— Ты брал билет или нет?! — зловещим голосом спросила кондукторша, поправляя сумку с билетами и деньгами, точно патронташ. Пассажиры испуганно притихли, пытаясь отодвинутся от Тильвуса подальше.

— Брал! — отважно соврал маг, глядя в ястребиные глаза кондуктора.

— Покажи!

Он добросовестно пошарил в карманах мятых штанов — билета не обнаружилось. Кондукторша глядела на безбилетника брезгливо, как на таракана в борще.

— Вспомнил! — заторопился Тильвус, заметив, как по ее лицу снова прошла грозовая тень. — Вспомнил! Я его съел только что!

Брови кондуктора поползли вверх.

— Он был счастливый! — доверительно сообщил маг. — А счастливый билет надо съедать! Согласно традиции!

Последние слова он бормотал полузадушенным голосом, пока кондукторша могучей рукой волокла его к выходу. Дверь распахнулась, Тильвус получил сильнейший тычок в спину и оказался на улице. Взревел мотор, "Икарус" качнулся и медленно пополз по дороге.

С трудом удержавшись на ногах, Тильвус глянул вслед отъезжавшему автобусу, поскреб в бороде, подумал и поплелся вдоль по улице в тени пыльных тополей.

К обеду Тильвус благополучно провернул незамысловатую финансовую операцию: сдал бутылки в пункт приема стеклотары и получил деньги. Он не спеша брел по тенистой улочке, что рядом с центральным рынком, запихивая в карман пустой полиэтиленовый пакет, и поглядывал в сторону длинных торговых рядов, заваленных всякой всячиной.

Городские бродяги справедливо считали рынок золотым дном: там было множество маленьких пивных, где пиво лилось рекой с утра до вечера, а уж сколько киосков — и сказать трудно. Поэтому, бутылок всегда было много, на всех бы хватило, но рыночные бомжи, закрепившие за собой этот Клондайк, чужаков на свою территорию не пускали.

Тильвус на рынок заходил редко: не жаловал обитающих там коллег. Те отличались негостеприимством, были крикливы и нахальны и, по слухам, могли слямзить все, что плохо лежит, даже пакет с пустыми бутылками у зазевавшегося приятеля, а это уже никуда не годилось. К тому же, подвыпив, обитатели Клондайка становились совершенно невыносимы и норовили затеять драку.

Потому-то Тильвус, получив наличность у неприветливой приемщицы бутылок, на рынок заходить не стал, а остановился возле входа, где стояла палатка с надписью "Всегда свежие пирожки с экологически чистым мясом". От палатки на всю улицу густо несло перекаленным подсолнечным маслом. Великий маг купил горячий беляш в промасленной бумажке и неторопливо поплелся дальше, размышляя о насущных делах.

Хорошо было бы проверить урны на "красной линии", однако, подняться на центральную улицу Тильвус сегодня не решался: в городе проходил какой-то праздник, прибыло множество важных гостей и кортежи черных машин носились по центральным улицам с миганьем сигналок и ревом сирен, чем черезвычайно раздражали горожан. Горожане часами томились в пробках из-за перекрытых улиц и на чем свет стоит ругали губернатора за неуместную гостеприимность.

В дни праздников на "красной линии" обычно было полно милиции, поэтому соваться туда не очень-то хотелось: не хватало еще, чтобы начистили физиономию за то, что вид непрезентабельного бомжа ненароком оскорбит взгляд высокого гостя!

Жуя беляш с "экологически чистым мясом" великий маг неторопливо брел по тихой зеленой улочке, что тянулась параллельно "красной линии". Здесь всегда было немноголюдно — в высоких старых тополях прятались серые пятиэтажки-хрущевки, на лавочках с утра до вечера сидели старушки, бдительно оглядывая каждого, кто входил в подъезд. Чуть дальше сверкало промытыми стеклами недавно построенное здание налоговой инспекции, увешанное рекламными баннерами операторов сотовой связи. На первом этаже размещался магазин дорогой одежды, названный модным словом "бутик": между кронштейнов с рубашками и джемперами прохаживались молоденькие продавщицы с надменными лицами, стройные, длинноногие и такие красивые, словно попали в торговый зал прямиком с конкурса " Мисс Вселенная".

Тильвус рассеянно разглядывал витрину, незаметно косясь на хорошеньких продавщиц, и дожевывал беляш. Внезапно, возле отдела с мужской одеждой он остановился как вкопанный: за стеклом красовался изысканный темный пиджак, точь-в точь такой, какой совсем недавно он видел на эльфе.

Тильвус поскреб в бороде, озадаченно поглядел на пиджак, заметил бирку с ценой и, прищурившись, принялся разбирать мелко написанные цифры.

— О-па... — сказал великий маг, разглядев, наконец, стоимость. Он выпрямился и крякнул. — Однако!

Одна из продавщиц одарила бродягу уничижающим взглядом, Тильвус сделал вид, что это его не касается, и побрел дальше.

Минут через пять, погруженный в думы великий маг, остолбенел еще раз: возле обочины остановился маленький пузатый автобус, оттуда с шумом и бряцаньем вывалилась целая толпа закованных в броню рыцарей, вооруженных, как показалось Тильвусу, самыми настоящими мечами. Несколько секунд он стоял, в полном изумлении, тараща глаза на рыцарей, которые носились друг за другом по газону, лязгая доспехами, пока не догадался прочитать надпись на боку автобуса: "Клуб ролевых игр "Айвенго".

— Тьфу ты, — в сердцах сплюнул Тильвус. — Ролевики, мать их...

Он покрутил головой и двинулся дальше.

— Завтра собираемся в парке, только пораньше. К обеду опять телевидение приедет, бои снимать будут! — донеслось до него. — Передачу готовят, про историческое фехтование!

— Да слышал я... "Мастер меча" будет называться.

Тильвус закатил глаза.

— Мастер меча, — пробормотал он. — Хех... мастер меча!

— И про историческое фехтование вовсе, а сказки какие-то! Про волшебное оружие, кино было недавно, видел?

— Точно! Зачарованные клинки и все такое.

Великий маг хмыкнул. Неподалеку притормозила машина с табличкой "Телевидение" на ветровом стекле, ролевики оживились, загалдели и устремились к автомобилю, бряцая оружием.

Тильвус свернул на боковую улочку.

Зачарованные клинки...

Когда-то он был знаком с одним таким мечом... Когда по собственной глупости стал владельцем Вечного Странника.

У Странника были собственная воля и разум. Он умел многое: говорить со своим хозяином, брать на себя управление боем, предупреждать об опасности... но за всю свою жизнь Тильвусу не доводилось встречать существо более лживое и вероломное, чем этот меч. Он искусно использовал владельца в собственных интересах, подчинял себе, делал своим рабом и противостоять воле Странника мог лишь очень сильный человек или незаурядный маг. Новый же владелец меча не был ни сильным человеком, ни магом. Ему было пятнадцать лет, он только-только стал учеником чародея...

Странник был наделен заклинанием "похитителя душ" — уничтожая кого-то, человека или магическое существо, клинок мгновенно поглощал жизнь и душу убитого, не позволяя воплотиться в новом теле и в другом обличье.

Иногда, глядя на клинок, Тильвус гадал: сколько чужих жизней заключено в древней тусклой стали? Но никогда так и не получил ответа на свой вопрос. Правда, в то время его гораздо больше волновали другие вещи: он хотел как можно больше узнать о зачарованном мече.

Пока же ученику чародея было известно лишь то, что Странник рано или поздно убивает всех своих хозяев.

Театр музыкальной комедии пользовался у горожан огромной популярностью: они питали к жанру оперетты самые теплые чувства. Посещать музкомедию считалось хорошим тоном, тем более, что на премьеры иной раз приезжал и сам губернатор.

Тильвусу на спектаклях бывать не доводилось, но переживал он по этому поводу не сильно: летом окна репетиционных классов театра обычно открывали настежь и каждый желающий совершенно бесплатно мог наслаждаться и музыкой и пением. Великий маг, трапезничая в скверике музкомедии чебуреками и пивом, столько раз прослушал арии "", " Принцессы цирка" и "Баядерки", что, в конце концов, ознакомился со всем репертуаром театра и даже научился различать по голосам ведущих актеров труппы.

Под звуки "Марицы" он поднялся по ступенькам на крошечную площадь перед зданием музкомедии. Тут, как обычно, гоняли пацаны на скейтах: надо было глядеть в оба глаза, чтоб кто-нибудь из них, не рассчитав скорости, не врезался на полном ходу. Возле входа стояли красочные щиты, заклеенные афишами. Тильвус прочитал, что новый театральный сезон в сентябре будет открыт спектаклем "Летучая мышь" и одобрительно хмыкнул.

Опасливо косясь на мальчишек, проносившихся мимо с криками и гиканьем, он обогнул здание и оказался на заднем дворе театра, в скверике, заросшем травой, с фонтаном, который давным-давно не работал, с пересохшим бассейном. А Тильвус еще помнил, как лет десять назад в жаркие дни сюда бегала купаться детвора из соседних домов-высоток: бассейн был неглубоким и теплым.

В сквере великий маг встречался с приятелями. Он заметил их издалека: вначале Сидора, а потом Серегу. Сидор, пожилой, с загорелой лысиной и висячими усами, похожий на Тараса Бульбу, родом происходил из деревни, а потому был человеком основательным и степенным. Подвыпив, любил рассказывать, какое огромное и замечательное хозяйство было у его деда в деревне до тех пор, пока семейство не раскулачили. Серега был молод и общителен, однако о себе старался много не рассказывать. Сидор, знавший его довольно долго, сообщил как-то, что Серегу выгнала из дома сестра: во-первых, пил не просыхая, а во-вторых, норовил по пьяной лавочке, стащить все, что плохо лежит. Словом, приятели рассказывали о себе мало, а лезть в душу Тильвус не любил.

Он спустился по ступенькам к фонтану и тут же заметил, что дело неладно:

Серега, матерясь, перевязывал ногу грязной тряпкой.

— Чего с тобой? — поинтересовался Тильвус, кидая в траву полиэтиленовый пакет с найденной по дороге бутылкой. — Конкуренты покусали?

— Не... Нарвался тут на придурка одного, — проговорил Серега. — На бульвар спускался, а там в переулке видел — дом элитный построили? Для богатых?

Маг кивнул. Этот дом, настоящее произведении искусства, с башенками и арками, он, конечно, знал и старался обходить десятой дорогой — настолько неприветливые люди там жили и настолько свирепые охранники сидели возле подъезда, охраняя и дом и сверкающие дорогие машины с тонированными стеклами, запаркованные на стоянке

— Ну, шел мимо, — продолжал Серега морщась.— Дай, думаю, угол срежу, по двору пройду. Сначала охранники привязались: оказывается, частная территория это, заходить нельзя. А потом один из жильцов вышел, с собакой погулять. Такой, кормленый, весь в цепях...

— Кто? — уточнил Сидор. — Кто кормленый и весь в цепях? Мужик, значить, или пес?

— Оба! — сердито ответил Серега. — Кобель у него здоровый, небось, одно мясо жрет. Зубы — в три ряда!

— И что? — спросил Тильвус, уже догадываясь о дальнейших событиях.

— Мужик меня увидел, собаку с поводка отстегнул. "Возьми, говорит, его, Бобик!". Ну, тот и взял.

Серега поморщился.

— Сволочи... мимо пройти нельзя... что им, жалко, что ли? Как еще живой остался... Кобель-то, с ног меня сбил и давай возить!

Тильвус отодвинул Сидора в сторону и присел на корточки.

— Погоди-ка, дай глянуть, — проговорил он. — Ты, Серега, тряпку эту грязную выкинь, на перевязку она не годится.

Он поглядел на рваную рану и сосредоточенно сдвинул брови.

— Здорово Бобик тебя отделал...

Тильвус задумчиво пожевал губами. Судя по всему, собака была немаленькая... размером чуть ли не с волка.

В памяти всплыли картины далекого прошлого: сумрачный лес, влажный воздух, пахнущий прелыми листьями, чье-то растерзанное тело и серая тень оборотня, бесшумно скользнувшая в мокрые кусты. Тильвус потратил немало времени, выслеживая осторожное существо, но, в конце концов, настиг. Оборотень пытался защищаться, но Вечный Странник не оставил ему ни единого шанса. Человек-волк погиб, и меч тут же вобрал в себя его душу.

— Черт, черт! — пробормотал Тильвус, осматривая рану. — Эй, Сидор! Есть чем перевязать? Чистое что-нибудь?

Тот развел руками.

— В больницу тебе надо Серега! — озабоченно сказал маг. — Рваная рана — дело серьезное: загноится — пиши пропало! Ишь, как он тебя хватил! Зашивать надо! Давай в хирургическое отделение отведу, здесь рядом, на площади!

Но Серега отказался наотрез.

— Только не в больницу! Туда зимой хорошо ложиться: тепло и кашей кормят! А летом какой же дурак в палате сидеть будет? Да и врачи все в отпусках.

— Заражение будет! — увещевал Тильвус. — И укол от бешенства сделать надо!

— Взбесишься, Серега! — басом поддержал Сидор. — Нас, это самое, всех перекусаешь!

Но Серега только мотал головой.

— Ладно, — сдался Тильвус. — Но хоть перевязку надо сделать. Аптека недалеко, напротив музкомедии. Я сейчас быстренько смотаюсь, бинты куплю и йод.

Он торопливо пересчитал скудную наличность.

Слышь, Сидор, — окликнул он приятеля. — У тебя деньги есть?

— Найдутся, — солидно ответил тот, шаря в карманах. — Есть, значить, как не быть!

Он протянул Тильвусу мятую купюру.

— Я тебе отдам потом, — пообещал великий маг. — За мной не заржавеет, сам знаешь!

— Сочтемся, — степенно проговорил Сидор.

Тильвус сунул деньги в карман.

— Я в аптеку, Серега. А ты тут лежи, вставать — ни-ни! Я скоро!

Тильвус топтался на обочине, выбирая момент, когда можно будет сигануть на другую сторону дороги. Бежать через проезжую часть следовало быстрее бешеного гоблина: машины неслись сплошным потоком и никто из водителей даже не думал притормозить на пешеходном переходе. Потому-то переход через улицу напоминал игру в кошки мышки: проскочил — молодец! Не успел — ну, извиняй, друг! Шустрей на дороге надо быть!

Наконец, Тильвус оказался на тротуаре, перевел дух и вытер пот со лба. Он миновал старинное желтое здание пожарной охраны и, шаркая тапками, спустился по истертым каменным ступеням вниз: аптека находилась в полуподвале. Маг потянул на себя тугую дверь, открыть ее удалось только со второй попытки. Внутри оказалось тихо и прохладно, приятно пахло лекарствами, негромко гудел кондиционер. Посетителей не оказалось. Великий маг потоптался на пороге и нерешительно двинулся вперед. Охранник окинул его брезгливо— неприязненным взглядом и снова уткнулся в газету. Тильвусу захотелось поскорее обратно на улицу, но он вспомнил про Серегу и отважно двинулся к кассе.

В стеклянной кабинке сидела скучающая полная дама в белом халате и полировала ногти.

— Что вам? — нелюбезно спросила она, не отрываясь от увлекательного занятия.— Спиртовую настойку, наверное? Боярышник кончился. Остался один элеуторокок. Будете брать?

— Я... не... — просипел великий маг, косясь на охранника. — Нет, настойку не надо. Упаковку бинта мне. И вату. И еще йод, и перекись водорода.

Аптекарша вздохнула, отложила пилку для ногтей и неторопливо прошла за прилавок.

— Подрались, что ли? — равнодушно спросила она, копаясь в коробках.

— Собаку на приятеля натравили, — сообщил Тильвус, откашлявшись. — По бульвару он шел, там, где дом элитный. А кто-то из жильцов во дворе с собакой гулял. Ну и... порвала сильно и ногу прокусила.