Синева

Также, как пишут за деньги и услуги липовые диссертации и обеспечивают их защиту на учёных советах в серьёзных ВУЗ-ах, точно также проводятся 'мероприятия' по 'раскрутке' соискателя, редактированию, 'отбеливанию' и проталкиванию его опусов через своих 'рецензентов', 'рекомендателей' и в 'верхах'.

Помнится, несколько лет назад по ТВ показывали сюжет, как в одной крупной писательской организации вручали членский билет некоему Сивко, чьи стихи, как оказалось, были написаны компьютерной программой и являлись на самом деле 'бредом сивой кобылы' — от фамилии Сивко, которой представился актёр, игравший роль графомана, жаждущего писательского билета и личной славы.

А приняли его сразу, потому что назвался богатым человеком и пообещал 'отстёгивать' руководителям и делать 'пожертвования' в фонд организации. Журналисты всю эту сцену с принятием в 'члены писателей', с банкетом, сняли скрытой камерой и затем показали 'во всех телевизорах страны'.

Вот было позорище!

Думаете, что за тот постыдный факт кого-то наказали? Убрали из 'вождей' или выгнали из организации? Ничего подобного! Те 'вожди' и ныне там!

Так вот, с учётом того, что 'Карлеоне', к которому я попал в провинции, вылупился из среды бывшей советской номенклатуры, из бюрократов, подвизавшихся на ниве культуры, то, естественно, у него почти везде были знакомые или 'заинтересованные' лица, с которыми все 'дела' велись в ключе взаимной выгоды — 'рука руку моет'.

Бизнес российского 'дона' 'от литературы', это не только трата бюджетных денег на явную макулатуру. Это и возвеличивание бездарей, графоманов и даже идеологических врагов России, проходимцев — в 'великие писатели современности' — надутые воздушные шарики, что, безусловно, вредит русской культуре, русской литературе и здоровым силам страны.

Это и распил денег, выделенных сочувствующим губернатором на публикации местных писателей. Причём, хитрый распил, не подкопаешься. Дело в том, что кроме суммы на печать книги в типографии, отдельно выделяются деньги на написание двух-трёх рецензий на каждую поданную в организацию рукопись и на редактуру текста.

Кто получит эти средства — решает Дон Карлеоне или, если по-русски, местный 'папик'. 'Папик' этими денежками поощряет свой ближний круг. Безответственные 'приближённые', рукописи, переданные им для ознакомления, чаще всего вообще не читают, а сразу пишут положительные рецензии, если не было иной команды, и получают гонорары.

Если рукописи для рецензий от 'папика' получают часто, то доход натекает неплохой. Из принятых для публикации рукописей, можно также 'отжать' нехилые суммы и по статье 'редактирование'. На редактирование же, рукописи чаще всего передаются только 'особо приближённым' членам сообщества, так как за 'редактирование' выплачивается гораздо больше денег, чем за 'рецензирование'.

Качество и первого, и второго лежит целиком на ответственности, профессионализме и порядочности конкретного писателя. И никем особо не проверяется. Тут главное поставить свою подпись за редактуру или рецензию и получить приличное материальное вознаграждение.

Помню, некоторые члены писательского сообщества регулярно ходили с дарами и челобитными к 'папику' с просьбами чем-нибудь их наградить. За что-нибудь. За что — не так важно. Главное, чтобы дали какую-нибудь премию от литературы, сделали победителем любого внутрикорпоративного конкурса, где судьи — свои люди.

Для имеющих 'личные заслуги' перед 'папиком', последний может организовать презентацию какой-нибудь книги своего протеже в местной библиотеке, обеспечить ему интервью в газете, на радио, городском ТВ.

А поскольку у отдельных членов писательских сообществ частенько наблюдается слабость к 'медным трубам', звучащим в их честь, и прожекторам, освещающим их на трибуне, к славословию, то такая мера поощрения 'папиком' тоже активно применяется и способствует снижению недовольства в творческой среде, более равномерному и дифференцированному распределению поощрений.

Как размазывание одного бесплатного кусочка масла на много бутербродов.

'Одаряемый славой' после 'презентации' обычно 'проставляется' 'папику' с его ближним кругом — тоже польза 'вождю' и лишняя возможность побыть в центре внимания, использовать на таких мероприятиях свои манипулятивные навыки, в прямом смысле слова 'вкусить' от чужого 'успеха'.

'Карманное' правление и такая же карманная 'ревизионная комиссия' — это бутафорские образования, созданные 'папиком' из преданных ему людей для видимости 'демократичности' приватизированной им писательской организации, а на самом деле, чтобы все решения и интересы 'Дона Карлеоне' проводились будто бы через коллегиальный орган.

Если ж кто-то из рядовых писателей попробует возмутиться, покритиковать 'папика', 'творчество' его фаворита или несправедливости внутри писательского сообщества, то тут же следует команда 'фас' и на 'правдоискателя' спускается свора собак.

Начинается травля 'негодяя', 'отщепенца', 'изгоя', восставшего против 'коллектива'! Дискредитация 'предателя' всеми наработанными технологиями от местного Дона Карлеоне и его подельников из 'группы поддержки'.

Конечно, далеко не все писатели, среди которых много честных и порядочных людей с этим согласны, но, воевать с мафией в одиночку никто не хочет. Проще плыть по течению и не влезать в разборки с 'заинтересованными людьми'.

— А если к такому 'папику' придёт не 'блатной' или графоман с дарами, а нормальный писатель, который написал хорошую книгу, и хочет её издать, но ... он не в 'фаворе'. Что тогда? — спросил кто-то из офицеров

— Тогда включается первый барьер — 'папик' сам решает, кому передать рукопись на 'рецензию'. Соответственно, тот, кто будет её писать, получит от 'папика' инструкции.

Положительную написать рецензию или отрицательную. Две рецензии отрицательных и рукопись не прошла, а 'папик', формально, не причём. Можно передать рукопись и недоброжелателю автора, тот уж точно не напишет положительную рецензию, независимо от литературных достоинств текста.

Вот так 'папик' и его команда отфутболивают нежелательных авторов, которые чем-то не угодили. Тут много наработанных вариантов. Бывают случаи, когда, например, поэтам и краеведам дают на рецензии романы и повести, по которым 'судьи' выносят вердикт, вообще не разбираясь ни в прозе, ни в теме произведения. Но гонорары получают в любом случае.

— Значит, как я понимаю, такие 'папики' — вредители чистой воды! То, что они делают, реально разрушает и дискредитирует нашу русскую патриотическую литературу, гнобит настоящих писателей!

— Так и есть! Эти 'папики' — представители, так называемой 'шестой колонны', которые, как жуки-древоточцы, хорошо устроились под корой материнского дерева и тихонько точат, пожирают его. Это часть 'пятой колонны', только гораздо глубже замаскированная и внешне пытающаяся 'косить' под патриотов России.

Излишне говорить, что 'папик', о котором я рассказываю и его ближайшее окружение, состоя в общественной организации, почему-то получают зарплату от администрации, имеют всякие бонусы в виде личных кабинетов с оплачиваемой арендой из бюджета, оргтехнику, телефонные линии, Интернет и командировки для 'Дона Карлеоне' по России и за границу.

Механизмы там хитрые, комар носа не подточит.

Особо надо упомянуть о наградах. У самого 'папика', что называется, вся грудь 'в звёздах', куча грамот, почётных званий и дипломов от литературы. Пишет ли он сказки, прозу, поэзию — неважно. Наверное, большой тайны не открою, но за такими 'папиками' от литературы водится склонность самим себя или через таких же 'заслуженных мэтров', как он сам, из других регионов, себя награждать. В своём кругу.

Это как бы непрерывный марлезонский балет с одними и теми же 'прима-балеринами'. Чужим туда трудно пробиться. При этом решаются две задачи.

Во-первых, по 'заслуженности' — 'папик' самый заслуженный, самый 'маститый' из местных литераторов, другого такого и близко нет. А значит, нет и конкурентов на его пост! На переизбраниях даже альтернативной кандидатуры не предлагают! Других кандидатов в этой 'весовой категории' не находится!

Во-вторых, 'папик' ревностно следит, чтобы без его благословления никто никаких наград не получал! Блокирует всеми возможностями.

А если это у него не выходит, то заслуженная 'строптивым писателем' — из своей же организации! награда — будь то диплом конкурса, изданная книга, поездка по приглашению за рубеж или полученная литературная премия от структуры, неподконтрольной Дону Карлеоне, всячески принижается и высмеивается. Дескать, это либо 'мелочь', либо награда 'ведомственная', несерьёзная.

Хотя такая же награда, диплом или премия, полученная кем-либо из окружения 'папика' из того же источника, 'ведомственной' не считается. Во всём — двойные стандарты!

Не дай Бог, кто-то самостоятельно, без 'папика', придёт к каким-то большим достижениям в литературе и превзойдёт его. Это недопустимо и угрожает личному благополучию, безопасности и покою Дона Карлеоне!

Кроме того, он жутко ревнует к чужим победам. Есть тут что-то и от нарциссизма. Или от старческого маразма 'дорогого Леонида Ильича', генсека Брежнева, который любил себя награждать звёздами Героя.

А что касается торговли 'мёртвыми душами' — то вообще, прямо у Гоголя слизано!

— Мёртвыми душами? Это как? — удивился Нестругин.

Дмитрий вздохнул:

— Как? Очень креативно! Ну вот, я, помню, удивлялся, почему у нас в писательской организации маленького городка столько членов? В городах в два-три раза крупнее и то меньше писателей. Двадцать — тридцать человек. А у нас аж шестьдесят — семьдесят! И особенно много молодых и не очень поэтесс. Ну и мне как-то по пьянке 'папик' доверительно объяснил свою 'мудрость'.

Во-первых, 'поэтесс' безопаснее принимать. Как правило, им нужны всего лишь 'корочки'.

Некоторым, время от времени, ещё и публикации своих 'поэтических' сборников. А оттуда ведь и 'откат' идёт на 'рецензирование-редактирование' в фонд имени Дона Карлеоне. В 'общак', на распределение денег по 'передовикам'.

Кроме того, 'поэтессы' обычно не бузят, не пытаются разобраться в несправедливостях и странностях, творящихся вокруг, слушаются указаний и 'отеческих советов' 'папика'.

А во-вторых... это самая соль, самая изюминка! Сразу двух зайцев одним ударом!

При голосовании на местных писательских собраниях 'поэтессы' составляют основную часть электората и всегда голосуют за решения, выгодные 'папику'. При этом, когда проводятся общие, всероссийские собрания-съезды этого писательского сообщества, скажем, где-то в большом городе России, то от каждых двадцати членов местной организации, выделяется ОДИН делегат, который на средства этой организации должен поехать на собрание в другой город.

А если членов у местной писательской организации не двадцать, а шестьдесят-семьдесят-восемьдесят? Тогда что?

Пряничный замолчал и посмотрел на офицеров.

Ситников тихо буркнул:

— Да козе понятно! Тогда из этой местной организации на съезд можно будет отправить не одного, а трёх-четырёх делегатов.

— Правильно! Тут только есть одна интересная деталь! Дело в том, что собрание местных писателей может постановить отправить на съезд не своих делегатов, а ПЕРЕУСТУПИТЬ эти свои единицы какой-то другой писательской организации из другого региона или даже центральной московской!

Вот вам и 'мёртвые души'! За какие блага и кому 'переуступить' решает, конечно же, 'папик'. Ясно, что в его личную пользу. А формально решение, подсказанное 'папиком', приняло собрание, не посвящённое в 'тонкие' моменты операции и интриги 'мадридского двора'.

— Нич-чо себе, 'великий комбинатор'! — удивлённо протянул кто-то из офицеров с соседнего столика, — и точно, натуральный Чичиков. Получается можно торговать даже местами 'делегатов', как и депутатов из... скажем, Рады, за всякие услуги и 'ништяки'!

Тогда понятно, почему 'папику' такую толпу 'писателей' иметь выгодно. Отсюда, ясный перец, идёт лишняя нагрузка на бюджет — столько макулатуры этой 'писательской братии' печатать за государственные деньги, содержать этих 'псевдопатриотов с поэтессами' и оплачивать их гонорары, расходы, пособия!

А стране на оборонку и на пенсионеров не хватает! Одно дело — помогать и поддерживать настоящих писателей, а другое — кормить вот таких вот 'папиков'!

Дмитрий продолжил:

— Что касается 'пособий' или так называемых 'стипендий' писателям, то 'наш пострел везде поспел' — с его лёгкой руки стипендии всем писателям были отменены! Он установил новое правило — пособия выплачиваются только тем 'достойным', которых признает его 'карманное правление' и утвердит организация, из которой идут бюджетные деньги и где у 'папика' есть нужные связи.

Надо понимать, что в этом 'новом правиле' установлен 'фильтр', через который 'нежелательным' писателям не пробиться. Будь они хоть трижды Михаилами Шолоховыми или Валентинами Распутиными!

Соответственно, те, кто теперь получают стипендии, получают гораздо бОльшие суммы за счёт тех, кто не получает вообще ничего. Вот вам и вся справедливость! На языке правосудия это называется 'механизм злоупотреблений'. За это кого-то даже сажают! Иногда.

Я уж не говорю о такой 'мелочи', как сама технология 'закрытого голосования' на собраниях, придуманная лично 'папиком'.

Часть писателей, которые не смогли приехать из дальних районов, присылает 'папику' 'доверенности от руки', никем не заверенные — как и за что они хотят голосовать, а другая часть, только представьте себе! — звонит 'папику' по телефону и ему лично! — по его словам для общественности, — 'передаёт в приватном разговоре' или 'при трёх свидетелях у телефона!' КАК надо голосовать от их имени на собрании! Понятно, что 'папик' пользуется всеми голосами 'неприбывших' так, как ему нужно. Вот и вся 'демократия'!

Вообще-то, называть этого 'папика' — Доном Карлеоне — много чести будет. Больше бы подошло сравнение с турецким 'султаном' Эрдоганом. С его интригами, двуличностью, трусостью. Чуть что — бежит жаловаться в НАТО, в Вашингтон, брешет на 'обидчиков', прячется за спинами других, более сильных 'подельников', предавая и вводя в заблуждение, кстати, и их.

За их поддержкой обделывает тёмные делишки, пытаясь расширить свою 'османскую империю' и получить доходы от контрабанды 'сирийской нефтью' на 'литературной ниве' области, которую он единолично контролирует. Поддерживает своих 'полезных людей', дружков и убогих попрошаек, то бишь, графоманов.

Главное, чтобы личная польза была, чтобы надувался 'авторитет', росли 'заслуги' и банковский счёт, держался 'рейтинг', несмотря ни на что.

Да и те рядовые члены писательской организации, которых он 'облагодетельствовал' или наобещал чего на будущее, дружно, не разбираясь в 'курсе вождя', голосуют на собраниях за то, за что скажет 'папик'. Вдруг и им чего когда-нибудь 'отломится'.

Про таких во власти говорят: 'Да, мы знаем, что это сукин сын, но это наш сукин сын и потому мы его пока не сдаём'.

Учитывая мелкий масштаб личности, уместно было бы назвать 'папика' не Эрдоганом, а этаким 'эрдоганчиком' районного масштаба. Но вреда он и такие, как он, в масштабах страны, безусловно, приносят много.