Гро встал перед ним, и, не склоняя головы, посмотрел ему прямо в глаза и сказал: — Мы, лорды Ведьмландии, не сходим с ума от несчастий, милорд Кориниус, и с радостью оставляем Демонам, как бешенным волкам, перекусывать друг другу горло. Хотя я только приемный сын Ведьмландии, мне кажется, что я ничуть не меньше тебя хочу уберечь нашу страну от грозящей ей гибели. Но если у тебя есть что сказать против меня, говори и я отвечу тебе.
Кориниус глухо рассмеялся. — Нет, вы только послушайте этого глупца! Неужели ты думаешь, что мы все дети и бабы? Неужели не ясно как день, что ты решил погубить нас руками Демонов, глупо советуя напасть на них посреди ночи? И вот, ночь пришла, мы стали пленниками в собственных шатрах, и нет никакой возможности выйти из них, если мы не хотим расшевелить гнездо этих шерней-Фолиотов и предупредить о наших намерениях Демонов и всякую живую душу на острове. И вся эта стража появилась именно тогда, когда ты ускользнул и плел интриги с Красным Фолиотом. Но ныне зло схватило за хвост само себя, мы тебя убьем и покончим с тобой и твоими интригами.
Произнеся эти слова Кориниус прыгнул на ноги и обнажил меч, и остальные Ведьмы поступили так же. Но Лорд Гро даже бровью не шевельнул, только сказал: — Сначала выслушайте мой ответ. До рассвета еще далеко, а убить меня — минутное дело.
Тогда выступил вперед Лорд Корунд и встал между Гро и Кориниусом, закрыв Гро своим массивным телом. — Тот, кто направит свой меч на него, сначала должен будет сразиться со мной, даже если это будет один из моих сыновей. Мы выслушаем его. И если он не объяснится, мы разрубим его на кусочки.
Ведьмы сели, недовольно перешептываясь. И Гро заговорил и сказал: — Вначале поглядите на этот пергамент, торжественный договор о союзе между нами и Фолиотами, на котором Красный Фолиот поставил собственноручную подпись. Да, верно, у этой страны нет сильной армии, мы можем растоптать ее и на наших сапогах не останется и травинки, да и мало пользы принесет их слабая помощь в день битвы. Но эти острова, лежащие по дороге в Демонландию, замечательная гавань для судов. Если враги захватят их, они могут разместить здесь флот и сделать с нами все, что только пожелают. Разве этот договор не принесет нам пользу в нынешнем отчаянном положении? Далее, знайте, что когда я советовал напасть на Демонов в их кроватях, а не в замке Фолиотов, мне уже сообщили, что Красный Фолиот приказал своим дружинникам напасть на того, кто первым обнажит свой меч. А когда я вышел из зала, то, как справедливо угадал Кориниус, я плел интриги с Красным Фолиотом. Да, мы составили заговор, но я уже показал вам его результат: подписанный договор. И действительно, если бы я подло предал Ведьмландию, вступив в заговор с Красным Фолиотом, неужели я бы спокойно вернулся в пасть тигра, а не остался бы в его дворце, в покое и безопасности?
Теперь, когда Гро понял, что гнев Ведьм против него угас, и что он, мешая правду и ложь, сумел ловко защитить себя, он опять заговорил: — Мало дохода получил я, прилагая все свои силы, все свои средства на пользу Ведьмландии. Но для Ведьмландии было бы намного лучше, если бы вы получше слушали мои советы. Корунд подтвердит, что, рискуя жизнью, я советовал Королю прекратить борьбу после первой же схватки, и если бы Король принял мой совет, не стал бы подозревать меня и угрожать мне смертью, то нам не пришлось бы сейчас нести его тело домой, в королевские катакомбы под Карсё.
— Он сказал правду, — подтвердил Корунд.
— И только в одном я действительно ошибся, — сказал Гро, — но вскоре мы исправим эту ошибку. Хотя Красный Фолиот и перешел на нашу сторону, он не дал нам напасть на Демонов исподтишка, и вообще не хочет никаких сражений на своих островах. Какие-то глубокие моральные принципы висят на нем, как клочья паутины, и он упрямо держится за них. Но мне удалось убедить его задержать Демонов здесь на три дня, и дать нам выйти в море этой ночью, сказав ему — и он глупо поверил! — что мы опасаемся Демонов и хотим уплыть домой прежде, чем они окажутся в открытом море и нападут на нас. И мы окажемся дома раньше, чем они выйдут в море, но не из-за страха перед ними, но скорее для того, чтобы подготовить смертельный удар против Демонландии прежде, чем они окажутся дома.
— О каком смертельном ударе ты говоришь, Гоблин? — спросил Кориниус.
И Гро ответил и сказал: — Том самом, о котором я хочу рассказать нашему повелителю, Королю Горису XII, который ждет нас в Карсё. Но я ни слова не скажу о нем пьянице и игроку в кости, который едва не пронзил мечом истинного друга Ведьмландии. — После чего Кориниус разгневался выше всякой меры, вытащил меч и кинулся на Гро. Но ему помешали Корунд и его сыновья.
Как только звезды объявили полночь, Красный Фолиот со своей стражей тайно пришел к шатрам Ведьм. лорды Ведьмландии взяли оружие, оруженосцы понесли припасы и Короля на носилках из древков копий. Окруженные безлунной ночью, они обогнули дворец и по извилистой тропинке спустились в овраг, а оттуда пошли на восток, к морю. Они опустились так низко, что можно было безопасно зажечь факелы, чтобы осветить свою дорогу. Голыми и унылыми казались стены оврага в свете раздуваемого ветром пламени, которое отражалось от камней королевской короны Ведьмландии и от бронированных котурнов, надетых на ноги Короля и позволявших видеть торчавшие вверх сильные пальцы ног — остальное закрывал подбитая мехом медведя мантия; пламя отражалось от оружия тех, кто нес Короля, кто шел рядом с ним, и от черной холодной поверхности реки, бежавшей по своему каменистому ложу к морю. Тропинка был неровной и каменистой, и они шли очень медленно, боясь оступиться и уронить Короля.
IV
КОЛДОВСТВО В ЖЕЛЕЗНОЙ БАШНЕ
О КРЕПОСТИ КАРСЁ, И О ПОЛУНОЧНЫХ ЗАНЯТИЯХ КОРОЛЯ ГОРИСА XII, ГОТОВИВШЕГО В СТАРИННОЙ КОМНАТЕ ГОРЕ И СМЕРТЬ ЛОРДАМ ДЕМОНЛАНДИИ.
ВЕДЬМЫ взошли на свой корабль и попрощались с Красным Фолиотом, гребцы уселись на скамьи, приготовили весла и начали грести, глубоко погружая их в воду. Корабль поднял парус и поплыл на восток. Над головами Ведьм закружились звезды, небо на востоке начало бледнеть, из-за моря появилось солнце и поднялось над левым бортом. Так они плыли два дня и две ночи, и на третий день впереди появилась земля, и встало утро, окутанное туманами и облаками, и над Ведьмландией повисло солнце, похожее на гигантской красный огонь. Тут они немного помедлили около Тенемоса, ожидая прилива, по высокой воде прошли над отмелью в устье реки Друимы, поплыли мимо дюн, болот и озера Эргаспиан, и плыли до тех пор, пока не достигли поворота реки, за которым находился Карсё. Насколько глаз мог видеть, вокруг них простирались печальные пустоши, лишь кое-где маленькие ивовые рощи и одинокие имения поднимались над плоской равниной. За поворотом скалистый северный берег острым локтем вдавался в реку, а другой, южный, тянулся на много миль, пока не исчезал в мареве болот. На вершине утеса стоял чудовищный черный квадрат Карсё, казавшейся горой на фоне этой низкой земли. Он был выстроен из черного мрамора, не обработанного и не отполированного, и его внешние укрепления простирались на много акров. Внутренняя стена с башнями на каждом углу образовывала цитадель, в юго-западном углу которой находился дворец, нависавший над рекой. И в юго-западной части дворца стояла крепость: круглая железная башня, высотой не менее семидесяти локтей и окруженная зубчатой стеной, на которой под парапетом в различных формах и видах были вырезаны изображения краба Ведьмландии. Перед стеной находилась еще одна линия обороны: темные кипарисы, из которых уже много лет к небу поднималась волна черного пламени. На востоке крепости находились водяные ворота, к которым вел мост, стоявший на гигантских каменных быках и укрепленный башенками с бойницами; с высоты крепости весь мост был как на ладони. Мрачным и грозным выглядел Карсё, и походил на овеществленную душу страшной ночи, нависшую над ленивыми водами реки: днем, в лучах солнца, он казался тенью, затемнявшую одиночество мрачных болот; ночью — безжалостной силой, более темной, чем сама ночь.
Корабль причалил недалеко от водяных ворот, и лорды Ведьмландии сошли на берег, вместе со своими дружинниками и оруженосцами. Ворота открылись, лорды с траурным видом вошли внутрь и по крутой лестнице поднялись во дворец, неся с собой печальную ношу с телом Короля. В приемном зале Карсё они торжественно положили Короля дожидаться ночи, ибо день еще не кончился. И не пришло ни единого слова от Короля Гориса XII. Но когда на дворец пали тени ночи, появился камергер, сойдя с террасы за западной стеной, и обратился он к Лорду Гро и сказал: — Милорд, Король приказывает вам подождать его в Железной Башне, и еще он приказывает перенести туда королевскую корону Ведьмландии.
Гро поторопился исполнить королевский приказ и отправился в большой приемный зал, почтительно неся в руках железную корону Ведьмландии, украшенную бесценными драгоценными камнями; по извилистой лестнице он поднялся башню, и камергер шел перед ним. Когда они взошли на первую площадку, камергер постучал в массивную дверь, которая немедленно открылась, и камергер сказал: — Милорд, Король желает, чтобы вы подождали его величество в тайной комнате на верхушке башни. — И Гро изумился, потому что никто не входил в эту комнату много-много лет. Давным-давно именно в этой комнате Горис VII занимался запретными искусствами, и, как говорили, он вызывал там призраков тех, кого убил своим ядом. Молчание запечатывало это печальное место, и последний Король никогда не входил в нее, ибо не питал веры в искусство магии, предпочитая ей силу рук и мечей Ведьмландии. Но сердце Гро возрадовалось, ибо, открыв эту комнату, Король прошел пол пути навстречу планам Гро. Без страха он прошел мимо стража и по пыльной винтовой лестнице, увешанной паутиной и затемненной тенями приближающейся ночи, поднялся на последний этаж, постучал в маленькую низкую дверь и замер, ожидая ответа.
Изнутри кто-то спросил: — Кто стучит? — и Гро ответил: — Господин, это я, Гро. — Засовы отомкнулись, дверь открылась и Король сказал: — Входи. — И вошел Гро, остановился и стал ждать слов Короля.
Комната, в которой он оказался, была круглой и заполняла весь верхний этажа донжона крепости. Сумрачно было в ней, и слабый свет лился через глубокие амбразуры окон, пронзавших стены башни и выходивших на все четыре стороны света. В большом очаге пылал огонь, мерцающий свет которого освещал странные сосуды из стекла и глины, флаконы и реторты, весы, песочные часы, тигли и астролябии, чудовищный трехгорлый перегонный куб из фосфоресцирующего стекла, на котором стояла водяная баня, а также другие инструменты, сомнительные и запрещенные. Под северным окном, прямо против двери стоял массивный стол, почерневший от возраста, на котором лежали большие книги в кожаных переплетах; каждая книга был помещена в железный футляр, запертый на тяжелый замок. Король Горис XII сидел на большом стуле, одетый в черно-золотую колдовскую мантию, и опирался щекой на руку, которая была тонкой, как коготь орла. Полутьма, мать теней и тайн, клубилась в комнате вокруг неподвижной фигуры Короля, крючковатого, как у орла носа, коротко остриженных волос, густой, тоже коротко остриженной бороды и бритой верхней губы, высоких скул, жесткой тяжелой челюсти и темных ресниц, из-под которых сверкали недобрым светом зеленые глаза. Дверь бесшумно закрылась и Гро предстал перед Королем. Сумерки стали еще гуще, слабый свет очага метался по наполненной страхом комнате. Король, неподвижно сидел, опираясь подбородком на руку, и только изогнул бровь, увидев Гро; в комнате царило молчание, нарушаемое только слабым мурлыканьем огня.
Через какое-то время Король заговорил: — Я послал за тобой, потому что ты один осмелился подать совет нашему великому, но уже мертвому Королю, Горису XI, да славится его имя. И еще потому, что ты подал добрый совет. Удивишься ли ты, если я попрошу у тебя совета?
— О Повелитель, — ответил Гро, — я не удивляюсь этому. Ибо ведомо мне, что душа живет и сражается, хотя тело погибло.
— Никогда не упоминай высших тайн бытия, — сказал Король. — Даже мысли о них могут принести тебе несчастье, и хотя ты сказал о них вслух в этом потаенном месте и их слышали только мои уши, все равно, ты можешь понести самое жестокое наказание.
— О Король, — ответил Гро, — я никогда не говорю не подумав; более того, Ваше Величество спросило меня. Тем не менее я подчинюсь любому наказанию, которое Ваше Величество наложит на меня.
Король встал со стула и медленно подошел к Гро. Он был очень высок и худ, как изможденный голодом баклан. Положив руки на плечо Гро, Король наклонился и посмотрел Гро прямо в глаза: — Неужели ты не испугался, — спросил он, — встретиться со мной в этой комнате, на исходе дня? Или ты, увидев эти инструменты, не вспомнил об их цели и использовании, и о том, что происходило здесь в старые времена?
Гро не побледнел и не отшатнулся, но, смело глядя в глаза Королю, сказал: — Я не только испугался, о Милорд Король, но обрадовался, услышав, что вы призываете меня. Потому что это совпадает с моими собственными планами, которые я, неведомо для всех, разработал после удара судьбы на Островах Фолиотов. Ибо в тот день, о Король, я увидел, что свет Ведьмландии затмился и ее сила ослабла, ведь ее славной памяти Король Горис XI пал. И тогда я подумал о вас. О Лорд, на трон в Карсё вступил двенадцатый Горис, и мне вспомнились слова старого предсказателя, который пропел:
Я вижу, как десять, одиннадцать и двенадцать,
Могучие и величественные,
Сменяют на троне друг друга.
Один мечом, второй силой рук, а третий — гримуаром,
завоевывают себе королевство,
Не выходя из Карсё.
— Заметьте, сир, что ваш номер, двенадцать, он связал с гримуаром, и поэтому мне кажется, что вы должны обрушить на этих проклятых Демонов всю силу искусства магии и уничтожить их, пока они еще в пределах досягаемости ваших заклинаний; таким образом вы завоюете их дом и земли, а иначе они безопасно уплывут к себе в многогорную Демонландию.
Король прижал Гро к груди, поцеловал его и сказал: — Ну разве ты не истинный драгоценный камень мудрости и благоразумия? Дай мне обнять тебя и признаться в вечной любви.
Наконец Король отступил назад, по-прежнему держа руки на плечах Гро, и какое-то время молча вглядывался в него. Потом зажег свечу, стоявшую в железном подсвечнике на столе рядом с книгами, и поднес ее к лицу Гро. И сказал Король: — Да, ты мудр и благоразумен, и есть у тебя кое-какое мужество. Но прежде, чем изберу я тебя своим помощником на эту ночь, я должен испытать тебя ужасом, как проверяют золото в тигле: низшие металлы расплавятся, но благородное золото — уцелеет.
— Много лет, о Повелитель, — ответил Гро, — еще до того, как я попал в Карсё, я ездил по белу свету, и я знаю ужас так, как ребенок знает свои игрушки. В южных морях, при свете Ахернара и Канопуса, я видел, как гигантские морские кони сражаются с восьминогими каракатицами в водоворотах Корша. Но я не боялся. Я был на острове Медузы, когда первый из подземных толчков обрушился на него и расколол остров, как топор раскалывает череп человека; зеленые волны поглотили его, но зловоние и дым еще долго висели в воздухе, пока океан сражался с горящими камнями и расплавленной землей. Но я не боялся. Я был вместе с Газларком во время бегства из Зайё Закуло, когда Вурдалаки, днем, захватили королевский дворец и ворвались в его залы, колдовством затмив солнце. Но я не боялся. Тридцать дней и тридцать ночей я, в одиночестве, скитался по пустыне Моруна в Верхней Чертландии, куда боится заходить любая живая душа: только злые духи воздуха видели мои шаги и болтали со мной во тьме. Но я не боялся. И дошел я до Морна Моруна и встал на краю откоса, как на краю мира, и посмотрел на юг, туда, куда не глядели глаза ни одного смертного, и увидел непроходимые леса за Бхавинаном. И на невероятном расстоянии от себя, за горным кряжем, вздымавшемся в небеса, я увидел два таинственных пика, навсегда связавшие небо и землю: величественные шпили и изящные кряжи Коштра Пиврархи, и парящие над бездной дикие обрывы царственно-молчаливого снежного купола Коштра Белорн.
