Дикарка

Мужчина сопроводил мои действия хмурым взглядом, но ничего на это не сказал. Я игнорировала изучающий взгляд моего пленителя, выискивала в памяти из всего объёма "загруженной" информации, как говорила Маура, хоть что-то, что могло бы мне помочь сбежать. Нет, конечно, я понимала, что с движущегося в неизвестном направлении стартового катера сбежать не реально, но вот, когда он прибудет к конечной точке, то, возможно, шанс и появится. И тут меня осенило осознание, что такие катера потому и стартовые, что занимаются доставкой пассажиров на орбиту планеты, а вот там может ждать... звездолет, или что покрупнее. И вполне возможно, что мы не останемся на этой планете, названия которой я даже и не знаю. И куда потом направиться этот звездолет? Мра-ак!

Я подобралась, замерла, перестав жевать, и испуганно посмотрела на Ругхара. Он, заметив мою реакцию, тоже прекратил есть.

— Что такое? — спросил он недоуменно.

— Мы ведь не останемся на этой планете?

Спросила, и увидела, как победно свернули его глаза.

— Всё-таки я был прав. Ты вполне разумна. Превосходно.

Твою ж... жужжу в заднюю точку!

— И да, ты права, моя Диша-ре, мы летим на мою родную планету Аргхорн.

— А на этой что делали?

— Инспектировали свои колонии.

Я задумалась, вспоминая, что означает это слово — колонии. Почему-то точной информации в памяти не обнаружилось.

— Что это... Колонии?

Ругхар замер, пристально глядя мне в глаза, и затем медленно, словно подбирая слова, спросил, отложив на тарелку кусок мяса, нанизанный на вилку:

— Так откуда ты прилетела, говоришь?

— Ничего я не говорила. Почему ты считаешь, что я не местная?

Он хмыкнул, откинулся на спину и уверенно заявил:

— Была бы ты местная, Диша-ре, давно бы тебя нашёл. Да и все вокруг той спасательной капсулы было пронизано твоим запахом. Сладким... Притягательным... Моя Диша-ре.

Посопев раздражённо, подскочила и прошла в санузел. Там вымыла руки, умылась, чтобы немного охладить вспыхнувшее злостью лицо, и глянула на себя в зеркало исподлобья. Как ту же вздрогнула, увидев в отражении Ругхара, что стоял, сложив руки на груди, прижавшись плечом к косяку, и с наглой ухмылкой разглядывал меня.

— Почему ты зовёшь меня так? — тихо спросила я, не оборачиваясь.

— С моего языка это переводится как упавшая звезда... Тебе не нравится?

Я промолчала, только крепче стиснула губы.

— Тогда скажи твоё настоящее имя.

Отвернулась, снова сполоснула руки, затем глубоко вздохнула, и ответила, подбирая слова:

— Не могу. Имя — это личное. Там, где родилась, не принято называть имя первым встречным. Это слишком опасно.

— В чем опасность?

— Это признание власти над той, что доверилась. Так что... Диша-ре вполне сойдёт.

Я пожала плечами и, резко развернувшись, попыталась пройти мимо мужчины, но вот именно, что попыталась. Выставленная передо мной рука, и я оказываюсь в опасной близости к настоящему самцу.

— Не доверяешь, значит?

— А с какой стати должна? — вздернула я вопросительно бровь.

— Я вручил тебе тотем моего Рода — тарлум, и ты приняла его. Это значит, я доверил тебе свое сердце, моя суали.

— Вернуть? — дернулась я было рукой к кармашку на груди, как мою кисть прижали к собственно моей груди, да так, что его большая ладонь оказалась не только на моих пальцах, но и охватила плоть, спрятанную в ткани.

Я зашипела, сверкнув яростно глазами, а этот Ругхар только ухмыльнулся, сжав свои пальцы чуть сильнее.

— Отцепись! — рыкнула я, еле сдерживаясь от того, чтобы не врезать этому оругу по роже.

Он отвёл свою руку в сторону, и тихо произнёс:

— Ты не должна меня бояться. Мне можно верить. Я тебя не обижу.

Толкнула руками его в грудь, требуя дать пройти, и, оказавшись в каюте, прошла к столу, взяла в руки стакан с напитком. Понюхав его содержимое, решила попробовать. Пить хотелось очень сильно. Жидкость оказалась чуть сладкой, с мякотью. Выпив все до последней капли, повернулась к тому, кто смущал мой разум своим присутствием, и заметила, что он стал двоиться в моих глазах.

— Что это со мной? — пробормотала я, чуть тряхнув головой, и едва не вскрикнула, когда моё покачнувшееся тело оказалось в чужих руках.

— Ты устала, тебе надо поспать, — мужчина уложил меня на койку, накрыл одеялом и сделал свет не таким резким. — А когда проснёшься, мы уже будем дома... Все будет хорошо... Суали, моя суали...

И темнота опустилась на мои веки.

Глава 7.

В себя приходила муторно. Отчего-то болела голова, во рту все пересохло, а губы пекло так, словно к ним приложили раскаленный камень. Странно. Что это со мной? Приоткрыла глаза, огляделась и удивлённо просипела:

— Дохлый оруг! Где это я?

Я находилась посреди какого-то возвышения, на белоснежных тканях, в полутемном помещении. Из-за тусклого света большего рассмотреть не получалось, ибо дальше моего ложа было темно. Заторможено осмотрела себя, пытаясь собраться с мыслями, и поняла, что на мне все тот же комбинезон, а на ногах нет обуви. Рюкзака нигде видно не было. Твою ж... шиалу с жужой вместе взятых!

Провела рукой по поясу и успокоилась. Мой клык со мной, значит защититься в случае чего непредвиденного смогу. Последнее, что помню: каюта, еда... и напиток, такой вкусный, сладкий и коварный.

Приподнялась, прислушиваясь к окружающим звукам, и поежилась. Тишина пугала. Но едва села, отбросив волосы за спину рукой, как вдруг раздался резкий звук, словно рык, и сбоку от меня появился яркий свет. Он залил собой все вокруг, и каюта или... комната — всплыло в мыслях странное слово, — наполнилась звуками и чужаками.

Хотя, стоило проморгаться и присмотреться к фигурам, укутанным с ног до головы в странные тёмные ткани, как я поняла, что меня окружают самки. Воспользовавшись знаниями, что подарила мне Маура, смогла посчитать их. Четыре штуки. Пугающие своим фанатичным блеском в чёрных глазах, а на лицах только глаза и были видны, так как все остальное так же спрятано под тёмной тканью. Когда одна из них заговорила, я даже вздрогнула — так неожиданно было услышать знакомую речь. Думала, они сейчас скопом на меня кинутся.

— Великий вождь отдал распоряжение привести вас в порядок сообразно вашему положению, суали Тамурджи.

Я выпучила глаза, так дико звучало требование этой шиалы, произнесенное тихим шипящим голосом. А я что? У меня инстинкты отработаны годами. Дернув клык из-за пояса, замерла в обороне и, почти не дыша, уставилась с опаской на эту замотанную в тёмное змею, при этом не выпуская из виду остальных. Они тоже замерли, словно удивились моей реакции. Только пусть сдвинутся с места...

— Суали... госпожа... успокойтесь, мы не причиним вам вреда. Мы хотим помочь — принять ванну, сделать массаж, облачить вас в лучшие ткани... госпожа...

Я зарычала, оскалившись.

Женщины переглянулись, и та, что говорила, мотнула головой остальным на выход. Те, поклонившись, безмолвно и бесшумно покинули нас, оставив открытыми двери.

— Госпожа, что вас пугает? Ваша безопасность и комфорт моя обязанность. За вред, причинённый суали Великого вождя, ждёт смертная казнь. Я для вас не опасна.

Я задумалась о её словах. Немного поразмыслив о причинах своих реакций, выдохнул резко сквозь зубы воздух и чуть хрипло спросила:

— Где я?

— В покоях господина.

Нервно дернула плечом, чуть опуская руку с оружием.

— Ещё раз — где я?

Эта шиала вздохнула и ответила, не меняя интонации, словно говорила с бешеной самкой, ласково и успокаивающе:

— Во дворце Великого вождя Тамурджи, Властителя горной гряды и двенадцати вершин, на планете Аргхорн. Надеюсь, мой ответ достаточно полный?

Что это прозвучало в её голосе — насмешка?

Я отступила назад, перехватывая удобнее клык, и приняла решение, что никогда не позволю этой шиале прикоснуться ко мне.

— Госпожа, меня зовут Индира, я ваша тень.

— Кто?

— Тень... Телохранитель, слуга и компаньонка.

— Сдалась ты мне. Где ваш этот... вождь, который не столь великий, сколько обнаглевший оруг?

Индира аж подавилась, вероятно, собираясь что-то ответить, но от последнего моего высказывания едва язык свой не прикусила.

— Госпожа, не говорите так. Особенно при нем. Вождь скор на расправу.

Я промолчала, размышляя, что видимо этот мужик передо мной играл, втираясь в доверие, вон как его боится Индира. Вздохнув, решила, что она и правда не станет причинять мне вред, коли так боится хозяина, и убрала клык на место.

— Раздеваться не буду, купаться тоже... Где мой рюкзак?

Женщина прошла в темноту и вернулась с моими вещами. Я даже слегка улыбнулась ей, когда мои сокровища оказались у меня в руках.

— Может, откушаете? — тихо спросила Индира, не став спорить на счет моего отказа от прочих её предложений.

Я задумалась над этой фразой. Откушать? Или она имеет в виду — откусить у кого-то что-то? Или...

Помотала головой, отгоняя странные мысли.

— Обувь надену и пошли.

Женщина так же быстро метнулась куда-то в темноту спальни и принесла мою обувку, которую я быстро надела, и кивнула ей, мол, веди. Иду, осматриваюсь и понимаю, что надо выбираться. Стены из чёрного камня, полы скользкие и тоже... чёрные, потолков вообще не видно, так как слабый свет, что давали тусклые настенные светильники, не позволяли их разглядеть. Коридор был не широким, так что балахонистая чернавка, ибо вся в чёрном (что-то я начинаю тихо ненавидеть этот цвет), идёт впереди, периодически оглядываясь на меня, словно боится потерять из виду или, может, ожидает, что я её... того — тюкну по темечку, и сбегу. Только я не дура. Куда тут побежишь-то, из коридора? Либо назад, но там я уже была, и мне не понравилось, либо вперёд, но мы и так в ту сторону движемся.

Коридор вдруг закончился высокой и широкой дверью, которая тут же открылась перед нами и... мы шагнули в просторное и снова темное помещение. Правда, освещение здесь было куда лучше, так что я даже смогла разглядеть и колонны, что выстроились вокруг чаши с водой, и собственно саму чашу. Как, помнится, Маура называла такое озеро? Бассейн, точно. Ох, не к добру так часто стала Мбазюку вспоминать.

Я остановилась, не подходя слишком близко к воде, и вопросительно уставилась на Индиру.

— Вам следует провести омовение, суали Тамурджи.

Я покачала головой. Она точно меня не поняла.

— Нет.

Ответила резко и отошла ещё на несколько шагов дальше от бассейна.

— Но... госпожа...

— Я сказала — нет. Сначала хочу видеть вашего господина... Вождя вашего, что б его жужики покусали.

Индира промолчала. Странно. И даже не возмутится, что я так не почтительна? Стоит и смотрит на меня, словно ждёт чего-то или кого-то? Или не на меня смотрит? Я резко обернулась, словно ощутив, как чей-то взгляд буравит дырку в моей спине. И вздрогнула, едва увидела возле одной из колон самого главного на всю округу — Тамурджи. Невольно скривилась, подумав, что имя, дарованное мною, этому вождю идёт больше.

Индира метнулась куда-то за колонны смазанной тенью, оставляя нас наедине. Хм, странное место он выбрал для общения, подумалось мне, и я невольно отступила в сторону бассейна. Мужчина тут же пошёл ко мне походкой внешне расслабленного, но готового к нападению, хищника. А у меня же реакции уже отработанные, иначе не выжила бы в диких лесах своей планеты. Клык в то же мгновение лег в ладонь, я встала в стойку, готовясь к нападению.

Однако, Ругхар замер на месте, сузив гневно глаза, и низким, вибрирующим от сдерживаемой ярости голосом вопросил:

— И что это ты делать собралась?

Сделала еще два шага назад, оскалившись в ответ.

— Диша-ре, не надо меня бояться, — мужчина явно сделал над собой усилие, пытаясь успокоиться, и даже взгляд стал какой-то... снисходительный. — Давай поговорим?

Что ж он в своем звездолете вместо обещанного разговора сразу взялся меня усыплять? Что-то не верится в его добрые намерения. Вот никак не верится. Тем не менее, решила послушать.

— Говори, — строго произнесла, кивнув ему в ответ, и немного расслабила кисть с клыком, чтобы в случае необходимости успеть пустить его в ход.

И тут мой организм вдруг издал звук оголодавшего хищника. Ругхар замер, нахмурился и возмущенно произнес:

— Ты отказалась от еды? Или твоя тень не справилась со своими обязанностями? Если так, то она будет наказана.

— Угу. Отказалась. Боюсь отравиться.

— Язвишь? — усмехнулся мужчина и вдруг как-то по-доброму мне улыбнулся. — Пойдем. Я тоже еще не ужинал.

То есть сейчас уже вечер? Вздрогнув от очередного голодного завывания моего живота, оруг тяжко вздохнул и посмотрел мне в глаза.

— Диша-ре, просто ужин. Просто еда. Без снотворного. Без отравы. Пойдем со мной.

Я пожала плечами, убрала клык в ножны и хмуро буркнула:

— Ну веди, вождь местных оругов. Но если что...

Мужчина вдруг тихо рассмеялся и протянул руку со словами:

— Да-да, голодная женщина — страшное существо. Я все понял.

И вдруг ухватил меня за руку своими сильными, горячими пальцами и потянул куда-то в сторону от бассейна. Я только скрипнула от возмущения зубами, но последовала за ним. Вынужденно. Не драться же с этим упертым типом. По-крайней мере, пока не поем как следует.

Шли недолго, буквально в соседнее помещение. Драпировка из тёмных тканей скрывала стены, мягкое освещение дарило полумрак и уют, а в центре круглой комнаты небрежно были раскиданы подушки разных цветов и размеров, посреди которых стоял низкий столик, уставленный разными кушаньями. Напротив входа мой внимательный взгляд выцепил широкие распахнутые двери на балкон, за которыми что-то загадочно мерцало на тёмном фоне. Должно быть, за пределами чужого дома царила ночная мгла и в небесах звезды перемигивались меж собой.

— Располагайся, — вкрадчиво произнёс вождь, и потянул меня в сторону подушек и столика. — Думаю, что еды хватит на двоих.

Я села на мягкий, пушистый мех, что устилал пол, и подложила под спину побольше подушек. Затем голодным взглядом окинула фрукты, мясные нарезки, потянулась к кувшину. Успела первая, фактически выдернув его из-под руки Ругхара, и поднесла к лицу. Принюхалась, искоса наблюдая за мужчиной, который, пожав плечами, начал довольно споро накладывать на большие блюда различные яства. Наполнив их доверху, одно поставил передо мной, второе подвинул к себе.

— Я обещал, что еда без сюрпризов, — заметил он, и, кивнув на кувшин, добавил: — И питье тоже.

Я дождалась, когда он потянется рукой к своей тарелке, и быстро наклонилась вперёд, выхватила ту из его рук и быстро поменяла со своей.

Ругхара нахмурился, но промолчал.

Но я — не я буду, пока не сделаю все, что задумала. Так же шустро перехватила и его бокал, выполненный из какого жёлтого металла, украшенного разными красивыми камушками, и плеснула в него из кувшина напиток. Затем поставила перед ним и велела тоном, не терпящим возражений:

— Пей.

Оруг аж зубами заскрипел, и глазами так грозно сверкнул, но смолчал. Взял и выпил. Отлично. И тут я уж не стала более тянуть, и мучить свой прилипший к спине живот, набросилась на еду, более не обращая внимания ни на замершего в странном оцепенении вождя, что следил за мной все темнеющим взглядом, ни на колышущиеся от лёгкого ветерка тряпки, что закрывали выход на балкон. Такого пиршества в моей жизни не было никогда. И да, я объелась. Икнув напоследок, облизала пальцы, запила из бокала и откинулась сыто на подушки, чуть поглаживая свой счастливый животик. И снова икнула, едва столкнулась взглядом с... голодными глазами вождя.