Ор(я)Ш

— Была свидетелем твоих недавних художеств.

— Страх, сейчас от стыда окочурюсь! — заявил ей с непроницаемым лицом. — Хм, и как тебе, не тяжело?

— Вообще-то тяжело. Помоги, если хочешь, — Юки поставила часть своей ноши на пол.

А почему бы и нет, собственно.

— Да запросто... Э-эм, это что, антифриз? — удивился я, обнаружив там несколько бутылок с сине-зеленой жидкостью.

— Говорила же: волонтерские будни, — хмыкнула девушка. — Да, антифриз.

— И куда столько...

— Приходится изредка менять. У меня несколько кондиционеров и системные блоки, преимущественно с жидкостным охлаждением. Но зря я решила совместить это занятие с другими покупками, — посетовала Юки, направившись к выходу из торгового центра.

И чуть позже в голове сформулировался, наконец, вопрос, уже давно вертевшийся на языке:

— Курохигаши, почему ты со мной в целом нормально общаешься? Не как с остальными.

Она ненадолго остановилась, посмотрела в глаза и вновь зашагала вперед.

— Маловато мы разговаривали — такие выводы делать.

— На фоне прочих вполне достаточно, — парировал я ее довод.

— Хорошо... Просто абсолютное большинство людей при общении со мной заведомо встают на ступень ниже, и в итоге получают то, чего заслуживают. А считай все остальные, стараются наоборот — показать себя выше. Необоснованно, зачастую. Такое напускное снисхождение раздражает даже больше заискивания. Идол, конкурентка, препятствие или способ поднять собственную значимость. Человека же во мне немногие желают видеть.

Человек. Да пожелай я увидеть в тебе человека, Юки... Р-р-р к черту!

— Значит, ровня? — уточнил у нее, отогнав прочь тошнотворные мысли.

— Верно, Оками, ровня. Именно так сейчас тебя воспринимаю.

Дальнейший разговор не очень-то и клеился. Правда, не стремились мы особо к словоблудию. Жила Курохигаши, как и я, недалече, поэтому дошли быстро. Типовой панельный дом, третий этаж... А вот дверка у квартиры совсем не типовая, такую автоматной очередью, выпущенной в упор, не прошибешь! Если хоть что-то вообще в этом понимаю.

— Чай будешь? — спросила Юки, едва отворив сию бронеплиту, когда я всерьез уже намеревался вернуть ей пакеты и топать домой.

Найдите дурака отказаться!

— Спасибо, буду. Только с чего такая щедрость?

— Оками, ты меня за кого держишь? Покупки нес? Нес. Благодарность выразить я имею право? — уперев руки в бока, заявила хозяйка недовольно.

— Прости, не подумал, — ответил я, почесав затылок, и переступил порог.

Разулся. А прохладно у нее! И мрачно. Живет явно одна — судя по прихожей.

Мельком заглянул в проход слева... Ох ё-ё-ж-ты-ж!

— Что встал? Кухня здесь.

— Да подумалось случайно: увидь моя тетка вот ЭТО, удавилась бы от зависти, — вернув свою челюсть, куда природой положено, пояснил я.

Теперь действительно понятно, зачем столько антифриза...

— А кто она? — поинтересовалась Курохигаши, сопровождаемая позвякиванием чашек.

Пришел куда звали. Песец, холодильники, аж три штуки!

— Опекун мой. В посольстве занята по части софта с железом. А до кучи еще и переводчик, — рассказал я, присев за небольшой столик. — Хм, смотрю у тебя везде рольставни. Удивительно, и как обитание в таких потемках кожу в вампирскую не обратило?

— Сейчас чая лишишься! — предупредила девушка беззлобно. — Это все наследственность, бабка по матери с Филиппин была.

Чаепитие затягивать я не стал. Нечего чужое гостеприимство на прочность испытывать. Конечно, хотелось задать еще много вопросов, да и само общество Юки мне весьма приятно — чего уж таить. Наконец, печенье у нее вкусное. Затрудняюсь сказать что-либо конкретно про чай. Хреновый ценитель, слишком к пакетикам привык.

— До завтра, Оками, — произнесла хозяйка у входной двери.

— До завтра, Курохигаши, — махнув рукой, ответил ей я.

Вот только почему мне кажется, будто забыл сделать что-то важное? М-м...

Дурило! Список! Не все же купил!

Флот ждал. Растянувшийся на тысячу километров по обе стороны Гибралтарского пролива, собранный под флагом ООН из десятков кораблей тринадцати держав, среди коих были и те страны, что люто ненавидели друг друга. Семь линкоров — реликты прошлого века, шесть ударных авианосцев, пестрое сопровождение из разношерстных крейсеров, эсминцев, подводных лодок с крылатыми ракетами. Наконец, три атрибута.

Все они объединены общей целью: вновь защитить Европу от участи постигшей Австралию двадцать восемь лет назад. Когда первый в истории человечества крио-шторм, пришедший из Антарктиды буквально проморозил южный континент до ледяной корки. И только полусотня стратегических ядерных боеголовок смогла развеять набравшую силу стихию уже готовую ворваться на просторы Юго-Восточной Азии.

Нынешняя же угроза зародилась в Сахаре. Неделями вдали от людских поселений, там, где отсутствовал любой эмоциональный фон, неспешно росли множества кристаллов песчаных 'снежинок' диаметром до километра, чтобы потом постепенно соединиться в гигантские ожерелья. Вал. Простейшая форма явления. Пустыня дает слишком мало строительного материала, это не мировой океан и не полюсы, откуда приходят самые страшные крио-феномены.

Но именно здесь, на суше, люди более не желают применять свой самый сильный козырь. Атомное оружие.

Поэтому, флот ждал. Того момента, когда холодная масса, неспешно движущаяся к воде сквозь западно-Магрибскую зону перманентности, окажется в пределах досягаемости всего арсенала. Совокупный залп обязан нанести максимальный единовременный урон. Структура вала должна быть разрушена не менее чем на сорок процентов, чтобы процесс ее деформации стал необратим. Феномен нельзя допустить до побережья, иначе масса песка исчислимая многими миллионами тонн просто сделает пролив несудоходным. Если, конечно не пропустить ее дальше, но это еще хуже.

И на такой случай — специальные боевые части сорока восьми ракет 'Метеорит-М' двух русских подлодок проекта '949АМ' всегда готовы исправить ошибку. Дорогой ценой...

Третий день у Гибралтара шел снег. Экстремально холодный воздух распространялся далеко вокруг явления, порождая странные для Средиземного моря погодные аномалии. Матросы давно облачились в теплую одежду, но под открытым небом это уже не спасало их от легкого озноба. Впрочем, наружу сейчас мало кто выходил. Только на полетных палубах авианосцев суетились люди, подготавливая истребители-бомбардировщики к взлету. Под крылья подвешивались объемно-детонирующие боеприпасы, а занявшие свои места пилоты делали себе первые инъекции прозия. Ведь именно с массового подъема авиации все и начнется.

По иную сторону, тем временем, ожерелья вала, ирреально парящие у самой поверхности земли, замкнули, наконец, свою двухрядную структуру, став единым целым. Причина, по которой уничтожение отдельных элементов на ранней стадии не имеет смысла: разрушать нужно законченную структуру, иное лишь растянет во времени процесс ее формирования. Человек уже неоднократно пытался...

Крио-феномены, что нам известно о них? Они представляют нешуточную угрозу, а еще их можно рассеять — вот, пожалуй, и все. На таком фоне даже абомы кажутся чем-то близким, понятным. Здесь же заключена непостижимость самой природы. Хвала небесам, даже малый или отрицательный фон препятствует зарождению этих явлений. Но люди живут не повсюду. И именно туда где их много стремится всегда ледяная смерть, словно нечто потустороннее хочет положить конец человечеству.

Несколько раз в год, на разных направлениях, нациям приходится воздвигать щит из сотен орудийных стволов, тысяч боеголовок и миллионов снарядов, все для того чтобы мы смогли просто жить дальше. Победы таким путем достичь невозможно...

Флот больше не ждет. Самолеты уже готовятся сбросить вниз бомбы, рой ракет прорезает небеса, главный калибр делает первые залпы. Стальные бронированные монстры: британские — 'Лайон' и 'Тимирейр'; американские — 'Монтана' и 'Мэн'; детища Третьего рейха, что давно служат двум странам-антагонистам — 'Бисмарк' и 'Эрнст Тельман'; а так же русский 'Советский Союз'; все некогда строившиеся, дабы однажды потопить друг друга, но сейчас они повернули свои многотонные башни против общего врага, стоя в едином строю.

Однако считает ли своим врагом нас ОНО?

Неисчислимое множество взрывов сотрясает 'снежинки' вала. Многие из них покрылись сетью трещин, а то и вовсе начали рассыпаться, виной тому ломкость пористого строения. Самый главный сегодняшний удар сделал свое дело, теперь только бы успеть довершить начатое!

Явление способно дать свой ответ, наивно предполагать обратное, и людям это известно. Любой крио-феномен берет энергию из собственного вещества, замедляя движение молекул, что и создает аномально низкую температуру. Но если процесс запустить на полную, а так оно происходит всегда при повреждении общей структуры, то источником становится даже окружающий воздух, за секунды охлаждаемый вплотную к отметке в минус сто восемьдесят градусов. Уже чуть ниже коей — опасная граница перехода атмосферных газов в жидкость. В дальнейшем возникает цепная реакция, область влияния только растет...

Вот ударные авианосцы разворачиваются, уходя к северу, отнюдь не намереваясь принимать назад свои самолеты. А пилоты, нещадно форсируя двигатели, спасают сами себя, стремясь на аэродромы южной Европы... Когда волна поистине космического холода преодолеет жалкие несколько сотен километров отделяющие вал от флота? Спустя сколько времени электронные мозги ракет свихнутся от низкой температуры? Как скоро моряки начнут замерзать насмерть в обледеневших стальных коробках? Одни атрибуты будут биться до самого конца, пока силы носителей не иссякнут. Но их возможностей чудовищно мало.

В который раз счет пошел на минуты.

Здравствуй, второй понедельник учебы за бугром. Стартовал сей день, скажем так, погано. Вот прямо отсчитывая с ноля часов. Ната целую ночь шаталась из угла в угол, спать не могла и мне не давала. А все потому, что на другом конце планеты некий Рихард Ангст, оберлейтенант цур зее фольксмарине, оператор корабельной БИУС, болтался внутри девяностолетней железной посудины, участвующей в сколь грандиозном, столь же и рутинном сражении супротив морозной неведомой долбанной хрени...

Более-менее успокоилась тетя аж под утро, когда в новостях сообщили об успешном завершении операции и зачитали предварительный список потерь. Пара десятков рухнувших в море бомберов, две с гаком сотни окоченевших матросов и тьма требующих ремонта кораблей. Приемлемо, в прошлый раз было хуже, тогда целый французский эсминец утопили к чертям, плюс несколько лоханок рангом поменьше.

А теперь у меня самого от чего-то на душе кошки скребут. Ну не экзамена же очередного испугался, право слово...

— Странно, — почти перед звонком пробормотал удивленно Юдзиро, оглянувшись назад.

— Хм? — вопросительно хмыкнул я.

— Да Курохигаши не видно.

— Так прогульщица, не?

— Но на экзамены-то она раньше всегда приходила! Как не сдашь, потом проблем не оберешься, — объяснил мне Такеши.

— Ну, может, заболела, — предположил я, сам слабо веря тому, что сказал.

И только чуть погодя, спустя десяток минут, вспомнилось вчерашнее: 'До завтра, Оками'. А беспокойство сразу же возросло на порядок.

На-а-ахрен!

— Прошу прощения, у меня появилось неотложное дело, — обратился я к учителю, резко поднявшись с места, и быстрым шагом направился к выходу.

— Но Волков-кун...

— Это важнее, сэнсэй, — отрезал я, захлопнув за собой дверь класса.

Дальше бегом. Почему нужно спешить — не имею и малейшего понятия. Куда именно? Тоже. Разве что к ней домой, больше просто некуда.

Трель звонка уже на нервы действует. Долго довольно жду, вообще-то. Но Юки, слава богу, здесь, это точно. И она напряжена, скорее даже боится. Сейчас, когда я капитально на взводе, смутно почувствовать это — становится возможным, хотя и трудно...

— Зачем пришел, Оками? — спросила девушка, приоткрыв, наконец, дверь.

— Сложно сказать. Тебя в школе не было, — почти механически ответил ей.

— Так часто бывает. Со мной все нормально, можешь не переживать, — отведя взгляд, вымолвила Курохигаши, и вознамерилась вновь запереться.

— Обломись, — я с силой дернул ручку на себя и зашел внутрь. — И ничего с тобой не нормально! Трясешься же. Вижу.

Она зло посмотрела на меня.

— Такой напор кого хочешь напугает, Оками.

— Вранье, мой визит тут определенно не причем.

— И почему ты думаешь, будто я как на духу тебе обо всем расскажу?! — притопнула ногой девушка, сжав кулаки.

— Да потому что здесь никого больше нет. И не появится — уверен, — выдал полубессмысленное обоснование я.

— Логики не вижу, — оперевшись спиной о стену вздохнула Юки.

— А ты не ищи логику там, где ее нет, — ухмыльнулся ей в ответ. — Давай, колись уже, помогу, если смогу. В худшем случае вместе подумаем.

— Хорошо, пусть так, — закрыв входную дверь, Курохигаши вошла в комнату и присела на свой безразмерный матрас. — За мной следят, сегодня утром два микроавтобуса у дома приметила. По-видимому, рано или поздно собираются схватить.

Так, будь сие просто ее паранойя, меня это вряд ли бы дернуло. Ну не у двоих же сразу!

— Предположения, кто?

— Ты так сразу поверил? — киваю. — ЧВК, 'Хейва то Ханъэ Секьюрити'.

— Охренеть, известная контора. Что полиция? — спросил я, скептически выгнув бровь.

— Смеешься? 'ХтХС' сами во многих некрупных городах полицейские функции по контракту с государством выполняют. Кому поверят, им, или четырнадцатилетней девочке с 'разыгравшимся воображением'?

— О, так ты на год младше...

— Класс один перескочила. Зачем-то, сама не понимаю, — пожав плечами откомментировала Юки.

— Ладно, допустим такой план: можно вызвать сюда машину с дипномерами, хотя по голове меня потом за такое не погладят точно. Тебя отвезут... было бы куда.

— Есть куда, но поверь, я лучше сама пойду к соглядатаям сдаваться, чем воспользуюсь ТЕМ вариантом. А просто менять место жительства бессмысленно, за машиной элементарно проследят, они же тоже на колесах.

— Так легко говоришь о добровольной сдаче? — удивился я.

— Полагаю, меня не убивать намерены, скорее припугнуть. И вероятно — использовать в качестве заложницы, — повесив голову, пояснила хозяйка.

— Заложницы?

— Да, мой отец, владелец и глава концерна 'Тэцухигаши'. Легкое стрелковое оружие, бронежилеты, много еще чего. Никогда я по собственной воле даже стакана воды у него не попрошу, — в интонациях Юки прорезалась сталь.

— Тот самый крайний вариант, получается, да... — я ненадолго ушел в свои мысли.

Ну, могу на энное число дней притащить ее к себе домой, но что сотворить с...

— Курохигаши, здесь неподалеку есть совершенно безлюдное место?

— Да, замороженная стройплощадка офисного комплекса, — не задумываясь, ответила девушка.

— На карте покажи.

Она кивнула и поползла к клавиатуре. Я же кое-как протиснулся сбоку матраса. И минут пять изучал доступный материал, в том числе обычные фотографии того места, имеющиеся в сети.