером, придя в наш номер после нелёгкого трудового дня, я, зайдя в туалет, обнаружил, что на дне унитаза поблескивает что-то блестящее. Не поленившись, я взял ёршик, и после нескольких неудачных попыток смог подцепить блестящий предмет. Это был небольшой золотой браслет. Точнее ошейник.

— Ты сожрал любимую крысу императора? — спросил я у Фау.

— Никого я не ел. Да и мало ли здесь котов?

— Мало. Очень мало. А как ты объяснишь золотой ошейник в нашем унитазе?

— Ой, если бы вы знали, Шмупс, как мне было от него плохо! Никогда больше не буду есть крыс с золотыми ошейниками. Золото абсолютно не переваривается.

— Тебя никто не видел во дворце?

— Только дог. Но вряд ли он говорящий.

— А почему у тебя такой облезлый вид? Ты с ним подрался?

— Нет, это я попал под кислотный дождь. Дожди здесь ужасные — чистая кислота.

Я нагнулся к Фау, и пробормотал ему на ушко:

— Чем так без толку по дворцу шляться, лучше установи у Чмундра подслушивающие устройства.

Подслушка дворца практически ничего не дала. То ли Чмундр был очень скрытен, и боялся "жучков", то ли он обсуждал важные дела в какой-то особой комнате, но кроме фразы "Позаботьтесь, чтобы Трубт не встретился с Кангрелором", я ничего интересного не услышал.

Войдя в интерсупернет, я набрал в поисковой системе "Тындыкс" ключевое слово "Кангрелор" и получил следующие сведения:

Запросов по слову Кангрелор — 2. То есть никто кроме правоохранительных органов Цецедры этого Кангрелора не ищет. Ещё была кнопочка "Купить это слово". Я усмехнулся. Если была бы кнопка "Купить самого Кангрелора", то я, возможно, ещё бы и заинтересовался. Зато была ссылка на его фотографии: "Кангрелор в картинках". Чтобы посмотреть, как же выглядит этот субъект, я щелкнул её мышкой. Оказалось, что кангрелор — лекарство для лечения сердечно-сосудистых заболеваний. Других Кангрелоров "Тындыкс" не знал. Не помог даже поиск по ключевой фразе "повстанцы Цецедры". Поисковая система прозрачно намекнула, что ей плевать на этих повстанцев и посоветовала поискать кого-нибудь ещё с более мягкими условиями. Поскольку своего сайта у Кангрелора в интерсупернете не было, то это прямо свидетельствовало, что он — человек дела, не привыкший заниматься саморекламой.

Зато на самой Цецедре слово "Кангрелор" явно было ключевым. Достаточно было громко произнести его, протискиваясь через толпу народа, и люди испуганно расступались. Но легче было вытрясти из Чмундра деньги, чем узнать у цецедринцев, кто же такой Кангрелор.

Обращение к сводной цецедринской электронной библиотеке также не дало результатов. Она упорно делала вид, что отродясь ни о каком Кангрелоре ничего не слыхала.

Жаль, что Чмундр не дает балы ежедневно. Вечерами здесь довольно скучно и приходится смотреть телевизор. Телевидение здесь такое же, как и на большинстве других планет — ни уму не сердцу. Да ещё эта реклама, которая меня жутко раздражает. А вот Ступек смотрит её с удовольствием, словно надеясь выудить из этой галиматьи какую-то ценную информацию. И, похоже, что он действительно верит рекламе.

Как-то раз, заметив, что я бреюсь недорогим лезвием, он изумлённо сказал мне:

— Ты бреешься этой допотопной бритвой?

— Да, она меня вполне устраивает.

— Старик, ты отстал от жизни! Рекомендую бритву "Бронежульёт". Её по всем телеканалам рекламируют.

Вы наверняка знаете навязчивую рекламу "Бронежульёта": "Первое лезвие бреет чисто, второе ещё чище, третье срезает кожу, четвёртое снимает подкожный слой, пятое скребёт ваше мясо".

Вот и сейчас по телевизору шла реклама: "Представляем новые мгновенные овсяные хлопья со вкусом вашего любимого автомобиля. Теперь их не надо даже варить. Жуйте их сухими. Это позволит сохранить все имеющиеся в них витамины и автомасла." Я тут же переключил на другой телеканал. А там выступал откормленный дядечка в белом халате: "Цецедринский Институт питания и я лично рекомендуем вам попробовать новый твердый сыр "Грызисам". Клинические испытания показали, что его охотно едят наши подопытные крысы (правда, кроме этого сыра и воды им ничего больше не давали), что свидетельствует о том, что он совершенно безопасен для здоровья. Однако не всё из того, что грызут крысы можно рекомендовать в пищу людям. Так, например, крысы с удовольствием грызут электропроводку, но Институт питания, пока не проведены клинические испытания на добровольцах, не может рекомендовать вам включить её в свой рацион". А добровольцев, желающих погрызть находящуюся под током электропроводку, пока, к сожалению, не нашлось.

Уже через неделю после начала нашей ревизии, я понял, что здесь можно заработать миллионы. Масштабы хищений были колоссальные. Планета платила в Конфедерацию раза в два меньше налогов, чем должна была бы. Наконец, дело было закончено и подшито. Я попросил секретаря передать его Чмундру.

Через пару часов мне объявили, что император желает побеседовать со мной. Меня долго вели по длинным коридорам, а затем мы спустились в мрачное подземелье. Сказать по правде, я не встречал еще ни одного солнечного и радостного подземелья, но это сооружение было особенно мрачно. Чувствовалось, что стоили его давно, очень основательно, и явно не для проведения занятий по аэробике.

— Куда вы меня привели? Это не покои императора! — заволновался я.

— Иди куда велено.

Меня запихнули в тёмную и сырую камеру. Похоже, что это конец. Неужели Чмундр рискнёт убить ревизоров?

Прошло три часа. Если бы у меня не было часов со светящимися стрелками, то я подумал бы, что прошла вечность. Наконец дверь отворилась, и в камеру собственной персоной зашёл Чмундр в сопровождении слуг.

— Рад видеть вас живым и здоровым, — с усмешкой сказал он.

— Я тоже рад, что вы решили посетить бедного узника.

— Не скромничай. Судя по размаху, ты неплохо заколачиваешь в своём Ревизионном отделе. Мой информатор сообщил мне, сколько ты хочешь. Я предлагаю тебе на один нолик меньше. Это тоже хорошие деньги. Хочу отблагодарить тебя за усердие и сверхурочную ночную работу.

— У Вас могут быть большие неприятности. Нельзя так обращаться с ревизорами Конфедерации. И вообще, вы читали мой отчет?

— Да читал, читал я его. Ты думаешь, что сообщил мне что-то новое? Ха. А вот неприятности могут быть у тебя.

Он хлопнул в ладоши, и слуга принёс таз с водой.

— Не желаете ли умыться, господин Трубт? Или на Аоте не принято умываться? Мои лучшие сыщики 10 дней рыли носом землю на Харпе, а затем на Аоте. Кстати, вам привет от ваших друзей детства. Никто из них не сделал такой блестящей карьеры как вы.

Слуги насильно меня умыли, но, к удивлению Чмундра, моя кожа так и не потемнела.

— Сильней, сильней трите его бездельники! — кричал он. Наконец, он понял, что я не Трубт.

— Оставьте нас одних, — сказал он слугам.

— А где настоящий Трубт? Ты убил его?

— Да что вы, как можно. Не волнуйтесь за него — он в безопасном месте. И это место знаю только я один. Причём, лишь Трубт может сделать доклад Совету о положении на Цецедре. Так что угрожать мне не нужно. Однако, в знак уважения перед вашим дедуктивным талантом, я готов уменьшить требуемую сумму в два раза.

— Ээ... Ну ладно, я согласен.

— И ещё, я хотел бы узнать, кто такой Кангрелор?

— Это глава повстанцев. Довольно мерзкий тип. А ты хотел бы его увидеть?

— Вообще-то это было бы интересно.

— Кангрелор в моей темнице.

— В соседней камере? Я вроде бы слышал там какие-то звуки.

— Нет. Кангрелор — это я!

— Как вы?

— После того, как я основательно вычистил оппозицию, что-то очень долго не появлялось новое движение сопротивления. Мало, всё-таки, на планете талантливых организаторов. Пришлось мне создавать его самому.

— И как, успешно?

— Очень. Несколько раз правительственным войскам удавалось окружить повстанцев и почти всех их уничтожить, но Кангрелору всегда удавалось уйти.

— Не удивляюсь. А как вы объясняли повстанцам своё внешнее сходство с Чмундром?

— Так всем известно, что Чмундр — мужчина, а Кангрелор — женщина. Кангрелор — женское имя. И потом, простолюдины видели Чмундра только издали.

— Значит, вы выдавали повстанцам себя за женщину?

— Нет.

— Вы мужчина?

— Нет.

— Вы женщина?

— Нет.

Я судорожно начал вспоминать, сколько же у цецедринцев бывает полов.

— Так кто же вы? — обалдело спросил я.

— Я девушка, — сказала она, неожиданно сменив грубый и резкий мужской голос на приятный женский. Хочешь проверить?

— Нет, нет, я верю.

— Правильно делаешь, Трубтидурик, или как там тебя зовут. Современные технологии позволяют восстанавливать девственность бесчисленное число раз. Да, кстати, подари мне своего котика. Ты же помнишь, я их обожаю!

— Эх... Хорошо.

— И последнее. Мне по зарез требуется новый Верховный Инспектор. Пойдешь ко мне работать?

— И что, хорошая зарплата?

— Зарплата просто отличная. Но есть одно маленькое "но". У нас на планете Верховным Инспектором может быть только женщина. Придется сделать операцию по смене пола.

КОНЕЦ

здесь быть не может,

поскольку после конца не должен стоять эпиграф:

Мой конец ведь ещё не конец,

Мой конец — это чье-то начало.

В.С. Высоцкий

5. Охкумения

/из дневника Фау/

Довольно непростая это штука, доложу я вам, организовать собственные похороны. Особенно, если требуется, чтобы все были твёрдо уверены в том, что вы действительно умерли. После фактического предательства Ступека, который, получив от Шмупса солидный куш, ушёл в запой, я оказался в мрачных казематах дворца Чмундра. Нет, всё-таки молодцы эти пьяницы! Как только возникает какая-либо сложная ситуация, требующая от них принятия решения, так они уходят в запой. И ситуации приходится самой как-то решаться без них. А когда протрезвеют — они вроде, как и ни при чём — они-то ведь ничего плохого не делали (впрочем, как и ничего хорошего). Удобная позиция, особенно если совесть давно пропита.

Меня спасло то, что Чмундр ХОТЕЛА (я узнал, что эта тварь, оказывается, была женского рода) съесть меня на какой-то крупный праздник, до которого было ещё три недели. Кроме того, я показался ей довольно щуплым, и она планировала меня откормить. Проще всего было бы, сделав подкоп, убежать и забыть эту скверную историю. Но наверняка эта гадина догадалась, что именно я съел её любимую крысу. Да и знаю я слишком много. Поэтому такая женщина, узнав, что я сбежал, оставив её в дураках (вернее в дурах) ни перед чем не остановится. А возможности у неё гигантские. И вообще, я всегда считал, что если захотят убить, то всё равно убьют. Это вопрос только времени и денег. Поэтому, сделав подкоп, я побежал не в космопорт, а к ближайшему банкомату. У меня скопилась кое-какая сумма на чёрный день. Правда, сейчас был не чёрный день, а серый, но чтобы день окончательно не почернел, нужно было срочно что-то делать. Для того чтобы снять деньги никакая карточка не требовалась. Достаточно было отпечатков пальцев, а в моём случае лап. Банкомат довольно долго поворчал, видимо впервые встретившись с таким необычным клиентом, но потом, найдя в межгалактической картотеке отпечатки моих лап, выдал мне требуемую сумму. Получив деньги, я сразу же бросился звонить на Колдению. Я бы мог, конечно, послать на Колдению телепатограмму, но мне было проще и надёжнее позвонить по телефону. Мы, колденские львы, можем легко обмениваться мыслями на расстоянии, но поскольку вопрос был щекотливый, то существовала опасность, что моё телепатическое сообщение проигнорируют, а потом мне скажут, что "мы от тебя ничего не получали". Да и если честно, лень мне было напрягать свои извилины.