Вечный-Кровь Леса1-2-3-4

Что ж, я их не разочаровал...

Передо мной в воздухе полыхнул огромный белый иероглиф. Я шарахнулся прочь и только потом понял, что иероглиф этот не снаружи, а внутри — в моей голове!..

Дракониды жизнерадостно заржали. Судя по их довольным рожам, представление ещё не окончилось. Вдоль позвоночника по обе стороны всадили дюжину игл, я охнул и чуть не выпрыгнул из одежды. В голове запульсировала боль, она всё нарастала и нарастала, свет становился ярким, режущим.

Потом боль пропала, пришло нечто худшее. Сначала мне показалось, что я схожу с ума. Я вдруг стал больше себя самого, а потом понял, что настоящий я находится во мне, такой маленький, что я невольно его пожалел. Потом ощутил себя лишним в самом себе и захотел вырвать себя из себя. А потом я стал нормального размера, и всё кончилось.

Иероглиф пылал передо мной, мир дрожал, раздваивался, но знак был виден ясно и отчётливо. И я вдруг понял, что знаю его значение.

НАСТРОЙКА.

Едва понимание пришло ко мне, как знак изменился. Теперь он гласил: ПЕРВИЧНАЯ НАСТРОЙКА ЗАВЕРШЕНА УСПЕШНО.

Побежали более мелкие знаки. И я их понимал!..

ВНИМАНИЕ!.. ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ОБЛАДАЕТ ПРИОРИТЕТОМ "ВЕЧНЫЙ". СБРОС ПРЕДЫДУЩИХ НАСТРОЕК. ПОДГОТОВКА УСТАНОВКИ ПОЛНОГО ПАКЕТА.

ЗРИТЕЛЬНЫЙ КАНАЛ — ЕСТЬ.

СЛУХОВОЙ КАНАЛ — ЕСТЬ, — это сообщение сопровождалось шорохами и гулом в ушах.

ТАКТИЧЕСКИЙ РАСЧЁТНЫЙ МОДУЛЬ — ЕСТЬ, — промелькнули какие-то цифры, символы, всё слишком быстро, чтобы я успел что-то понять.

БАЛЛИСТИЧЕСКИЙ РАСЧЁТНЫЙ МОДУЛЬ — ЕСТЬ — вспыхнули разноцветные линии, погасли.

ТЕЛЕПАТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР — ЕСТЬ, — странный шёпот на грани слухового порога, смутные образы.

РАДИОЦЕНТР — ЕСТЬ, — хруст, похожий на радиопомехи.

ЦЕНТР КОРРЕКЦИИ ФИЗИЧЕСКИХ КОНДИЦИЙ — ЕСТЬ, — кожа вспыхнула огнём, потом волнами накатился холод, боль, страх, снова жара и зуд в костях.

ФОРМАТИРОВАНИЕ ПАМЯТИ — ЕСТЬ, — замелькали схемы, какие-то списки. Я заорал было, вообразив, что мне сейчас сотрут память, но ничего подобного не случилось.

ВТОРИЧНАЯ НАСТРОЙКА ЗАВЕРШЕНА. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ВЕЧНЫЙ, — гласили буквы. ДАННЫЙ ИМПЛАНТ ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС. ЗАПРОС_

Этот хренов червяк залез в мою голову и сейчас грызёт мозги, что-то там настраивая!..

— Вставай, — сказал Главарь.

Я со стоном поднялся — и когда успел грохнуться?.. Замер, сообразив.

— Понимаешь меня? — спросил Главарь.

Язык оставался незнаком, но я понимал смысл слов! Синхронно с произношением слов в моём сознании вспыхивало их значение.

— Понимаю, — ответил я по-русски.

— Слушай меня. Слушай это, — он указал на мой висок, от приказного тона шерсть на моём загривке немедленно встопорщилась, но я смирил зверя и притворился, что послушен.

— Слушать — хорошо, — продолжил вводную Главарь. — Не слушать — плохо. Плохо нам. Плохо тебе тоже. Может, боль-кровь. Может, совсем умереть. Говорю я: "Иди!" — ты идёшь. Говорю "Стой!" — ты стоишь.

— Понял, не тупой, — огрызнулся я. И получил по физиономии, не больно, но унизительно.

— Говорю "Заткнись!" — ты затыкаешься. Понял? — Главарь снова занёс руку.

В воздухе полыхнули алые линии.

Они мгновенно высветили уязвимые места доспехов. Стыки пластин на боках, плечи, руки, пах, ступни. Подчеркнули оружие в руке, особыми маркерами пометили продолговатые "фонарики" на поясе, копьё. Над подсвеченным багровым силуэтом Главаря пронеслась цепочка странных символов.

Странных-то странных, а всё же понятных...

ВНЕШНЕГО ОРУЖИЯ В ДОСТУПЕ НЕТ. ВЕРОЯТНОСТЬ БЛАГОПРИЯТНОГО ИСХОДА ПРЯМОГО СТОЛКНОВЕНИЯ МИНИМАЛЬНА., сообщил мне червяк. Имплант. Эта штука, влезшая в мои извилины. ГОТОВНОСТЬ К ФОРСАЖУ — ТРЕБУЕТСЯ РАЗРЕШЕНИЕ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ.

От великого удивления у меня выключилась ярость и отвисла челюсть. ФОРСАЖ — ОТМЕНИТЬ, — сообщил имплант.

— Ладно... — сказал я червяку растерянно. Похоже, Главарь подумал, что я говорю с ним.

— Хорошо, — презрительно покривил губы при виде такой трусости к боли, опустил руку. Я ненатурально вздрогнул, скорее даже содрогнулся всем телом. Хотел было взвизгнуть, но подумал, что это будет чересчур.

— А если говорю: "Ложись"... — Главарь помолчал. И ударил.

В нашем Клубе любого неофита прежде всего учили правильно падать. И я, по сомнительному комплименту Деда, лучше всех усвоил эту хитрую науку. И сейчас я умудрился упасть мягко и сделать вид, что грохнулся жёстко.

— ...Ты ложишься быстро, — сообщил Главарь сверху. Я застонал, завозился на земле. Главный драконид легонько попинал меня в бок, я испуганно замер.

— Вставай, — велел он. Я торопливо вскочил.

— А если я говорю "Внимание!", ты делаешь максимальное внимание к тому, что происходит вокруг, — и Главарь сделал выразительный жест.

Я кивнул.

— Слушайся меня. Будешь слушаться — будет хорошо. Не будешь слушаться — будет плохо, — Главарь продемонстрировал бластер. — Теперь...

Он прошёл туда, где кто-то из драконидов уже успел раздеть пилотов. Подобрал шлем, принялся осматривать изнутри, что-то пробормотал и отбросил. Взял другой и перекинул мне.

Я автоматически поймал и посмотрел вопросительно. Главарь сделал выразительный жест. Пока я надеялся, что неправильно его понял, драконид принял у другого что-то похожее на часто показываемые в американских фильмах стальные опознавательные пластинки, прочитал и сунул в патронташ на поясе.

Посмотрел на меня и нахмурился.

— Надевай!..

Я замотал головой. Главарь выразительно взялся за пояс. Дракониды привычно окружили меня.

Я медленно разделся. По знаку Главаря один из драконидов покидал мои шмотки в свой сидор, я сумел отспорить шапку. Босс презрительно махнул рукой, мол, чем бы дитя не тешилось, головной убор неопасен. Ну да, у Деда ты не учился...

Гордо напялив отвоёванный предмет одежды, я взялся за броню, которую сложили мне под ноги, словно какое-то подношение. Ну-ка...

Внутри латы изобиловали тонкими трубками, какими-то нитками, тканями. Доспех надевался через голову, напоминая бронежилет, разве что длиннее да с рукавами, мне доводилось примерять БЖ, так что с облачением проблем не возникло. Едва доспех оказался на мне, он фыркнул и чуть сжался, подгоняясь по фигуре, охватил плечи тесным объятием. Я подскочил от неожиданности, дракониды сдержанно веселились.

Броня для рук представляла собой перчатки с раструбами до локтя. Я надел их, Главарь потянул раструбы-гармошки, помог прикрепить раструбы к рукавам бронежилета. Снова уже знакомое тесное пожатие.

Сапоги, похожие на гигантские рыбацкие, с длинными голенищами, разрезанными от бедра до колена, не различались на правый и левый. Я влез в них так, как они стояли, и сапоги сами подогнались под стопу. Я сам пристегнул голенища к низу бронежилета, и разрезы мгновенно закрылись, заключив меня в кокон.

Теперь самое главное... и противное.

Шлем внутри пропах чем-то неопределённо сырым. Дивясь, что меня даже не мутит, я осторожно заглянул в него. Всё те же трубки, напротив носа и рта какие-то решётки, то ли фильтры, то ли радио, глазная щель широкая, от виска до виска.

Доктор остановил меня, и я было обрадовался. Но он всего-навсего велел снять шапку, которую я хотел оставить под шлемом, и заклеил "прогрыз" в моём виске пластырем. Главарь поторопил резким жестом, и я решительно надел шлем.

Он сам сел на плечи ровно, прикрепился.

Через визир шлема мир виделся несколько иначе. Каким-то более чётким, словно подсвеченным неведомым фонариком, и менее цветным.

ДОСТУПЕН ЛЁГКИЙ ТАКТИЧЕСКИЙ БИОКОМБИНЕЗОН, — сообщил червяк.

— Доспех... — Главарь постучал по моей кирасе. — Лес опасен. Взял тебе с разбитого истребителя доспех лёгкий. Не такой, как наши, — ткнул пальцем себе в грудь. — Читай сообщения на плоской пластине, прикрывающей лицо, — щёлкнул пальцем в забрало. — Слушайся их. Другого не делай. Не думай к доспеху.

— Не понял, — честно сказал я. Главарь покосился на телепата, который ошивался рядом. Тот жестом велел мне поднять забрало, с некоторой опаской заглянул в глаза, скривил губы, явно подражая Главарю:

— Не врёт, — сказал.

— Хорошо, что не понял. Значит, не будешь делать, — сказал Главарь. Я на всякий случай кивнул.

— Внимание, — то ли на забрале шлема, то ли прямо в голове появился знак. — Остановиться. Смотреть. Слушать.

— Понятно, — сказал я.

— Падай, — другой знак появился, и я торопливо рухнул на землю.

Вставай. Беги. Замри смотри и слушай. Падай. Ползи.

Наконец Главарю надоело это "упал-отжался". Я встал, тяжело дыша и держась за бока. Никогда не помешает создать впечатление, что ты слабее, чем есть на самом деле.

— Вы окончили минирование? — спросил драконид подчинённых, которые возились вокруг самолёта, повсюду распихивая небольшие продолговатые предметы.

— Так точно, — отозвались те. Я вертел головой.

— Ты нас не понимаешь, когда мы говорим между собой, — сказал заметивший это Главарь. — Ты понимаешь только слова прямо обращённые к тебе. Это нормально.

Он отвернулся, потеряв ко мне интерес, и хорошо, иначе моё лицо неизбежно бы меня выдало. Я ведь понимал всё, а не только "слова прямо обращённые"!..

Моё преимущество. Нужно скрыть.

Главарь уведомил одного из подчинённых, что теперь я под его ответственностью. Тот не выказал восторга, молча кивнул. Подошёл ко мне, бросил хмурый взгляд. Меня тоже не тянуло пообщаться.

Дракониды выстроились перед самолётом, мой "опекун" велел мне встать поодаль. Люди постояли немного — видимо, обычай минуты молчания одинаков в этом и нашем мирах. Потом Главарь перекрестился — остальные повторили его жест. Босс перекрестил самолёт и закрыл забрало шлема. Остальные поступили также, и я поторопился захлопнуть свой, давя тошноту. Главарь вздел пустую руку жестом благословения.

Полыхнуло ярое пламя, я даже отвернулся, хотя визир шлема услужливо потемнел, оберегая мои глаза. Главарь дал знак, и мы пошли прочь от места аварии.

На ходу я оглянулся. Огонь уже спадал, казалось, что лес защищала от пламени невидимая стена, пространство вокруг самолёта выгорело полностью, но дальше огонь не пошёл. В чёткости границы пепла и зелени было что-то зловещее. Магия? Возможно... Я разглядел нос самолёта, багровый, оплавленный. Он на глазах терял форму, металл горел, если это, конечно, был металл.

Заглядевшись на сожжение самолёта, я споткнулся и заработал от своего конвоира тычок. Отвернулся и стал смотреть вперёд.

Кажется, я нарушил приказ Главаря. Если я правильно понял, что он имел в виду под выражением "думать к доспеху".

Я "думал к доспеху". Сначала осторожно изучал свой костюм и проникался всё большим уважением к создавшим такую технологию.

Костюм был живым, как и копьё. В нём имелись мышцы, усилители хилых моих, аптечка с коллекцией лекарств и стимуляторов, а также какое-то интеллектуальное устройство, с которым сообщался червяк, залезший мне в мозги. Так что общение этим с компьютером осуществлялось мысленно и требовало значительного самоконтроля.

Иногда мне казалось, что я становлюсь больше себя самого, и мир становился то тесным, то гигантским. Это червяк всё ещё примерялся к моим мозгам.

Временами костюм помогал мне карабкаться через поваленные деревья и поддерживать заданный резвый темп. Червяк сканировал местность и заботливо подсвечивал на визире опасные места, показывал местоположение членов команды. На броне были сенсоры, я мог видеть и слышать ими.

А потом... мне возжелалось знать, где я нахожусь.

Я едва не упал, когда передо мной возник бело-зелёно-голубой шарик. Конечно, перепугался, шарик исчез, едва я понял, что это такое.

Глобус.

Ничем не похожий на Землю.

Отдышавшись, я снова сделал робкий запрос.

Имплант опять продемонстрировал модель этой планеты.

Три больших материка, разделённые морями и океанами, в синеве камешки и песок островов. Зелёные леса, голубые нитки рек, серые горы, жёлтые пустыни. Леса занимают не менее половины двух континентов, на третьем среди океана зелени лишь горный хребет и несколько островков равнин...

Алая точка вспыхнула на этом континенте, на самой границе с самой большой равниной, изображение укрупнилось, протянулись полоски рек и речушек...

Я никак не мог сообразить, где находится то, что я вижу. Казалось, шар глобуса висит прямо передо мной, но не мешал смотреть наружу, и едва я переводил внимание на дорогу, начинало казаться, что глобус где-то на периферии зрения...

Делить внимание между дорогой и информацией, выводимой прямиком в мозги, было проблематично. После того, как я в четвёртый раз споткнулся — ещё и потому, что костюм пытался помочь мне переставлять ноги, — Главарь не пожалел остановить отряд, чтобы дать мне по шее. Пришлось смирить жажду знаний.

Пошли дальше. Солнце спряталось за деревьями, тени легли прозрачными вуалями, воздух, идущий через фильтры костюма, приобрёл другой вкус. Мне казалось, что давным-давно наступила ночь, наконец я догадался попросить костюм отключить систему ночного видения и чуть не загремел доспехами, споткнувшись — сгустился вечер, а команда шла, как по ровному. Только сейчас я понял, как на самом деле тормозил команду. В таких костюмчиках можно было идти и идти...

Но, несмотря на помощь комбеза, я дико устал. Попытался подготовить себя к мысли, что Главарь так и прикажет переть от заката до рассвета, а потом снова до заката, без остановки, идти, идти, идти — и тут объявили привал. Даже в суперкостюмах люди устают и нуждаются в отдыхе, еде и сне.

Мы сняли шлемы, поели-попили, потом я надел свой. Где-то под шеей возник выступ, надулся, я запаниковал было, но червяк успокоил. Оказалось, у костюма есть что-то вроде капюшона, он держит на воде при плавании надводном и служит хранилищем воздуха при подводном, а также играет роль подушки.

Надо же.

Я переждал хохот драконидов надо мной, тупым дикарём, и ровно задышал, притворяясь, что уснул.

Главное, не уснуть на самом деле. Несмотря на усталость, возбуждение встряхивало.

Червяк? — окликнул. То есть как тебя там, имплант?

Он отозвался. Подключившись к сенсорам костюма, сообщил, что остальные, кроме часовых, дремлют, и я рискнул. Сделал запрос, снова вызвал перед собой глобус, повертел его перед собой, пытаясь высмотреть сходство с Землёй.

Никакого — разве что шарообразная форма. Если это и будущее, то офигенно далёкое.

Алая точка отмечала наше местоположение на самой границе леса, вспыхнули символы и цифры.

Я заморгал. Символы были те самые, понятийные, когда один знак означает одно слово, но цифры — земные, арабские.