Девочка-волшебница или...(4)

— Добрый день. — закончив приводить себя в порядок после душа и подойдя к Кю поздоровался я.

— Aiya. — ответила Кю. — Я знала, что встречу тебя здесь.

— И за чем же я тебе понадобилась?

— Дорф велел мне пригласить тебя к нам на уровни. Нам поручено разобраться с проблемой Черного леса и ему нужна вся информация какой ты располагаешь. И кроме того, мы ведь должны отблагодарить тебя за погребение останков дяди Рульфа. Так что Дорф повелел устроить пиршество и в честь поминовения и чтобы отблагодарить тебя.

— Сейчас?

— Все будет готово к вечеру, я сама поднимусь за тобой.

— Эм-м-м, ну хорошо, а как мне одеваться? В смысле, я ведь не знаю, принято ли у вас одеваться как у людей, по случаю так сказать.

Кю осмотрела свой наряд больше похожий на набор разноцветных лоскутков тонкой ткани, каждый раз в ее наряде менялся лишь цвет этих самых лоскутков.

— Ты ведь не думаешь, что я всегда так одеваюсь? — оторвавшись от разглядывания себя спросила Кю.

— Именно это, она и думает. — ответила за меня Калерия — И я признаюсь тебе, тоже.

— У нас там довольно душно и легче ходить одетой вот так, чем совсем без ничего. К тому же, мы не так часто покидаем Академию, чтобы следить за модой, хотя в отличии от вас — людей, мы не сидим в Академии совсем безвылазно.

— Вообще-то Лур, совсем не сидит в Академии, если бы она сидела в ней как ты говоришь, то не нашла бы твоего дядю.

Я бы мог и сам ответить, но Калерия начала мне мазать лицо какой-то гадостью — спрашивается, стоило ли мне одеваться, если сейчас снова придется идти принимать душ? Гадость которую Калерия намазала мне на лицо до одури пахла огурцом и почему-то медом.

— Это что? — спросил я уже после того как Калерия размазала свою 'гадость' по моему лицу.

— Это омолаживающая маска для лица на основе экстракта белиандры, который мне только что принесла Кюсия, плодов капилы и меда лесных пчел. — причмокивая ответила Калерия и продолжила облизывать пальцы.

— И зачем это мне, я что, уже совсем на старуху похожа?

Калерия с неподдельным сожалением посмотрела на пустую баночку у себя в руке и печально вздохнув ответила. — Не ворчи, должна же я на ком-то проверить действие маски после добавления экстракта белиандры. А вдруг белиандра вызывает острую аллергическую реакцию, может сыпь начаться или волдыри по всему лицу пойдут?

Окончание фразы я слышал уже стоя у двери в купальню, куда следом за мной вбежала Калерия с возгласом.

— Не вздумай смывать, на счет аллергии я пошутила! А маска нужна, чтобы насытить кожу витаминами, ты же после возвращения из этой треклятой Лотии бледная была, как поганка, и ведь за столько дней, ничего не изменилось.

Только тогда я подумал о том, что если бы Калерия боялась какой-то там аллергической реакции на этот самый экстракт, то вряд ли бы стала облизывать пальцы, и одновременно с этим подумал. — Разыграть значит решила? Ну-ну.

— Ой! — вырвалось у Калерии после того, как она увидела мое лицо, когда я обернулся, я же изо всех сил старался сделать вид, будто не знаю в чем дело и с наигранным испугом посмотрелся в зеркало.

— Ой мамочки! — вырывается у меня ибо я увидел то, что у меня получилось, а получилось даже лучше, чем я рассчитывал. — Что с моим лицом?

Калерия надо признать быстро пришла в себя. — Быстро смывай! Немедленно! — и сама оттеснив меня от раковины открыла воду и зачерпнув ее принялась смывать маску, которую так тщательно размазывала по моему лицу.

В зеркале отразилась пугающе-страшная картина, я явно перестарался с иллюзиями всевозможных дерматологических воспалении. В зеркале отражалась мечта ведьмы, это конечно при условия, что ведьмы мечтают иметь именно такие рожи какая получилась у меня.

Вытащив меня за руку из купальни Калерия протащила меня через всю свою лабораторию и усадила на кушетку. Кюсия последовавшая за нами даже икать начала стоило ей увидеть мое лицо. Пока мы с Кю играли в гляделки Калерия перерыла несколько шкафчиков и все их содержимое выставила на тумбу рядом с кушеткой.

— Ну-ну. — глядя на баночки-скляночки подумал я и мысленно злорадно ухмыляясь также мысленно потер руки.

— Ничего не понимаю. — чуть ли не плача произнесла Калерия примерно через час безуспешных попыток избавить меня от иллюзорных болячек и посмотрев на Кю спросила. — Может ты чем поможешь?

Кю, как ранее до нее это делала Калерия, принялась щупать и осматривать мое лицо. — Это точно не реакция на Белиандру, растение гипоаллергенное и на экстракт тоже аллергических реакций выявлено не было. Может это реакция на мед или капилу, но точно не на Белиандру.

— Я не спрашиваю у тебя, чем это вызвано. — сказала Калерия. — Я спрашиваю, можешь ли ты это исправить?

Кюсия отрицательно покачала головой. — Нет, я не знаю чем это вызвано. Сперва надо понять, с чем связана такая реакция и только после этого приступать к лечению.

Калерия посмотрела на меня и я заметил что она вот-вот расплачется. — Прости меня Лури, я обещаю все исправить. — голос у Калерии был виноватый-виноватый.

— Не надо ничего исправлять. — понимая что шутка слишком затянулась и ощущая себя виноватым в том, что довел Калерию до слез, ответил я и щелкнул пальцами развеивая иллюзию. — Я тоже пошутила.

Калерия хлюпнула носом. — Это что, ты меня обманула?

Я кивнул. — Понимаю, шутка получилась злой и это я должна просить у тебя прощения, но по-другому вряд ли бы получилось.

Я думал, что Калерия хоть что-то мне выскажет ведь я заставил ее всерьез поволноваться, однако она только облегченно вздохнула. — Что ж, я этого вполне заслужила, больше не буду тебя разыгрывать.

— Значит без обид?

— Какие тут обиды, если я первой тебя обманула?

Я соскочил с кушетки и обняв Калерию уткнувшись ей в грудь, заревел, чем вынудил ее начать гладить меня по голове одновременно с этим уговаривая меня успокоиться.

Континент Большой Толло.

Торот.

День выдался тяжелым, а ночь ужасно душной. Не смотря на то, что за день он очень устал — руки и ноги гудели от перенесенного напряжения — сон, никак не желал идти к нему, вынуждая его лежать в его палатке на неудобной лежанке и бездумно вглядываться в темноту. Снаружи до него, доносились голоса сопровождающих экспедицию воинов выставленных на ночь в дозор и сейчас рассевшихся вокруг костра, сильно пахло дымом, еще сильнее пахло потом и от него самого и от его лежанки. Где-то в окружающем лагерь лесу, то и дело ухали и вскрикивали то ли какие-то звери то ли птицы. По-началу эти крики очень сильно если не пугали то нервировали и его самого и всех остальных кто есть в составе экспедиции, но сейчас все уже привыкли. Глубоко в памяти отпечатались последние два дня с того момента как они оставили лошадей и пешком двинулись к горам вдоль которых и собираются идти дальше вглубь континента. У них и раньше были и длительные переходы и переезды, но за последние месяцы эти два дня выдались самыми тяжелыми. Не смотря на то, что горы кажутся такими близкими они все еще далеко, однако под ноги им то и дело попадались камни заросшие мхом или скрытые травой, что не располагало к легкому переходу. И вот сейчас, он вместо того чтобы спать, смотрит в никуда, а в голове образовалась какая-то абсолютная, звенящая пустота. Все, о чем он мог бы подумать, он уже давно передумал и никаких новых мыслей за обдумыванием и осмыслением которых можно было бы скоротать то время пока он наконец не провалится в сон без сновидений в его голову не забредало.

Ему показалось, что он лишь на мгновение прикрыл глаза и одновременно с этим ощутил как кто-то дотронулся до его ног укрытых тонким одеялом. Воздух пропитал запах полевых цветов, он сразу же подумал о том, что знает этот аромат, хотя и ощущал его лишь однажды. Открыв глаза он посмотрел туда, где должен был находиться тот, кто дотронулся до его ног. В палатке было темно, но не настолько чтобы уж совсем ничего не было видно. А вот места в палатке не так уж и много, двое в ней никак не поместятся, но его гостю, точнее гостье, это нисколько не мешало удобно устроиться усевшись у него в ногах.

— Не спишь? Извини если помешала. — произнесла гостья, лица ее он не видел до тех пор пока не начал вглядываться в темноту.

Лурия выглядела немного обиженной и то и дело хмурилась, на девушке было легкое бело-голубое платье что совсем не подходило тому месту в котором они сейчас находятся, однако его это ничуть не смутило, хотя само появление Лурии не могло не удивить его.

Он приподнялся на локтях над своей лежанкой и наконец окончательно осознав кто перед ним сидит и словно бы желая убедиться в этом, произнес. — Ты?..

— Я. — утвердительно кивнув ответила Лурия и пригладила подол платья.

— Но как?

Лурия повела плечами. — Не об этом мы сейчас должны разговаривать.

— Не об этом?.. А о чем же?

После этого вопроса, наступила немая тишина, Лурия отвернулась и принялась изучать пляшущие на пологе тени воинов сидящих у костра, а он молчал потому что не знал что он еще может сказать или спросить.

— Знаешь?.. — первой прервала их общее молчание Лурия при этом она не стала смотреть ему в глаза так, как она обычно это делала когда они разговаривали раньше и все также изучала полог его палатки.

— Что? — спросил он через несколько мгновений не дождавшись продолжения фразы.

— Это было несколько нечестно с твоей стороны... — еще немного помолчав ответила Лурия и снова замолчала.

— Нечестно? — удивился он не понимая что она имела в виду, но задать уточняющий вопрос, о том, что же Лурия считает нечестным, он не успел, девушка сама ответила на его ранее заданный вопрос и надобность в уточнений отпала сама собой.

— Да, нечестно. — более уверенно ответила Лурия. — Нечестно, что ты сделав предложение, попросту сбежал.

— Но я не...

— Сбежал и оставил меня одну. — ему показалось, что укор сквозит в каждом сказанном слове, он ведь действительно оставил ее, но у него не было другого выбора.

— Но у меня не было выбора...

— Не оправдывайся, выбор есть всегда, по крайней мере у тебя он был, ты мог никуда не ехать и остаться со мной.

— Но сделай я такой выбор...

— Мы вряд ли бы смогли быть вместе. — закончила за него Лурия.

— Тогда в чем же моя вина?

— В том, что ты сбежал.

— Но мы ведь только что выяснили, что я не...

— Сбежал! — это прозвучало настолько твердо, что он решил не спорить.

— Хорошо, я сбежал. — соглашаясь произнес он примиряющим тоном. — Но ведь сейчас ты сама пришла ко мне.

— Потому что ты сбежал. Бросил меня и сбежал. — с нескрываемой обидой и несколько сердито вновь повторила Лурия. — Между прочим уже во второй раз. А ты не задумывался о том, что я могу и буду чувствовать?

Он почувствовал себя виноватым. — Прости.

— Можешь не извиняться, это уже не важно. — она снова посмотрела на полог палатки, затем вновь на него. — Извини, мне пора.

— Подожди. — он протянул свою руку к руке девушки, но та успела ее убрать до того, как он дотронулся до нее.

Лишь на мгновение он отвлекся на шум снаружи у его палатки, отвел глаза в сторону, а когда вновь посмотрел туда, где была Лурия, девушки там уже не было, лишь слабеющий запах полевых цветов еще какое-то время напоминал ему о том, что здесь кто-то был. А потом, неожиданно для себя, он проснулся.

Снившийся ему этой ночью сон, был первым сном, который он увидел с того самого момента, как он будучи в составе экспедиции покинул Антериез, небольшой портовый городок почти у самого устья Селины. Сон был настолько реальным, что даже проснувшись он никак не мог поверить в то, что это был всего лишь сон и весь день ему казалось, что он слышит едва уловимый аромат полевых цветов который в его сне исходил от Лурии.

* * *

После того как они отбыли из Антериеза у них было долгое путешествие по морю во время которого они несколько раз попадали в шторма, после которых заходили для ремонта мачт (можно считать чудом то, что они не утонули в один из таких штормов) в удачно подворачивавшиеся порты неизвестных ему городов опять же неизвестных ему островных государств. Затем было длительное путешествие на запад через Хинай и еще более долгое путешествие по местным лесам в сторону Драконьего хребта. По мере их продвижения к горам, профессор Симус Урдель руководящий экспедицией не переставал делать какие-то пометки в имевшейся у него карте. Он как-то во время одного из привалов даже заглянул профессору через плечо, чтобы понять, что же именно помечает профессор. Конечно, любой бы сразу же подумал, что профессор отмечает путь экспедиции, однако это было не совсем так, карта которой владеет профессор далека от совершенства и профессор по мере их продвижения регулярно очень умело делал небольшие зарисовки если они натыкались на болото, небольшой водопад или огромное дерево которое видно издалека, за несколько дней пути, хотя в целом, общий фон карты профессора остается пустым.

Хинай представлялся ему совсем иначе, особенно после прочтенных им книг об этой стране. Однако же увиденное им поразило его — видавшего города Акрилона. И ведь в Хинае, совсем не используют магию, все что он видел, было построено руками людей. Кроме своего величия и великолепия, города через которые они проезжали поражали своей густонаселенностью, да что там города, если даже в последней деревушке в которой они останавливались чуть больше недели назад, жителей было не меньше чем пол тысячи, по крайней мере у него возникло такое впечатление, когда он наблюдал за людьми идущими утром в поля. Поля эти тоже не обычные, они по голень залиты водой точно заливные луга, но скот пасется в другом месте. Однако при том, что он видел многочисленные стада коров и отары овец, что должно было свидетельствовать о богатстве крестьян, жители деревень выглядели не богаче крестьян живущих в деревнях Эрдании или любого другого королевства Малого Толло.

Кроме языка на котором разговаривают местные, люди живущие в Хинае заметно отличаются от жителей Малого Толло, у них желтоватый цвет кожи и узкий разрез глаз. Кроме этого, если верить профессору Урделю они не верят в Свет и Великих Богов у местных своя религия и свои божества. Главным направлением веры хинайцев является Культ Дракона, хотя он бы назвал этого дракона — змеей, потому как на дракона существо запечатленное в камне многочисленных статуи виденных им, совсем не было похоже.

— Что-то вы граф с самого утра совсем не весел. — произнес профессор Урдель подойдя к нему когда они немного позднее полудня остановились на привал. — Не выспались или дурной сон приснился?

Урдель невероятно высок и худ, пожалуй самый высокий и худой, кого он когда-либо встречал. Кроме этих двух явных черт профессор имеет и другие, такие как слегка вытянутое лицо, длинный, острый и прямой нос с которого вечно спадает его пенсне которым он хвастается каждый раз, говоря о том, что это пенсне ему подарил один очень уважаемый гном. Только профессор всегда забывает сказать, что это за гном и за что он одарил его, но никто не обращает на это внимание, немногочисленные высокие лица входящие в состав экспедиции молчат из вежливости и такта, а воины и носильщики из своих соображении. На вид Урделю можно дать лет тридцать пять, сам он своего возраста не называл, впрочем как и в случае с пенсне, его никто и не спрашивает. При этом если уже через месяц после того, как они вышли в море все члены экспедиции кроме него чей возраст еще далек от этого, обзавелись бородками, которые теперь окончательно превратились в бороды, то на лице Урделя не было заметно даже следов щетины, которая должна была иметь место быть, даже если бы он регулярно брился.