Рыжая племянница лекаря-3 (условная ч.3) - 2

Я вздрогнула: последние слова, казалось, более подходили ко мне самой, нежели к неизвестной даме — она хотя бы была красива! Наверняка нашлись бы те, кто заплатил бы золотом за один ее благосклонный взгляд, а колдовство... что ж, оно тоже порой продавалось за деньги. И только подумав об этом, я поняла, что не верю, будто колдуны способны любить и призывать магию ради любви — только из-за жадности, ненависти, чтобы отомстить и наказать!..

Как ни странно, вопрос Хорвека оказался не столь уж простым: художник, который, казалось бы, еще недавно думал только о спасении собственной жизни, смутился и принялся лепетать какую-то невнятицу. Дама эта, по его словам, жила одиноко, но богато, а заказчика портрета он и вовсе не знал, а что знал — успел позабыть.

-Ох, да на кой черт врать, если не имеешь к этому никакой способности? — вскричала я, быстро потеряв терпение. — Неужто в твоей голове за десять лет не вызрела мысль, что колдунов лучше не злить? А он, — тут я указала на Хорвека, — он колдун, и еще какой! Говори, что не так было с той женщиной! Она знала магию? Якшалась с чародеями?

-Нет-нет, — художник возмущенно всплеснул руками. — Как можно! Ведь она была... — тут он снова смолк, да так резко, что раскашлялся.

-И кем же она была? — вкрадчиво прошептал Хорвек, одним ловким движением сжав горло господина Антормо из Дельи. — Ну же, у нас мало времени, а у тебя его еще меньше, друг мой.

-Отпустите, — прохрипел тот, задергав ногами. — Отпустите, я скажу!.. Но это всего лишь старая сплетня. Не знаю, зачем она вам нужна, ведь в ней, возможно нет ни капли правды!..

-То, в чем нет ни капли правды, не вызывает страх спустя десять лет, — ответил Хорвек рассудительно и ослабил хватку. — А ты боишься повторить вслух эту сплетню. Хотя не можешь не понимать, что ничего страшнее меня, — тут он белозубо улыбнулся и очаровательная эта улыбка была едва ли не страшнее, чем лютый оскал, — в твоей жизни произойти уже не сможет.

-Ладно. И вправду, столько лет прошло, чего мне бояться, — забормотал художник, отдышавшись, но видно было, что сам себе он не слишком-то верит. — Все в столице знали, что дама эта — любовница молодого наследника. Он даже собирался жениться на ней, хоть это лишало его права на трон!..

-Наследник? — я вытаращилась, не в силах уразуметь, что за сторона истории приоткрылась перед нашими глазами на этот раз. — Ты говоришь об Эдарро, королевском племяннике?

-Да нет же, — художник, осмелев, теперь смотрел на меня недовольно, точно человек, путающийся в астоланских наследниках, не заслуживал и тени уважения. — Я говорю о покойном принце Лодо! Ему в ту пору едва сравнялось восемнадцать лет, а до двадцати несчастный не дожил.

В первый раз я услышала тогда о принце Лодо. Удивительным образом до сих пор о нем не обмолвился ни словом никто из гостей нашего дома, хоть большая часть из них являлась отъявленными сплетниками и болтунами. Отчего же они смолчали? Отчего смерть юного принца никогда не обсуждалась в Астолано, словно никогда не жил такой человек на свете? Я смотрела на Хорвека, взгляд которого стал мрачен и тяжел и уже угадывала ответ: за этой историей стояло что-то страшное и темное, заставляющее людей забывать и хранить молчание, чтобы слово, невзначай произнесенное вслух, не оживило призраки прошлого. Наверняка это было сродни той самой магии проклятия, которая превращала человека в невидимку.

И я услышала, как мой язык сам по себе произносит:

-Здесь замешано колдовство.

-Ну еще бы! — огрызнулся художник, потирая шею.

-Ох, да я не о вашем проклятии говорю, — я вернула ему презрительный взгляд. — Много чести! Я говорю о том, что со смертью вашего принца дело нечисто. А раз и его дама впутана в колдовские дела, то тут уж к гадалке не ходи — здесь творил свои мерзости чародей. Точнее говоря, чародейка. Та самая, рыжая!

Хорвек одобрительно хмыкнул — в кои-то веки у меня вышло сказать что-то разумное! Но радости от того я не испытывала.

-Нет-нет-нет, — заблажил проклятый и глаза его стали глупыми, точно его огрели по голове. — Только не колдовство! Я не желаю говорить о чародеях!..

-На него действуют какие-то чары, заставляющие молчать? — спросила я у Хорвека, почуяв что-то неладное.

-Вполне возможно, — ответил он, пытливо рассматривая враз отупевшее лицо художника. — Но страх смерти сильнее, чем действие этого заклятия. Не так ли?

Тот зажмурился и неохотно кивнул, видимо, сообразив, к чему ведет Хорвек. Первые слова дались ему с трудом, словно язык отказывался произносить их, но мало-помалу речь становилась все быстрее, и я видела, что скорбные морщины, преждевременно избороздившие лицо господина Антормо, разглаживаются, точно некая боль, постоянно терзавшая его изнутри, ослабевает. Заклятие молчания разрушалось.

...Разоблачить ложь куда проще, чем умолчание. Лгущие люди путаются в своих выдумках, ошибаются, и ошибки эти помогают понять внимательному слушателю, что его водят за нос. Но как распознать злой умысел в том, чего ты не знаешь? Даже хитроумный Хорвек, чуткий к любым проявлениям магии, попался на удочку астоланского молчания. Молва называла наследником королевского трона господина Эдарро, и мы ни на мгновение не заподозрили, что так было не всегда.

Но нынешний король Юга не был проклят бездетностью — этим худшим пороком правителей. Всего десять лет назад астоланцы только и говорили, что о юном принце Лодо, гордости королевского дома Юга. Если верить господину Антормо, его высочество был сущим воплощением всевозможных добродетелей: красив, умен, милосерден — насколько могут быть умны и милосердны мальчики, которым едва сравнялось восемнадцать.

Все дурное обходило его стороной — ни болезни, ни враги не причинили ему и тени страданий, способных озлобить нрав или нанести урон красоте. Художник называл это благословением богов, но я, посмотрев искоса на Хорвека, поняла, что думаем мы об одном: юного Лодо, как и прочих потомков Виллейма, хранила посмертная магия Белой Ведьмы — просто мальчик был так хорош собой, что любое его качество, включая неуязвимость, привлекало внимание и превозносилось до небес. Старый король наверняка точно так же ни разу в жизни своей не болел простудой или же ветрянкой, однако его подданные не видели в том ничего достойного их внимания. Красота наделяет своих носителей ореолом некого волшебства, и Лодо очаровывал каждого, заставляя видеть в себе истинное чудо — разумеется, ниспосланное добрыми богами, а не мерзким колдовством.

Южане верили, что именно юный наследник станет величайшим королем из тех, кто занимал трон Астолано со времен Виллейма Ведьмоубийцы. Король не чаял души в сыне. Но надеждам этим не суждено было сбыться. Лодо влюбился в беспамятную красавицу, которую повстречал на берегу моря. Говорили, что она чудом спаслась во время шторма — волны после того долго выбрасывали на берег обломки корабля и золотые монеты. Незнакомка не могла назвать своего имени, не могла вспомнить, откуда и куда шел по морю тот корабль, груженый золотом и драгоценностями, но принцу было достаточно того, что красивее девушки в Астолано еще не видали. Наконец-то Лодо нашел равную себе. Он пожелал жениться на девушке, кем бы она ни была.

Разумеется, король не одобрил решение своего сына. Но упрямый принц объявил, что скорее откажется от трона, чем от своей невесты.

Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, но девушка так же таинственно исчезла, как и появилась. Однако это ничуть не пошло на пользу государственным делам: от горя принц принялся чахнуть, тоска изводила его все сильнее день ото дня. В одну из ночей, когда берег сотрясался от ударов волн, Лодо, ведомый безумием разбитого сердца, сел в лодку и отправился в открытое море. Больше его никто не видел, бедный принц погиб в том шторме.

-...С ним же утонула и его сестра, — прибавил Антормо, лоб которого то и дело морщился от тягостных воспоминаний, заглушаемых старым заклятием. — Она была очень привязана к его высочеству и после того, как принц заболел, не отходила от его ни на шаг. В ту ночь они вместе ушли из дворца и больше их никто не видел.

Как ни старалась я помалкивать, чтобы не сболтнуть лишнего, на этом самом месте рассказа все мои усилия пошли прахом.

-Черти б меня поколотили! — вскричала я, вскочив на ноги. — Как это — их никто не видел?! Я видела их, своими глазами, разрази меня гром!..

Господин Антормо смолк и выпучил глаза, посчитав, что ни с того, ни с сего рехнулась. Но я видела перед собой только прекрасное лицо герцога Огасто, слышала голос его околдованной сестры, погибающей в лесном монастыре — это были они, они!

-Йель, — предостерегающе произнес Хорвек, и его тихого оклика хватило, чтобы я смолкла, задыхаясь от слов, которые рвались из груди.

Лихорадочные видения проносились у меня перед глазами: Огасто, протягивающий руки к картине, где была изображена не Вейдена, нет — сгинувшая без вести невеста принца Лодо, ради которой он был готов отказаться от трона. Его сестра, знавшая, что картина — единственное, что он сберег из прошлой жизни. Вот почему рыжая ведьма хотела уничтожить картину!.. Господин Эдарро, пребывавший в тени своего кузена, а затем получивший то, на что и рассчитывать не смел — трон Астолано. Конечно же, он до сих пор боролся с призраками, пытаясь хоть в чем-то превзойти само совершенство — мертвого принца. Но ведьма... рыжая ведьма... Где же она была во всей этой истории? Лауресса говорила, что колдунья ждала их на берегу моря, что обещала вернуть счастье ее брату. Вернуть пропавшую невесту?

Но ведь Огасто и вправду получил жену — точную копию девушки с портрета! Я вдруг поняла, что губы мои шевелятся — я беззвучно проговаривала свои мысли, которым было тесно в голове. Вейдена была как две капли воды похожа на невесту Огасто-Лодо. Неужели именно это пообещала ведьма? Но ведь... Я заскрипела зубами, не в силах осознать то, что поняла намного позже: красота сама по себе ничего не значит, вовсе не лицо полюбил принц Лодо, но ему показалось, что красоты будет достаточно для того, чтобы залечить разбитое сердце.

-Тихо, Йель, тихо, — Хорвек сжал мои трясущиеся плечи. — Вот ты и узнала тайну своего прекрасного герцога. Как по мне — гордиться ему нечем.

-Да, — прошептала я потерянно. — Он разрешил себя околдовать взамен на девушку, столь же красивую, как его пропавшая невеста...

-И лишился защиты посмертного волшебства, — Хорвек рассеянно поглаживал мои волосы. — Твой герцог-принц гораздо глупее, чем я думал. Подумать только! Получить величайший дар и отказаться от него по доброй воле!..

-Но он любил ту девушку... — несмело произнесла я, почувствовав, как что-то неприятно царапнуло мою душу. Я не должна была позволять демону говорить такое о человеке, которого любила больше жизни. Разве не ради Огасто я проделала весь этот путь? Терпела боль, холод и голод? Загубила судьбы своих близких?..

Однако ноющая боль не уходила из-под сердца.

-Тот, кто любил по-настоящему, знает, что любимое существо нельзя заменить никем другим, — ответил Хорвек, взгляд которого стал далеким и пустым. — А наш принц Лодо просто хотел заказать у ведьмы копию своей самой красивой игрушки, но прогадал с ценой.

Прода от 19.12.2018 на АТ

Прода от 3.01.2019 на АТ