| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
наладить только в конце 1813 года, а к тому времени Наполеон уже
сошел со сцены. Возвращаться на родину Фридрих не стал, дело его
несмотря на препоны и коррупцию бюрократии росло и ширилось,
подрастал сын, которого при крещении нарекли Александром -жена
Фридриха — Алена Игоревна Ургакова была из купеческого рода и
настояла, чтобы их сын принял русскую веру. В качестве компромисса
Алена Игоревна согласилась на воспитание у их сына неприязни к
'хранцузам и хранцузскому'.
Хорошо поставленное дело ширилось и процветало. Несколько заводов
Фридриха выплавляли не только ядра, но и пушки для Русской армии.
За границей были приобретены паровые машины и новые станки. Все
это было тщательно изучено, а затем Фридрих решился на создание
собственной паровой машины. Первая получилась неказистой и
прожорливой, но каждая следующая становилась все лучше. Подрастал
сын Александр. Французы честно сказать его мало интересовали.
Рассматривать чертежи паровой машины изучать ее детали часами,
наблюдать как отливаются пушки — вот, что его интересовало более. В
конце 1825 года Фридрих отправился в Киев, для приобретения
очередной фабрики — сын рос — не какой-нибудь балбес — ему через пару
лет уже можно было смело доверить настоящее дело. Сделка удалась,
хотя времени отняла достаточно много. К несчастью для Фридриха,
обратно в Николаев он поехал через город Васильков, в который
прибыл 31 декабря 1825 года. Там он и стал свидетелем того как
офицеры Черниговского полка подняли мятеж. Старая душевная рана в
сердце Фридриха всколыхнулась. Опять эта французская гниль!
Местное дворянство попряталось, а отдельные иуды рукоплещут
мятежникам. Хуже всего, что в городе меньше половины жителей
православные, остальные евреи, которые тут же подняли на все цены, и
качают прибыль в своих рыгаловках с напивающихся, и уже ничего
несоображающих солдат. Ближайший гусарский полк был в
направлении Белой Церкви. Именно туда Фридрих и помчался. К
сожалению он не понял, что любовь к родине, к новой родине не
означает умения воевать, и тем более не защищает от пуль. Его
достаточно хорошо знали в тех краях, поэтому командир гусарского
отряда отнесся благосклонно к идее Фридриха попытаться уговорить
восставших сложить оружие. Но дешевое еврейское пойло проданное в
тридорого и в жутком количестве, сделало свое дело. Первый выстрел
прогремевший в этот день был сделан мятежниками. И направлен он
был в Фридриха, который находясь между гусарами и восставшими
пытался их образумить. Раненый в живот он сумел направить коня в
сторону гусар, и как только, его сняли и уложили на землю, по
восставшим открыли огонь картечью. А затем завершили кавалерийской
атакой. Восстание было подавлено.
Умирал Фридрих долго и мучительно, и указ государя императора о
возведении его рода в дворянство за заслуги перед Отечеством, увы
ничем помочь не смог. Все его дела после смерти принял сын
Александр, который теперь уже запоздало понял, что ненависть к
французам отец пытался привить ему не зря. И что одним умением
отливать пушки в жизни не обойтись. Александр поклялся, что все
получат за смерть отца сполна. Громких клятв над могилой отца он не
произносил. Делал все молча.
Брак Александра Круповского с княгиней Долгорукой обсуждался в
свете не долго. Поговорили, про обнаглевшую, разбогатевшую немчуру,
которая рвется в высший свет и успокоились, так как подошли новые
сплетни, ими и занялись. А между тем этот брак действительно помог
Александру. Конкретного плана как осуществить задуманное у него не
было, но брак помог приблизиться к царской семье, и к его мнению
стали прислушиваться и окружающие и сам государь-император.
Правда не всегда, но князь Круповский и сам понимал, что есть сферы
где он профан и слушать его пока не будут. Например внешняя
политика. С другой стороны ему удалось усилить влияние в военной
области. Пушки получались раз от раза все лучше и лучше, хотя самого
Александра они все еще не устраивали.
Поворотным моментом в его жизни стало посещение в 1845 году
Санкт-Петербургского Артиллерийского музея. Именно там он увидел
изготовленные еще в начале семнадцатого века казнозарядные пушки с
клиновым затвором. Князь сразу же понял, что это именно то, что ему
нужно. Он теперь знал что делать и принялся за работу.
Генерал-лейтенант Иван Иванович Ден, начальник инженеров
действующей армии, посмотрел на стоящее перед ним устройство. По
виду оно напоминало артиллерийское полковое орудие с лафетом, но
вместо одного жерла ствола, на лафете покоился пучок тонких
четрырехлинейных, и какое-то устройство с рукояткой.
— Но это же повышенная трата казенных патронов! Даже осьмая часть в
цель не попадет! Да и нельзя одного и того же человека убивать по
десять раз! Одной пули достаточно. А эта ваша перечница как две три
полковушки стоит!
Вместо ответа Князь Круповский показал на поле стрельбища, где его
рабочие закрепили несколько сотен деревянных мишеней. Мишени
имитировали несколько колонн солдат идущих в атаку. Увидев, что Ден
смотрит на поле он подошел к устройству, подозвал помощников,
взялся за рукоятку и начал вращать. После того как спустя пять минут
грохот непрерывной ружейной стрельбы стих Александр искоса
взглянул на генерала. Генерал Ден потрясенным взором смотрел на
поле. Стена щитов мишеней исчезла. Вся земля была покрыта щепками.
Создавалось впечатление что кто-то прошелся гигантской косой по
полю. Косой смерти.
— Но это же чудовищно! — попытался сказать Генерал,— как же теперь
воевать?
— А штуцера? — возразил Князь — они что гуманнее?
Дену возразить было нечего.
...Огромный железный корабль разворачивался на месте, вращаясь
вокруг своей оси.
— Ну и в чем же здесь секрет? — спросил П.С.Нахимов — руль был в
положении прямо, рулевой штурвал не вращал?
— Все очень просто — ответил Князь Александр Круповский — в носу и
корме между двойным дном проходит две сквозные трубы с правого на
левый борт, на трубах по две заслонки, одно водозаборное отверстие и
гребной винт. Закрываем одну заслонку — струя воды давит в одну
сторону, закрываем другую — в другую сторону Каждое устройство
имеет свою паровую машину. Очень удобно при маневре на узком
фарватере или при швартовке -.
Александр посмотрел на Нахимова в ожидании следующих вопросов.
— А вооружение? Почему вы настаиваете на своих трехфунтовых
пушках? Что они в бою против 68 фунтовых и бомбических?
— А для этого Павел Степанович я предлагаю вернуться в порт и
посетить артиллерийский полигон.
.....Когда отгремел последний выстрел, на полигоне воцарилась
звенящая тишина.
— Ну, хорошо, зрелище действительно эффектное, — но зачем нам сразу
две трехфунтовки? — не унимался Нахимов, можно ведь было сделать
скажем двенадцати фунтовое, или еще крупнее?
Князь изучающее посмотрел на Павла Степановича, а затем спросил:
— Историю о том как из-за саботажа английских мастеров, изменивших
состав сплава для литья, у нас пушки взрывались помните?
— Это при Петре Алексеевиче? — как же помню! Только причем здесь
англичане? Вы же на своих заводах пушки делаете! И англичан слава
богу на десять верст близко не подпускаете!
-. Дело в том, Павел Степанович, что чем больше орудие, тем больше
пороха для выстрела требуется, а чтобы большое орудие получилось
нужно сплав подобрать, и станки больше, если хотя бы год или два
времени, то можно будет сделать и больше чем трехфунтовка. Что
касаемо того почему их две, то прошу обратить внимание на эту
особенность.
Круповский подвел Нахимова к опытным образцам и стал крутить
рукоятки.
— Ого! Так это у вас мортира миниатюрная! — воскликнул Нахимов.
— Да, можно сказать и так — бьет она не так далеко, всего на три с
половиной версты,
но зато позволяет уничтожать пехоту в легких укрытиях навесным
огнем. Да и весит меньше — можно использовать и в десанте, и на
пароходах на верхней палубе.
— На пароходах? Мысль интересная, но чем вы собираетесь береговые
батареи уничтожать? Крепостные стены такими пукалками не
разобьешь!
— Ну это как сказать Павел Степанович! Вы о надкалиберных зарядах
что-нибудь слышали? Хотите продемонстрируем?
Князь кивнул помощникам и те принесли что-то похожее на ракету, но
с коротким хвостовиком, и вставили в ствол орудия. Александр дернул
за спуск.
Когда осела пыль после взрыва и вернулся слух, Павел Степанович
задал вопрос :
— И сколько в этой бомбе?
— Полтора пуда, стреляет на версту, можно и зажигательный состав,
почти как знаменитый 'греческий огонь', даже на воде горит — .
Проблему повышения точности ракет пытались решить очень долго,
не помогло и объявление о высокой денежной награде сделанное
Круповским. Дело решил случай. Один из мастеров, работавший на
Николаевском пороховом заводе, что-то накануне очень хорошо
отпраздновал. Причем отпраздновал настолько хорошо, что не заметил
того что сбил настройку станка для сверления сопел в корпусах ракет,
так на нем весь день и проработал. Когда неделю спустя на полигоне вся
партия ракет легла точно в цель Круповский не поверил своим глазам.
Решили отстрелять еще одну партию — ракеты продолжали лететь точно.
Александр дал указание разобраться в происшедшем — и был удивлен,
когда приведенный к нему мастер бухнулся на колени и запричитал : 'Не
губи барин, у меня дети малые...' На то, чтобы выяснить причину такого
поведения мастера ушло немало времени — пришлось чередовать
обещания все простить и угрозы выгнать с завода. В конце концов
выяснили. Из-за неправильной настройки станка отверстия сопел
сверлились не параллельно продольно оси ракеты а под углом где-то в
пять градусов. Это было неожиданно, но сравнение двух партий ракет с
прямыми и 'кривыми' отверстиями подтвердили неожиданное открытие.
Осталось решить еще одну проблему — увеличить дальность. Но
справились и с этим — удалось увеличить длину пороховых шашек, а
кто-то предложил их объединять в более толстом корпусе. В результате
всего этого появилась несколько типов ракет и ракетных станков — от
малых с дальностью тысячу саженей и весящих десять фунтов, до
больших весом в три пуда и стреляющих на семь верст. Боевую часть
сделали трех типов — шрапнельную, фугасную, и зажигательную. О
последней рассказывали страшные истории — говорили, что горит и
плавится даже железо.
.... 'Коммерческий паром' 'Великий князь Константин' следовал по
курсу Одесса-Севастополь-Батум. Вся Европа посмеивалась над
причудами А. построившем это чудовище. А 'паром' действительно был
чудовищем :
Наибольшая его длина 692 фт., наибольшая ширина (с кожухами и
отводными брусьями) 118 фт., высота 60 фт.; вес порожнего корпуса
при спуске 12000 тонн, вес же в полном грузу простирается до 25000
тонн при углублении в 30 фт. Средства для движения судна составляют
колеса, винт и паруса. Два четырех лопастных винта диаметром в 24 фт.;
приводится в движение двумя машинами с восьмью цилиндрами.
Помещение было рассчитано для восьмисот пассажиров разных классов,
ужасающей вместимости трюма, палубы для перевозки крупного
рогатого скота, палубы для перевозки четырех пассажирских поездов,
400 человек судового экипажа. В числе гребных судов, достаточных для
помещения всех пассажиров, находились два железных винтовых
парохода по 120 фт. длины, висевших на шлюп-балках, позади кожухов.
И все это чудище ходило полупустым, и его строитель и владелец А.
терпел чудовищные убытки. Но несмотря на насмешки всей Европы по
поводу неумения А. заниматься коммерческими делами, сам А. от затеи
больших железных пароходов не отказался, и на верфях Херсона и
Николаева строили еще дюжину железных чудовищ поменьше — по
триста футов, и то же с двумя винтами. Посмотрев на незадачливого
русского коллегу в Англии Ллойд ввел ограничения на размеры
железных судов, а также официально заявил о снижении размеров
страховки как на железные коммерческие суда так и на перевозимые на
них грузы. В Адмиралтействе же вообще скептически относились к
возможности плавания судов из железа — ведь оно как известно тонет в
воде.
10 августа 1854 г На рейде Варны было не протолкнуться от судов, тут
было все... шебеки, пароходо-фрегаты, корветы и транспорты,
транспорты, транспорты. Армада Союзников собиралась нанести
Русским главный и окончательный визит. Порядка не прибавили два
грязных дымящихся монстра под флагами вспомогательных судов
Королевского флота, комендант порта сам прибыл на катере осмотреть
непонятные суда, веселый майор Королевской морской пехоты, угостив
гостя прекрасным виски сообщил, что это трофейные русские
трехсотфутовые паромы, тупые русские заблудились во время шторма и
стали легкой добычей английского корвета. Они загружены
гражданским барахлом и все это надо сгрузить и применить этих
морских коров к перевозке более нужных грузов. К сожалению на
одном из судов пришлось оставить русский экипаж, а английские
моряки должны прибыть через два три дня, поэтому к коменданту есть
просьба, пропустить один из кораблей в гавань где под дулами
крепостных пушек русских перегрузят на полицейскую шхуну и увезут
куда надо, после чего 'Bull' и 'Cow' будут мирно ждать своей очереди на
погрузку и разгрузку, а кое что типа русского офицерского багажа
можно выгрузить и сейчас, прямо на таможенный склад. Турецкий Ага
был в восторге от намечающегося бакшиша, он лично находился на
'Bull' пока он не вошел в гавань и лично же проследил как чумазые
русские моряки, грузили в шебеки разномастные сундуки и чемоданы -
багаж штабных офицеров дивизии следующей в Севастополь. Благодаря
этим действиям особого Морского отряда состоявшего из
Петербургских гардемаринов и офицеров, прекрасно знающих
английский и группы матросов с Черноморской эскадры, на рейде и в
гавани Варны оказалось два корабля набитых сотнями тонн пороха и
горючих веществ. Лейтенант Орлов четвертый, раздавил клещами
головки трехчасовых химических запалов, поручик Ярцев (большой
дока по части взрывов) закончил устройство минных ловушек на дверях
и люках корабля, так что если какой-нибудь любопытный морячок из
местных сунет сюда нос, взрыв произойдет несколько раньше, впрочем
сюрпризов типа разных взрывателей и ловушек на брандерах хватало.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
