Я неотрывно смотрел на нее, переводя взгляд от ее плавок к левой груди, которая практически обнажилась.Нервно сглатывал, все слова застряли в горле. На ее вопрос я даже нормально ответить не смог, только кивнул головой. Удовлетворенно посмотрев на мои топорщащиеся плавки, Наталья усмехнулась и встав, спросила:
— Игорек. Ты не против, если я искупаюсь с тобой? А то так жарко прям.
Глядя на нее, я только и смог опять кивнуть.
Тогда Наталья повернулась ко мне спиной и попросила: — Помоги мне расстегнуть платье.
Словно на деревянных ногах я подошел к ней и стал трясущимися руками расстегивать пуговки. Тут девушка стала заваливаться в перед и я инстинктивно перехватил ее. Мои руки оказались на ее груди. Наталья сразу же поддалась назад и прижалась спиной ко мне. Я ощущал руками ее грудь, своим телом — ее упругий зад. Крышу окончательно сорвало. Она резко повернулась ко мне и обняв одной рукой за шею, а другой ухватилась через мои плавки за напряженное хозяйство.
— Игорь, я же тебе нравлюсь, я это вижу. И ты мне нравишься, хочешь меня? — И впившись поцелуем в мои губы стала заваливаться на спину увлекая меня за собой. Платье так снимать с нее и не стал, просто задрал подол и пытался снять плавки, а потом решил просто их порвать. Но именно в этот момент какая-то сила оторвала меня от такого вожделенного девичьего тела и отшвырнула в сторону. Я просто улетел в воду. Вскочив на ноги, я увидел разъяренного деда. Вот только я его не испугался, наоборот обозлился и кинулся на него. Получил мощную оплеуху и улетел назад в воду. Наваждение стало отступать. Что помогло больше оплеуха деда или вода не знаю. Да и какая разница, главное мозги прочистились. И тут же накатил страх и чудовищное чувство вины. Дед для всей семьи да и не только для нашей семьи, был мощным авторитетом. Перечить ему не решался ни кто из тех, кто его знал. Даже мой отец, если дед был чем-то им не доволен, выглядел как нашкодивший мальчишка. Опустив голову, выслушивал своего отца. И если узнают брат с отцом, что я кинулся на деда... от отца я бы выхватил даже больше чем от деда, но главное то, что его привязанность ко мне опустилась бы ниже плинтуса. А вот Славка, тот на меня бы руку не поднял, он просто бы стал меня игнорировать, так как будто я для него умер. И вот это бы было самое страшное. Славка вообще очень сильно любил как отца, так и деда, хотя порот был ими обоими в детстве ни один раз. Я тоже любил деда и до сих пор помню его горячие ладони, когда он брал меня еще совсем маленького на руки и носил по дому. С детства я запомнил его запах, в котором перемешался запах дыма, дубленой кожи, пота и железа.
— Что еще разок? — спросил дед, глядя на меня.
Я мотнул головой: — хватает. Извини дед.
Дед кивнул, — ну раз хватает, тогда бегом одел порты свои и в кузню. Мы с тобой чуть позже поговорим.
После чего повернулся к Наташке, которая приняла уже сидячее положение, пытаясь натянуть на колени короткий подол платья и испуганно глядя на старика.
— А вот с тобой милая мы поговорим сейчас. — Ласково проговорил дед. Вот только от его ласковости даже у меня мороз по коже пробежал. А Наташка побледнела: — Не надо дедушка Иван, пожалуйста...
— Надо милая, надо. Раз по нормальному через голову не доходит, то дойдет через, уже давно испытанный способ, то есть через задницу. — Дед спокойно снял поясной ремень, кожаный и широкий. Намотал один конец на руку.
— Наталья, даже не вздумай брыкаться, я же тебя как кутенка согну, лучше сама поворачивайся на живот, задирай подол и трусы спусти до колен. Не боись, меня твои прелести не привлекают как некоторых. Ну как, сама или мне помочь?
— А ты чего застыл? — глянул на меня дед и я сорвался с места как спринтер. И первое время слышал удары ремня о Наташкину задницу и ее вопли.
Когда дед пришел домой, я, по пояс раздетый лежал на лавке лицом в низ.
— Деда, штаны снимать?
— Зачем? Это у баб через задницу хорошо доходит и у детей маленьких, а ты уже не дите, вон лоб здоровый какой вымахал, так что с тебя и спины хватит.
Одним словом отстегал меня дедушка так, что я еле с лавки поднялся и то с его помощью. Тяжелая у него рука. Потом дед намазал мне спину какой-то вонючей мазью. Спина не милосердно болела. Вечером у меня даже температура поднялась. Но к утру все прошло. Тем более дед напоил меня каким-то взваром, как он сам это пойло назвал. На следующий день дед меня сильно не нагружал. В обед покушав, мы сидели с ним на крыльце.
— Деда, ты прости меня за то, что я сделал там на пруду. Реально мозги на бекрень были, вообще не работали. Ты же знаешь, я на тебя никогда в жизни не посмел бы руку поднять.
— Ну положим на меня руку тебе поднять, сопля еще. Я тебя перешибу на раз. Но вот то, что ты понял, что натворил, это хорошо. Значит осознал всю глубину своего падения?
— Осознал деда, осознал. И хуже мне от этого гораздо больше, чем от твоей порки.
— Ну вот и ладно внук. Я ведь тебя порол не за то, что ты на меня кинулся и даже не зато, что на Наташку полез.
Я удивленно посмотрел на деда, — а за что?
— Ты думаешь, чего эта малолетняя шалава тебя на себя потащила?
— Понравился наверное, ну и зачесалось у нее...
— Ага понравился, зачесалось. Это у тебя зачесалось. Понравится то может и понравился, да если бы только это, то она не стала бы так резко на твои штаны лезть. А постаралась бы тебе понравится, недотрогу бы из себя ломать начала. Что б с твоей стороны ухаживания были, подарки и все прочее. Одним словом как женщины это делают, когда хотят понравившегося им мужчину в себя влюбить и покрепче привязать? А Наташка другое преследовала. Брюхатая она вот что.
Я нервно сглотнул.
— Как это брюхатая?
— А так. Что, не понимаешь что ли, что такое брюхатая? Беременная значит. Кто отец ребенка неизвестно. В городе кто-то ей пузо натер. То, что из наших деревенских к этому ни кто не причастен, это я знаю точно. Но видно отец ребенка не горит желанием становится ей мужем и скорее всего деру дал, это факт. Вот она и подыскивает на это место какого-нибудь простофилю. И тут ты нарисовался. Сладенький такой, да еще и богатенький буратино, у которого спермотоксикоз прям через все щели прет. Вот и решила, что это ее шанс. Вовремя я, еще чуть-чуть и все. Таких бы делов натворил, что расхлебывать все семейство устало бы. И ладно бы ты ей сам дите сделал. Да даже пусть и чужое бы было это дите, пережили бы и воспитали как своего, чай не нищеброды какие. Вот только не пара она тебе Игорек. Порченая она. И порченная не в том смысле, что девственность уже потеряла неизвестно где и неизвестно с кем. В конце концов баба всего одну ночь девкой бывает. А в том, что мозги у нее порченые, нутро у нее уже гниловатое. Горе она мужчинам несет. А я не хочу, что бы ты несчастным стал и раньше времени постарел через это дело, а там может быть и в могилу бы сошел. Ты еще молод Игорь и еще найдешь свою ладу, только не торопись. Будут у тебя еще женщины в жизни, но не торопись и думай головой, которая на плечах, а не той, что между ног болтается. Тем более жених ты как и брат твой очень даже завидный. Понятно?
— Понятно деда. Спасибо за науку.
— Пожалуйста. Нужно будет приходи, ремень у меня всегда в штанах или на гвоздике висит.
— Дед, я тебя хочу попросить, если можно?
— Проси.
— Ты не говори отцу со Славкой о нашем с тобой инциденте. То что я от отца выхвачу, может быть даже больше, чем от тебя, это фиг с ним. Вот только я для них существовать перестану. Не простят они мне этого.
— Хорошо. Но про Наташку, если спросят расскажу. Тем более скрыть это не получится. Спину то они твою всяко разно увидят. А врать я им не хочу. Знаешь же это?
— Это ладно. Это не так больно. — И мы с дедом засмеялись.
На следующий день к нам неожиданно приехали мои родители и Славка. Слава как раз заканчивал первый курс юрфака, куда поступил после армии и начал готовится к сессии. В первый день ни отец с матерью, ни брат ничего не заметили, тем более я старался не отсвечивать голой спиной. А вот на утро следующего дня меня все же спалили, когда я, забывшись, вышел во двор по пояс раздетый умыться холодненькой колодезной водой.
— Оба-на!!!! — Воскликнул подошедший со спины брат. Я досадливо поморщился, но было уже поздно.
— Какой красава! Это тебя кто так расписал? Неужто дед? — начал разорятся Славка.
— Гош, давай колись, какой косяк ты упорол?
Я демонстративно промолчал и умывшись, не обращая на брата внимания прошел в дом, где накинул футболку. Вслед за мной в дом зашел брат:
— Гош, не реально, что ты такого учудил, что дед тебя так разукрасил?
— Да какая разница что, главное учудил, за что и получил сеанс вправления мозгов от деда, что только на пользу пошло. И не ори, мать услышит, переживать будет.
Но мама уже услышала и потребовала от меня объяснений. Ее поддержал вышедший из комнаты, где они ночевали с матерью и отец. Я молчал, так как было ужасно стыдно.
— Ну чего на него набросились? — сказал вошедший со двора в дом дед. — Что сделал, что сделал, да ничего он такого не сделал, вернее не успел сделать. И не сделал бы, я все контролировал.
Теперь уже я с удивлением посмотрел на деда.
— Так ты не ездил в райцентр?
— Нет конечно. Что мне там делать?
— А зачем тогда все это было?
— А затем. Я же видел, что происходит и понял, что уследить за вами не смогу. Рано или поздно эта сыкуха все равно нашла бы возможность залезть к тебе в штаны. Вот я и решил форсировать события и спровоцировал ее. Зато результат-то какой. Любо-дорого посмотреть, да внучек?
— Да деда.
— Тааак, — протянул отец. Пройдя в комнату, сел за стол и отхлебнул молока из стакана, — и кто сия шустрая девица? — спросил он, глядя на меня.
— Наталья Семенова. — Чуть помолчав, ответил я. Отец как раз приложился к стакану с молоком, но после моих слов чуть не подавился, закашляв.
— Что? — рявкнул он, вскочив на ноги, — ты щенок хоть знаешь, сколько ей лет?
— Шестнадцать...
— Оеее. Вот это попадос, — это уже Славка.
— Похоже мне так же стоит поучить тебя. А то вымахал лоб здоровый, а ума так и не набрался. — Сказал отец, подходя ко мне. Но тут вмешался дед:
— Охолони Роман. Свое он уже получил. Внял и осознал. Не перегибай палку. Ума ты ему сейчас битьем не прибавишь. Все должно быть в меру. Лишняя боль ни чему не научит, а только искалечит.
Побледневшая мама присела на лавку, держась за сердце. Мы втроем с отцом и братом засуетились, но дед, подойдя к маме, дал ей таблетки и стакан с водой:
— Анюта, успокойся, ничего не случилось. А Игорек получил хороший урок и запомнил его, поверь. И дело даже не в том, что был порот, а в том, что осознал, от чего я его уберег.
— Спасибо папа. Надо бы сходить с девочкой этой поговорить. — Сказала мама, запив таблетки.
— А вот этого не нужно. Я с ней уже поговорил. Поверь Анюта, она так же, как и Игорек прониклась и все осознала.
Теперь уже заинтересованно на деда смотрели мой отец и брат. Наконец отец спросил:
— Батя, а сколько дней после вашего разговора Наташка на задницу садиться не сможет?
— Дня два-три. Где-то так.
Славка засмеялся и тут же получил затрещину от деда, а отец задумчиво проговорил: — Мда, точно прониклась и все осознала. Вот только на долго ли?
— А это уж как бог даст. Вот только скоро ей не до этого будет.
— А чего так? — Удивленно посмотрел отец на деда.
— Ну так, пузо скоро видно будет.
— Как пузо? — брат
— Чего??? Ты же сказал, что Игорь ничего не успел? — Растерявшись отец смотрел на деда, потом перевел взгляд на меня.
— Он то не успел, зато другие успели, даже очень.
— Вот это уже двойной попадос!!! Ну Гоша... — засмеялся опять Славка и опять огреб от деда затрещину.
— Бать, точно не наш приплод? — спросил отец.
— Нет, не наш. Так что успокоились. И на этом считаю тему закрытой. Все.
Тема и на самом деле оказалась закрытой. Единственное, это Славка потом еще почти целый год посмеивался надо мной.
А в положенный срок, как и говорил дед, Наталья родила мальчика, которого назвала Иваном. Девка вредная оказалась и назвала своего сына так же как звали моего деда. Наверное, что бы мальчишка был живым укором старику. Хотя может я и преувеличиваю. Через год Наташа оставив сына на свою мать, уехала в город. Там меняла мужчин одного за другим. Двое сели из-за нее в тюрьму. Пять лет назад она опять приехала в деревню, с пузом. Родила девочку, назвали Светланой. Через месяц, оставив дочь на свою мать как в свое время и сына, укатила в город. Год назад, очередной ее муж, застал Наталью в постели с другим мужчиной. Обоих убил, а потом сам повесился. Прав был дед, когда сказал, что она несла горе своим мужчинам.
В отличии от Натальи, которую дед на дух не переносил, к ее детям он относился хорошо. Не гнал мальчишку, когда тот приходил к нему в кузню. Иван вообще рос любознательным и трудолюбивым ребенком. Помогал своей бабушке в меру своих сил. Заботился о сестренке. Не чурался ни какой работы. Часто пропадал у деда в кузне. И когда дед умер, то горе его было не меньше нашего. Еще при жизни деда, когда я приезжал к нему, то тоже сдружился с мальчишкой. Иван всегда радовался, когда я приезжал в деревню. Особо же ждал, когда приедут Славка с Машей. Маша всегда привозила Ивану и его сестре каких-нибудь гостинцев, а Славка, будучи заядлым охотником и рыболовом всегда брал его с собой, учил как правильно ловить рыбу, охотится. Научил стрелять из ружья. Вот и теперь, когда я перебрался окончательно в деревню, готовясь к переходу, Ваня почти каждый день бывал у меня.
С восхищением Ваня смотрел, на яхту, когда ее привезли. Трогал ее борт с благоговением. Я разрешил ему залезть в яхту. Постоять у штурвала, правда было это не совсем удобно, так как сильно мешала сложенная мачта. Он понимал, что я куда-то собираюсь, даже помогал мне упаковывать вещи. А когда увидел и понял, что со мною собираются и Славка с Машей, совсем приуныл.
— Дядь Игорь, а вы надолго уедите? — На следующий день, после того как ко мне переехали Слава, Маша и бабуся, спросил Ваня.
— На долго братишка, очень на долго, может быть на всегда.
— Я бы тоже поплыл с вами на вашей яхте дядя Игорь, если бы вы меня взяли. Возьмите меня с собой. Вы не пожалеете. Я буду делать все, что вы скажите.
Славка от слов мальчика аж закряхтел.
— Вань, я бы взял тебя с удовольствием, но неужели ты бросишь одних сестренку и
бабу Люду? Ведь ты один у них мужчина? — Ответил я мальчишке. Ваня опустил голову.
— Вань, — обратился к мальчику Славка, — а хочешь, я подарю тебе свою удочку, спиннинг, набор крючков и блесен?
— Правда? — лицо Ивана посветлело, — а вам не жалко дядя Слава?
— Жалко, но тебе все равно подарю.
Брат зашел в дом и через минуту вышел, держа телескопическую удочку, спиннинг и пластиковую коробку: — Держи и поймай самую большую рыбу!
Ваня прижал к себе полученное сокровище. Да для него это и было самое настоящее сокровище.
