Прода от 26,11,18

Окопов не рыли, лёгкие неглубокие пулемётные ячейки, остальные расположились за деревьями, камнями, в кустиках, естественных ямках и за природными бугорками. Противотанковую артиллерию, пушка 37 мм, примитивно замаскировав ветками, рассредоточили по всей линии обороны. Танки — в небольшой роще-кустарнике. Предполагалось врага остановить и танковой атакой раздавить. Благо в наличии имелось 20 новейших американских танка М-3 Стюарт и 7 бронеавтомобилей M3A1.

Кроме этого им пообещали сильную авиационную поддержку и даже недавно прибывшие по ленд-лизу "замечательные американские истребители" Curtiss Р-36А Hawk, которые аргентинскую авиацию, если таковая появится, разорвут в клочья.

Нужно сообщить, что это была основная, главная колонна с самым лучшим и передовым вооружением. Иные шли по второстепенным маршрутам, и им, на всех досталось 12-ть танков Рено FT-17, 23-и танкетки CV-3/33 и два голландских бронеавтомобиля.

В общем, основания в безоговорочной, уверенной победе были на самом высоком уровне. Смущало лишь недостаточное количество ГСМ и автомобильного транспорта, чтобы гнать противника до самого Буэнос-Айреса, ну и не критично, но всё же ограниченное количество боеприпасов.

Аргентинская колонна показалась на следующий день, в 8 утра. Большущие танки, 6-ть Pz.Kpfw.VI "Тигр", при поддержке 8-ми т-3 с короткоствольной 75 мм пушкой, попарно шли по дороге. Передние — стволы вперёд, задние — стволы "ёлочкой". За ними, с таким же "ёлочным" поворотом башни, ехали танки поменьше и лишь потом — автомобили с солдатами.

Подпустив врага на уверенно-попадаемое расстояние, метров 100, бразильцы недружно дали залп из всего противотанкового по первым двум парам танков. Результат — шок и растерянность. Многие, причем по несколько раз попали, расстояние то небольшое, но снаряды противотанковых пушек дружно отскакивали от брони, совершенно не нанося хоть какого видимого повреждения вражеским машинам.

Аргентинцы усилия бразильцев оценили, поразительно быстро дав меткий ответ, в одно мгновение лишив обороняющихся большей части противотанковой артиллерии и выдавших себя пулемётных гнёзд. В это же время поспешно разгружалась аргентинская пехота, а меньшие танки начали разворачиваться в цепь.

Выскочившие "засадные" М-3 Стюарт встретили стройными боевыми рядами. Впереди т-3, сзади "Тигры". Попадание что 75 мм т-3, что 88 мм "Тигра" были для бразильско-американских танков роковым. От снаряда с "короткоствола" танк останавливался, часто дымил. От попадания "Тигрового длинноствола" — разлетался на куски.

Танкисты М-3 увидев, что их ожидает, начали лихо разворачивать свои машины и со всей поспешностью "отступать", за ними, потеряв всё мужество, отвагу и управляемость — поспешила пехота.

Перепуганные бразильские генералы тут же вызвали авиацию, но аргентинские самолёты появились чуть раньше. Причина — подлётное время. Аргентинский аэродром базирования гораздо ближе.

Восемь бразильских бипланы Vought V-65B Corsair в варианте штурмовик, сопровождали 6-ть истребителей Curtiss Р-36А Hawk. Аргентинские "адские коты", "Грумман" F6F "Хеллкэт", скорость 610, шесть 12,7 мм пулеметов или две 20 мм пушки и четыре 12,7 мм пулемета, против Кортисса Р-36А Хок, скорость 500, один пулемёт 7,62 мм, второй 12,7 мм синхронизированные через лопастные. К тому же в кабинах аргентинских самолётов находились немецкие истребители-эксперты люфтваффе (асы) с немалым опытом боевых вылетов и сбитых. Бразильцы же были вчерашними выпускниками "Авиационной подготовительной группы" с Форталеза, фактически ускоренные лётно-переучивающие курсы повышения квалификации, без каких либо навыков реальных воздушных боестолкновений. Исход сражения — бипланы сбили все, играючи. С Кортиссами чуток повозились. Один Р-36, плотно прижавшись к земле всё же ускользнул.

Во время сражения "аргентинские" пилоты применяли невиданную, для данного театра военных действий, тактику и манеру ведения боя, при этом выделывали такие связки из фигур высшего пилотажа, о которых в Бразильских ВВС только слышали и то не все.

Кстати, данное воздушное сражение наблюдали обе стороны. Одни с восхищением и гордостью, другие с унынием и жутким разочарованием.

Основная часть "земного" боя уже закончилась, воздушный ещё шёл. Аргентинцы, воодушевлённые лёгкой победой, стремительно наступали, причём по всем по всем направлениям. Бразильцы панически отступали. Точнее бросив всё — разбежались кто куда. Из первоначального танкового кулака в 20 машин из западни вырвалось 8-мь, а поскольку топлива у них было лишь то, что в баках... К вечеру наступающие, передовые части пополнились 8-мю танками М-3 Стюарт, которые лишь заправили горючим и поспешно нанесли аргентинские знаки — три полоски. По бокам синие, в центре белая с желтим солнцем.

Схожие боестолкновения, с аналогичным результатом, произошли и на других участках движения бразильских колон.

Бразильские экспедиционно-"освободительно-карательный поход", по сообщениям СМИ, героически оборонялся от нападок коварного врага, нанося противнику ощутимый урон в технике и живой силе. Но врагов слишком много, перегреваются пулемёты, а горы трупов перед линией обороны мешают воевать. Узрев такое неподобство, заботливые генерали и общее командование выдало приказ на "выравнивание линии фронта".

На самом же деле дела бразильских вояк обстояли ужасно. Одна, самая большая группа, сразу же попала в плен. Другая, не менее значительная, бросив все снаряжение бежала без оглядки, точнее, рассеялась небольшими, перепуганными группками, заблудившись, бесцельно бродила пытаясь попасть назад, в Бразилию, но как правило так же оказывалась в плену. Третья же часть, самая меньшая, в основном состоящая из охраны обоза и обозников, постоянно подвергаемая налётам штурмовой авиации, более-менее организовано вернулась. Но не тут то было. Аргентинские войска не остановились на границе, как полагали в Бразильском Генеральном Штабе, они подло и коварно, не спрашивая разрешения и без визы, не спрашивая разрешения, пошли дальше, на территорию суверенной Бразилии. Была и ещё одна особенность. Территории, откуда уходили бразильские военные, тут же объявляли о своём суверенитете от Рио-де-Жанейро...

* * *

160

Бразилия. Рио-де-Жанейро.

Экстренное собрание кабинета министров, прям с утра в субботу. Перед собравшимися появилось озабоченное лицо президента-диктатора Жетулиу Дорнелиса Варгаса. Выглядел он просто ужасно. Осунулся, глаза выкатились из орбит больше обычного, он даже как будто почернел и постарел. Встал, в облик добавил уверенности, получилось плохо. Лик талантливого корпоративистского движения "Эстадо Ново" (Новое Государство) излучает озабочено-растерянную улыбку, однако слова, произносимые ртом, вызвали настоящий шок. Премьер-диктатор не стал тянуть, а четко изложил текущую диспозицию:

— В стране начался масштабный кризис, спровоцированный неудачной войной с Аргентиной. Недовольство среднего класса и военных подогреваемое поспешным отступлением и провокаторами.— Аккуратно, платочком вытер пот, обильно появившейся на лице:

— Так же хочу обратить внимание на следующий аспект. Диктатура имеет для нации сакральное значение. Никто не знает и не понимает, её "священное" значения и благо для Бразилии в целом. В последнее время судьба самой большой Латиноамериканской страны, имеющей благоприятный климат, приличные природные ресурсы и находящейся в стратегическом месте, не раз волновала пытливые умы предприимчивых людей из других стран. Что нам только не пророчили, предрекали и предсказывали. В общем, именно это все, благодаря "правильным советам" из-за границы, которая в таком святом дела как раздеребан, естественно поможет... такой момент нынче наступил.— Оценивающе осмотрел собравшихся, тяжело вдохнул-выдохнул:

— Ситуация такова, что или мы объявляем "новую эру свободы", включая амнистию для политзаключенных революционеров-народников и прочих сепаратистов, так же возврат президентских выборов и легализуем, разрешим политические партии, или подписываем капитуляцию.— Повторно обвёл взглядом собравшихся:

— В любом из перечисленных вариантов "нам песец".

Смурное выражение лица президента-диктатора, объявляющего о начале "непростых испытаний", объяснялось вовсе не заботой о ближнем, в смысле народе Бразилии. Жетулиу Дорнелис Варгас чихать на подобные мелочи. Мрачность его лица была от того, что он хоронил не только свою политическую карьеру, но и всех кто с ним. Он отчётливо понимал, что выборы в парламент, после сокрушительного поражения и утери части территории, ему ни при каких обстоятельствах не выиграть, а проиграв — становится "токсичным" для любой политической партии. Предчувствие, что все "нажитое непосильным трудом" у него отымут, при этом вряд-ли позволят жить. Хотя, жить, после того как всего лишат и всё отымут, в общем, жизнью это назвать уже никак нельзя.

Следующим выступил Главнокомандующий экспедиционно-"освободительно-карательной" миссией маршал Бразилии Дутра, Эурику Гаспар. Он очень убедительно и доходчиво объяснял, что солдаты дерутся как львы, выбивая для всех патриотически настроенных бразильцев победу, но враг оказался много сильнее ожидаемого, а Германия более ответственным и надёжным союзником, нежели САСШ и Англия. Другими словами, он пустил в ход весь свой политический опыт, умение и хитрость. Он умолял, угрожал, рассказывал пошлые анекдоты про германо-испано-аргентинцев и даже пытался сплясать народный бразильский танец "самба". Но все его попытки не были оценены и оказались тщетными. Но жить как-то же нужно.

На следующий день многие бразильцы, из газет узнали:

"Осознав, что контроль над ситуацией потерян, президент-диктатор Жетулиу Варгес, во дворце Катете застрелился, из револьвера выстрелив себе в сердце... "

Процесс развала Бразилии, невероятными усилиями остановленный в середине 30-х, на отдельные, независимые страны-государства, подогреваемый стремительным аргентинским наступлением, многократно усилился.

* * *

161

По Берлинской, официальной версии, командующий "Африканской Армией", генерал-фельдмаршал Э́рвин О́йген Йоха́ннес Ро́ммель по прозвищу Лис пустыни погиб. Самолёт, в котором он находился, сбили английские истребители.

В это же время, в Аргентине объявился, толи гражданский, толи военный — Энрике Хеньо Хуан Ромирес. Поговаривали, что прибыл откуда-то из-за границы, но конкретно никто ничего не знал. Лицом, статью, манерами поведения и общения, он очень напоминал "безвременно усопшего" генерал-фельдмаршала Роммеля. Была и другая особенность. По документам он был чистокровным аргентинцем, но испанским языком не владел, зато очень хорошо разговаривал на немецком. Впрочем, о нем знали лишь немногие из высших военных и избранных политиков.

Прибыв в Аргентину, Эрвин Роммель, по сути своей неудержимой натуры тут же начал вникать в дела армейские. Впрочем прибыл он не один, а с "группой поддержки". Хоть она и была не такой, какой бы он желал её видеть. Одни были хороши, но не подходили по причине болтливости или излишней веры в Германскую победу над Советской Россией, другие в нужный момент оказались далеко, третьих он сам не желал брать с собой. В общем, выбрал лучшее из того, что было и кому можно довериться. Приятным сюрпризом для "командированных в Аргентину" стало и прибытие семей.

"Суть проблемы" — грядущее Бразильско-Аргентинское военное противостояние.

Быстро установили, что и бразильская, и аргентинская армии отличаются низким уровнем боеспособности, ни одна из сторон длительное время не сможет одержать верх над противником. Нужны радикальные меры по усилению боеспособности. В каждое подразделение командировали группу "советников" — офицеров, унтеров и рядовых помощников, из "африканских" немцев, имеющих боевой опыт. Поскольку среди местных, аргентинских офицеров 20% с немецкими корнями, прикомандированных "африканцев" сразу же отнесли к разряду привилегированных, в общем, боеготовность армии они подняли, а если ещё учесть танковые и авиационные подразделения, в которых немцы были в подавляющем большинстве...

Несмотря на то, что благодаря Э́рвину О́йгену Йоха́ннесу Ро́ммелю или уже Энрике Хеньо Хуану Ромиресу? На сухопутном направлении, ситуация складывалась в пользу Аргентины, море контролировал бразильско-североамериканский флот, но на состояние аргентинской экономики, как все вокруг клятвенно заверили, это не отразится, поскольку вся торговля — "подводная". В смысле вывозилось в Германию и другие страны оси субмаринами, которые кроме огромного количества продовольствия не редко возвращались с грузом промышленных алмазов, платины, кристаллическим инсулином, вытяжкой из акульей печени, которая помогала улучшить зрение пилотам ВВС и многими другими нужностями.

Встретился Эрвин Роммель и с Гельмутом Йозефом Михаалем Колем, представителем "закупочной" организации.

Вначале Эрвин Роммель был слегка "напряжённым", но после того как:

— Наш общий знакомый, Отто фон Штирлиц просил узнать, как Вы устроились на новом месте.

— Спасибо, все очень хорошо,— живо ответил "Лис пустыни", а его криво улыбающийся лицо со слегка прищуренным правым глазом, наглядно говорили, что "лёд недоверия растаял".

Уже в непринуждённой и доверчивой атмосфере поговорили, как наиболее эффективно противостоять "Бразильской проблеме".

— Самое слабое место это провашингтонское правительство Парагвая.— Со свойственной ему лёгкой импульсивностью, говорил Эрвин Роммель.— Вот,— начал водить карандашом по карте,— бразильцы могут наступать только вот здесь, дальше их колонны должны расходиться по вот этим направлениям. По сообщениям разведки у них будет не более 50 тысяч войск. При их уровне механизации, к "месту встречи" они выйдут на 3-4-й день пути.— Быстрый взгляд на Гельмута, как бы спрашивая, понял ли тот смысл его задумки.

— Я так полагаю, что именно в этих местах их будут ждать с нетерпением.

— Совершенно верно. В этих местах нужно сосредоточить ударные подразделения. Противотанковая артиллерия у них из 37 мм пушек. Если первыми пойдут "Тигры", которым данный калибр не страшен.

Гельмут Коль понимающе кивнул. "Лис пустыни", столь же задорно продолжил:

— Авиация. Её нужно переместить поближе, вот где-то здесь. Вначале она поможет в обороне, потом в наступлении и разгроме врага. Но всё это. — Эрвин пальцем, многозначительно постучал по столу, на котором была разложена карта.— При Парагвайском нейтралитете, что весьма сомнительно с нынешним, провашингтонским правительством.— Снова быстрый взгляд на Гельмута.— Данную проблемы нужно незамедлительно решить, в противном случаи она может обернутся нашим сокрушительным поражением.

Капитан ГРУ, командир группы осназ — Сергей Иванович Беляев.

В "отступательных" боях первоначального периода войны потерял правую руку по локоть. Был комиссован. Точнее — направлен "опером" в Омск. После того, как советские медицинские светила научились возвращать "утерянные конечности", после прохождения необходимых процедур по "регенерации" и восстановления нормального функционирования руки, вернули в родное ГРУ на прежнюю должность — командир группы особого назначения.