Там тебя никто не ждёт

Снова долгий взгляд.

— Здесь неподалёку озеро. Если выйдешь и сразу повернёшь налево, а потом всё время прямо — не заблудишься.

Я скатилась с сена (стогом не назовёшь, маловато... подстилка?), ко всему прочему оказавшемуся еловыми (или сосновыми?) лапами. И, шатаясь, побрела к выходу.

Брошенный Эдом мне вслед взгляд был очень удивлённым.

Та-а-ак, налево, говорите?

Деревья здесь росли пореже, лунный свет проникал практически свободно. В общем, озеро я нашла. Действительно неподалёку. Лягушки, опять же, очень громко квакали — иди на звук и не заблудишься.

Я замерла на берегу. Вода, конечно, не ледяная, но... Но и не Красное море в бархатный сезон.

Ещё какое-то время я решала: а там внизу, на дне, если я на кого наступлю, оно меня не цапнет?

Гигиена победила. Когда ещё помыться получится? Такими темпами по мне скоро блохи поскачут.

Поколебавшись, я забралась по грудь. Ещё чуть-чуть подумав, окунулась с головой.

Эх, завтра ил из волос не выскребу...

Привыкнув к температуре, улеглась на спину и лениво побарахталась — пресная вода плохо "держит", не то, что солёная. Но плавать я всё-таки умею, вот!

Громко хрустнула ветка.

— Катрин, ты забыла одежду, — раздался с берега совершенно спокойный голос.

Я повернула голову, размышляя, неприлично или всё-таки сойдёт плавать нагишом перед... хм... проституткой.

В конце концов, чего он там не видел?

Но всё равно — извращенец.

— Ты же не собираешься ходить в этих обносках? — добавил сидящий на берегу Эд, так и не дождавшись ответа.

Я нырнула и встала, осторожно переступая по дну (коряги тут никто не отменял).

— Чем тебе не нравится лучшее блио госпожи хозяйки борделя?

— Лучшее? — Эд скептично глянул на остатки парчи.

— Ну, она уверяла: для герцога — самое лучшее.

— Герцога? — удивился Эд, морщась и отводя взгляд. — Извини.

"Извини" — это всё, что ты можешь мне сказать?!

— Знакомы? — хмыкнула я, выходя из воды и стараясь хоть немножко стать похожей на Венеру. — Эдвард, отвернись немедленно.

Забавно, но он послушался — именно что немедленно.

— Нет, но наслышан. Послушай, Катрин, я не хотел...

— Угу, — буркнула я. — Не хотел... Это ты что тут положил вместо... вместо моего блио? Что это за тряпка? Я из неё что, тунику должна скрутить?!

Юноша поморщился.

— Уж извини, другое платье тебе здесь достать негде. Есть только моя сменная одежда, но она мужская, и ты же не будешь...

— Буду! — фыркнула я. — Где?

Обомлев не то от моей наглости, не то от культурного шока, Эд протянул свёрток.

Да! Нормальная рубашка и нормальные штаны! Всё, о чём я мечтала в этом чокнутом мире.

Ну, штаны не совсем нормальные, больше эти... шоссы напоминают, очень облегающие, но... ну и что!

— Катрин, это..., — пролепетал Эд, ошалело разглядывая меня. — Это....

— Что?! — буркнула я, скручивая из волос мокрую косичку-колосок.

Только скажи, что тебе не нравится. Только скажи!

— Идём, — вместо ответа произнёс Эд. И, чуть тише добавил. — Но в город я тебя в этом не пущу. Сожгут.

Наверное, я неправильно расслышала. Не могут же здесь сжигать из-за одежды?

* * *

Кажется, мы с Эдом пришли к компромиссу.

Во всяком случае, я так думаю.

Мы успешно делали вид, что гуляем (если это можно назвать прогулкой) по лесу в одиночку и рядом никого нет.

Да, весь остаток ночи мы шли. Куда-то. Вот интересно, зачем, когда можно с комфортом (ну, почти) погулять днём и получить массу удовольствия.

Эд молчал, на меня не смотрел совсем — я старалась делать то же самое. Хотя смотреть приходилось, конечно. Он же впереди шёл.

Интересно, мы ещё не заблудились?

На следующем привале под утро — где-то в овраге, у ручейка — я об этом спросила. И получила категоричное "нет".

А вообще — ещё несколько таких походов и я стану заправским сталкером. Или как там это называется? Уже умею искать хворост. Костёр, правда, разжигает Эд. Веточку крутит. Очевидно, спичек здесь нет...

Тёмные века.

Что тут, интересно, есть, кроме капустных одежд?

Ещё мне снова соорудили лежанку. "Не хочу, чтобы ты опять свалилась по дороге", — заявил Эд. Хм, учитывая, что сам он спал на земле, закутавшись в один лишь плащ... Возмущаться было как-то неудобно.

Но я сходила за водой. Заодно и умылась. И насмотрелась на лягушек.

Очень надеюсь, что о дизентерии здесь не знают так же, как и о спичках.

Поднималось солнышко... Мы молча перекусили... чем-то. (Макдоналдс! Хочу в Макдоналдс! Пустите меня!!!). Я на их солёном мясе скоро в дверь проходить не смогу (учитывая здешние косяки — очень скоро). А ещё они его хранят, конечно, без холодильника и потому вкус у него весьма... специфический.

Также молча, не став, как в прошлый раз, тушить костерок, Эд устроился спать.

А мне было холодно, местами голодно (Хочу гамбургер! Ничего, что по калорийности он, наверное, как здешнее мясо. У нас косяки шире!), а в лежанке обнаружился паук. Прогресс! Я не стала вопить — я его прогнала... веточкой. Хотя, подозреваю, шум получился ещё больше.

— Катрин, если ты ночью упадёшь от усталости, я тебя на себе тащить не стану, — буркнул Эд.

Ночью? Что, ещё одна ночь?!

— Да когда ж мы придём?! — вырвалось у меня. — Сколько от нас до этого... Марселя?

Когда уже будет, наконец, цивилизация?!

— Марцеиса, — дотошно поправил юноша, поворачиваясь на другой бок. — Ещё как раз ночь. Спи.

Не-а!

— А почему мы ночью идём, а днём спим? — тщательно проверив лежанку на наличие пауков, спросила я.

— Потому что мы здесь не одни, — отрезал Эд.

Ну да, ну да. Ещё пауки и бабочки. И вон там белка на дереве.

— Ага, — фыркнула я. — А разве этих... Посланцев не ночью бояться надо?

— Посланцы. Не ездят. По лесным тропинкам, — прошипел Эд, кутаясь в плащ.

Во-о-от! Как белые люди! А не как некоторые...

— Так, может, и нам стоит по дороге пойти, только днём? — рискнула предложить я.

Эдвард сел, прислонившись к дереву, потёр глаза — долго и основательно.

— Посланцам без разницы — день или ночь. Они трупы, поднятые колдовством. Почему ты решила, что днём они снова ложатся?

Потому что в моих детских сказках зомби днём отсутствуют! И гуляют только ночью. И даже в страшилках так. Все же знают, что время страха — тёмное.

А тут всё не как у людей.

— Катрин, откуда ты? Как ты здесь оказалась? — спросил вдруг Эд, искоса глядя на меня.

Хороший вопрос. Понять бы ещё, где это — здесь?

— Я... э-э-э... я... не помню, — вот! Выкрутилась?

Судя по лицу юноши — нет.

— Помнишь, — отмахнулся Эд. И принялся вслух размышлять. — Язык еле-еле знаешь, хотя будь ты откуда-то из соседних земель, понимала бы и говорила прекрасно, — у них тут ещё страны есть? — За столом себя вести не умеешь, одеться нормально не можешь, даже волосы уложить — тоже не можешь, к тому же они у тебя слишком короткие. При этом держишь себя то как аристократка, то как плебейка, — красноречивый взгляд на мой наряд. — Ну и откуда же ты?

— Иногда мне кажется — что из другого мира, — вырвалось у меня.

Эдвард громко хмыкнул, издевательски улыбаясь.

— Ты выдумщица, Катрин. Я не знаю, что там у тебя за земля такая, но очень хотел бы понять, как ты смогла пересечь нашу границу и при этом выжить?

А у них что тут — Железный занавес?

Эд выжидающе смотрел на меня. А я что? Я пожала плечами и глупо улыбнулась.

— Эдвард, я не знаю. Правда. Я вообще не помню, чтобы что-то там пересекала. Я просто оказалась у вас на улице... и всё.

Эд прищурился, но взглядом я прожигалась плохо.

Юноша отвернулся и разочарованно вздохнул.

— Жаль.

— А почему ты меня спас? — быстро спросила я. Ну, раз уж у нас тут утро откровений.

Эдвард поднял голову, снова посмотрел на меня. И тихо выдохнул:

— Потому что я знаю, каково это — бояться и быть беспомощным. И потому что мне в своё время тоже помогли. А тебе помочь было некому. Потому мне тебя жаль.

Надо же. Альтруист?

Я закусила губу, но вопрос всё равно вырвался:

— А от чего тебе помогли? И зачем ты нужен Посланцам?

Эдвард долго молчал. Очень — я даже решила, что он всё-таки уснул.

Но он, в конце концов, ответил:

— Помнишь костёр на площади? Ты ещё тогда решила почему-то, что это ведьму жгут.

Я кивнула. О да, такое забудешь!

— На самом деле она просто была меченой, — продолжил Эд. — Меченые — те, на ком стоит знак короля. Те, кого потом сожгут. Жертвы.

— Жертвы? — ахнула я. — Жертвы кому? Зачем?

— Тёмным силам. Аду, — совершенно спокойно откликнулся юноша. — Заклинания вроде оживления умерших имеют цену.

Класс. И этот их король, который колдун, платит за такое... чужими жизнями?

Я не пойму этот мир. Никогда.

— То есть и тебя... Тоже... когда поймают...

Эдвард молча кивнул.

— И давно.., — начала я, но Эд перебил:

— Десять лет.

Я присвистнула. Ух ты. Десять лет в роли затравленного зайца... положа руку на сердце, я бы так точно не смогла.

— Поэтому я и говорил, что без меня тебе безопаснее, — пробормотал Эд.

Я посмотрела на него. И вдруг очень резко — словно ветер по спине ледяными пальцами прошёлся — ощутила, насколько же мы разные.

Я просто представить не могу, как можно прятаться и сбегать десять лет, как можно продавать себя, как можно спокойно говорить, что рано или поздно тебя поймают...

Как можно спасти незнакомца только потому, что пожалел.

— Я так не думаю. Без тебя я точно пропаду. А с тобой — ещё вопрос, — улыбнулась я.

Странно, но Эд тоже улыбнулся в ответ. Грустно, коротко, но всё же.

А у меня в голове на секунду блеснула догадка, почему он согласился взять меня с собой, хотя наверняка понимал, что я ему нужна, как собаке пятая нога.

Со мной — пусть и обузой — он не чувствовал себя одиноким.

Как же всё это грустно.

* * *

— А всё-таки — почему мы путешествуем ночью? — не выдержала я. — Эд!

— Эд? — тут же вскинулся юноша, впрочем, и не думая останавливаться. А у меня, между прочим, с вечера нога болит! И, кажется, я мозоли натёрла...

— А что? Ты называл меня Котёнком, — погоди, я тебе ещё и не такое прозвище придумаю! Дай только отдохну... И поем... желательно, что-нибудь сладкое...

— А тебе не понравилось? — искренне изумился Эдвард, оглядываясь. — Всем, кого я так раньше называл, очень даже нравилось.

Нет, вы посмотрите... Нет, это... Хам!

— Хочешь, я покажу, как мне понравилось? — зловеще прошипела я. В антураже ночного леса очень ничего получилось.

Эдвард долго смеялся.

— Ладно, ладно, прости, Котёнок!

— Прекрати! Лучше бы "Катя" выучил!

— Ка-тьа-а? — старательно делая ударение на последний слог, повторил Эд.

Да чтоб тебя!

— Эд-вар-р-рд! — с сильным русским акцентом передразнила я. — Ну хватит! И ответь, наконец, почему мы путешествуем по ночам?

— А ты, правда, хочешь столкнуться с разбойниками? — усмехнулся Эд. — Что? Только не говори, что не слышала. Вы там, у себя, что, совсем не путешествуете?

— Путешествуем, — буркнула я, некстати вспоминая, как вроде бы совсем недавно планировала летний отдых с подругами во Франции. — С комфортом и днём.

Разбойники, ага. Вон, как глаза бегают — врёт. И зубы заговаривает.

У-у-у, я домой хочу!

— И разбойников у вас нет? — саркастично осведомился юноша.

— Конечно, нет!

— Катрин, — медленно, и наверняка улыбаясь, произнёс Эд. — А ты вообще из дома когда-нибудь выходила?

— Конечно, да!

Эдвард кивнул.

— Но, кажется, недалеко.

— Эдвард!

— Катрин, — спокойно перебил юноша. — Нормальные люди действительно путешествуют днём, потому что именно в это время люди бодрствуют. Как и наёмники. И, — усмешка, — рыцари с большой дороги.

Э-э-э... В голове почему-то всплыла фраза: "Спрос рождает предложение".

— А что ж ваш король, который трупы поднимает, не может с этими рыцарями справиться? — хмыкнула я.

— Он пытается, — уклончиво произнёс Эд. — Ещё два года назад по всей страны рейды устраивал. Но в прошлом году был неурожай, так что... думаю, у него сейчас другие проблемы.

Какие проблемы могут быть у человека, который договаривается с этими... силами Ада? Пожелал — и нет голода. Правильно?

А вообще, что-то здесь не так...

— Ты же говорил, к утру будем в городе! — проныла я, какое-то время спустя увидев, как сквозь листву пробивается солнечный лучик.

— Будь я один — добрался бы, — откликнулся Эд.

Ой-ой. Какие мы.

— Вон там остановимся, — юноша махнул в сторону лощины.

Я вздохнула. Как же всё достало... Надеюсь, это наша последняя такая ночёвка.

Больше мы не разговаривали. Спустя где-то час, наскоро позавтракав, — а я видела, у нас запасы еды кончились! — я буквально рухнула на ворох веток, накрытый плащом Эда.

Надо будет ему спасибо сказать. Потом, если не забуду.

Засыпая, я видела, как Эдвард вырезает из ветки что-то вроде лука.

Может, я даже завтра увижу, как он из него стреляет?

Наверное, это не как в кино?

Вот бы, правда, увидеть...

* * *

В дерево рядом со мной, красиво просвистев, вонзилась стрела.

Мама!

Я скатилась на землю, тут же чуть не полностью зарывшись в листья. Но успела осмотреться.

Эд, сжимая что-то напоминающее короткий меч (или очень длинный нож?) стоял совсем рядом, внимательно рассматривая... это что, этих здесь рыцарями с большой дороги называют?! Да я в подворотне, поди, лучше выглядела. Форменные звери, от медведя не отличишь! Наверное...

Но у этих медведей оружие было посерьёзней, чем у Эда. И ещё — их было больше.

И они полукругом обступили наш... э-э-э... лагерь, пока не приближаясь.

И тишина... Вечер, солнышко алые лучики пускает. Птички молчат...

Хрустнула ветка, когда эти... робин гуды шагнули ближе. И заговорили.

Мда... Общаясь со мной Эд специально делал темп речи медленнее и к тому же постоянно менял слова на те, что попроще. В общем, я этих разбойников ни черта не поняла: ни то, что они говорили, ни то, что Эд им сквозь зубы отвечал.

Но судя по тону реплик — и слава богу. Местами это, наверное, было даже похабным, потому как пялились некоторые из этих громил на меня и весьма сально. А ещё при этом хохотали!

Мерзкое чувство, когда на тебя показывают пальцем и при этом ржут, как лошадь.

Это было последним, что я видела.

Хотя нет, вру — физиономию того придурка, который мне врезал по голове, я рассмотрела.

Только что толку-то?

* * *

Её-то я первой и увидала, когда очнулась. Ни с чем несравнимое удовольствие — больная голова и... какой гад прикрутил меня верёвкой к дереву?! Да ещё и между грудей. Больно..!

Я сдуру подёргалась. Очень зря — кора у дерева шершавая. А ещё — на меня заинтересованно смотрел этот — стукнутый... стукающий... В общем, грязный, вонючий, немытый мерзавец с синяком на полфизиономии и заплывшим глазом. Ф-ф-фе!

А потом он ещё и высказался — я снова ни слова не поняла, но тон мне не понравился.