Айшет. Магия разума

— Хватит, сестренка. Времени мало, — вмешивается один из парней. — Уходи. А мы ее сейчас придушим, а потом в реку скинем, словно оскользнулась, упала, головой ударилась, да и захлебнулась. Никто и не поймет!

Я хотела умереть?

Я передумала. Больше всего на свете, здесь и сейчас, я хотела ЖИТЬ!!! И меня могут убить, просто потому, что деревенская дура приревновала?

Могут...

Страшно...

Так страшно, как никогда не было. И что-то вспыхивает озарением!

Риана делает шаг назад. Я вскрикиваю, нарочито умоляюще.

— Подожди!

— Что?! Страшно?

Я качаю головой.

— Может, я сама расстанусь с Михом? Скажу ему, что не люблю, верну браслет...

— БРАСЛЕТ?!

В Риолоне носят брачные браслеты. Риана подскакивает ко мне.

— Какой?! Вы что...

Я чуть дергаю плечом, намекая, что показать не могу. Мужики переглядываются, но что страшного в браслете? Что может им сделать девчонка?

Ладно уж, пусть ее... на пару минут!

Риана стаскивает с меня браслет.

— Стерва! Вы что — женаты?! КАК?!

Но я уже почти не слушаю. Потому что накатывает шторм.

* * *

Это как буря, как ураган, только в этот раз я в нем не захлебываюсь.

Уже — нет. Второй раз меня врасплох не застанут!

Волна ненависти, боли, злобы, гнева накатывает на меня, но навстречу воде я выпускаю свой огонь.

Искра?

Пламя?

Лесной пожар!

И в то же время — нечто вроде тумана.

Как запах, как дыхание, как солнечный свет, я стою в центре, а он расходится от меня волнами. Захлестывает сначала мужчин, которые стоят вплотную, потом саму Риану...

И я знаю, здесь и сейчас — они в моей власти.

Это... пьянит? Пугает? Отвращает?

Нет.

Мама полностью была права, природа магии такова, что маг разума не станет вредить себе. А вот другим — вполне!

— Отпустите мои руки, — ледяным тоном приказываю я.

Хватка на предплечьях исчезает. Мужчины стоят рядом, как две куклы — больше им ничего не приказывали, хотя они готовы на все. И меня это ни капельки не пугает.

У меня нет чувств. Нет ничего, и меня тоже почти нет. Есть ледяное и рассудочное чудовище, которое здесь и сейчас просчитывает варианты действий.

У меня два выхода. Оставить в живых — или убить.

Убить — или оставить в живых? Что лучше?

Сложно принять решение, не зная предыстории, поэтому я маню Риану пальцем.

— Положи браслет на землю. И сделай два шага вперед.

Девушка повинуется так, словно я ее дергаю за ниточки. Кажется, даже пытается сопротивляться. Я смотрю на мужчин.

Нет, с ними все в порядке. Они словно облепиховым вареньем облиты, моя сила пронизала их насквозь, не оставив ничего нетронутого. Они целиком и полностью принадлежат мне. Прикажу убить — убьют. Прикажу умереть — умрут. А что с Рианой?

А тут интереснее.

Она меня так ненавидит, что алые вспышки пробиваются даже сквозь мою силу. Она явно пытается сопротивляться, только силенок не хватает.

Интересно.

Я тоже делаю шаг, кладу руки на виски Риане — и вглядываюсь в ее глаза.

Так — правильно. Я не знаю, о чем спрашивать, и она сможет умолчать о чем-то важном. Ненависти хватит. А вот если просто посмотреть... даже если я возненавижу ее в ответ — какая теперь разница? Вот уж на что мне наплевать...

Я смотрю в карие глаза — и душа Рианы послушно распахивается передо мной, до самого донышка. До самых гадких и потаенных мыслишек.

И как же она меня ненавидит...

* * *

Я не проглядываю всю ее жизнь, хотя при желании я могу сделать и это. Только последние пару дней.

Разговор с Михом.

Разговор с моей свекровью... мне становится интересно.

Мих...

Я вижу его глазами Рианы, и удивляюсь — насколько мы с ней похожи? Он такой же красивый в ее мыслях, как и в моих. Красивый, сильный, добрый... и растерянный.

— За что ты так со мной? Что я сделала не так?

Мих разводит руками.

— Ри... прости. Я просто люблю Шани.

— Что? Что в ней есть такого, чего нет у меня?

Мих смотрит смущенно, но твердо.

— Риана, тут не угадаешь. Шани... она как солнышко!

И меня захлестывает волна ненависти. Чужой ненависти, Рианиной. Но девушка отлично понимает, если она сейчас выплеснет свои чувства, Мих окажется навсегда потерян...

И закрывает лицо руками, искусно подглядывая из-за пальцев.

— Опозорена... Бедные мои родители!

Слезы катятся сами собой. Злые, гневные... Мих просто не знает, что женщины плачут еще и от ярости.

Мих теряется. Лицо его выражает смущение...

— Ну, что ты, Ри... не надо, ты мне как сестра...

Я не хочу быть твоей сестрой, идиот!

— Вся деревня ведь знает... Мих, не позорь меня, умоляю!

— Ри, я женюсь на Шани. Не на тебе.

Риана отнимает руки от лица.

— Не объявляйте пока о помолвке! Дайте мне время! Пожалуйста!

— Сколько?

— Хотя бы год!

— Для чего?

— Я найду себе парня... Мих, для девушки репутация брошенной...

Мих кивает. Дурачок...

— Ладно. У тебя есть время до приезда холопа.

— А потом?

И на лице парня появляется такая улыбка, что мне-Риане хочется стереть ее кулаком. Или вцепиться когтями.

Негодяи!!! Предатели!!!

Она молчит. И Мих молчит тоже.

Потом Риана всхлипывает.

— Я все понимаю, Мих. Спасибо тебе...

— За что?

— Что позорить не стал.

Риана подается вперед и крепко целует парня.

Моего парня!!!

Что за наглость?

* * *

И второй разговор. Риана и моя несостоявшаяся свекровь сидят друг напротив друга.

— Матушка, что мне делать? Мих ни о чем и слышать не хочет!

— Пара лет у нас есть...

— Нету, матушка. Он мне дал время до приезда холопа...

Милава задумывается на пару минут, а потом приходит к верным выводам. Глазки сверкают злостью.

— Ах он... щенок!

— Если они поженятся, то все. Все кончено...

Милава кивает.

— Да... это плохо. Вот, если бы эта дрянь куда-нибудь делась!

— Куда ж она денется?

— Мало ли... может, ей кто-то бежать предложит?

— Кому она нужна, — зло цедит Риана.

— А вдруг? — продолжает намекать свекровка. — Я знаю, как они с Михом списывались...

И рассказывает про наше дерево, про черточки... Мих рассказал матери?

Зачем?

Дурак!

Просто дурак.

Риана слушает и запоминает. И задумывается.

Тогда-то в ее голове и складывается план. А братья помогут. Только не увозить гадкую соперницу, а просто убить ее. Упала в реку, утонула... бывает! Никто и не заподозрит неладного! И найдут-то не сразу, речка у нас коварная, с омутами, с ямами и илистым дном.

Здесь и сейчас меня хотели убить.

Я отпускаю голову Рианы, и та оседает на землю покорной куклой. Больше она не сопротивляется. Наверное, я причинила ей боль...

Это важно?

Нет.

Важно другое — моя сила скоро иссякнет. Это я понимаю отчетливо. А потому...

Разум работает как никогда четко. Могу ли я стереть всю память у этих людей?

Да. Но оставлю их идиотами. Как чистый лист бумаги. Начнутся поиски, поднимется шум... проще избавиться от них навсегда. Нет человека — нет проблемы.

Начнем с Рианы.

Ты хотела меня убить?

Умри...

Я смотрю в карие глаза.

— Поднимись. Сейчас ты пойдешь к реке, разденешься и нырнешь. На дней найдешь корягу, ухватишься за нее и будешь читать про себя все молитвы, которые знаешь. Пока не дочитаешь — не отпускай корягу.

Риана не сопротивляется. Она сломлена окончательно.

Я смотрю на ее братьев.

На младшего.

— Убей своего брата.

Тот послушно достает нож.

Я смотрю на старшего.

— Защищайся.

И отскакиваю, чтобы не попасть между ними.

Двое мужчин сцепляются в жуткий клубок. Хрипящий, дергающийся...

И тут сила покидает меня. Я бросаюсь к кустам, и меня начинает мучительно выворачивать.

* * *

На поляну я вышла только минут через двадцать, и то — пошатываясь. Сорвала несколько листьев с куста, пожевала, чтобы горечью отбить мерзкий привкус во рту.

Меня шатало и мутило, но надо же забрать браслет?

По счастью, серебряный обруч лежал там же, где оставила его Риана. Я взяла его, медленно надела на руку.

И — вздохнула.

Хорошо, что у мамы была такая полезная вещь, иначе бы я уже сошла с ума. Мне... то, что получилось, мне очень не понравилось. Это была не я. Это было холодное и бессердечное чудовище, которое с легкостью принимает любые решения. Даже самые гадкие. Даже самые кровавые....

Рианы нигде не было. Я даже не сомневалась, что она уже утонула, а тело... Либо оно на дне, либо ее унесло куда-то.

Следов на теле не останется, даже магических. Вода все смывает.

А ее братья...

Старший был мертв. Младший, раненый в живот, доживал последние минуты. Я перехватила его взгляд...

Смесь ненависти, страха, отвращения...

Как хорошо, что я в блокираторе. Даже смотреть на черно-серо-бурую смесь эмоций — и то гадко, а уж читать...

— Вы первые напали! — зло крикнула я. Оправдываюсь?

Да, наверное. Не перед ними, а перед собой. Мне не понравилось то чудовище, которое глядело из моих глаз?

Мне слишком понравилось это чудовище.

Голова кружилась все сильнее и сильнее... надо присесть хотя бы ненадолго. На пару минут. А потом я пойду домой.

* * *

Нашел меня Корс.

Мама спохватилась, что меня долго нет, попросила братика поискать, а Корс проявил смекалку.

Увидел тела на берегу, нашел меня, лежащую практически рядом...

Братик у меня умничка и молодец. Он тут же бросился за мамой, и вдвоем они кое-как, на волокуше, дотащили меня домой. Потом мама отправилась заметать следы, а Корс остался сидеть со мной.

Отец вернулся вечером, я пришла в себя только утром. Тогда и рассказала все родителям.

Скрывать что-то мне и в голову не пришло. Это же мама и папа! Самые мои родные и близкие люди! Кому еще и знать все, как не им?

Я понимала, что меня будут ругать, что поступила плохо...

И не удивилась, когда открыв глаза, увидела над собой грустное мамино лицо.

— Шани, Шани... что же ты наделала, детка?

— Я защищалась.

Говорить было сложно, но я хотела, чтобы мама знала. Я никогда бы первая не нанесла удар.

Меня хотели убить, с меня сняли браслет. Не я, нет... У кошки есть когти, а у меня когтей нет. Я дралась тем, что дала мне судьба.

Но я никогда не применю это против своих родных. Я люблю их!

Мама качала головой. Она все понимала, но... ее тревожило нечто другое?

Что?

— Ты не понимаешь, детка. Ты просто не понимаешь...

С другой стороны подошел отец, сел рядом с матерью, обнял ее. На кровать взобрался Корс.

Мои родные. Мой мир.

На что я пойду ради них?

Странный вопрос. На все.

Папа тоже был непривычно хмур и сосредоточен.

— Шани, ты использовала свою силу?

— Да, пап...

— Расскажи, как это было. Подробно расскажи.

Вспоминать было неприятно. Но — необходимо. И я честно вспоминала все. От слов Рианы до своих ощущений.

Отец достаточно долго сидел молча, потом вздохнул...

— Шани, повтори еще раз, как из тебя выплеснулась сила?

— Как будто кто-то окрасил мир в золотистые тона. И все стало простым, понятным и... холодным.

— Холодным?

— Как будто не совсем я думала. Кто-то другой, более спокойный, жестокий...

— Это неудивительно, — вздохнула мама. — Я знаю, когда применяешь эту силу, все чувства отключаются. Остается только разум. Шани... сестра рассказывала.

— И это так — всегда?

— Ты просто не умеешь себя контролировать. Все выплеснула, вот тебе и плохо стало.

— А сейчас станет еще хуже, — пообещал отец. — Вы с Корсом через два дня уезжаете.

— Папа?!

Отец тряхнул головой.

— Да, Шани. Выбора у нас нет.

— Но почему?!

— Все-то ты продумала. Риана на дне, ее братики друг друга прирезали, только одного не просчитала. Ты выплеснула силу. Сразу нас не найдут, но спустя какое-то время... уж поверь, такой всплеск никто не пропустит.

Я замотала головой.

— Пап... но кто?

— Храм, к примеру. Хочешь всю оставшуюся жизнь молиться?

Я замотала головой. Нет, не хочу. Но...

— Или хочешь поглядеть в глаза Миху?

А вот этого я не хотела — втрое.

Глядеть в любимые глаза, и знать, что я убийца...

Вины я за собой, кстати, не чувствовала. Оправдываться... да, я пыталась объяснить, что произошло, но не винила себя. Хотя и убила. Почему?

— Потому что эти люди хотели убить тебя. Ты ударила первой — вот и все, — спокойно разъяснила мама. — Или тебе так хотелось умереть?

Мне хотелось жить. Но...

— Так просто?

— Нет, Шани. Не так и не просто. Сколько людей в такой ситуации промедлят, начнут сомневаться, пожалеют негодяев, не найдут в себе сил убить... и рано или поздно умрут. Основной закон — убей врага, пока он не убил тебя.

Я поежилась.

— Они ведь не были врагами?

— Были. И ты сама это понимаешь. Разве нет?

Я понимала.

Более того, я видела их душонки насквозь. Все их мелкие мысли, всю грязь, и не испытывала никаких угрызений совести. Но наверное, так неправильно?

Отец покачал головой в ответ на мой вопрос.

— Что — неправильно, Шани? Что в ответ на зло мы даем подлецу возможность ударить второй раз?

— Ну...

— Ты ее не дала. Ты сберегла свою жизнь, и я хочу, чтобы ты и впредь поступала так же. Но была осторожнее.

Я вспомнила то ледяное чудовище, и поежилась.

— Пап, ты хочешь, чтобы я и дальше использовала свою силу?

Отец пожал плечами.

— Не могу сказать, что буду от этого счастлив. Но волшебник уже вышел из темницы, и обратно его не загонишь. Значит, надо с этим жить, научиться пользоваться...

Пользоваться — этим? Но как?

— У меня было такое ощущение, что пользуюсь не я. Пользуются мной.

— Ты не привыкла к своей силе. Это как ярмарочный силач и воин. Там, где первый будет размахивать дубиной, второму хватит одного укола кинжалом.

— Но смогу ли я?

— Не знаю, Шани. Не знаю...

Я прикусила губу.

— Куда мне надо уехать?

— Не тебе. Вам с Корсом.

— Почему мне?

— Почему нам?!

Два негодующих вопля слились в один. Родители переглянулись.

— Потому, Шани, что дети — наше уязвимое место, — объяснил отец. — Шантажируя нас Корсом, легко заставить выдать тебя. А еще его можно похитить, убить, пытать...

Я перевела взгляд на братика.

Похитить?

Пытать? Корса?

Да разве такое вообще возможно? Это же... это надо быть даже не человеком, а полной мразью. Хуже гниды!

Отец фыркнул.

— Нет, Шани. Достаточно верить, что мучая Корса, эти люди спасают мир от чудовища. Догадаешься, от кого?

Я медленно кивнула.

Да. От меня. И ведь они будут недалеки от истины.

— Я уверен, что ты позаботишься о брате. А мы отобьемся — и приедем к вам.

А Мих?

Сердце кольнула иголочка боли, но я не позволила ей вырасти до кинжала. Только не сейчас.

— Куда нам надо уехать? И когда?

— Послезавтра. Я знаю, где и когда будет проходить караван, я договорюсь о вас. А куда... Там вас никто искать не будет, точно.