Время охотников прошло

— Как тебе мой город? Великолепен, не правда ли?

— Он не твой, сука.

Она лишь улыбнулась.

— Все такие же твердолобые ублюдки. Почему ты просто не остался лежать в земле, как и все остальные?

— В самом деле, я тоже задаюсь этим вопросом, но ответа так и не получил. Но похоже, что даже сама судьба хочет, чтобы вы исчезли. Но вы упорно не хотите идти на костер, поэтому мне приходится тащить вас силком. А для этого нужны такие как я. Хакия, верно? Почему вы просто не хотите сдохнуть? Почему не удавите себя в канаве с дерьмом, где вам самое место? Почему не дадите людям жить спокойно?

Ведьма ударила охотника по голове. Слишком слабо, чтобы причинить вред, но сделала она это не для того. Ей просто хотелось показать Йеррену его место. Он был прикован, а она стояла перед ним. Он был пленником, она — хозяином тюремщика.

— Ведьмы. Вот ваша истинная сущность. Девки, которым кажется, что они стали что-то значить в этом мире. Вот только ничего не изменилось. Вы так и остались девками, запертыми в своих иллюзиях из коварства и лжи.

— Вот только все изменилось, охотничек. Теперь народ проклинает вас и только вас. Мы спасли людей от вас, ублюдок, а теперь они сделают все, чего я пожелаю.

В ответ не прозвучало ни единого слова, лишь звериное рычание.

— Зачем ты пришел в мой город?

Молчание.

— Кого ты искал? Меня? Тебя послали убить меня?

Молчание.

— Кто оживил тебя? Кто вернул тебе это тело?

Сейчас Йеррен искренне пожалел, что время не оставило ему губ. Иначе бы он улыбнулся: ее отчаяние было очевидно, хоть она и тщательно его скрывала. Она хотела знать его секреты, но не могла добыть их силой. Оставались лишь разговоры и угрозы.

— Жалкое зрелище.

Ведьма снова его ударила. А затем еще раз. И еще. Удары сыпались на него один за другим, как и ругательства, совсем неприличные для девушки. Ведьма била его до тех пор, пока не начала задыхаться. А затем она ушла. Оставила его наедине с заключенными, которых втащили обратно в клетку. Стража ушла. Вот теперь настало время для разговоров.

— Так ты можешь говорить?

— Конечно, может! Ты что, ничего не слышал, дубина?

— Слышал. Но он же нежить!

— И почему все думают, что все, что не умерло — нежить? — Йеррен повернул голову к спорящей парочке.

— Тогда что ты такое?

— Человек, только мертвый.

— А кто тогда нежить?

Охотник наклонил голову.

— Нежить безумна. Она — отвратная сторона колдовства. Все эти несчастные создания когда-то оказались изуродованы богомерзкой силой, которой не должен обладать человек. Нежить не имеет разума, и у нее нет воли. Она не будет носить одежды и разговаривать с запертыми с ней заключенными.

— Тогда кто ты такой?

— Охотник на ведьм.

— Я думал, что всех охотников порешили.

— Ага. Последний издох годков семь назад. Говорят, палачи короля издевались над ним целый год, пока он не стал скулить по команде. А больше и не осталось.

— Ага. Даже ведьмы сказали, что времена охотников прошли.

— Так им и надо. Безумцы, фанатики и идиоты — да кому они вообще нужны. Без них стало лишь лучше.

— Дураки, разве вы еще не поняли? Вас всех можно уже считать мертвецами.

— Э, нет! Меня не могут убить! Я всего-то своровал из казны! Ну, большие пальцы отрубят, да и хрен бы с ними! За что убивать-то?!

— А меня? Я случайно отравил собаку барона, так что ж за это меня тащить на виселицу?!

Другие заключенные поддержали товарища.

— Вы видели меня, видели ведьму рядом со мной. Она вас не отпустит. Она никому не позволит узнать о том, что за ней пришел охотник. — Йеррен склонил голову и оглядел заключенных. — Ну что же вы? давайте, смейтесь. Радуйтесь правлению ведьм! Вы ведь только что их так хвалили, что же изменилось? Давайте. Давайте!

* * *

— Вышли! Быстрее, я сказал!

— Что вы творите? Я всего лишь отравил собаку барона! Я же не специально! Куда вы меня ведете?!

— А меня?! Я же простой вор! Отрубите большие пальцы, да отпустите. Куда вы меня ведете?!

— Сжальтесь, прошу вас!

— Заткнитесь, скот! Пошли! Быстрее, я сказал!

— Хватит стонать, паскуды!

Охранники усиленно заработали кулаками и дубинами, а упавших заключенных избивали ногами, хлестали цепями. Немногие поднимались, еще меньше могли идти без посторонней помощи.

Йеррен наблюдал за этим с холодной яростью. Ведьма не позволит никому из его новых "друзей" уйти живыми. Все просто, если ты можешь убить свидетелей твоего позора. Все всегда было просто.

Особенно если у тебя есть достаточно власти.

Охотника оставили одного. Они даже не закрыли дверь, ведь бежать ему было некуда. Так они считали. Самоуверенность всегда губит. Он осознал это, когда умирал сам.

Ему оставалось лишь ждать. Он умел ждать, но это не означало, будто подобное времяпрепровождение ему особенно нравилось. Падающие перед глазами капли не давали ему потеряться в воспоминаниях о других пленениях. Более ужасных, чем это. Здесь у него хотя бы была камера. Свет и вода. Здесь тебя не пытались выпотрошить из-за недостатка еды.

Вскоре явился охранник. Он осмотрел подземелье, затем подошел к охотнику. Он был уверен в себе, но держался на безопасном расстоянии.

— Она их убила.

— Кроваво?

— Да. Всех до одного казнили на площади. Прямо сейчас их четвертованные останки сваливают в яму, а потом отдадут на съедение собакам.

— Отвратительно. Но вам следовало знать, что ведьмы никогда не бывают милостивы.

— Да, — охранник нервно оглянулся. Его трясло, а глаза неистово вращались, словно он пытался найти хоть что-то, что придаст ему больше уверенности. — Они не заслуживали подобной смерти. Не заслуживали. Никто не заслуживает такого.

— А вот с этим я бы поспорил. Ну, так что? Ты собираешься и дальше реветь? Если да, то лучше тебе сломать мой череп до того, как сюда доберется эта сука.

Охранник дернул плечом:

— Ты уверен, что у тебя получится? Что справишься с нею?

— Раньше получалось.

Охотник посмотрел на свои оковы:

— Давай быстрее.

Охранник достал ключ, освободил пленника, взял со стола снаружи мешок с одеждой, бросил охотнику.

— И что дальше?

— Дальше? Ваш долг будет уплачен. Частично.

— Тогда поторопись, охотник.

Йеррен поправил одежду, набросил на голову шляпу, вышел в коридор.

— Барон?

— Снаружи. Как и ведьма.

— А их ребенок?

— Наверху, вместе с няньками и толпой стражников.

Йеррен кивнул и побежал.

— Охотник. Удачи!

— Удачи не существует, парень.

* * *

Остановить Йеррена не мог никто. Ни стражники, ни слуги, ни засовы на дверях. Он прорывался вперед, будучи практически безоружным. Все стражники были вооружены тяжелыми алебардами, которыми охотник пользоваться не хотел. Да в них и не было нужды. Мертвое тело само по себе было совершенным оружием. Его пальцы стали кинжалами, ноги — дубинами.

Он встречал сопротивление на каждой лестнице, в каждом коридоре и комнате. Люди не понимали, что происходит, но вид бегущего человека во дворце всегда привлекал внимание, тем более когда этот человек больше похож на ходячий труп.

Ворвавшись в спальню барона, Йеррен с удовлетворением смотрел на визжащих служанок. Они боялись, плакали, взывали к своему барону и угрожали именем ведьмы. А еще они пытались спрятать от него ребенка. Мальчик явно спал, когда за снаружи началась бойня, и теперь был напуган.

И у него было множество причин для страха.

Йеррен растолкал служанок, но путь ему преградили двое стражников. Два последних препятствия на пути к цели всего этого действа.

Алебарды опустились на пол, лишь немного не поспев за стремительными движениями охотника. Йеррен ударил в ответ ладонью, растопырив пальцы. Стражник с воем рухнул вниз, зажимая руками опустевшие глазницы. Второй успел лишь обмочиться, прежде чем охотник вырвал ему кадык. Фонтан крови окатил Возвращенного с головы до ног, отчего тот еще больше стал походить на только что освежеванный труп.

Служанка попыталась проскользнуть мимо, заслоняя собою ребенка. Йеррен ударил ее, не замешкавшись ни на секунду. Оставшиеся женщины в ужасе косились на мертвеца, шагающего к мальчику. Они должны были следить за сыном барона, но боялись даже пошевелиться.

Йеррен схватил сопротивляющегося мальчишку за плечо и сжал со всей силы. Кости детей очень слабые, поэтому ключица сломалась. Ребенок завизжал. Йеррен наклонился, за зубами блеснул серебряный язык.

— Хватит визжать, и, может, успеешь попрощаться с отцом.

* * *

Барон ворвался в собственную спальню в окружении двадцати солдат. Все вооружены, возбуждены. Барон же едва ли не полыхал от ярости, но замер, едва завидев Йеррена.

Охотник немного сдвинул нож, чтобы лезвие туго натянуло кожу.

— Назад.

— Отпусти моего сына, монстр!

— Назад!

В комнату ворвалась Хакия.

— Сын!

— Назад, сука! — Йеррен нажал сильнее, позволив одинокому алому ручейку сбежать по бледному горлу плачущего ребенка. — Все вышли. Остаются только барон и ведьма.

— Кому ты смеешь указывать?

— Мы тебя разорвем на части!

— Я думаю, барон, вам лучше успокоить своих людей, пока я сам не сделал этого, — Йеррен кивнул в сторону двух убитых им ранее стражников.

Солдаты выругались и просмотрели на лорда.

— Мне терять нечего, а вам? — Йеррен перевел взгляд на барона. Мужчину трясло, и он обильно потел. — Барон, я ведь теряю терпение быстрее, чем вы думаете. Намного быстрее.

— Всем выйти. Быстро!

— Но господин...

— Пошли вон!

Солдаты повиновались. Двери закрыли, но оставили тончайшую щель, чтобы наблюдать за происходящим. Они все еще верили, будто могут контролировать этот хаос. Будто смогут изменить хоть что-то. Однако события развивались слишком стремительно, а потому у Йеррена оставалось все меньше времени.

— Великолепно. Видимо у вас еще осталось сердце, верно?

— Чего ты хочешь? Я могу отпустить тебя, но верни мне сына! Я проведу тебя через город!

— А вот в этом я очень сильно сомневаюсь.

Йеррен подошел к окну, разбил стекло. Внутрь тотчас же ворвался шум. Снаружи бушевал хаос.

— Массовая казнь получилась интересной, верно? Твои люди бунтуют. Где это видано, чтобы за мелкие оплошности людей четвертовали? — Йеррен отошел в сторону и встал так, чтобы между ним и ведьмой оказался барон. — И где это видано, чтобы лорд бросил своих людей, ради собственного сына.

— Они успокоятся. Они просто...

— О нет, мой дорогой барон, не успокоятся. И больше не подчинятся твоей ведьме. Я позаботился об этом.

— Что? Что ты сделал?

— Всего лишь напомнил этим людям об их долге передо мной.

— Чего ты хочешь?!

— До этого мы еще дойдем. А пока, — Йеррен дернул головой в сторону стола, — положи туда свою книгу, ведьма.

— Что?!

— Книгу!

— Я не...

— Отдай ему чертову книгу, женщина! — взревел барон.

— Ты не понимаешь! — визжала Хакия. — Книга — источник моих сил. Без нее я бессильна.

— И ради нее ты позволишь убить нашего сына?!

— Я всегда могу родить тебе еще одного сына.

От этих слов лицо барона посерело, а затем он ударил ведьму по лицу. Хакия пошатнулась, ее муж силой вырвал книгу. И лишь их сын с ужасом в глазах молча пытался понять, что мать только что отказалась от него не сомневаясь ни единого мгновения. Вот так просто.

— Никогда больше не смей мне перечить, — прошипел мужчина, поднимая жену на ноги.

Йеррен наблюдал за всем этим с чувством глубокого отвращения. Барон все еще не мог понять, что всему настал конец. Он больше не правил этими городом, ведь хаос вступил в свои права.

— Хорошо. Брось книгу в огонь.

— Нет!

— Заткнись! — взревел барон.

— Нельзя уничтожать книгу! Ты думаешь, что он отпустит меня после этого? Я стану беззащитна. Беззащитна! Он убьет меня!

— Убью. Но возможно оставлю в живых твоего сына. — Йеррен посмотрел в глаза барону. — Я не позволю ведьме уйти отсюда, но ты всегда можешь спасти своего сына. Выбирай.

Барон посмотрел на книгу, жену, сына, снова на книгу.

— Прости меня, — прошептал он, забрасывая книгу в пылающий ад. Ведьма взвыла от боли и гнева.

Раздался грохот, люди снаружи взревели и бросились ко дворцу через площадь. И практически все были вооружены. Стражу у ворот просто-напросто смели и втоптали в грязь. Полилась кровь, раздались крики. Кто-то принес факелы и начал бросать их в сторону дворца.

— Жаль этот город. Я бы на твоем месте попросил солдат остановить их, иначе к утру от дворца останутся лишь руины.

Барон выругался, прекрасно осознавая правоту охотника. Солдаты не выказали никакой радости, когда лорд отослал их, но и ослушаться они не могли.

— Очень хорошо. Теперь можно и поговорить. Зачем сюда приходили мастера убийств?

— Кто?

Йеррен быстрым движением вонзил нож в ступню мальчишки. Один миг все молчали, а затем ребенок взвыл. По его щекам катились слезы, пальцы безуспешно пытались зажать рану. Барон взревел, но ведьма молчала, а потому Йеррен вернул нож к горлу.

— Не люблю повторять. Мне плевать, насколько сильно пострадает твой сын. Я получу ответы в любом случае, даже если придется отрезать ему руки, ноги, язык и выколоть глаза. Думаешь, что я такого не сделаю? Тогда ты слишком плохо знаешь охотников. Ну!

Ведьма молчала. Она боялась, и страх лишил ее даже тех крох самообладания, что еще остались.

— Да говори же ты! — взревел барон, встряхнув жену за плечи. — Говори, женщина!

— Хорошо! Они обокрали меня. Доволен?!

— Что они взяли?

— Они вырвали несколько страниц из моей книги!

— Почему?

— Потому что в них заключена сила, идиот!

— Это я знаю и без тебя. Почему они не взяли всю книгу? Зачем довольствоваться несколькими страницам, если в твоих руках подобная вещь? Это ведь настоящее сокровище в руках того, кто сможет найти ей применение, верно?

— Иногда часть куда ценнее целого, охотник. Тебе этого не понять.

Йеррен задумался. Он видел ужас в глазах Хакии. Видел ее боль, горе и отчаяние. Она просто не могла ему сейчас соврать. Охотник отшвырнул прочь мальчишку, схватил ведьму за горло и поволок в сторону камина.

— Последний вопрос. Где Исафия?

Хакия смотрела в пустые глазницы Возвращенного, наблюдая за завораживающим сиянием искр во тьме.

— Это Саррисса, да? Это она тебя вернула?

Йеррен остановился

— Это она? Она все еще старается добраться до Исафии даже теперь, верно? Проклятой суке давно нужно было понять, что ей не добраться до Исафии.

— Где она?!

— Не имею представления, охотничек. Но даже если ты ее найдешь, то ничего не сможешь сделать. Она уже слишком сильна для вас, как и для нас.

Йеррен посмотрел на барона, который обнял сына и оттащил его подальше от взбесившегося охотника.

Схватил ведьму за волосы, Возвращенный наклонил ее к камину.

— Это мы еще проверим. Правда, тебе этого уже не суждено увидеть. Гори, ведьма!

Хакия закричала. Кожа покрылась ожогами, а затем начали слезать. Мышцы отвратительно опадали с лица, обнажая череп. Хакия корчилась в муках всего несколько мгновений, а затем помещение потонуло в вони сгоревшей плоти и черном дыму.