Погонщица единорогов

Ощущая приступ непонятной стыдливости, я осторожно перелез через спящую жену и прошлёпал в коридор. Стало перед тёмным квадратом зеркала трюмо и придирчиво осмотрел тело. Впрочем, особо изучать оказалось нечего: плоская грудь с парой волосинок по центру и живот, нависающий над резинкой трусов. Где та фигура, из-за котрой Оксанка называла меня Аполлоном? А ведь ещё обижался, когда на курорте Ксюха рассматривала мускулистых парне, делая вид, будто изучает море. Что уж говорить о той, из сна? У неё — накачанный красавец, уверенный в себе и способный справиться с любой опасностью.

Гм, а ведь его там вроде свалили перед самым пробуждением. Почему-то это начинало меня тревожить. Ладно, всё это — лишь сон, а тут — реальная жизнь, в которой я собирался кое-что изменит. По крайней мере, себя.

Искать пришлось достаточно долго: чёртов спортивный костюм оказался хрен знает где — в самом дальнем ящике, на само его дне. Да и подумать, когда я его надевал последний раз? В позапрошлом году, когда ездили на шашлыки?

Хорошо, кроссовки не успели развалиться от старости. Упираясь животом в колено и тяжело отдуваясь, я зашнуровался и постоял перед входной дверью. Что-то внутри убеждало, что я поступаю глупо. Нужно попить водички и возвращаться в кровать. Потом перед глазами вспыхнуло лицо Оксаны из сна, как она смотрела на своего Леонида, и я решительно распахнул дверь.

То, что рядом с домом находится стадион, где бегаю всякие чокнутые, я знал, но не думал, что психов окажется так много. И ещё, все они были очень разного возраста; от детей, до старых пердунов, медленно бредущих по самому краю дорожки. Попадались и симпатичные экземпляры женского пола, но я определённо не мог бы привлечь их внимание. Как, если мимо то и дело проносились мощные агрегаты, весьма напоминающие распроклятого Леонида! Атлеты дышали, точно паровые машины и демонстративно не глядели по сторонам. Чёртовы позёры!

Первый круг я преодолел достаточно легко, а вот второй делал уже с напряжением в мышцах и одышкой. На третьем я сдох и остановился, вытирая пот со лба. Сердце колошматило в груди, ноги подгибались, а в лёгких пылала сверхновая. Ладно. Лиха беда, начало. Вон ещё всякие турники-шмурники. Когда-то я мог запросто подтянуться два десятка раз и ни грамма не устать.

Угу. Ключевое слово: когда-то. Уже на третьем подъёме, я напоминал себе жирную гусеницу и услышал издевательский смех какой-то девчушки. Ну, к чёрту! Я спрыгнул, оглянулся и сообразил, что смех относился не ко мне. Группка каких-то студенток тыкала пальцами в накачанного битюга и называла его тупым мастодонтом. Хм, не всё оказывается так однозначно.

Сделав несколько подходов на наклонной скамье, я ощутил, как пузо начало жалобно ныть и решил, что на сегодня издевательств над собственным телом достаточно.

Когда вернулся домой, солнце успело подняться над крышами домов заливая светом кухню, где сидела Оксана и пила кофе. На меня она смотрела задумчиво. Очень.

— С ума съехал? — спросила она, указывая на одежду. — Перепела словил?

Я только пожал плечами и отправился в душ. Чувствовал себя я реально по-дурацки, но почему-то абсолютно не жалел ни о чём. А когда горячие струны начали хлестать по телу, то даже получил определённую дозу удовольствия. Как после той тяжёлой смены, когда распрессовали колёсную пару, а ось оказалась настолько древней, что пришлось изрядно напрягаться.

После душа я хотел было сразу идти пить кофе, но посмотрел в зеркало на небритый подбородок и задумался. Мой соперник, из сна, выглядел воистину идеально — прикопаться не к чему. А я обычно ленился по воскресеньям и говорил, дескать, пусть кожа отдыхает. В голову внезапно пришла мысль, а если в реальной жизни какой-нибудь гадский Леонид задумает ухлёстывать за Оксаной (если ещё не начал, поддакнул внутренний голос), что я могу ему противопоставить? Пивной живот и щетину?

Скрипнув зубами, я привёл себя в порядок и лишь потом оправился на кухню. Когда жена увидела меня, то её глаза полезли на лоб. А после она совсем глубоко задумалась. Я уже засыпав в кофеварку кофе на пару чашек — свою обычную порцию, но вдруг спохватился.

— Тебе кофе сделать? — Ксюхины глаза стали ещё больше, но она всё-таки кивнула.

— У тебя кровь на руке, — сказала она, когда я сел ожидать окончания работы пыхтящего агрегата. — Что случилось?

"Мечом поранился" — очень хотелось брякнуть. Тогда точно — 03 и на дурку. А чёрт, ведь действительно глубокая царапина. Откуда же?...Вспомнил, когда занимался на скамье, зацепился за торчащий ржавый гвоздь. А в душе, наверное, распарил, вот и потекло.

— Ничего страшного, — я лизнул царапину. — До свадьбы заживёт.

— А кто говорил: никогда больше? — жена рассмеялась и полезла в аптечку. — Сиди спокойно, раненое создание. Будем тебя лечить.

Меня густо намазали зелёнкой из тюбика, после чего стали лепить пастырь. Пока чёртова штуковина упорно отказывалась оставаться на коже, кровь сама перестала идти. Я же смотрел на Ксюху, которая высунув язык, колдовала над царапиной и пытался разглядеть в ней тот свет, что излучала её двойник из сна. Да, у этой и кожа смотрелась похуже и морщин было больше, но что-то...

— Кофе готов, — сказал я и принялся разливать напиток по чашкам. — Сасибо. Теперь я спасён от неминуемой гибели. Держи.

— Блинчиков хочешь? — неожиданно спросила Оксанка, глядя на меня так хитро, точно задумала некий прикол. — С мясом?

— Хочу, — признался я. — Там, как раз и сметана осталась.

Меня немедленно выгнали из кухни, и я отправился было в спальню, к ноуту, но остановился, прислушиваясь. Супруга звонила кому-то по телефону и торопливо неразборчиво говорила. Мысль о том, что супруга может общаться не только с подругами, но и с неким близким другом уже приходила мне в голову, но лишь сейчас я серьёзно об этом задумался. Повода для ревности я, в общем-то, не получал: жена приходила и уходила вовремя, никогда не задерживалась без веской причины. В гости ни к ому, кроме сестры не ходила. Однако же, как говорил Костя, мой товарищ, тот кто поставит себе цель, достигнет её, невзирая ни на что.

И если прежде мне было, в сущности, всё равно, ведь жена давно воспринималась чуть ли не сожительницей-домохозяйкой, то сейчас я ощутил болезненный укол. Неужели и во сне и наяву мою женщину танцует кто-то другой? Мелькнула мысль, подойти и подслушать разговор. С трудом сдержавшись, я сел за ноут и принялся рыскать по новостям.

Позвонил Серёга — кум и предложил попить пивка. Ему кто-то привёз из Таганрога шикарнейшую тарань, которая настоятельно требовала утопить её в трёх-четырёх литрах пенного. Заманчивое предложение. Я даже ощутил на языке вкус солёной рыбки и уколы пузырьков. Пришлось натурально ломать желание о колено и говорить куму, чтобы тот придержал тарань до лучших времён или употребил с кем-то ещё.

Сергей остался в недоумении и кажется, немного обиделся.

В танчики я играть не стал, а вместо этого начал искать информацию о всякой ерунде. О единорогах, происхождении легенд, реальных прототипах и мифологии. Хм, а они реально должны подпускать к себе лишь девственниц. Потом очень долго читал и смотрел на холодное оружие и искал видеокурсы по использованию мечей. Попадалось что-то полезное, что-то странное и такое, от чего хотелось ржать в полный голос. Особенно запомнился жирный школьнгик, в картонном шлеме, выкрашенном серебрянкой. Он размахивал деревянной хернёй, которую почему-то упорно называл российской катаной.

Закончил просмотр видео с серьёзным седым дядькой со шрамом на лбу. Тот сказал, что учиться бою следует не меньше пяти лет и я понял, что мне ничего не светит. Да и о чём я думал? О третьей серии? Ха! Таких снов не бывает.

Потом я всё же попытался найти хоть что-то об отмеченных печатью или просто меченых. Когда дело дошло до каких-то российских боевиков, я сообразил, что дело — швах. К тем, что во сне, всё это не имело никакого отношения.

В это время запах жареных блинчиков усилился и уплотнился до такой степени, что я начал натурально видеть призраки этих самых блинчиков. Поэтому отправился на кухню. Супруга как раз укладывала на сковородку ровные ряды начинённых фаршем поросят и готовилась их обжаривать.

— Ещё немного, — сказала Ксюха, не оборачиваясь. — Нарублю салатик и можно садиться кушать.

— Пошли, прогуляемся, — сказал я. — А уже потом покушаем.

Сковородка выпала из рук Оксаны и едва не улетела на пол. Куда?! Я успел схватить за ручку и поставил шаловливый предмет на огонь. Жена повернулась и вновь уставилась на меня так, словно собиралась увидеть все мои тайные помыслы, написанные на лбу. Не смогла, поэтому отступила и провела ладонью по лицу.

— Миша, ты не заболел? — почти жалобно спросила Оксана. — Ты сегодня целый день, сам не свой.

— Подменили, — тут же подтвердил я и взял жену за руку, белую от муки. — Пошли.

Тут же началась обычная песня, про: "не накрашенная, неготовая, нечего надеть". Пришлось напоминать про новую одежду. Сама же говорила, дескать новые вещи на важные мероприятия сразу надевать нельзя, а требуется сначала просто пройтись. Убедил. Да и покраска "фасада" не заняла так много времени, как обычно. Правда, едва не сгорели блинчики, под которыми забыли выключить огонь. Спасли.

Мы прогулялись по парку, что по соседству; среди медленно едущих колясок, лавочек с парочками молодых и группками старых, между важно ковыляющих малышей и их мамаш, непрерывно тарахтящих по телефонам.

Потом зашли в летнее кафе и Оксана съела мороженое, а я выпил чашку кофе. Разговаривали мы мало, однако к концу прогулки жену прорвало, и она начала болтать, что с ней случалось не очень часто. Рассказала, как Ира, та — толстая, бросила своего очередного, а Зинка, наоборот, сошлась с первым, хоть её и убеждали так не поступать. Колька-подсобник, завалил коробки, вывихнул лодыжку, поэтому теперь всем приходится самим таскать материалы на свой этаж.

Мы вернулись домой и употребили слегка пережаренные блинчики. Оксана предложила сто пятьдесят, но я отказался. Пить не хотелось, а вот огромные глаза жены смотрелись очень забавно. После ужина я ощутил приступ сонливости. Очевидно, давал знать о себе день, с непривычными силовыми нагрузками. Поэтому я пожелал Ксюхе спокойного сна, поцеловал в губы (большие глаза!) и отправился в кровать.

Уже завалившись, обнаружил, что забыл выключить ноут. На экране сохранялась скачанная картинка с единорогом, который стоял посреди бурного водного потока. Надо бы выключить. Я начал подниматься и замер. Внезапно животное подняло переднюю ногу и резко опустило, обдав меня брызгами холодной воды.

ТАМ

И вновь вода. Но теперь я пронимал, что дело не в купании и сразу открыл глаза. Как раз вовремя, чтобы получить ободряющую плюху и недовольно заворчать.

— Очнулся? Хвала богам! — старческий, смутно знакомый голос. — Прости, но я уже потратил кучу времени, пытаясь привести вас в чувство и пока безрезультатно.

Нас? Кто это? Я вновь открыл глаза, зажмуренные после оплеухи.

А-а...Тот самый старикан из лева, который дал отличный совет, едва не отправивший меня на тот свет. Стоп. Старик из сна? Из того же? Я снова в этом сновидении? Третий, мать его, раз?! Так точно не бывает.

Однако же, я отлично ощущал траву, на которой лежал, дуновение ночного ветерка и видел огромную серебристую луну посреди бархатного чёрного неба, истыканного гвоздями ярких звёзд. Кстати, ни одного знакомого созвездия...Блин, о чём это я сейчас?

Болела порезанная на лавке ладонь. Ах да, во сне я же её поранил рукоятью меча. Я поднял руку и уставился на кожу. По ней проходила бледная белая полоска давно зажившего шрама. Неужели тут прошло так много времени?

— Вставать думаешь?

Застонав от боли в мышцах (кстати, тут-то они чего так болят?), я приподнялся и сел. Старик очень смешно отпрыгнул назад, напоминая испуганного воробья. Сморщенная луковица физиономии отразила беспокойство и что-то, вроде испуга. За спиной ископаемого открывался вид на поле, где нас так ловко прихватили странные люди, позже обратившиеся монстрами. Хм, а поле-то оказалось усыпано неподвижными телами. Десятка три, не меньше. А Леонид усел завалить только троих, до того, как его отключили. Очухался, стало быть.

Как скоро выяснилось, нет. Мужчина лежал справа от меня и на его щеке красовался огромный кровоподтёк. Значит, именно туда угодил хвост той шустрой твари.

— Оружие ваше я сюдой принёс, — задребезжал старик и показал пальцем. — Ух и страшная штука, аж дрожь берёт!

Ну да, меч Леонида, в отличие от моей короткой железяки выглядел достаточно грозно: длинный изогнутый клинок с плёнкой подсыхающей крови. М-да, всё-таки времени прошло — всего ничего. Или мне тога показалось, будто я серьёзно порезался? Какая разница. Тут другое понять бы.

— А что собственно произошло? — я повёл рукой, как бы цитируя: "О поле, кто усыпал тебя мёртвыми костями?" — Кто это их так?

Лицо дедугана отразило замешательство. Он даже обернулся, видимо, чтобы сообразит, о ком я ему толкую. Потом вздёрнул свои птичьи плечики.

— Дык, а мне-то об энтом откель знать? — он нервно хихикнул. — Я чё? Со своим Тишей тихо-мирно ехал по дороге. Слышу, крик какой-то, да ор. Думал уже тикать, что глаза за свет, ан нет — стихло всё. Ну лады, думаю, ежели стихло — посмотрю, — он запнулся, а потом, подумав, продолжил. — Посмотрю, думаю, может помощь какая кому нужна.

Ага, судя по всему, дедуля собирался малость помародёрствовать. Ну да ладно, глотку не перерезал, пока в отключке лежал — и за то спасибо.

— А тут глянь: жмуров — просто пропасть. И лорд-защитник, ну прямо как живой! А, и тебя тоже приметил. Лады, думаю, подмогу. А там, глядишь, лорд-защитник благодарностью-то не обминет.

Нет, ну совершенно бескорыстная помощь. Тем не менее, ответа на вопрос, кто именно настрогал наших врагов, я так и не получил. Сон перемотал самое интересное, но почему-то я об этом совсем не жалел. Я задумчиво поднял своё оружие и внимательно изучил чистое, до зеркального блеска, лезвие и треснувшую рукоять, без единого пятнышка крови. Показалось, должно быть.

— Что с энтим-то делать станем? — деловито осведомился старикан, кинув на Леонида. Ну да, если тот не очухается, то и отблагодарить не сможет. — Есть тут специальная мазь...Смердит, правда, что та смерть!

— Валяй, — я махнул рукой. Нет, ну правда, не мне же нюхать?

Старик с готовностью полез в свой мешок, лежавший рядом на траве и достал маленькую деревянную коробочку. На выпуклой крышке ларца красовался металлический кругляк с изображением ухмыляющегося месяца. Когда дед открыл свою "аптечку", то завоняло даже мне, за пять шагов. Ф-фу! А выглядела смрадная хренотень того хуже — как жидкое дерьмо. Однако же "лекарь" ни секунды не задумываясь, запустил внутрь скрюченный палец и сноровисто мазнул лежащего мужчину под носом.

Куда там бригаде реаниматологов! Леонид подскочил, словно его током шибануло, а я лишь порадовался, что мне хватило для пробуждения воды и оплеухи. Здоровяк схватил старика за руку, а тот тонко завизжал и попытался вырваться из крепкой хватки.