Госпиталь Конохи.
— Здравствуй, Комура-кун. Что-то ты не торопился сегодня — ирьенин был в хорошем настроении.
— Простите, сенсей, я... э-э-э... был немного занят.
— И чем же ты таким занимался, что об этом нельзя рассказать даже своему учителю? — с иронией поднял бровь Такахаси. — Ну, не красней так, а то, можно подумать, ты уже дев... Кхм. Ладно, не хочешь, не говори. Сегодня я приготовил тебе сюрприз.
— Какой? — Айдо заинтересованно подался вперед.
— Сегодня мы будем учить и тренировать Шосен! Это, как ты знаешь, базовая и одновременно основная техника медиков. А для того, чтобы ты полностью использовал все ее возможности, я-кое-что принес. Растения слишком легко поддаются воздействию, слишком просты, чтобы ты смог научиться не просто поддерживать регенерацию и изменять отдельные части, не слишком-то друг от друга отличающиеся, но полноценно восстановить работоспособную систему из различных органов со всеми присущими им функциями.
— Думаю, это будет интересно. — Айдо улыбнулся, но было видно, что парнишка думает о чем-то своем.
— Ну...Э-э-э... — Такахаси немного сбился с мысли, рассчитывая на несколько иную реакцию ученика. — Проходи вот сюда, к столу. — Сегодня на рынке я купил вот эту рыбешку. — Рыбина была в локоть длины. — Я немного с ней поработал, пока ждал тебя, поэтому к настоящему моменту она как-будто двадцать минут из воды. Твоей задачей будет восстановить ее жизнедеятельность до такой степени, чтобы она ожила. А чтобы ты не переживал о недостатке времени, у меня есть кое-что еще. — Ирьенин достал из ящика стола свиток и расстелил на столе. На нем был изображен круг с шестью отходящими от него кривыми линиями. Продолжение линий смыкалось в самом круге, по его периметру была мелкая вязь символов, которые сложно было рассмотреть из-за их размера. — Этот свиток поможет тебе продиагностировать состояние рыбы и замедлит процессы распада в ее организме, чтобы ты... — Дайске вдруг понял, что все то время, пока он говорил, из за спины не раздалось ни звука. Тишина была гораздо глубже, чем возможно и мужчина резко обернулся. Комура неподвижно замер, устремив взгляд горящих непонятным огнем глаз на стол с рыбой и свитком.
Сенсей... — от неожиданно хриплого голоса ученика Такахаси вздрогнул. — Где вы достали такое совершенство?
Э-э-э, Комура-кун... Я, конечно, рад, что ты оценил мои труды, но это всего лишь обычный зеркальный карп... Очень вкусный...
Что это за свиток, сенсей? — Айдо никак не отреагировал и медленно пошел к столу.
Все-таки надо было узнать, где на пророков проверяют... Глядишь, и знал бы, что это сейчас тут было'. Такахаси Дайске двинулся вслед за учеником, в очередной раз преподносящим сюрпризы...
Глава 12.
Это был действительно шедевр... Линии, состоящие из отдельных символов, вязь окружности, соединяющая их... Все это создавало гармонию и заставляло думать, что достигнуть совершенства в мире все-таки возможно...
— Что это за свиток, сенсей? — да, сюрприз и вправду получился отличным.
— Комура-кун, а что тебя так удивило? — учитель не счел нужным скрывать от меня свое замешательство.
— Рисунок... очень красивый... я таких раньше никогда не видел, — а ведь и правда, чего это я так разволновался? Некоторые кандзи и посложнее были, особенно если о разных значениях вспомнить.
— Это макимоно с особенной печатью.Фуиндзюцу, искусство печатей очень сложное и передается по наследству. В нашей деревне их делает только один мастер, и так уж получилось, что я с ним знаком. Этот свиток должен помочь тебе увидеть внутреннее строение организма и заодно замедлит процессы распада. Чтобы ты мог потренироваться...
— А.. скажите, пожалуйста, сенсей, можно ли будет с ним познакомиться? — кажется, скоро у меня появится второй учитель... лишь бы не был таким ехидным...
— Ну, если хочешь, завтра мы пойдем к нему в гости. Поблагодарим за свиток, заодно я представлю ему своего ученика, о котором столько рассказывал. А теперь, может, ты все же закончишь мучить рыбу и приступишь к тренировке? — вот же... лишь бы не был таким ехидным... лишь бы не...
На следующий день. Лавка фуин-свитков Хаттори Акихиро.
'Так вот как все это работает...' Кусочки головоломки с почти явственно слышимым щелчком наконец сложились в логичную картину...
Часом ранее.
...-И вот так вот он практически заставил меня взять его в ученики, Акихиро, представляешь? Мне бы его настырность, я б, наверное, уже Хокаге стал.
— Тебе, Дайске, сначала бы жену хорошую найти, а потом уж о титуле думать. А то все сидишь в своем госпитале, совсем заржавел. Хоть бы на миссию какую сходил, развеялся, с командой бы сошелся.
— Да ну его, я и так неплохо зарабатываю. А лишний раз терпеть этих гордецов даже и за деньги не хочется. Там ведь как, чунин, может прожарить пару квадратных метров, и сразу, 'это мой путь ниндзя!' и мозг отключается. А острые ощущения мне вон, мой ученик приносит. Готов поспорить, тебя еще ни разу не пыталось укусить дерево, а у меня оно в лаборатории живет. Ну, не красней, Комура-кун, терпи, раз заслужил!
Хаттори Акихиро, мужчина примерно сорока лет с небольшим, по-доброму ухмылялся, наблюдая за фонтаном красноречия моего сенсея. На его лице, казалось, можно было прочитать 'Ну вот, эти двое нашли друг друга'. И не стыдно учителю паясничать? Какое же впечатление обо мне создает... Садист...
— Хаттори-сан... Прошу прощения... Можно вас попросить рассказать о Фуиндзюцу? — наконец получилось вклиниться в этот поток слов.
— А-а-а, так вот зачем ты его сюда притащил. Ну, почему бы и нет. Мое обучение тоже когда-то началось с обычного любопытства... Фуин — особый раздел техник ниндзя. Строится он из создания особых печатей. На данный момент известно не так уж много печатей, по крайней мере, мой учитель говорил именно так. Печать наносится на особую чакропроводящую бумагу и, после запитывания чакрой, начинает работать. Мне известны свитки запечатывания предметов, взрывные печати, диагностические и консервационные свитки. Свитки запечатывания и взрывпечати может делать практически любой шиноби, но не все этим утруждаются, так как требуется старательность и внимательность при нанесении символов. Диагностические свитки и свитки консервации делаю только я, и вот тут мы с твоим учителем работаем вместе, так как для этих печатей требуется медчакра, которой он со мной делится. А я делюсь с ним прибылью — посчитав, что его не услышат, пробормотал Хаттори-сан, — хоть он и не заслужил.
— Хей! Я между прочим, у тебя пару раз чуть истощение не заработал! — вскинулся Такахаси-сенсей.
— Ладно, ладно. Закончить дай, — мужчина махнул рукой в сторону возмутителя спокойствия. — Итак. Известно не так уж много печатей. Мой сенсей рассказывал, что до второй мировой войны шиноби была целая деревня мастеров фуин. Они славились силой своих техник и отменным долгожительством. К сожалению, в ходе войны деревня была практически стерта с лица земли, уцелевшие разбрелись по разным странам и метод создания новых печатей оказался утрачен. Мы проедаем наследие предков, — тяжело вздохнул мастер.
— Хаттори-сан... А вы могли бы меня научить? — нет, я не мог упустить такой шанс.
— Кеккей Генкай пророка. Я чувствую, что вижу будущее. Может, в канцелярию миссию ранга S по поиску заказать? — бормотание учителя на этот раз осталось нами не замечено.
— Ты уверен, парень? Тут ручные печати и нин-техники не нужны, даже контроль, как в ирьедзюцу, особо не требуется... Ты сможешь выписать множество символов, не отклоняясь от образца, иначе печать не заработает? И, самое неприятное, что узнать это можно будет только после активации, а представь, что будет, если на миссии у тебя или у другого шиноби, заказавшего ее тебе, не взорвется та же Кибакуфуда? Ладно бы их еще много осталось, а если от последней зависит твоя жизнь? Вот поэтому искусство фуин так редко, тут нужны старательность для огромной массы рутинной работы и одновременно интуиция. Крайне редко встречающееся сочетание качеств...
— Каллиграфия — мой самый любимый предмет в Академии! — а вот про интуицию говорить ничего не буду, ну его, от греха... поймут еще не так...
— Ну что ж... Дайске тебя нахваливает, вот и посмотрим, есть ли за что. Пошли, — и мы направились в глубину лавки. За неприметной дверью в конце коридора нам открылся рабочий кабинет мастера. Стол посреди комнаты был завален бумагой разного размера, в шкафах вдоль стен стояли чернила, пучками лежали разнообразные кисти... И, конечно, готовая продукция. У меня в глазах зарябило от количества черточек, линий и пятен. Хаттори-сан достал из самой маленькой стопки бумаги один лист и показал мне. На листе были изображен незнакомый мне иероглиф, вокруг него обведена прерывистая черта, а от нее радиально отходили ломаные линии, похожие на языки пламени.
— Вот. Так выглядит обычная взрывпечать.
— А что за кандзи посередине? — Сложный. И такого нам на каллиграфии не давали.
— 'Баку'(взрыв). — И хорошо, что не давали, наверное... — Смотри, все части печати очень важны. Если допустить ошибку, то кибакуфуда может не сработать, взрыв получится слишком слабый или взорвется до активации. Еще после создания требуется заполнить печать чакрой. Поэтому мало кто хочет с этим связываться, — вздохнул мастер, — резерв тоже далеко не у всех позволит делать печати на продажу, разве для себя... Ну что, по-прежнему хочешь научиться?
Я молчал. В голове крутились обрывки из фраз Хаттори. 'Части печати... очень важны...', 'Если допустить ошибку... взорвется до активации', 'После создания... заполнить чакрой'...
Вдруг мозг словно озарила яркая вспышка. 'Так вот как все это работает...'
Глава 13
'В начале... земля была безвидна и пуста...' Нет, не так. 'В тридесятом царстве, в шинобийском государстве...' Тоже не то... В общем, на одной планете жили первобытные люди. Жили по-своему, по первобытному. Кочевали, охотились, собирательствовали... Пока один не по-неолитически мудрый вождь не заметил, что, если предпринять определенные действия, ну там под деревом, которое растет на холме, посидеть с нужными мыслями ( это ж получается, я тоже... того... неолитический...), или там на поляну голым выскочить, бегая особым образом, то и дождик как по заказу пойдет, урожай вкусных корешков увеличивая, и зверье при загонной охоте побежит по кривым путям, которые выписывал в поле мужик голый. Вождь по-быстрому произвел себя в шаманы и стало племя жить-поживать да каменных топоров наживать. Потихоньку такие полезные способы распространились и леса заполнились бегающими кругами голыми мужиками. Пока другой тоже не в меру мудрый шаман не обнаружил, что сидеть под деревом и студить старые кости на холодной земле совершенно не нужно, а достаточно это действие нарисовать. И круги на полях работают не потому, что над ними трясли естественной красотой, а от того, что следы в траве сложились вполне определенным образом. Шаман, не дожидаясь своей смерти от старости, объявил себя Верховным Шаманом, собрал учеников и начал экспериментировать. Так впервые появились знаки и символы... В какую должность произвел себя тот, кто придумал, что с их помощью можно не только колдовать, но и общаться, навеки останется загадкой, но удобство от отсутствия необходимости слушать завиральные байки гонца и возможности прочитать послание соседского правителя самому явно оценили. Так знаки и символы стали не только способом изменять мир, но и вещью, нужной всем. Колдуны явно не могли быть довольны, что сакральное знание, источник хлеба с маслом и толстым слоем ветчины сверху, уплывает в руки простого народа и уселись экспериментировать с удвоенной мощью. Так появились ограничители, фокусаторы и концентраторы, другими словами — фуиндзюцу. И если простые символы все же требовали недюжинных знаний и дисциплины ( я с дрожью представляю, что бы случилось, знай я начертание 'баку'(взрыв) во времена своих экспериментов с кандзи), то печати, клетка для формы, становились доступны всем, но — из рук владеющих знанием и мастерством. Естественно, как и любые живые существа, колдуны были подвержены распространенному заболеванию — 'все в дом, все в семью' (а как вы думали: 'икиру'(жить) на теле с ограничителем да с постоянной чакраподпиткой — это ж вечный Шосен! Вы бы не хотели, чтобы ваши дети смотрели на своих правнуков?) — так появилась деревня мастеров и клан долгожителей. Так тянулись годы... Много чего за это время произошло...а может и совсем ничего не случилось, биджу его знает, письменных свидетельств не осталось... А потом пришел Он... Полный пи... Ой, то есть славный Рикудо-сеннин (надеюсь, щас меня молнией по черепушке не приложит.... да...). Славы себе создал он много, факт. Но важно не это, а то, что он был явно в теме. Чем ему не нравился статус-кво, неизвестно, но он... взял и свел все многообразие волшебных символов и печатей, весь многовековой (более пятидесяти тысяч значимых иероглифов! Да еще небезопасных, кстати) труд посвященных к... двенадцати ручным печатям! Эффект этого действия для потери знаний трудно переоценить, но мир окончательно пришел к нынешнему виду. Не всем дано изменить облик цивилизации, и имя Рикудо-сеннина по праву звучит в веках...
Вот такие мысли крутились у меня в голове, пока Хаттори-сенсей (да, сенсей. Хоть он еще об этом не знает...) рассказывал о запечатывающих, диагностических и прочих свитках. Каюсь, слушал я его невнимательно, так как уже начинал подбирать программу экспериментов. Осталось только выяснить нюансы типа видов и свойств элементов, которые добавляются к форме ( вот видишь, Рикудо... это для меня форма... а для Хаттори-сана, похоже, что-то вроде бирки с информацией... зря ты так...)
— Эй, Комура-кун, ты меня слушаешь? — я встретил немного обиженный взгляд мастера.
— Прошу прощения, Хаттори-с...сан, я очень внимательно вас слушал, хоть по мне и не всегда заметно, — хмык Такахаси-сенсея прозвучал как бы не громче моих слов. — А скажите, пожалуйста, вот этот круг, — обвожу пальцами контур на кибакуфуде, — он для чего?
— Ну вот. А говоришь, что внимательно слушал.. Я же говорил, что все это — часть печати. Если какой-то символ неправильно нанести — могут быть нехорошие последствия.
Мда. Все еще хуже, чем я думал... А если зайти с другой стороны?
— А эти части... Они на всех печатях одинаковы? — ну, пожалуйста... скажи да! И я — чемпион!
— Комура-кун... Ты меня разочаровываешь... Конечно же, нет! Печати-то разные, назначение у них разное и создаются они тоже по-разному! Я, видимо, плохо рассказал, раз ты не понял таких простых ве...
— Хаттори-сан! — от моего крика оба мужчины непроизвольно дернулись к стенам. — Прошу, развейте тьму моего невежества и научите меня! Пожалуйста, позаботьтесь обо мне!
— Дайске... — после минутного молчания голос Хаттори... наверное, все же сенсея, был убийственно спокоен. — Признаться, когда ты рассказывал о... м-м-м... особенностях своего ученика, я не во всем тебе верил... Теперь вижу, что ты даже немного приуменьшил...
