Санрино расхохотался так, что доктор Визберг закрыл уши.
— А он мне нравится! — риман положил свою руку на плечо Дианы, отчего она еле устояла на ногах, — сработаемся! Приходи сегодня часиков в восемь, научу тебя стрелять из ЭМИ.
— У меня в восемь вечерний обход пациентов, — возразил доктор Визберг.
— Док, да перестаньте вы над ним кудахтать. Ничего не случится! А если вдруг заметит, что я его начну кушать, — Санрино состроил зверски-уморительную гримасу, — он всегда сбежать сможет — вон как от Вана дёрнул, за две секунды -и в лифте.
— У вас — риманов отличительная черта, это любовь к сплетням, — Визберг в один момент стал серьёзным.
— А у вас, докторов, отличительная черта — портить хорошим людям настроение, — Санрино упорно "лез в бутылку", — мне что Ван, получается, соврал?
— Нет, он сказал правду, — Диана решила вмешаться в зарождающуюся ссору, хотя и не понимала, почему доктор Визберг пытается скрыть то, что видел, — я действительно умею очень быстро бегать.
— Это полезная черта, — риман тут же переключился на Диану, — только Ван говорил, что так быстро человек перемещаться не может.
Диана вздрогнула.
— Значит так, — оборвал тему доктор Визберг, — в восемь, так и быть, я отпущу Дина на твои стрельбища, но если с мальчишкой что-нибудь случится, дело будешь иметь с командором, который будет очень недоволен, если его адъютант выйдет из строя, так и не приступив к своим обязанностям.
— Замётано! — повеселел Санрино, — пока, Дин, рад был познакомиться!
И риман, снова приступил к полировке железки, больше никого и ничего не замечая вокруг.
Преодолев такой же тернистый путь обратно к лифту, Диана с Визбергом с наслаждением вдохнули полной грудью, когда за ними закрылась панель двери.
— Я немного не рассчитал время, и осмотреть корабль сегодня, скорее всего не удастся, — проговорил доктор, нажимая на шестой уровень, — скоро ужин, но, если ты пока не хочешь появляться в общей столовой, я могу договориться, чтобы еду тебе доставили в каюту.
— Не стоит, — Диана решила, что уже в состоянии появиться при большом скоплении народа, а может, это напиток командора помог, — где у нас пищеблок?
Визберг улыбнулся:
— Мне нравится, что ты говоришь "наш". Столовая находится тоже на шестом уровне. Если идти от твоей каюты — сразу поворачивай налево — не ошибёшься.
— Я только занесу вещи в каюту.
— Можешь не торопиться, у тебя есть ещё минут двадцать, я спущусь в медотсек, проверить как там дела, и после этого тоже подойду.
Панель двери открылась, выпуская девушку на шестом уровне. Диана вышла из кабины и развернулась к доктору.
— Спасибо, без вас и Майра мне было бы очень плохо здесь, — тихо проговорила она.
— Не преувеличивай! — возразил Визберг, — у нас потрясающая команда. Пару деньков и ты освоишься окончательно.
Глава 9
Девушка кивнула, и пошла к своей каюте.
В комнате на кровати удобно расположился бирюзовый цветок. Торчащий прямо из стены стебель существенно удлинился и сейчас змеился по стенке, складываясь в разнообразные рисунки.
— Привет, — Диана улыбнулась.
Цветок поднял к ней все шесть своих треугольных лепестка и кивнул. Девушка уловила его недовольство.
— Что-то случилось? — поинтересовалась она у бирюзового чуда.
И вдруг — нет, растение с ней не заговорило, но она увидела его мысленный образ и смогла понять то, о чём он думал. Цветок был недоволен, что здесь всё так по-казарменному и совершенно отсутствует уют.
— Зачем? — удивилась Диана.
— Ну ты же девушка, — послал он ей свою мысль, — значит, не должна задавать такие вопросы.
Тот факт, что она понимает о чём думают растения затмило то, что это растение знает о её поле. Девушка осторожно присела рядом с цветком, погладила пальцем его лепестки и спросила.
— А кто-нибудь на корабле ещё умеет вас слышать?
— Да кто тут может слышать? — с сожалением ответило растение, — только вайринги, но они с нами практически не общаются — им постоянно некогда. Да и если выдаётся свободная минута, всё равно идут не к нам, а в свои сады.
У Дианы отлегло от сердца. Но всё же она решила перестраховаться.
— Послушай, могу я попросить тебя об одолжении? — осторожно начала она.
— Попробуй, — цветок обвился вокруг её талии и поднялся к лицу.
— Не говори, пожалуйста, вайрингам о том, что я девушка. Для меня сейчас лучше, если все будут считать меня мальчиком.
— Хорошо, но за это ты будешь позволять мне иногда приходить к тебе в гости.
Диане показалось, что она уловила хитренькие нотки в образе растения, но такого ведь просто не могло быть!
— И остальным тоже, — помолчав, добавил цветок, — потому что они тоже знают твою тайну, и мне придётся просить их об услуге.
— Конечно, приходите! — девушка согласилась бы и на большее, только бы правда не выплыла наружу, — в любое время.
Цветок радостно закачался и пополз по стенке.
— Тогда я пойду предупрежу остальных, — уловила она напоследок, — а то эти болтуны могут проговориться в любой момент — как только они видят вайринга у них сразу начинается словесный понос.
Диана поражённо и неверяще смотрела ему вслед. Похоже, все растения страдают здесь от недостатка общения.
На девушку вдруг навалилась страшная усталость, веки просто не желали быть открытыми, а голову непреодолимо тянуло вниз. Перед тем, как провалиться в сон, Диана успела подумать, что даже не спросила как зовут этот разговорчивый цветок.
Во сне её сразу же начало втягивать в чёрную воронку, она пыталась сопротивляться, но неведомая сила тянула её в непроглядную темень, закручивая по спирали, пока она окончательно не потерялась в пространстве.
— Ну, слава Абсолюту, я уже начал волноваться.
Диана ещё не могла видеть, но голос узнала бы из миллионов.
— Любимая, я уже несколько дней не могу к тебе пробиться, уже подумал, что ты погибла вместе с кораблём згыров.
Зрение постепенно прояснялось и девушка увидела перед собой столь ненавистное ей лицо Дартайна. Красивое волевое лицо молодого мужчины, не зная которого, ни за что не догадаешься, что перед тобой монстр.
— Этого не может быть, — прошептала она внезапно севшим голосом, — тебя здесь нет, у меня просто галлюцинации.
Диану затрясло как в лихорадке.
— А я то уж подумал, что ты по мне соскучилась, раз послала проклятие в космос, — иронично искривив губы, проговорил Дартайн, — я его услышал, любимая.
Последнее предложение он произнёс с какой-то затаённой болью, и у Дианы на мгновение вспыхнула надежда что она всё-таки бредит — это чудовище душевную боль испытывать было не способно.
— Могу повторить проклятие, только бы ты лишний раз порадовался, — от страха сбивалось дыхание и плохо соображала голова, но девушка всё равно осматривалась в надежде найти выход из помещения, в котором оказалась.
— Твоё тело сейчас находится там, где ты засыпала, так же, как и моё. Всё это лишь проекция наших сознаний, — объяснил Дартайн, видя её движения.
От радости, что он всего лишь проекция, и она пока в безопасности, девушка едва не расплакалась.
— Ну и как ты себя чувствуешь со своими новыми способностями? По идее они должны уже были проявиться. Кстати, там, где ты сейчас находишься, наверняка уже стали догадываться, что ты не так проста, как кажешься. Как думаешь, что они будут делать, когда выяснится что перед ними человек, имеющий способности вайрингов и панкИров?
— Так вот чьи гены ты мне привил, — девушка теперь понимала, почему с ней разговаривал сад вайрингов, — будь ты проклят!
— Любимая, зря расстраиваешься, ты моё самое совершенное творение, — Дартайн сделал плавное движение вперёд, он всегда, двигался с грацией тигра.
— Не смей называть меня любимой, — закричала Диана, пятясь назад.
— Ничего не могу с собой поделать, — Дартайн улыбнулся, и в этой улыбке Диана прочла самоиронию, — сам не понимаю, откуда это чувство, но когда я узнал, что корабль згыров уничтожен, думал, сойду с ума.
— А не нужно было меня им продавать, если такой ранимый, — прошипела Диана, каждый шанс его уколоть, хотя бы словесно, приносил ей удовлетворение.
— Это тебе не нужно было помогать бежать своему Дэну с оравой таких же уродов. Я вынужден был тебя как-то наказать, иначе изгирцы просто не поняли бы, да и остальным будет наука. Они ведь не знают, что пираты должны были привезти тебя обратно, все думают, что тебя замучили до смерти.
— А до этого "наказания" я жила на курорте.
— До этого, я делал всё, чтобы облегчить тебе жизнь, но ты сама отказывалась от предложенных привилегий.
— Пошёл ты... — девушка вылила на него всю ненормативную земную лексику, которую только смогла вспомнить, а осознание, что Дартайн не может сейчас схватить её за горло, чтобы она замолчала, приносило просто-таки неземное наслаждение.
— Дура! — чёрные брови Дартайна сошлись на переносице, а голубые глаза просто-таки испепеляли, — ты не понимаешь, что тебя ждёт. Как только хоть кто-нибудь из Межгалактического Союза пронюхает о твоих способностях — тебя сразу посадят в клетку и начнут разбирать по кусочкам. Они, конечно, не смогут повторить весь процесс — то, что могу делать я, во Вселенной никому сделать не под силу — но тебе от этого легче не станет. Ты посмотри на кого похожа сейчас — смотреть страшно, так вот, у згыров ты была, как ты выражаешься, на курорте, а Союз — вот где настоящие садисты, можешь мне поверить, проверено на собственном опыте.
— Здесь только один садист — это ты! — Диана просто выплюнула это ему в лицо.
— Я не садист! — начал горячиться Дартайн, — я учёный, который просто опередил своё время! Никто не виноват, что для моих опытов нужны живые люди!
— Ты вот мне только про учёного не заливай, я догадываюсь, зачем ты скрещивал оттарков с медресами.
Дартайн вдруг успокоился, и устало сел на пол.
— Диана послушай, сейчас ты, конечно зла на меня и не можешь воспринимать адекватно то, что я говорю, но когда успокоишься, вспомни мои слова. Жизнь без меня для тебя невозможна, Межгалактический Союз рано или поздно до тебя доберётся, и только я смогу тебя защитить. Экспериментов больше не будет, я даже Дэна твоего перестану искать, только возвращайся, — он убрал чёрную прядь, упавшую на лицо и поднял на неё глаза, в которых девушка с удивлением увидела тоску, — в это невозможно поверить, но мне без тебя плохо.
Диана отрицательно покачала головой.
— Я всё равно тебя найду, и тебе придётся принять мои условия, — Дартайн резко вскочил и всё его спокойствие словно испарилось.
— Никогда, — девушка уже давно для себя решила, что если снова окажется в лабораториях, покончит жизнь самоубийством.
— Посмотрим. Когда я поймаю Дэна, ты сама ко мне прибежишь, только тогда тебе придётся очень долго меня упрашивать, чтобы я сохранил ему жизнь, или подарил быструю смерть.
Диана собиралась ему ответить, но почувствовала сильный толчок, её снова закрутило и стало затягивать в чёрную воронку.
Очнулась девушка в своей каюте, а над ней склонился бирюзовый цветок, который обмахивал её листиками, словно веером.
— Ух, ну и напугала ты меня,— сквозь шум в ушах до девушки долетели мысли цветка, — лежала как мёртвая, и ни на что не реагировала. Я собирался уже бежать звать вайрингов на помощь.
От последних слов Диану подбросило на кровати:
— Никогда, слышишь, что бы ни случилось, не смей звать вайрингов! — она сказала это таким тоном, что цветок от неожиданности отскочил к стене и заполз повыше, наблюдая с безопасного расстояния за приступом внезапного испуга и гнева.
— Прости, — девушка осознала, что кричит на того, кто о ней волновался и, смутившись, присела на кровать, — просто я очень боюсь, что они узнают мою тайну.
"И не только эту" — подумала про себя.
— Ну ты это, — цветок опасливо переместился поближе к полу, — тогда больше не засыпай, как мёртвая. Я думал, с тобой что-то случилось.
— Нет, — Диана улыбнулась и протянула руку к растению, — и я, наверное, теперь изредка буду
засыпать так, как сегодня, — её передёрнуло от этой мысли.
Девушка пока не могла понять, был ли этот "сеанс связи" с Дартайном случайным, или мучитель отныне может разговаривать с ней, когда захочет.
— Теперь буду знать, — цветок подполз Диане и положил голову ей на колени.
— У тебя есть имя? — спросила девушка, поглаживая неожиданно приобретенного друга.
Хотя, у изгирцев в лабораториях она тоже, бывало, думала, что нашла друга, а потом оказывалось, что это соглядатаи Дартайна. Диана непроизвольно одёрнула руку.
— Меня зовут Найтли, — послал ей мысль цветок, и девушка тут же уловила, что он расстроился.
— Очень приятно, Найтли, а я Диана, — она снова погладила лепестки растения.
"Итак, всего несколько дней свободы, и я опять, пусть и через миллионы парсеков, но нахожусь во власти Дартайна, — девушке снова расхотелось жить, — вот бы заснуть и больше не просыпаться, — начала она мечтать так, как мечтала в лабораториях, — просто закрыть глаза и погрузиться во мрак. Темнота отнюдь не страшная, она несёт покой и отдых, в ней можно раствориться и просто не быть...
Когда Дартайн перенёс её из двадцать первого века в сорок седьмой, Диана долго думала, что просто сошла с ума и находится в психиатрической лечебнице, где ей и мерещится весь этот ужас. Их держали по десять человек в одной камере, мужчины и женщины разных рас, выдернутые Дартайном из разных времён подбираемые по одному ему известным критериям. Садист не задумывался о чувствах живых существ, вырванных из родного мира, обрекая их на то, что, не справляясь с шоком от перемещения во времени, они медленно сходили с ума. А уж его эксперименты доводили процесс сумасшествия до конца.
Дартайн был человеком, а с изгирцами этот монстр заключил договор — они предоставляют ему свою планету, а он им бесплатных рабов с правильно подобранным генетическим материалом. В ходе его генетических "усовершенствований" рабы становились более живучими, выносливыми, их можно было не кормить неделями, но "генетический материал" как ни в чём не бывало, работал продуктивно и без отдыха. Тех, кто Дартайна заинтересовал особо, он изгирцам не отдавал. Диана так и не поняла, что в конечном итоге он хочет сотворить, но подозревала что улучшенных бойцов для каких-то своих целей. Тех, кто пытался сопротивляться, учёный-маньяк быстро ломал. Постоянный страх, побои и опыты не добавляли оптимизма. Люди теряли человеческий облик, и уже после первого месяца пребывания были готовы закладывать сокамерников, только бы их самих не коснулся гнев Дартайна. Предать могли и из-за лишней порции еды или улучшения условий содержания.
Диана не могла бы точно сказать, сколько прошло времени с тех пор, как она оказалась у изгирцев, когда в их камеру перевели Дэна, ей самой казалось, что целая вечность. Молодой человек был из этого времени и тоже человеческой расы. Только благодаря ему Диана смогла выжить и не сломаться в том аду, котором они с Дэном прожили несколько лет. Девушка не могла им не восхищаться — не смотря на зверские условия, землянин сохранял человеческое достоинство и присутствие духа. Он поддерживал тех, кто почти сломался, вытаскивал их из самой тяжёлой депрессии, примирял между собой враждующие расы. Когда к ним в камеру бросили оттарка, молОки, в количестве двух штук от страха едва не разорвали полумёртвое после опытов существо. Конечно, у них были на то причины — оттарки по природе очень кровожадны и поедают своих врагов, но Дэн встал на его защиту и ценою поломанной руки отвоевал жизнь несчастному. Когда поверженные молОки лежали в углу камеры, землянин яростно выплюнул им в лицо неприглядную правду — они не лучше, чем поедающие своих врагов оттарки, если готовы убить существо, оказавшееся в таком же положении. Прошло несколько дней, оттарок немного пришёл в себя после неудачного эксперимента, и через некоторое время стал верным другом Дэну, действительно другом, которому можно было доверить свою спину. Таких Дэн собрал вокруг себя около десятка за несколько лет. Сейчас некоторых уже не было в живых, а на остальных после экспериментов невозможно было смотреть без слёз — как можно оставаться равнодушным, глядя на человека с жабрами, или существо с зелёной кожей, или с рогами и красной радужкой вместо положенных им по законам природы лысого черепа и абсолютно белых значков. Дэну тоже досталось — Дартайн воспылал к нему особой "любовью" и молодой человек каждые два месяца вкушал прелести скрещивания с разными видами. Но, то ли учёный всё время был недоволен результатом, то ли клетки Дэна постоянно отторгали чужеродный материал, но землянин неизменно возвращался в свой нормальный вид.
