Живая душа. Книга 2. Глаз дракона

Не слишком-то умён король Филрой, запретивший плебеям владеть достойным оружием. Я прекрасно помню, как подобные запреты обходили в средневековом Китае. Из таковых запретов благополучно вырастали знаменитые на весь мир школы единоборств, разные там каратэ, ушу и прочие винь-чуни. Здесь тоже народ не глупее китайцев, и бои без оружия процветают, в том числе и как зрелища, развлекающие аристократов. Кстати, на ринг (тут его называют Кругом) выходят не только плебеи. Случается, что господа дворяне принимают участие в ожесточённых схватках, получая свою долю ударов, пинков, переломов и прочих радостей. Но особенно популярен в столице подпольный бизнес, нечто вроде боев без правил, которым вроде как управляет Большой Папа. И понятное дело, не без санкции его величества короля Филроя, большого любителя кровавых зрелищ.

Кстати, основным оружием Кейдила стал вовсе не нож, а палка типа посох и, как ни странно, кнут. Мне подобного счастья не выпало, поскольку орудовать посохом не позволяет слабое сердце, зато разрешено использование кнута и пращи. Кроме того, все мы — дети и взрослые — читали запоем каждую свободную минуту, пытаясь отыскать детальное описание технологии расширения пространства. Любое упоминание об подобной магии воодушевляло мальчишек на дальнейшие поиски.

Магия расширения пространства использовалась так давно, что в книгах остались большей частью только восторженные отзывы о подобных возможностях, но мы всё равно читали и читали с недюжинным упорством. И наши усилия были в какой-то мере вознаграждены необычными находками. Именно Кейдил отыскал в мемуарах какого-то высокопоставленного вояки несколько новинок, неизвестных даже нашим магам. И в числе прочего простенькое заклинание, рассеивающее внимание, а самое приятное, что им мог воспользоваться любой недомаг или вовсе не маг. Достаточно иметь при себе небольшой накопитель, пробормотать тихонько пять слов в сторону объекта и эффект налицо. Наши юнцы потренировались на слугах, прохожих, а также посетителях соседней таверны (пьяных в том числе) и установили, что заклинание хорошо работает, если число объектов не превышает трёх, с пятью дело обстоит похуже. Немного, но и то хлеб. Надо ли говорить, что все мы затвердили необходимые пять слов? Чет мимоходом заметил, мол, не исключено, что простенький заговор когда-нибудь и жизнь спасёт.

Особенно приятно, что в один из дней тот же Чет принёс мне потрёпанный томик карманного формата, оказавшийся записями мага-металлиста, старательно экспериментировавшего с небесным металлом. Там не содержалось подробных сведений о технологиях ковки или о создании изделий иным способом. Зато записи содержали множество рецептов сплавов с использованием небесного металла, а последние пару страниц были посвящены драконьему железу, которое оказалось вовсе не железом, а чешуёй.

Оказывается, когда дракон линяет, он сбрасывает старую чешую, затвердевающую на воздухе до состояния металла! Если неизвестный автор записок прав, то в процессе линьки у дракона сначала отваливается чешуя, точнее, он её стёсывает о шершавую поверхность и только потом со зверюги слезает облысевшая шкура! То есть, все те 'денежки' из последней захоронки — это чешуя дракона? Вот это новость!

Я боюсь даже подумать, как Иваров предок собирал это богатство и каким чудом выжил при этом, поскольку в записках упоминается, что драконы пожирали собственную чешую ради придания твёрдости новой шкуре.

Полагаю, стоимость драконьего клада зашкаливает за все имеющиеся возможности ныне правящего монарха. И когда я сообщила юнцам о примерной цене одного соуна драконьего железа (а это примерно триста граммов), они с удвоенным энтузиазмом принялись за чтение в поисках эксклюзивных технологий. Герсилу приходилось усыплять их магией и следить, чтобы они спали не менее восьми часов в сутки. Мальчишки протестовали, но маги знали, что делали и поэтому усилили физические нагрузки пока до деток не дошло, что наставники всегда правы.

За неимением информации о чарах расширения пространства пришлось изготовить дюжину вместительных фляг с использованием небесного металла, простого железа и серебра. Фляги улетели со свистом, но не напрямую от Змеёныша, а через посредника из числа старинных знакомцев старшего мага. С учётом процента за посредничество вырученная сумма приятно удивила. Как выразился бы мой сын, семьсот двадцать бронов, как с куста! Целое состояние, если кто понимает.

Ещё дважды я посещала знакомую кузницу, закупала металл, выгребая весь неликвид по смешным ценам, однако приятных неожиданностей более не случалось. Ну что же, бывает и так...

В учёбе, хлопотах и тренировках прошла весна, которую наша троица почти не заметила, настолько были интенсивными занятия. Успехи старательных учеников весьма радовали всех четырёх наставников, поэтому в середине лета старший воспитатель озвучил предложение, одобренное мною всем сердцем — съездить к Старому городу и посмотреть своими глазами, что именно там творится.

Демонстративно прикрыв уши, пострадавшие от нашего восторженно-слитного вопля, старший маг велел собираться в дорогу и на всякий случай пояснил, что едем, скорее всего, только на разведку. Совет магов и детей решил, что далеко углубляться не будем, а может, и вообще не сделаем ни единого шага на запретную территорию — просто объедем город по периметру и понаблюдаем за животными, насекомыми и прочими бессловесными тварями. Возьмём корзинку с мышами, на месте прикупим пару домашних птиц и посмотрим, как среагируют на эманации города привезённые издалека твари, а заодно и тамошние обитатели.

Наши маги, впрочем, как и мы с Иваром, не слишком доверяли страшилкам о наследии Древних. Множество невероятных слухов, дурацких описаний убийств и прочих безобразий Старого города попадалось, в основном, в мемуарах хвастливых путешественников. Зато в солидных источниках не нашлось ни единого подтверждения слухов о смертельной опасности непосредственно для магов. Если верить здешнему сарафанному радио, господа волшебники умирают в страшных муках, теряя ногти, волосы и верхний слой кожи, а немаги совсем наоборот, имеют возможность разжиться странными и подчас дорогими вещами, имеющими хождение как раз среди магов.

Сказано — сделано! И вот мы уже покачиваемся в сёдлах, благополучно переправившись телепортом в предгорья хребтов Шуанси, прямиком в деревушку со странным названием Сиаманча, где прикупили себе низкорослых, невероятно выносливых лошадок, приспособленных для путешествий в районе предгорий. Тамошний староста строго предупредил об опасностях выбранного пути и пресловутом проклятии Старого города для всех магов благословенной Нутавы. Старикан торжественно зачитал действующее пророчество о том, что ждёт неосторожного, преступившего черту Старого города. После чего маги отправились закупать провизию, а я тайком от спутников проспонсировала старинушку двумя серебрушками, пообещав столько же за правильную информацию о пророчестве.

Хитрый дед тихо рассмеялся, махнул рукой и пожелал госпоже Экриме лёгкой дороги, добавив несколько интересных фактов о прибывших на сутки раньше нас. Как я понимаю, их всегда было немало, этих пришельцев, желающих обогатиться за счёт оставленного далёкими предками в Старом городе. Ещё вчера Герсил высказал предположение, что город давным-давно разграблен удачливыми сталкерами, которые тут незамысловато именуются 'ходоками', но возможно, нам таки удастся разжиться небесным металлом. Попытаться нужно и Чет высказал надежду, мол, вдруг нам повезёт наткнуться на хранилище книг. Даже одна книга из наследия предков — это подарок судьбы.

Кстати, тот же староста подсказал короткий путь к ближайшей границе здешней Зоны, а затем уже старшему магу рассказал и даже показал на карте расположение родников. Далее он с благодарностью принял серебрушку, заговорщицки подмигнул госпоже Экриме и, прощаясь, уложил в мою перемётную суму приличный круг домашнего сыра, затем хлопнул по крупу Иварову лошадку и пожелал нам счастливого пути.

Начало лета в предгорьях — это примерно, как середина весны в центральной полосе России. Утром палит солнце, вечером натягиваем шерстяные плащи и греемся у костра. С топливом для огня тут тоже не густо, редкий кустарник, кое-где попадаются невзрачные деревца — всё вырублено и истоплено до нас, наш караван тут и не десятый. Поэтому сидим в кружок, греемся у магического огня и не печалимся о необходимости заливать пламя водой или прятаться от искр.

В первую ночёвку нас никто не тревожил, чему немало способствовал надёжный охранный купол, установленный Третьим, ныне скромно отзывающимся на имя 'Трек'. Зато на вторую ночь прямо в костёр метнулось блеснувшее на свету короткое тельце, и я едва успела поймать упавшую челюсть. Рядом с нашим юным огневиком плясало в струях оранжевого огня очаровательное порождение магии — огнепёрая ящерка, по-здешнему 'огнёвка'. Красавица!

Поражённый Ивар осторожно принял в руки пылающую ящерицу и замер точь-в-точь, как малыш, которому строгие родители наконец-то подарили вожделенного щенка.

— Герсил, — неверяще прошептал Ивар — мне не снится?

Маг хмыкнул и поздравил юного сюзерена с обретением талисмана-защитника.

— Откуда он тут взялся? — отмерла я.

— Из жерла вулкана, — ответил Тор, — в двадцати лигах начинается ожерелье Орилла, это сеть мелких вулканчиков. Именно там эти твари и водятся. Давно их не видели, тебе повезло.

— Точно, повезло, — откликнулся Чет, помешивающий похлёбку, — такое раз в двести лет случается. Если малыш останется без подпитки огнём, он погибнет, разве что его примет огненный маг. Так что поздравляем с редким приобретением.

Ивар даже о еде позабыл и отвлёкся на свою миску только через час, когда ящерка угомонилась и спряталась к нему за пазуху.

Действительно красавица — огненные пёрышки вдоль спинного хребта, четыре цепкие лапки, длинный хвост с ярко-жёлтым наконечником, потешная мордаха, ну точь-в-точь китайский дракончик, даже усы есть! Точнее, это не усы, а струйки красно-оранжевого пламени, в которые ящерка то заворачивается, то выныривает из них, красивое зрелище.

— Как ты её назовёшь, камрад?

— Красотка!

— Ей походит, — ухмыльнулся Чет, — ладно, всем спать, завтра решающий день, так что надо отдохнуть.

... При первых робких проблесках восходящего над горами солнца мы тронулись в путь, огибая далеко справа не то сель, не то оползень, причём, явно недавний. Скорее это именно оползень, для селя глины маловато, да и прочих наносов не видно. Нахоженная дорога завалена битым камнем, так что придётся отыскивать безопасный проход, чем мы сейчас и занимаемся. Низкорослые, смирные и очень выносливые лошадки самостоятельно прокладывают путь по осколкам камней, расколотым глыбам земли, даже успевают мимоходом прихватить пучок зелени с растрескавшихся камней. Зелень тут пробивается повсюду.

Мы движемся шагом уже полдня и наконец-то впереди замаячили разрушенные временем строения. Ивар было пришпорил свою коняшку, но старший маг повелительно поднял руку, и все замерли. По знаку Герсила мы рассыпались цепью справа и слева от него. Начинается оговорённое ранее действо — маги смотрят, слушают пространство, нюхают, запускают разведчиков или просто ищут следы на земле. Хотя какие уж тут следы, на камнях-то. Наша весёлая троица стоит молча и отслеживает окрестности с трёх направлений.

Трек спешился и на четвереньках прочёсывает землю полукружьями, от места остановки в сторону первых строений города, наблюдая за выпущенными мышами. По команде Кей выпускает двух заполошных птиц, которые резво удаляются в нужную нам сторону и, кажется, летят без особых усилий и прочих неожиданностей.

Через полчаса становится ясно, что грызуны, как и пернатые, живы-здоровы, чего и нам желают, а вернувшиеся призрачные разведчики втянулись в кольца своих магов и порадовали отсутствием крупного и живого в пределах перемещения. Красотка выбралась на плечо хозяина и уселась на хвост, придерживаясь за его ухо для равновесия.

— Ну что, тронулись? — Герсил обвёл нас глазами, — или поедем вокруг города?

— А давайте сначала вокруг города, выберем местечко почище и войдём с той стороны, где развалин поменьше. Лошадей же бросать не будем? — я уставилась на Герсила.

— Так и сделаем, — решил старший маг, — мне тоже не хотелось бы оставлять лошадей. Случись непредвиденное, и мы окажемся...

— ...без средств передвижения, — подхватила я.

— Именно.

— И в любом случае оставим охранника при животных.

— Только не я! — вскинулся Ивар.

— Останется Тор, — решил Герсил, — у него лучше всего с магией воздуха и земли. Обустроит лагерь, если получится и отобьётся в случае чего, амулетов у него достаточно.

Наш земляной согласно склонил белоснежную причёску, и мы синхронно тронули поводья.

Вопреки всем описаниям Старого города никакой зловещей тишины там не наблюдалось, орали какие-то галки, срываясь целыми стаями с башнеподобных зданий, покрытых серой черепицей, шелестел и тихо завывал ветерок, прорываясь сквозь обвалившиеся стены домов, журчали ручейки на месте реки, когда-то протекавшей через мегаполис.

А в том, что это мегаполис, сомнений у меня не было. Точнее, они развеялись, стоило увидеть широченный проспект, словно покрытый шершавым ковролином. Удивительное зрелище — настоящее шоссе, разделённое на шесть полос глубокими канавками, проточенными в темно-сером 'ковролине', две канавки залиты светло-жёлтой массой, средняя отливает ярким серебром, остальные две были ярко-красными. На перекрёстках канавки сливались, менялись местами, чётко пересекали друг друга, а иногда и обрывались, словно отрезанные невидимыми ножницами — ковролин стелется себе дальше, а линий больше нет... Непонятно. Горы сухой и перегнившей листвы, обломки дерева, перемолотый в труху мусор, выдуваемый из подворотен, крошечные смерчики из пыли и чего-то совсем невесомого и весьма похожего на одёжную пыль.

Развалины некогда крепких домов выползали прямо на ковролин дороги, образуя местами непроходимые завалы, но мы упрямо пробирались вдоль границы города, отыскивая мало-мальски безопасный проход. Разговаривать или обмениваться впечатлениями не хотелось, слишком тягостное впечатление производили горы дроблёного камня, перемешанного с листвой и чем-то очень похожим на разноцветное битое стекло. Много столетий тому здесь бродили живые люди, смеялись, отдыхали, работали, шумели рынки, а возможно, играла музыка, шуршали по ковролину шоссе колеса экипажей или авто, чем чёрт не шутит. А теперь перед нами пустыня...

Развалины окраин постепенно сменились почти неразрушенными двух— и трёхэтажными особнячками, по самые крыши утопающими в яркой зелени. Видимо, магия сохраняет дома и парки даже спустя столетия.

Это скорее всего богатый пригород, административных зданий в ближайшей видимости нет, а уж архитектура до того странная, какая-то иная... да, другого слова в голову не приходит. Она ИНАЯ.

От странных и очень высоких башен, диаметром в двадцать-тридцать метров просто оторопь берёт. Они по непонятной системе окружают богатый пригород, явно образуя какую-то линию обороны. Или защиты? Кстати, крыши богатых домов почти не разрушены. Магия?