Хронос-2. Ледяной поход

— Есть.

Прилуцкий подробно рассказал обо всём, что произошло за два с половиной месяца. Многое присутствующие и так знают. Подробно рассказал, как Максутов сумел подойти к Воронцову, убрав с себя всё, что хоть в малейшей степени использует кварковые технологии.

— Могу предположить, — добавил Ян, — что Воронцова можно вернуть через портал, поскольку попал он в тот срез через портал. Вряд ли амеры отключали в его теле «сюрприз».

— Об этом чуть позже, молодой человек, — прервал человек из НИИ.

Прилуцкий кивнул и продолжил. Сообщил о реакции объекта на атаку амеров, его короткую схватку с агентами «Ти-Эс-Эй». Высказал мысль, что версия о сговоре Воронцова с амерами, скорее всего, неверна.

Начальник отдела разведки сообщил о возрастающей активности амеров и европейцев в родном срезе Воронцова. Родители объекта взяты под негласную охрану совместно с сотрудниками агентурного отдела.

— Усильте охрану сотрудниками из ОБО и «Беркута». Я распоряжусь, — сказал Параскевич.

— Есть, Борис Гаврилович, — отозвался начальник отдела «Р».

Новости от технарей и биофизиков не порадовали. За два с половиной месяца Воронцов новых волн не создал. По крайней мере, крупных. Мелкие гасли в течение десятка минут. Но… Воронцов исказил основную ветвь. В основной реальности матросы с пикета знать не знали о существовании Анастасии Голицыной и её семьи, а теперь знают. Семья князя под угрозой. Кучеренко и его люди погибнут при мародёрстве через два дня после переворота. Должны были погибнуть. А теперь… Реальность искажена и что будет, неизвестно. Данных нет. Сработал закон темпоральной конгруэнтности.

Этот же закон не позволяет узнать, что натворил перемещенец за всё время пребывания в прошлом. То есть, если он попал в другой хроносрез сегодня, то можно узнать только то, что он там делал в день перемещения, а вот, что на следующий день — нет. Об этом можно узнать только завтра, ибо «завтра» его там ещё нет. Этот закон срабатывает не всегда. С Воронцовым сработал. Предполагают, из-за его потенциально высокого уровня Агнихотри.

И кроме всего прочего, Воронцов замкнул на закон конгруэнтности ту реальность. Тот срез.

Есть ещё новость. Мало того, что Ян смог сдвинуть время на пятнадцать дней назад, но и всё, что накопали за «исчезнувшие» пятнадцать дней, сохранилось. Сдвинулось время, слегка обойдя закон конгруэнтности с Воронцовым. Победа? Наверно. Но что это даст? Как это можно использовать себе на пользу? Пока не ясно.

Когда все высказались, слово предоставили сотруднику НИИ хронофизики.

— Итак, господа, — «Иван Иванович» обвёл собравшихся умным взглядом карих глаз. — Первое. При транслокации Воронцова, как мы уже знаем, преднамеренной, нашей аппаратурой не выявлены какие-либо факторы, позволяющие судить, что на «Ящик Пандоры» оказывалось какое-либо воздействие. С другой стороны, при попытке транслокации объекта из поезда «Харьков-Петроград» такая попытка была. Нами зафиксирован короткий зашумлённый шифроимпульс с длиной ключа сорок восемь тысяч единиц. Воспользоваться им не можем. Причины две. Первая, не факт, что «сюрприз» реагирует лишь на этот сигнал, что он не является одноразовым среди определённого набора. И второе, при расшифровке мы получили три возможных варианта, в зависимости от фазы аддитивного шумоподобного сигнала.

Все негромко загудели.

— Теперь о том, что говорил ваш коллега, — хронофизик кивнул на Яна, и шум прекратился, — он прав. Нашего Воронцова нельзя просто взять и транслоцировать из-за искажения хронополя. С помощью «плазмы» нельзя и с помощью модуля возврата тоже. Модулями возврата пользуются только сотрудники. Время транслокации — пятьдесят миллисекунд. В поезде амеры пытались использовать плазму. Время транслокации — в три раза больше, сто пятьдесят миллисекунд. В итоге амеры создали устройство для временной нейтрализации «сюрприза». А вот при том якобы сбое, что амеры устроили в нативном срезе Воронцова, время транслокации всего двенадцать наносекунд. Чувствуете разницу, господа? Мы делаем вывод, что при таком коротком импульсе «Ящик Пандоры» на всплеск хронополя не реагирует, и объект при транслокации остаётся жив. Нам не удалось определить верхнюю границу реакции «сюрприза». Если рассчитать время и место транслокации, устроенной «Ти-Эс-Эй», то в тот момент оно оказалось одной из самых низких. Предполагая, что «Ящик Пандоры» реагирует на импульс не более двенадцати наносекунд, мы выбрали место и время. Приблизительно, где-то в мае тысяча девятьсот восемнадцатого. На Кубани. Почему приблизительно? Из-за особенностей организма Воронцова хронополе будет нестабильно. По расчётам время транслокации составит десять наносекунд. В другое время оно превышает двенадцать. Поэтому парня нужно отправить в «ледяной» поход с генералом Корниловым.

За столом повисла тишина. Это что-то новое! Отправить объект на войну! Он же столько может натворить!

— Простите, «Иван Иванович», — нарушил молчание Параскевич, — вы уверены, что необходимо бросать Воронцова в гущу войны? С его коэффициентом… даже не знаю. Не лучше бы его где-нибудь спрятать и выждать подходящего момента.

— Есть много причин для этого, Борис Гаврилович. У нас уникальный случай проверить различные модели физики хронополя в зависимости от поведения объекта с высоким уровнем Агнихотри. Это раз. Попробуем выдернуть его раньше, это два. Возможно вмешательство «Ти-Эс-Эй» и других спецслужб. Борьба с ними — ваша задача. Кстати, эта идея принадлежит директору, и мы её поддерживаем.

— Да, я вчера получил шифрограмму лично от Мустафина, — сообщил Параскевич. — Григорий Алексеевич настаивает на отсрочке возвращения Воронцова. Варианта два, либо вы находите способ нейтрализации сюрприза в теле Воронцова, либо мы с вами возвращаем его из обозначенной точки.

«Час от часу не легче», — подумал Ян.

— Совершенно верно, — согласился учёный. — Мы в любом случае будем искать способ нейтрализации «Ящика Пандоры». Ведь необходимо не только транслоцировать Воронцова домой, но и заставить работать на нас.

— Насколько продвинулись ваши поиски по способу нейтрализации «Ящика Пандоры»? — поинтересовался Кольцов.

— Пока это закрытая информация.

Все помолчали.

— Скажите, — Ян обратился к «Ивану Ивановичу», — а нельзя ли использовать хроноловушку? Как с амерами?

Хронофизик посмотрел на Прилуцкого.

— Увы, нет, Ян Максимович. Хроноловушка активируется при срабатывании модуля возврата, и время транслокации — сотни микросекунд. Сюрприз в теле Воронцова может быть активирован, и мы потеряем парня.

Прилуцкий потёр подбородок. «Совсем хреново».

— И ещё, — продолжил «Иван Иванович», — мы предполагаем возможность вмешательства амеров в уже происшедшие с Воронцовым события в хроносрезе, где он сейчас находится. Будьте готовы. Также предполагаем, что пока реальный уровень Воронцова не превышает сто пятидесяти, двухсот агни, его не берут никакие виды оружия. По крайне мере, не причиняют серьёзных повреждений. А вот если уровень повысится, вполне возможно, этот эффект уменьшится или исчезнет. Но это лишь предположения. Ещё вопросы, господа?

Вопросов не было.

— Все подробные материалы я передал вашим хронофизикам. Разрешите откланяться.

Параскевич, отпустив «Ивана Ивановича», обвёл всех хмурым взглядом.

— Итак, Прилуцкий.

Ян взглянула на генерала.

— Возвращаешься в срез, встречаешься с Воронцовым. Отправляешь его в «ледяной» поход. Особое внимание иностранным спецслужбам. Все ресурсы Службы в твоём распоряжении. Приказ Мустафина будет. Но прежде изучи агентурное дело Воронцова-старшего и отправляйся к нему. На следующий день после транслокации объекта. Нужно с ним поговорить, объясни ситуацию. О подозрениях, что Воронцов работает на амеров, ни слова.

— Есть.

Ян помнил, что хотели отправить Вацлава Лесньяка, но тогда возникли боле важные дела.

— Пётр Фёдорыч, — обратился Параскевич к начальнику агентурного отдела полковнику Сарматову. — Выдели Прилуцкому курирующего опера.

— Есть.

— Все свободны, господа.

Прилуцкий вышел вместе с девчонкой. К нему подошёл Сарматов.

— Ступайте в «секретку», допуск у вас обоих, — он кинул на стоявшую позади девчонку, — есть. Пришлю Струкова.

— Хорошо.

— Удачи, — Сарматов пожал капитану руку.

Когда полковник скрылся за поворотом, Ян обратился к девчонке.

— Пошли. Пойдёшь с нами. Оружие с собой?

Та кивнула, приоткрыв отворот жилета и продемонстрировав АР-12 в штурмовой кобуре.

У «секретки» их уже поджидает молодой парень лет двадцати пяти. Наверно тот самый Струков. Они подошли ближе.

— Здравствуйте, Ян Максимович, — парень пожал руку Прилуцкому, — я — Струков Руслан. Вам Пётр Фёдорович должен был обо мне сказать.

— Да, сказал, — отозвался Ян. — Давай на «ты», это, — он указал на девчонку, — младший лейтенант Дарья Фархади.

— Очень приятно, — Струков чуть покраснел.

— Взаимно, — ответила девчонка.

Нарисованная дверь распалась на атомы, все трое прошли в портал, который тут же запечатался за спинами.

— При последнем контакте, — сказал Руслан, — мы передали Воронцову-старшему устройство тревоги, если на него выйдут амеры.

— А как он это узнает? — спросила девчонка.

— Пароль, — улыбнулся Струков. — Если к нему придут и представятся любой спецслужбой тогдашней России, значит амеры. Он подаст сигнал тревоги.

— Его охраняют? — буркнул Прилуцкий.

Не понравилось, что девчонка влезла с вопросом.

— Охраняют, — согласился Руслан, — но сам понимаешь, способов проникнуть множество.

В отдельном кабинете уселись за круглый стол. Перед каждым материализовались копии агентурного дела. Монолитный прямоугольник стандартного формата из белой атомарной бумаги толщиной сантиметра два с половиной. В правом верхнем углу — гриф «Совершенно секретно». Ниже «Уровень допуска 0» и ещё ниже — «Экземпляр единственный». Под ним — «Временная копия № 2». В центре обложке значится «Агентурное дело № 20/000529». По принятой нумерации — первая цифра означает век, когда завербован агент. Ниже — «Алекс», псевдоним агента.

Зачем вообще нужны агенты среди аборигенов, непонятно. Но это не его, Прилуцкого, ума дело. Надо работать.

Внизу обложки появилась бордовая строка: «Приложите большой палец к квадрату справа». Ян ткнул пальцем в квадрат. Лёгкий зуд. Ага. Проведена генная идентификация и заодно в реестр ведены данные, кто предпринял попытку ознакомиться с делом.

«Доступ разрешён», — всплыла чёрная надпись на белом фоне обложки.

Дело перестало быть монолитом, лёгкая рябь и обложка чуть выступила за пределы страниц, чёрточки которых стали отчётливо видны на обрезах книжного блока.

Если честно, когда девчонка рассказала, что отец Воронцова — агент Хронослужбы, Ян офигел. Всё прям один к одному. Отец — агент, амеры пытаются выкрасть сына. У сына потенциально высокий уровень Агнихотри. Совпадение? Возможно. А возможно, нет.

Ян открыл первую страницу. Цветная голографическая карточка, что по традиции называют «фоткой». Серые глаза, короткие волосы. Нос чуть с горбинкой. Дальше.

Дата рождения… место рождения… дата вербовки… биометрика… прапорщик запаса, командир автомобильного взвода… Два срока в Афгане, в автобате. Первый раз — срочная, второй — прапором.

Несколько раз был на грани смерти. Завербовали через полгода после прибытия в Афганистан. Стал весьма живуч.

Обеспечение операций Службы… а вот это интересно.

Ликвидация трёх американских агентов. «Навьи болота!» — мысленно выругался Ян, подумав, что ошибся. Внимательно изучил материалы. Нет, не ошибся. Только в деле под агентами понимались аборигены, а не сотрудники «Ти-Эс-Эй». Двоих он уничтожил, транслоцировавшись в нужный временной срез.

«Точно! — вспомнил Прилуцкий. — Попадалась информация, что в подавляющем большинстве случаев уничтожить не конгруэнтного персонажа может только человек его эпохи. В пределах времени конгруэнтности. Тогда вопрос. Почему младший Воронцов смог убить нескольких человек в чужом для него хроносрезе? Далеко отстоящим от его собственного, между прочим. За пределами порога конгруэнтности. Этот вопрос даже не поднимался на совещаниях. Правда, не всех Воронцову удавалось убить. Тогда выходит, если нам придётся ликвидировать «Снегиря», может и не получиться. А вот амеры постарались. Гарантия стопроцентная. Хотя… Блин, голова кругом. Надо будет позже биофизиков поспрашивать. Ладно, дальше».

После вывода советских войск из Афгана до 1991 служил в Сибири, потом в 1991 с помощью Хронослужбы перевёлся в Москву, Работал в автобазе Московского военного округа.

Уже в Москве познакомился с будущей женой. Ей тогда было двадцать. Жена, Воронцова (Красина) Ирина Николаевна, 1972 года рождения, работает в метро дежурной по станции.

Благодаря организационным, информационным и техническим мероприятиям прикрытия амеры его не раскрыли. Агенты «Ти-Эс-Эй» пойдут к нему, не предполагая, что он агент Хронослужбы Конфедерации. Для них он — всего лишь отец Антона Воронцова…

— Внимание, тревога! — ожил встроенный в контактную линзу комп «Леким-два». — Угроза для агента. Угроза для агента!

— Началось! — выдохнул Руслан.

— На выход! — скомандовал Ян.

7. Программер Тоха

— Фигасе! — воскликнул Тоха, держа в руке письмо из Хронослужбы.

На программере чёрный мундир МПС, поручик — в солдатской форме с матерчатыми офицерскими погонами…

Положенные объятия закончились, княгиня на радостях пустила слезу. Через полчаса, невзирая на позднее время, состоится праздничный ужин. Настя убежала к себе, а Тоху Ромыч увёл в гостевую, где обитает программер. Как сказал, по важному делу…

— Прикинь! — продолжает бушевать Тоха. — Мало того, что попал сюда из-за них, так я ещё и преступник. Нормально, да? А не пошли бы они… Ещё, суки, будут мне трибуналом грозить!

— Что? — вскинул брови Роман, наблюдая за ним из кресла в углу комнаты. — Каким трибуналом?

— На. Сам глянь, — программер протянул письмо.

Поручик покинул кресло, подошёл и, взяв листок, быстро пробежал глазами текст в тусклом свете керосиновой лампы.

— Что за чертовщина? Когда я читал его в Харькове, ты извини, мне Прилуцкий разрешил, там о трибунале ничего не было.

Роман вернул письмо. Тоха снова взглянул на послание.