| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
А квест не дали. Странно. Хотя и поручение, если честно, не того пошиба.
Выбираясь из дворца, я то и дело чертыхался. Но оно и понятно — квест завис, причём совершенно непонятно, на какой срок. А богине ведь пофиг, она будет требовать результат, ей его вынь да положь.
Мало того — ещё одна ниточка оборвана, причём очень важная, системообразующая, поскольку были у меня на барона большие планы, связанные с поимкой ведьмы. Тиамат как силовая поддержка — это круто, но, учитывая её характер, не факт, что в нужный момент она меня не кинет. Не из вредности или подлости божественного нутра, а просто потому что будет занята какими-нибудь своими делами, которые сочтёт более важными, чем мои мелкие хлопоты.
А Барон бы не подвёл. Разумеется, если бы согласился в этом участвовать, узрев в охоте на ведьму какую-то свою выгоду. Но, полагаю, он сказал бы 'да'. Старуха Гедрон — фигура непростая, а мой орехолюбивый друг любит всё загадочное.
Только — не сложилось. Значит, надо искать других союзников. Ну как искать? Придётся использовать последний резерв, который я очень не хотел задействовать по массе причин. И основную из них зовут брат Юр.
Есть у меня опасения, что, как только бумаги попадут ко мне в руки, он их тут же изымет, не слушая возражений. Данные документы, по сути своей, компрометируют Орден, которому казначей на самом деле верно служит. Они ставят с ног на голову все основы его существования, а это страшно. Выходит, что целые поколения добрых и сильных людей верили в ложные идеалы. Ну, не то чтобы совсем ложные, но тем не менее. Больше скажу — в подобном свете брат Юр вообще меня может после этой переделки 'убрать' как ненужного свидетеля, с него станется. Или провернуть подобную операцию после того, как их Плачущая богиня вернётся. Так сказать — концы в воду.
Но выбора всё одно нет. Прежде чем ведьму начать пытать, её найти надо, у старой чертовки логова по всему Раттермарку. Я знаю два из них, но это, полагаю, только капля в море. И тут без обширнейших связей казначея Ордена не обойтись.
Может, сразу к нему и рвануть? Время ещё есть.
— Эй, приятель, — противный и писклявый голос, раздавшийся из темноты, заставил меня подпрыгнуть на месте. Просто откуда тут кому-то взяться? — Как дела?
— Нормально, — опасливо ответил я, доставая меч. — А ты кто?
— Я-то? Я — Вжух.
Гоблин. Взаправдашний зелёный гоблин, разительно отличающийся от своих сородичей тем, что он имел приличную, и даже очень дорогую, одежду, на шее у него болталась толстенная золотая цепь, а на ногах обнаружились сапоги из безумно ценной драконьей кожи.
Да и вообще — это какой-то неправильный гоблин, больно у него взгляд ехидный. Ехидство же — признак наличия ума, что для этого племени несвойственно.
И самое странное — я не мог понять кто это. В смысле — игрок или НПС? Никогда бы не подумал, что такое возможно.
— Погоды нынче хорошие стоят, — пронзительно-визгливо сообщил мне Вжух. — И воздух тут свежий такой!
— Согласен, — не сводил с него глаз я. — Тебе чего надо, зелёный?
— Мне? Ничего, — Вжух начал приплясывать на месте. — Вот, решил с тобой поболтать. Сам понимаешь — народу тут немного, только ты да я. Остальные местные жители давно уже не жители на этом свете.
— Был рад пообщаться, — сухо сообщил ему я. — А теперь извини, у меня ещё дел полно.
— У тебя? — мерзко захихикал гоблин. — Каких? Откуда? Везде у тебя облом, игрок Хейген. Куда ни ткнись — стена.
— Редкостная осведомлённость, — процедил я. — Прямо на удивление.
Вжух тем временем совсем уж разошёлся, выдавая лихие плясовые коленца, его щегольские сапожки месили площадную пыль.
— Плохи твои дела, — радостно взвизгнул гоблин. — Ииииэээх, как плохи! А будут ещё хуже, если ума-разума не наберёшься.
— С этого места поподробней, — попросил я. — Если можно.
— А чего нельзя? — Вжух высунул длинный розовый язык и показал его мне. — Можно. Хамить не надо. Других людей и нелюдей обижать не надо. Нос свой куда не следует совать тоже не стоит. Очень много о себе возомнил, Хейген, а ты ведь всего игрок, цифровой код. Хлоп — и нет тебя в Файролле, и не было никогда. Даже резервной копии не сохран...
— Костик! — я цапнул Вжуха за отвороты зелёного камзола — Скотина! Я твой сервер ребутил, я твои скрипты рефакторил! Так человека дураком сделать можно!
— Это ты сейчас про себя или про меня? — полузадушено прохрипел самозваный гоблин. — Если про себя — так ты уже. Если про меня — то давай поаккуратней на шею дави, а то я только на полудурка претендовать смогу. До дурака просто не доживу.
Я отпустил его, а после минуты две созерцал, как глава программистов трогал шею, грозил мне пальцем и разглаживал помятый камзол.
— Нет у тебя чувства юмора совершенно, — наконец изрёк Костик. — Взял бы и подыграл. Весело же!
— Ты выбрал для шутки юмора самое подходящее место, — обвел я рукой площадь. — И время!
— Но вообще, как тебе мой игровой облик? — покрутился вокруг своей оси он. — Круто?
— Нестандартно, — признал я. — Скажем так — сколько ни мотался по Файроллу, такого не видел. Чего надо-то?
— Выходи из игры, — деловито заявил гоблин. — Там у Валяева вопросы какие-то появились, да и мне с тобой пошептаться надо. Нашёл я ответ на поставленный вопрос.
— А просто написать? — я поводил пальцем в воздухе. — Что, мол, давай-давай, тебя ждут. Как в старые добрые времена? Не-а?
— Так веселее, — снова высунул язык Костик. — И разминать ноги в игре надо время от времени, а то всё кабинет да кабинет. Ну или коридоры. Да, ты наверх не суйся, ты сразу к нам приходи. Валяев у нас сидит, сушки грызёт.
Если честно, несмотря на слова Костика, был уверен, что увижу Валяева сразу же, как из капсулы вылезу. Просто это в его привычках — притащиться в наш дом, опустошить холодильник, а после отпускать двусмысленные шутки, общаясь с Викой.
Но — нет. Ошибся.
— Я тебя умоляю — не пей ты с ними, — попросила Вика, глядя на то, как я натягиваю джинсы. — Ну, или хоть не части, через одну хлебай.
— Как пойдёт, — вздохнул я. — Ты же умная, всё понимаешь.
— Была бы умная — давно от тебя сбежала, — печально улыбнулась девушка. — ещё тогда, после новогоднего веселья. А я, выходит, дура.
— Ты — солнышко — я чмокнул её в кончик носа — И это есть факт.
Мне как-то даже неловко стало за то, что я относительно недавно грехопал с одной светловолосой бестией. И, чего уж таить, размышлял о том, что неплохо бы ещё раз это безобразие повторить.
Но, с другой стороны, то, о чём Вика не знает, её не расстроит, а я сделаю всё, чтобы информация о произошедшем не всплыла на поверхность. Что до госпожи Верейской, то она точно не станет случившееся афишировать, подобное ей на фиг не нужно, не того калибра я персона, чтобы связью со мной бравировать. Ну да, Старик несколько раз обо мне благосклонно отозвался, было такое, но похвала не есть стабильное положение в обществе, это только слова — и не более. А Олеся относится к тому типу женщин, которые предпочитают нечто более основательное, нежели некие эфемерные изъявления приязни. Например — высокий пост в корпорации. Или статус лица, приближённого к самой верхушке пирамиды.
Ни тем, ни другим я похвастаться не мог.
И слава богу!
Валяев действительно грыз сушки, запивая их чаем. Судя по крошкам, рассыпанным вокруг его кресла, он методично уничтожал запасы соратников Костика довольно длительное время.
— А, Киф, — обрадовался он, увидев меня. — Рад видеть тебя без петли на шее.
— Славное приветствие, — одобрил я. — Предвещающее интересную беседу.
— Ну как наш святоша? — Валяев жестом указал мне на пустое кресло рядом с собой. — Сумел вселить в тебя дух аскезы? Поди, на завтрак вместо колбаски сушёных акрид кушал? А? А?
— Кто такие 'акриды'? — спросил вдруг один из программистов. — Я это название уже слышал, но так и не знаю ответа. А 'гуглить' сейчас лень.
— Сушёные кузнечики, — любезно ответил ему Валяев, а я притворно сплюнул. — Что ты харкаешь? Обычная пища для подвижников. Или ты всё-таки не вступил в их ряды?
— Домой пойду, — встал я с кресла. — С Викой грешить. Это куда лучше, чем сомнительный юмор. Сомнительный — это я о его качестве, а не о содержании. Слабенько, Никита Небранович, слабенько.
— Смелый ты стал, — уважительно заметил Валяев. — Откуда что берётся? Уже знаешь, что Старик завтра в ночь прибывает, потому так разошёлся?
Кабы спал, сказал бы, что сон в руку. Только Старика вспомнил, понимаешь, и на тебе!
— Это новость, — я снова плюхнулся на кресло. — Хотя взаимосвязь и не ясна.
— Ладно, — Валяев хрустнул очередной сушкой. — О чём беседовал с этим красавцем?
— Не поверишь — ни о чём, — даже не стал врать я. — Пустой разговор. Сам не понимаю, чего ради он всю эту чехарду устроил.
— Поверю, — буркнул мой собеседник. — Я вашу беседу уже прослушал. Двадцать первый век на дворе, техника до таких высот дошла, что в пытках смысла совсем не стало. И, если тебя это повеселит, то мы с Азовым тоже голову ломаем, на кой он так изгалялся. Человека своего спалил ведь перед нами! А это — не шутки.
— Да, надеюсь, вы не собираетесь ничего такого с этим человеком делать? — я потыкал пальцем в сторону пола, намекая на подземные казематы — У меня личная просьба — не надо, а?
— Успокойся — отмахнулся Валяев — Что проку в этой пигалице? Пешка она, ничего не знает, ничего не ведает, да и пригодиться в будущем может. Никто никогда не знает, что дальше случится.
— Всем привет, — в комнату влетел весёлый Костик. — Киф, ты тут уже? Хорошо.
— Ну? — я обрадовался возможности сменить тему. — Хвастайся! Как ты взломал код Ханумана?
— Никак! — блеснул очками наш гений. — Его не взломаешь. Он — часть системы, которая полетит целиком, если повредить её часть. Таково ядро игры. А учитывая тот фактор, что ты у нас плотно на систему завязан... Ну, ты понял, да?
Я понял только то, что мне очень захотелось его ударить.
— Но любую систему можно что? — продолжил Костик.
— Что?
— Обмануть, — Костик взял сушку из пакета, что держал Валяев, подбросил её в воздух и лихо поймал ртом. — Ну или обойти. Если постараться, разумеется. Кое-где по мелочам подчистить, кое-что подправить, извернуться...
— Не томи, — нехорошим тоном попросил его я.
— Короче. Ты сам, как игрок, в его храм войти не сможешь, это факт, и с ним не поспоришь.
— Хорошо, — процедил я. — Дальше.
— Но вот как лицо, сопровождающее другого игрока, — почему нет? — голос Костика обрёл оттенки киношного провокатора. — Правда, квестов таких в игре не было до сих пор. Но что нам стоит дом построить?
— Так просто? — даже расстроился я. — И всего-то?
— Во наглый, — возмутился один из программистов. — 'Просто'! Знаешь, что такое прописать в систему квест, который не должен затрагивать ни одно из существующих положений игры, не влиять ни на одну сюжетную линию, но при этом нарушающий всё, что только можно? Это адский труд.
— Извиняюсь, — приложил руку к сердцу я. — Брякнул не подумавши. А кто тот игрок, что меня поведёт в храм?
В голове сразу проскочили несколько кандидатур, и каждая из них имела какой-то изъян.
— Кролина, — ответил Костик. — Я просто подумал, что вы с ней вроде как друзья. Опять же — она твой зам, по любому злоумышлять не станет. Ну, и игрок она сильный. Кто знает, как оно там, в храме пойдёт? Я спрогнозировать то, что там случится, не могу. Ясно, что всё, происходящее там, в Файролле, только набор знаков и цифр, но тем не менее не всё можно предсказать. Даже нам. Ну, ты же человек в наших делах уже опытный, всё понимаешь.
Хорошая формулировка. 'Ты же всё понимаешь'. То есть — я не при делах, разбирайся сам. И если что, ты и будешь виноват. Хотя — какой с Костика спрос? Что я от него требовал, то и получил, остальное всё придирки.
Но Кролина... Не знаю, не знаю. Ну да, человек она проверенный, но... Вот только выбора всё равно особого нет. Ну, не Трень-Брень же мне с собой туда брать, правда?
— У тебя в инвентаре уже лежит один невзрачный предметик, — объяснял мне тем временем Костик. — Называется он 'перстень Тота'. Как только ты его отдашь своей приятельнице, у неё тут же откроется квест, и первым пунктом в нём будет посещение храма Ханумана. Она там ещё ни разу не бывала, мы проверили. Отдельное условие квеста — она может взять с собой одного сопровождающего, которым и будешь ты, как было сказано ранее. Девяносто шансов из ста, что ты сможешь войти в двери храма: они просто не воспримут тебя как полноценного игрока. Скажем так — ты в этом случае часть окружающего мира. Блин, звучит коряво, но, думаю, ты понял, о чём я.
— Н-да, — я вспомнил язвительность, въедливость и безжалостность того, кто в этом храме живёт. — Вот и нашлось для моей многосторонней личности подходящее определение. Я — интерьер.
— Как и то, что ты скажешь Кролине. В смысле — как объяснишь происходящее, — уточнил Костик. — Здесь тоже выкручивайся сам. Мы что могли — то сделали.
— Орлы, — одобрил его слова Валяев. — Горжусь!
— Меняем гордость на премию, — вкрадчиво прошелестел Костик. — Хоть небольшую. Денежки нужны!
— Тебе? — изумился Валяев — Зачем? Ааааа! У тебя же амурные дела появились, точно-точно. Я и забыл! Да, когда в жизни мужчины возникает женщина, то у него сразу пропадают деньги. Ладно, я подумаю.
— Только не очень долго, — застенчиво попросил компьютерный гений. — Ладно?
— Уже подумал, — радостно сообщил ему Валяев. — Нет!
— А? — чуть ли не открыл рот Костик. — Почему?
— Кто мне обещал выпилить часть воинства Тёмного Властелина? — цапнул его за грудки Валяев — Не ты ли? Мол — те его рати, которые завязаны на разные квесты вне Серых Земель, можно подсократить. И? Чего ж не подсократили?
— Не получается! — заверещал Костик, пытаясь вырваться — Пока — никак! Никита, мы тут уже живём! Спим и жрём! В душ не ходим!
— Ну, последним вы и раньше не очень увлекались, — справедливо заметил Валяев. — Такова традиция вашего цеха. Вытянутый свитер, джинсы, заправленные в сапоги, и специфическое отношение к мылу и мочалке.
— А печеньки? — возмутились хором несколько коллег Костика. — Про них чего не сказали?
— Извините, джентльмены, — отпустив подчинённого, приложил руку к груди Валяев. — И печеньки. Кстати — тому, кто всё же реализует моё пожелание насчет сокращения воинского потенциала самозваного повелителя Мрака, лично вручу корзину печенья и бочку варенья.
— И разрешите тут котэ завести, — потребовал один из программистов. — Плохо без него.
— Пусть его. Любовь, добро, котятки, — согласился Валяев. — Слово сказано, слово услышано. Киф, пошли отсюда, нам надо ещё кое о чем поболтать.
Мы вышли в коридор, и дотопали почти до самого лифта молча. И только там Валяев, повертев головой, и убедившись, что рядом никого нет, негромко произнес:
— Повторюсь — завтра Старик прилетает.
— У меня со слухом всё нормально, — негромко ответил я. — Но, надеюсь, про меня он не вспомнит.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
