Сказки неназываемых земель

— Это не то, — упрямо сказала Ри.

— Но и пока, мне думается, Совет никого убивать не собирается. Все атаки были вялыми и скорее даже не атаки, а попытки схватить королеву, — осторожно сказал Мурху. — Они ведь всего вполсилы тогда нападали.

— Вполсилы или нет, какая разница? Нападали ведь, — отбрила Эдда, и Мурху сдался, пожав плечами.

Весь их военный совет в конце концов свелся к тому, что они пытались убедить Ри остаться дома и ждать от них вестей. В конце концов Эдда крепко разозлилась и, воскликнув: "Да делай что хочешь, черт подери!", отправилась спать. Ри тут же расстроилась, потеряв весь запал.

Разрешение вроде бы и получено было, но в то же время ничего радостного в нем не было, Ри уже готова была отказаться от своего намерения, лишь бы не ссориться с Эддой. Но сделанного не воротишь. Девушка решила, что утром извинится перед подругой, приготовив что-нибудь вкусненькое и сытное на завтрак, и непременно помирится.

Этой ночью она так же держала Орну за рукав, засыпая, и Орна не стал трогать ее, пусть себе.

Запасным планом Эдды было проснуться раньше Ри, чтобы уехать без нее, но даже с будильником это не удалось. Пищанье мобильника разбудило только Ри, а Эдда, которая никогда не могла себя заставить встать пораньше, лишь сонно что-то пробурчала, зарываясь в одеяла, которые она стянула с подруги.

Ри умиленно повздыхала над ней, как мамаша над малышом, поправила подушку и тихонько прокралась на кухню. Она сварила себе кофе и сразу поставила турку еще раз: минут через десять отчаянно зевая пришел встрепанный Орна.

Он налил себе кофе, сел напротив и долго смотрел в кружку. Потом на Ри.

— Это твой выбор, ты же понимаешь, — сказал он. — Иди, если хочешь идти, но тогда старайся... быть осторожной.

Не быть обузой, хотел он сказать. Эти непроизнесенные слова повисли в воздухе, и Ри снова затосковала. Ей не хотелось казаться капризным маленьким ребенком, но она всем сердцем чувствовала, что это приключение пропускать нельзя. Другого шанса никогда не будет.

— Я буду... стараться, — глядя на стол, тихо сказала она.

Однако в этот день ничего не вышло. Около десяти, когда проснулась Эдда, зарядил мелкий дождик. Орна позаимствовал у Ри ноутбук и углубился в изучение погодных условий на ближайшее время.

— Дерьмо, — прокомментировал он наконец ситуацию. — Братья Сагаи не открывают портал в дождь, снег и при скорости ветра больше пятнадцати метров в секунду.

— Еще один остался ведь? — спросила Ри.

— Да, но он работает только по понедельникам, так что весь день будем ждать.

Орна встал и размял плечи.

— Ну, зато будет время подготовиться.

Эдда не разделяла его оптимизма никоим образом, поэтому едва Орна увидел ее недовольное лицо, исподтишка кинул в нее успокаивающими чарами, и вдвоем с Мурху они уговорили ее пропустить занятия в понедельник и не переживать по этому поводу.

До вечера Орна сидел на кухне и сосредоточенно корпел с ножницами и тушью над картоном, который достала из своих запасов Ри. На кухню входить не разрешал, прогнав их в комнату, и все трое маялись сначала от скуки, посмотрели пару фильмов на ноутбуке Ри, поиграли в карты, научив Мурху в "акулину", но вскоре обнаружили, что в колоде трех карт не хватает, и забросили это дело. Полистали старые фотоальбомы, полные блеклых полузабытых лиц, чьих-то улыбок и светлых дней. Развалились втроем поперек на разложенном диване: Мурху посредине, в глубине души довольный таким раскладом. Поболтали о том о сем, послушали несколько баек Вила о заданиях и военных кампаниях.

Орна запретил выходить наружу, опасаясь, что их могут засечь вне заговоренных стен, поэтому наши герои, устав уже и от болтовни, разбрелись по комнате. Эдда с кем-то переписывалась, бодро щелкая ногтями по экрану смартфона. Вил устроился на подоконнике с сигаретой и жестянкой от пива, которая заменяла ему пепельницу, а Ри, поразмыслив немного, решила, что чудеса чудесами, а лабораторные все равно делать нужно, придвинула ноутбук и углубилась в работу.

Когда Орна вышел, наконец, из кухни со своими заготовками был уже шестой час вечера. Инструкции, обсуждения и споры длились еще долго, но все же Орна остался недоволен подготовкой своего небольшого воинства. И уверенности в себе было тоже немного, хотя он и ощущал, что по сравнению с первыми днями, высвобождение магических узлов и плетений дается ему гораздо легче.

Сказка о юноше, плававшем за семь морей

Говорят, что за Срединным морем в неназываемых землях есть огромный континент. Там живут люди, что никогда не спят, а их сны бродят рядом с ними. Так это или нет, никто не знает — еще ни один человек не возвращался из тех мест. Говорят, что там нельзя спать, и стоит только закрыть глаза, как уже никогда их не откроешь.

И за этим континентом раскинулся Великий океан, в котором есть семь островов, и на одном из них живет огромная черепаха с алмазом во лбу. Кто владеет этим алмазом, тот никогда не старится и не болеет, а еще может видеть то, что происходит в любом месте неназываемых земель.

Вот такой алмаз пожелала себе одна девушка из портового городка, что стоял на берегу Срединного моря. Чтобы исполнить ее желание юноша по имени Йоро Ланне отправился в дальний путь. Он обогнул континент неспящих и проплыл через семь морей, чтобы попасть в Великий океан и найти чудесную черепаху.

Много лет прошло, прежде чем он вернулся, и за это время девушка давно уже вышла замуж, позабыв и желание свое безумное, и юношу, что взялся его исполнять.

В сердцах бросил наземь волшебный алмаз Йоро Ланне, и тот раскололся на мелкие кусочки. С тех пор еще дюжину лет не было ему счастья ни в чем, за что бы не брался. Его выгнали из родного города, потому что из-за него постоянные беды случались, да на борт корабля он и не рисковал больше подниматься. Странствовал по неназываемым землям, нигде не задерживаясь подолгу, чтобы не навлечь несчастье.

Говорят, он не то поселился в западных лесах, не то поступил в Университет-трех-перевалов. Во всяком случае, в родных местах его больше не видали.

О чем эта сказка? Учись держать себя в руках да не выполнять чужие капризы.

Не плачь, дитя, скоро я расскажу тебе иную сказку.

Из сказок няни Селены

(краткий пересказ)

Глава 4,

а маленькая Ри берет на себя непосильную ношу

Мальчишка влез в планы Совета — и без него смутные и противоречивые, — и окончательно разрушил их своим появлением. Он плюхнул на стол черненую серебряную пластину с родовым знаком и заявил, что он последний из рода Ка-Джен и требует включения его в Совет.

Дар речи на мгновение потерял даже Первый советник, а непочтительная Орели тут же начала хихикать, пока ее не приструнили.

Мальчишка был невысок и напряжен как струна. И да — родовое сходство имелось. Те же светлые глаза, скулы Ка-Джен, врожденная склонность к пафосу и отсутствие юмора. Первый советник некогда был очень дружен с его отцом, и потому, старый болван, принял Лена Ка-Джен в Совет, дал ему место и позволил участвовать в заседании.

Третий советник только скрипел зубами от злости, с трудом усмиряя себя. В этот раз он должен был сдержаться. Последнее время заседания Совета заканчивались только разногласиями, и уже поступило немало жалоб из Временной канцелярии из-за растущего списка нерешенных проблем.

Сейчас же решалось дело, которое определяло всю их дальнейшую судьбу. Первый советник загодя сказал установить в зале заседаний маг-отводы, опасаясь настоящих выбросов и драк. Ни один из советников, кроме разве что Пятого, меланхоличного Морехода, не мог похвастаться мирным характером.

И еще этот мальчишка Ка-Джен впридачу.

Не хватало им забот.

По уговору с Селеной, Третий советник молчал все это время, скрывая местоположение королевы. Время шло, срок истекал, ведьма не появлялась.

Селена не выходила на связь уже несколько лет — а до того появилась у него на несколько минут, сообщила, что "нашла след и собирается проверить", и пропала.

Значит, след был верным, да ведьма не справилась.

Третий советник искал ее, на земле и воде, но и тени не обнаружил. Он знал, что ведьма обещала оставить "подстраховку", так что как бы там ни обернется, дитя королевской крови к названному сроку ступит на неназываемые земли.

Вот только что с этим делать, не знал никто. Как подошло время, Третий советник открылся Совету, и они сели решать, как дОлжно поступить.

Смерть предложил мальчишка Ка-Джен, и раз уж его приняли в Совет, это предложение нельзя было отринуть.

После нескольких часов, сорвав голоса и разругавшись, решили перехватить дитя и ее охрану на той стороне и доставить под заключение. Если дать им перейти, то еще неизвестно, где искать и как ловить. Чародей Орна, один из зачарованных стражей, на неназываемых землях был сильнее любого из советников, но на той стороне представлял лишь небольшую угрозу.

И срок подходил, этого тоже нельзя было забывать. Дворянское собрание южных провинций присылало петицию за петицией.

Говорят, в Путаном лесу просыпались темные тени.

* * *

На окраине столицы, противоположной от той, где жила Ри, на пришкольном стадионе начиналось вполне обычное утро. С пяти утра собачники начинали выгул, благо вокруг стадиона был обширный зеленый газон, с парой табличек "Собак не выгуливать". Потом появлялись первые ручейки людей, текущие к метро, и пожиже — в другую сторону, с детьми, в школы и садики. Выходили дворники, сонно расползались по району; один появлялся и на трибунах, разгоняя пригревшихся на солнышке голубей.

Когда-то приезжал депутат: перед очередными выборами проводили агитацию. Ради этого возвели на скорую руку вокруг школьного стадиона трибуны с навесом для зрителей, поставили прожекторы. Депутат приехал, выступил, и трибуны остались как памятный подарок школе.

Правда, на балансе школы они не значились, и потому с годами медленно разваливались, облюбованные и часто используемые молодежью и местными любителями выпить. В теплое время днем там сидели мамаши, отдыхая в тени, пока чада колесили по стадиону на велосипедах, роликах, самокатах и прочих колесных средствах, а то и просто гоняли мячик. К вечеру подтягивались вечно хохочущие школьники, студенты с пивом, а попозже их сменяли более серьезные компании, заливавшие вселенскую тоску паленой водкой и коньяком.

К утру пространство между скамьями было завалено шелухой от семечек, обрывками упаковок от чипсов, жвачек, сушеной рыбы и презервативов, не говоря уж о самых различных банках и бутылках. Дворники не торопились убирать это безобразие, потому что трибуны и к их хозяйству не относились.

Пока возмущенная общественность, представленная в основном бабулями, собачниками и мамашами, не дошла до префекта, горы мусора так и росли, деревянные скамейки разваливались, а прожекторы перестали работать уже на следующий год. После длительной переписки с управляющими компаниями, нашли компромисс: раз в неделю на трибуны выходил дворник и убирался. Ну, а разваливающиеся скамьи оставили на милость времени и природы.

Итак, раз в неделю, обычно по понедельникам, чтобы основные завалы выходных дней ликвидировать, местное население неизменно лицезрело меланхоличного молодого человека, весьма субтильного на вид, смуглокожего, с наушниками, из которых доносилась восточная музыка, который, слегка пританцовывая, управлялся с метлой и скребком.

Население, конечно, не знало, что на школьном стадионе каждый понедельник с шести до десяти, функционировал самый надежный и удобный пространственный переход в столице. Ну, если не считать официального, но там ведь таможня и очереди вечные. Тут единственное условие было: никакой контрабанды.

Дима, который держал портал и работал дворником в местном ДЕЗе, открывал когда-то проход сначала для своих, потом просто для интересующихся, так что желающие на недельку-две окунуться в этот любопытный и сложный по устройству мир, могли за небольшую плату исполнить свою задумку. Дима (Диамердау, если быть точнее) в накладе не оставался, да и нравилось ему это: всегда можно было остановиться поболтать с проходящим туда или сюда путешественниками, послушать чуднЫе истории, советы какие дать, подсказать что или просто посмеяться над новым анекдотом.

В этот раз те, кто ждал у перехода, ему вовсе не нравились, но он не мог им запретить сидеть на трибунах или прогнать. Дима чуял в них напряженность и недобрую волю. Подозревал, что караулят кого-то, только непонятно было, таможенники это или нелегалы из какого-нибудь бандитского клана. Мучительно думал, не закрыть ли портал и не спрятаться ли на время, но эти двое вроде бы не пытались его проверить или оштрафовать... да и куда уж прятаться. Все равно уже знали о нем, раз тут сидели, а именно сейчас Диме нужно было подзаработать, поэтому он решил ничего не трогать, и вести себя как ни в чем не бывало.

А эти двое и внимания на него особого не обращали. Девушка сияющей красоты (может и наведенной, Диамердау не особо разбирался в маскирующей магии, его внешность вполне подходила под местные стандарты, и он не использовал личины), с копной золотых волос, огромными зелеными глазами и смуглой кожей. Одета она была в рваные джинсы и полосатую, по-летнему легкую кофту, при каждом вздохе обтягивающую высокую грудь незнакомки так, что не будь Диамердау так напуган, глаз бы не сводил.

Спутник ее, среднего возраста худощавый мужчина, в черном строгом костюме и длинным хвостом рыжих волос, восхищения Димы не разделял, напротив, сидел с насупленными бровями рядом с прекрасной девушкой и сердито выговаривал ей что-то. Изящно изогнутые губы незнакомки кривились, когда она так же сердито отвечала ему.

Ждали они долго, Диамердау чувствовал рядом с ними маломощный, спящий пока портал: видимо, для вызова подмоги. Для его чувств это было словно неприятное повизгивание на фоне ровного жужжания основного портала, который он поддерживал.

Около восьми часов прошли трое: два подростка, пугливо озираясь, с той стороны, и знакомый завсегдатай, пожилой натуралист, возвращался в неназываемые земли с папочкой, наполненной листьями и цветами. Ни один из них не заинтересовал двоих наблюдателей.

Был уже десятый час, когда со стороны школы появились четверо незнакомцев, и по тому, как встрепенулась парочка на трибунах и по всплеску активности их портальчика, Диамердау понял, что это те, которых ждали.

Несмотря на свою молодость, он был достаточно разумен, чтобы с приличествующей случаю скоростью, прихватив казенную метлу и скребок, ретироваться за трибуны. Всяко целее будешь. Но любопытства побороть не смог: по всему выходило, что намечается что-то очень интересное, так что далеко он не ушел, спрятался, чтобы подсмотреть.

Тем временем рядом с давешней парочкой на трибунах гулко бухнуло, заклубился дым и образовались еще двое: высокий мощно сложенный светловолосый мужчина с пышной бородкой, одетый в светлый костюм и кожаный плащ, и с ним — сухощавый молодой человек, черноволосый, с узким лицом и длинным носом. Он тоже был в черном, как и рыжий.