Билет в один конец (Б Р - 1)

— Что это значит? — Конташ посерьезнел, воинственный настрой слетел с него моментально.

— Твое. Будем считать, что просто пошутили. Проигрыш плохо действует на пищеварение, да и ставки у вас какие-то детские, — не удержался от подкола я. — Знал бы, тоже полный карман мелочи приволок.

Крепыш стал приподниматься из-за стола, по выражению его лица было видно, что добром наша встреча не закончится. И что он так на меня взьелся, я по нормально поступил, честно, выиграл, но спорно, и выигрыш вернул. Какие ко мне претензии. Положил бы в карман, можно было бы потянуть, но тут-то за что.

— Так, что драки не будет, — дядя Толя появился как всегда внезапно и вовремя, парни моментально вытянулись в струнку и вид приняли лихой и придурковатый. — Зу Конташ, опять твои шутки с соком, ты бы хоть что-то новое придумал. Как новенький появляется, обязательно надо втянуть его в свой спор.

— Разрешите доложить, эн Громеш, новенький выиграл, — вылез второй рыжик, заработав недовольный взгляд брюнета.

— Ну хоть кто-то вас жизни научил, придется придумать что-то пооригинальнее, — обрадовался дядя. — За то, что салаге проиграли — пять кругов по полигону после отбоя, всем.

— Есть, — все четверо отсалютовали правой рукой, от левого плеча и вверх. Судя по всему, какое им было не впервой, никто не выглядел расстроенным, а Арраш мне так даже подмигнул.

— Налево, кругом. Марш. — И дождавшись, пока четверка строем выйдет из помещения, повернулся ко мне. — Как тебя угораздило в это ввязаться?

— Не поверишь, дядь Толь, сам не знаю, — я пожал плечами. — Как какой-то бес в подсознание вселился и толкает на разные глупости.

— Ну как раз несколько часов после медстазиса прошли, тебя вот-вот отпустить должно. Хоть начнешь соображать, что не у себя дома находишься, а то вон как тебя понесло. Всегда ведь был осторожным парнем, не то, что мой Пашка.

— Да нашло что-то, и ребята эти привязались так, что не соскочишь.

— Всыпать бы тебе, да поздно уже. Поел?

— Устрицы были великолепны. У вас так все время кормят?

— Устрицы? — дядя удивился. — Эй, ты, подойди-ка сюда.

Лысый парень в синей накидке осторожно приблизился.

— Кто заказывал еду на этот столик?

— Так ведь зу Конташ, — парень замялся, — он все заказал и оплатил.

— Ну и хорошо, можешь идти, — дядя махнул рукой, лысый опрометью бросился прочь. — Выходит, тебя еще и накормили по первому разряду, самыми дорогими блюдами. Молодец, племяш, хоть и не в себе, а своего не упустишь. Ладно, за мной, шагом.. В общем, пойдем. Заодно и поговорим в уютной домашней обстановке.

4.

Наш мэр, Лейбман Семен Викторович, очень скромный человек. Его кабинет едва дотягивает до пятидесяти квадратных метров, удобная мебель местного производства из ЛДСП, скромное кожаное кресло за добротным письменным столом и портреты президента и премьера на обшитой ламинированными панелями стене. Его помощнице Зое Моисеевне почти шестьдесят, у нее три подбородка, бородавка на носу и кгбэшное прошлое, по просьбе Семена Викторовича она готовит ромашковый чай и подает его с имбирными печеньками.

У его брата, Михаила Викторовича, председателя крупнейшей строительной компании области, кабинет квадратов двести, итальянская вишня и натуральные буковые панели по стенам, большой стол стиля модерн из массива, кресло из перфорированной натуральной кожи ручной работы за семь тысяч евро. Все тот же портрет президента над столом, правда на другой стене висит пара итальянцев и голландец из не слишком известных, но все же оригиналы, на то и сертификаты имеются. Секретарша его, Леночка, не топ-модель, но все при ней, и длинные ноги, и белые волосы до попы, и сама круглая попа очень даже ничего. И даже мозги имеются, хоть это в ее работе и не главное. Леночка готовит отличный кофе, специально ездила учиться в Неаполь. К кофе отлично идет Хеннеси и маленькие мармеладки из груши с фисташкой. Еще Леночка отлично делает массаж, и не только, охотно едет с боссом в сауну, стоит лишь позвать, у нее два высших образования — экономическое и психологическое, и почти написанная кандидатская.

Дядя Толя бывал и у одного брата, и у другого, и не раз. Не знаю, кого из своих собутыльников он хотел переплюнуть, но кабинет тридцать на тридцать метров — это скорее садовый участок, девять соток как-никак. Все это пространство разбивали на равные промежутки четыре колонны под золото, хотя может, это и было настоящее золото, на глаз не отличить.

В функциональности помещения сомневаться не приходилось — по центру стоял вполне земной переговорный стол буквой П, по диагонали два огромных дивана, разделенных журнальным столиком, предлагали провести более откровенные переговоры, в других отсеках были рабочие места, я бы посадил туда секретарей и возможно, именно так все и предполагалось, напротив входа, у окна, стоял скромный столик буквально метр на три, с удобным креслом спинкой к окну, и двумя не очень удобными, судя по виду, креслам для посетителей.

Справа от входа за внушительным столом с висящим в воздухе прозрачным экраном сидело создание, которое просто девушкой назвать язык не повернется. Нимфа? Королева красоты? Идеал моих эротических снов? Когда она поднялась, вся такая прекрасная в обтягивающем белом комбинезоне, откинув прядь белокурых вьющихся волос, от чего идеально очерченная грудь еще лучше очертилась, слегка прогнула свой тонкий стан, опершись руками на стол, кивнула — мне царственно, едва заметно, а дяде Толе чуть ли не в пояс, и, дождавшись от него повелительного жеста, скользящей походкой вышла из этого садового участка, мои гормоны чуть не разорвали меня, как грамм никотина хомяка. На что дядя Толя только хмыкнул, видимо подобное происходило тут не раз.

Вот честное слово, еще немного, и я бы пересмотрел свои взгляды на холостую жизнь. Хотя бы временно.

Кресла были неудобными не только по виду, это я ощутил, стоило мне примоститься в одном из них. Дядя Толя мазохизмом никогда не страдал — обошел стол и сел на свое место.

— Что, неудобно заднице? — ехидно поинтересовался он, наблюдая, как я пытаюсь принять более-менее приемлемое положение. — Это чтобы всякие личности тут не рассиживались, а то взяли моду приходить и на нервы мне действовать. Сейчас, погоди.

Вроде бы и не нажал ничего, а кресло действительно поерзало, пошаталось и приняло форму задней части моего тела. Мне даже показалось, оно стало глубже и ниже, сидеть стало намного удобнее.

— Технологии. — Дядя Толя поднял палец. — Давай я расскажу тебе сначала, что тут приключилось, а ты мне, в свою очередь, о том, как сюда попал. В общих чертах я представляю, какие-то фрагменты воспоминаний нам удалось из твоей памяти считать, но полной картины пока нет. Диагност обычно считывает за несколько дней до процедуры, но с тобой как всегда все не так.

— Что не так со мной?

— Да понимаешь, какой-то мозг у тебя странный, блокирует доступ. Волноваться тебе не о чем, такое случается, но редко. Об этом мы еще поговорим, есть дела поважнее. Готов?

Я кивнул.

— Короче, ты, племяш, попал. Вижу, что понял все.

— Ну да, что это не Земля, понятно.

Дядя усмехнулся.

— Сейчас я тебя удивлю. Здесь та же Земля, что и твоя родная, только лучше. Народу меньше, экология чище, ну и технологии, сам видишь — продвинутее.

— Ну теоретически я это представить могу — множественные параллельные вселенные, теория струн и черная материя. Мы же, экономисты-теоретики, так себе все и представляем.

— Не иронизируй, — строго сказал дядя Толя. — Именно что параллельные. Так что это точно такая же Земля. Сейчас ты, если по карте смотреть, где-то в районе Курска.

— Нифига ж меня занесло, — присвистнул я.

— Что занесло — в точку попал. Сам-то что думаешь, как это с тобой случилось?

— Странный вопрос, дядя, — удивился я. — Нашел кого спрашивать, со мной такое в первый раз.

— И скорее всего, в последний, — родственник покачал головой. — Вот как ты во все это влип?

— Мы с друзьями каждую осень ходим на рыбалку.

— Да знаю я эту вашу традицию, — дядя махнул рукой. — Им бы только от семей своих сбежать, но ты-то холостой. Холостой еще?

— Держусь пока.

— Вот. Никак не нагуляешься. Пошли вы на рыбалку, и ты сюда попал?

— Да нет же. Мы в воскресенье расходиться стали, и Пашка сказал, что забыл что-то у речки. Сумку свою, вот. А сам поехать не смог, провалился в канаву и ногу подвернул. Ну ты знаешь, он мастак на такие фокусы.

— Да, Пашка такой, — грустно сказал дядя Толя. — Не сломал ничего?

— Нет, обошлось вывихом и пораненной рукой. Он лежит, кровь ручьем, хотя этому кабану хоть бы хны, ну и в таком состоянии я его не отпустил никуда, сам поехал. Сумку нашел, а в ней кварц, помнишь, у вас в доме лежал, голубой такой кристалл, который ты на помойке нашел?

— Ну да, помню. Продолжай.

— Я за этот кристалл схватился, горячий он был почему-то. И этот камень прилип ко мне, я его отрывал, что только не делал, никак не отваливался. Жжет, зараза. Я решил в речке его искупать, чтобы хоть руку охладить. Но не дошел, споткнулся обо что-то, упал, и вот здесь сижу.

— Да, ситуация, — дядя встал, поглядел в окно. — Камень этот не простой.

— Понял я уже. Логикой не обделен.

— Да уж. Кристалл, который к тебе прилип, а потом сюда вроде как перекинул — портальный амулет, еще с этой Земли. Не мог же я всем рассказать, что отсюда его привез, тете Свете по секрету про Африку сказал, а остальным, чтобы не спер никто — про улицу. Я, когда к вам переместился, ах, да, ты не знаешь, в общем, помнишь, когда тетя Света меня к вам привела?

— Да как я вспомню, дядя Толь, я ж тогда под стол ходил на горшок.

— Ах, да. Короче, на вашу Землю я попал в том же году, когда ты родился, а с тетей Светой познакомился, тебе два года уже стукнуло. Вот таких камней у меня с собой два было, с одним я сюда вернулся, а второй Пашке оставил. Он должен был ближе к вашему Новому году сюда переместиться, уже все было обговорено с ним.

— Погоди. Так Пашка знал? И вот так все бросил бы и сюда? Хотя что я спрашиваю, раз вы договорились. Вот паразит, хоть бы намекнул. Друг, называется. А тетя Света?

— И она тоже. В смысле знала, но сюда не захотела со мной переходить. Я ей все сразу рассказал, как только сын родился, но она никогда особо не верила.

— То-то она не особо печалилась, когда ты пропал, мать ее все за это ругала. А мы ведь тебя, дядя Толь, поминали три раза в год. В день рожденья твой, на день военного разведчика и когда похоронка на тебя пришла, ну письмо из министерства обороны. И орден тебе посмертно дали, вручили тете Свете.

— Что за орден?

— За военные заслуги.

— Негусто, — дядя Толя поморщился, — после двух Красной Звезды и трех Мужества могли бы и Героя дать. Орден этот — цацка простая, их всем по выслуге. Но все равно, выпью за это. Ну да ладно, дело это прошлое.

— Спросить еще хочу.

— Да?

— Раз вселенные параллельные, тут может я сам.. или родители. Есть кто?

— Нет, не беспокойся. Наши Земли настолько разные, что тебя тут точно нет. А если бы был, то портальный амулет тебя просто не перенес бы. Тут с ними целая наука связана, что можно, что нельзя, так что с собой точно не встретишься.

— А похожие Земли тоже есть? Ну на ту, откуда я?

— Есть, — дядя пожевал губами, — как не быть. Тот мир, где мы сейчас — центральная Земля, или Земля-ноль, и много других, соответственно и Солнце, и звезды, и все остальное, все одинаковое. Различия между нами появились несколько тысяч лет назад, так что они существенные. А вот есть миры, которые с твоим на сотню-другую лет разминулись, там да, может многое быть одинаково, хотя туда ты как раз не попадешь, двойник твой там наверняка есть.

— А почему эта Земля — нулевая, может наоборот, наша?

— Нет, племяш. Твоя вообще на отшибе где-то, уж извини.

— Ладно, не всем же в столицах рождаться. А много таких тут как я?

— В смысле — с твоей Земли?

— Ну да. Или вообще — с других Земель.

— Практически нет, — дядя вздохнул.

— Ну и ладно, хоть в чем-то я уникальный. Но раз я сюда попал, чего мне делать-то? Ты говоришь, различия большие. Значит, мои знания тут никому не нужны, а по большому счету я ничего другого делать не умею, ну если только на диване лежать.

Мы рассмеялись.

— Ну деньги и диваны как раз одинаковые, так что своим способностям можешь применение найти. Давай я тебе вкратце расскажу, кто я здесь, и ты потом решишь, чем заняться. Это вещи связанные. На той Земле я военный был, и здесь занимаюсь тем же. Только не Громов, а Громеш, мы, Громеши — род потомственных военных и целителей. Поэтому когда Пашка врачом стал, я только рад был, а то ведь что сначала хотел, на экономиста учиться.

— Ух ты, Значит здесь ты генерал?

— Ну не генерал, скорее полковник, от той карьеры я недалеко ушел, — усмехнулся дядя Толя. — Как уже сказал, наша семья — Громеши. Тут все на родственных связях завязано, так что принадлежность к семье, это основное. Это как... ну представь, что попал на Сицилию.

— И дон Анатолий — это ты.

— Нет, дон у нас другой, — дядя хохотнул. — А я вроде как внук ему. Но уж раз ты мой родственник, найдем тебе занятие по душе, ну или по потребностям. Вот скажи, что ты знаешь о магии?

— Так тут и магия есть, — выдохнул я.

— Третий закон Кларка знаешь? Вот у нас почти так же, только с одним отличием — магия существует. Да не качай ты так головой. Еще мы называем ее пси, потому что все завязано на человеческий мозг. Кстати, как вскрытие показало, ты тоже маг, правда, слабенький, но все равно, у подавляющего большинства местных жителей и таких способностей нет.

— Бля, — я не сдержался. — Не верится что-то. И файрболлом могу шарахнуть?

— Можешь, — дядя важно кивнул. — Попробуй.

Я вытянул руку вперед, попытался создать огненный шар. Дядя с улыбкой смотрел на мои старания.

— Ты только от натуги не лопни. — Веселился родственничек. — Так просто ничего не сделаешь, Гарри. Тут тебе волшебная палочка нужна и очки. Точнее говоря, девайс соответствующий, может что и выйдет из тебя. Вот тебе, кстати, и место твое в этом мире. Тут любой маг ценен, если у него способности хоть как-то позволяют этой пси-энергией пользоваться. Я, к сожалению, не слишком силен, хотя не такой слабак, как ты, а вот Пашка — тот, если сюда доберется, еще покажет.

— Да ладно, Пашка — и волшебник. Что-то не наблюдал за ним таких склонностей, — засомневался я. — Если только в неприятности влипать, это колдовство, тогда да, колдун тот еще.

— Что есть, то есть. Кстати, ты замечал, что из неприятностей этих он легко выкарабкивался?

— Точно. Вот паразит, такой бизнес могли замутить, салон магический открыли бы, на битву экстрасенсов сьездили, это ж бабло рекой.

— Просрали вы свое счастье. Теперь тут груши околачивай.

— Погоди, дядь, так вы же по мирам как по комнатам шастаете, неужели меня нельзя обратно отправить?

— Теоретически, можно, — дядя почесал лоб. — А вот практически, тут и материальные сложности, и физические, и всякие другие. Так что, Марк, пока на дорогу домой не рассчитывай.