Неудачная реинкарнация-2

К самой Асиа? — насмешливо переспросила красавица. — И зачем тебе мать всех кланов? А ты знаешь, что чужим к ней нельзя? А такие маленькие при родителях должны быть, не бродить по чужой степи! Вот позову напарника! Свяжем дугой и на холме бросим! Вечером отпустим, если хорошо попросишь!

Каким-то ничтожным Кара-баш дали в руки ружье, и они уже решают, кому и куда идти!? — взбеленился он и прыгнул вперед.

Девчонка наверняка была отличной наездницей. Если такая красавица да не замужем, значит, на свадебных гонках ее до сих пор не смогли поймать. Тем большим было ее недоумение, когда он оказался на скакуне за ее спиной.

Поезжай к Асиа! — приказал он.

Была серьезная опасность, что вмешается второй дозорный. Не все помнили степные законы, и следовало быть готовым к непониманию. Оказалось, не того боялся. Девчонка бешено взвизгнула, выхватила из ножен крохотный кинжальчик и наотмашь ударила за спину. Он удивился, но руку ей завернул безжалостно, так, что у степнячки дыхание перехватило.

Ай, джайгет! — вдруг усмехнулся старый дозорный. — Асиа там, кланы ждет! Близко! Езжай, быстро найдешь! Ай, джайгет! Езжай.

И он пикой указал направление.

Джакса Аспан и Йерь! — припомнил он пожелание.

Потом дотянулся до поводьев. Скакун недовольно дернул ушами и куда-то направился, хотелось надеяться, что куда надо, а не просто побродить.

Степнячка бешено вырывалась. Пришлось бросить поводья и заключить верткую фигурку в стальной захват. У маленькой красавицы явно не сложились отношения с мужчинами!

Конь, к счастью, хоть и был недоволен возней на своей спине, продолжал двигаться довольно быстро.

Мать кланов нашлась без войска, в окружении всего нескольких джабеков. И реакция ее на появление парочки была, мягко говоря, не совсем адекватной.

Жамангалы! — злорадно воскликнула Асиа. — Да ты отхватил себе настоящее сокровище! Ты знаешь, что она — Лала степей?! Мои поздравления! Только скажи побыстрее, я от любопытства умираю: Вот это, что вы изображаете... это любовная поза, понятно... но из какой традиции?

Греко-римская борьба, — проворчал он, не торопясь ослаблять хватку. — Двойной нельсон называется, если правильно помню.

Ну, если двойной, тогда ты точно попалась, маленькая дрянь! — неприятно улыбнулась юной красавице мать кланов. — Законы помнишь, Луна Толстощекая? Если джайгет поймает девойку да удержит один переход — девойка его на всю жизнь?

Ясная Луна! — придушенно, но упрямо возразила загнутая в бараний рог всадница.

Да хоть толстозадая! Ты двух легиньхов ранила на свадебных гонках, упрямая ишачка! Решила, во всей степи тебе достойного жениха не найдется? Дура зазнавшаяся! Ты знаешь, кому попалась? Да ты у него уже завтра синенькое наденешь!

Асиа! — возмутился он и снял захват.

Что — Асиа? Я просто безумно рада, Аркан! Из-за нее кланы передрались! Я бы ее давно насильно подружила, да закон защищал дурочку! Ну вот теперь она попалась по закону! По закону, Луна Всякая? Вэй, здорово! В присутствии джаабеков заявляю: ты, дрянь высокомерная, отныне и на всю жизнь Имангали дружинка! Не подчинишься — в степь изгоню!

Юная степнячка разрыдалась и уткнулась коню в гриву.

Вэй, Асиа, получается, я опять женат? — спохватился он. — А оно мне надо? Асиа! Я же просто хотел приехать к тебе!

Прекрасная мать всех кланов неловко отвела глаза.

Удалимся? — предложила она запоздало.

Он деликатно снял безутешную девойку с коня и тронул поводья. Джаабека проводили их любопытными взглядами. Ну, это было понятно: какой-то подросток рядом с матерью всех кланов вызывал законный интерес.

Ты не смог найти то, что нам нужно, да? — спросила Асиа с показным спокойствием.

Пока не знаю, — признался он. — Я привел боевые фургоны ахархо. Под мягкой броней.

Гномья магия? — ахнула Асиа. — Джакса Аспан и Йерь! Я даже боюсь спрашивать, кто тебе их дал!

Гномы и дали. Они, кстати, тоже пришли. И, может быть, помогут разобраться с тяжелым вооружением...

Асиа взвизгнула и повисла у него на шее.

Я знала, что у тебя получится! — счастливо восклицала она. — Не верила — но знала! Мой бог! Мой степной бог! Говори, что тебе нужно?

Коней в упряжки! — буркнул он, отбиваясь от суматошных поцелуев. — Гномы не утянут фургоны на руках через всю степь. И забери от меня свою Ясную Луну! Я от первой свадьбы еще не отошел...

Мать кланов отцепилась от него, пересела на своего коня и приняла величественный вид.

Ясная Луна, сколько боевых фургонов у нас в степи? — недовольно спросила она. — Или ваш дозор ничего не заметил?!

Мы видели! — возмущенно отозвалась девойка. — Они с лысой горы спустились! Ровно дюжина, и блестят, как железные!

Бузур-оол? Упряжных коней к лысой горе на дюжину боевых фургонов!

И Ясную Луну...

Ясную Луну не могу! — прошептала Асиа.

— Она мне всех легиньхов перессорила! Забирай! Дружинка тебе по закону!

И полклана родни впридачу? — возмутился он. — Я где баранов на свадьбу наберу?

Она сирота! — поспешила успокоить Асиа. — Весь клан выбили, когда прорывались в империю. Бесприданница нищая, а нос дерет, как дочь джаабека! У самой, кроме коня, ничего не осталось...

Сирота. Блин...

Вэй, это мой конь! — угрюмо напомнила девойка.

Он не глядя протянул ей руку.

Лови... супруг.

И она мгновенно очутилась у него в руках. Она оказалась хорошей акробаткой, эта нежданная жена.

А у тебя мужские руки! — мельком отметила она.

Он изумленно покосился на ее такое невинное, такое юное и чистенькое личико. Мда. От легиньхов кинжалом отбивается, но мужские руки от юношеских отличила сразу! Постоянные тренировки изменили раньше времени его мускулатуру, но он был уверен, что снаружи это незаметно. Зря надеялся.

Оказалось, есть специалистки, которые способны по одному касанию... мда.

Бузур-оол — настоящий джаабек, толстомордый и пузатый! — ненадолго присоединился к ним. Скакал молча, только все поглядывал да усмехался. Потом завернул коня и исчез в степи.

За легиньххами поехал! — сообщила Ясная Луна гордо. — Они тебе спину дубиной поломают! За меня в степи насмерть дерутся! А ты еще и чужой.

Сынки джаабеков? — усмехнулся он. — Нуну. На них законы есть. Покусившемуся на жену чужую — мучительная смерть.

Ясная Луна обидно улыбнулась, потешаясь над его наивностью. Видимо, твердо знала, что кое для кого законов нет. Ну-ну.

Легиньхи их нагнали быстро. Налетели, закружили нагло вокруг. Здоровенные, мордастые. Первые парни на деревне, не иначе. Или даже во всей степи первые легиньхи.

Он не очень беспокоился, ехал себе прямо. Ясная Луна ему дружинка по закону, при джаабеках было объявлено. Так что он немного удивился, когда самый здоровый легиньх опустил на него дубину. Но легиньх удивился еще больше. Потому что, во-первых, не попал. А в животе у него оказался дротик, ушедший туда по самое оперение, что было во-вторых. Идиот выронил дубину, тихо завыл и сполз с седла. Потом начали падать остальные...

Теперь тебя точно убьют! — испуганно заявила Ясная Луна. — Ты знаешь, чьи они сынки?!

Закон один для всех! — напомнил он и пошел собирать дротики.

Закон, конечно, один — но без дротиков не всегда работает, как выяснилось...

Для богатых законов нет!

Угу. Вот сложу курган из их голов — и сразу вспомнят и про законы, и про общественный договор!

Вечный судия, да? — презрительно прищурилась девойка. — Наслушался старых песен, Черным Арканом себя вообразил? Вот прицепит тебя Бузур-оол к лошади да потащит волоком по гальке у Ирчи — дурь быстро выбьется! Вэй, ты слышишь? Беги, пока жив! Вэй, ты! Как тебя там?..

Имангали, — напомнил он. — Что за девойки в степях расплодились? Уже и дружинкой заделалась, имени не запомнила!

Он заглянул в глаза жеребцу убитого легиньха. Жеребец в целом был не прочь сменить хозяина на более доброго, но немного сомневался.

Мы подружимся! — пообещал он жеребцу и легко вскочил в седло.

Да, я помню! Имангали, да! Может, еще Черный Аркан?! — язвительно отозвалась девойка — и неуверенно покосилась на убитых.

Он только вздохнул. Где ты, Яха? Вот кто поверила сразу и безоговорочно! Бог — и точка! Настоящая жена!

Хист, Любей — и "Эволюция заговоров". ( и Яха...)

Собрание эпсаров оказалось неожиданно многочисленным, даже в просторном шатре целого эпсаара стало тесновато. Бира Любей самодовольно оглядел гудящий кворум. Нет, он отдавал себе отчет, что половина явилась не для серьезных разговоров, а ради дармовой выпивки. Ну и что с того? Для серьезных разговоров есть папа Любей, целый эпсаар, опора и надёжа армии! А эпсары... если явились за выпивкой, то это его эпсары, правильные армейские, а не те ишачьи недоноски, что сгрудились вокруг Хиста! Правильные эпсары понимают друг друга без серьезных разговоров, исключительно за счет общности интересов! Хе! Сколько средств вместе растратили, пропили да списали? Сколько учений счастливо отмучили, от скольких проверок откупились?

Однако и серьезный разговор был необходим. Кое на что требовалось недвусмысленное и твердое согласие. Как, например, на маленький такой дворцовый переворот. Да, дворцовый! Ну и что, что в степи? Если за него голову могут оторвать, то однозначно дворцовый. А Хист, недоносок ишачий, головы рвет не задумываясь!

Бира Любей оглядел еще раз свое бравое собрание — и выкинул трусливые мысли из головы. Чтоб с такой поддержкой — и проиграть? Да ни за что! Армия — это моща!

Господа, мы собрались здесь, чтоб поскорбеть о гибели одного из наших, — печально провозгласил Любей, возвысившись над собранием. — Мой адъютант, мой племянник, мой...

Эпсаар сбился. В узком кругу адъютант назывался исключительно как "мой жополиз", вот это определение чуть по привычке не выскочило в траурной речи. И пусть оно было донельзя верным, но — не к месту. По традиции о погибшем следовало говорить уважительно. А традиция — это такая штука, которую нарушать очень опасно, о чем еще Люмер Царственный предостерегал...

... мой доверенный эпсаар скончался поутру, — пробормотал Любей.

Получилось очень неплохо, и даже заминка сошла за несвойственную Любею сентиментальность. Эпсары пригорюнились и потянулись за пайковыми кубиками.

Зверство какое-то! — высказался командир правого крыла. — Отрубить руки адъютанту самого командира части — а за что?! За то, что он мясо для командира в солдатском котле выбрал? А где его еще выбирать?! Поставил же какой-то идиот на снабжение полицейских! Они же дебилы полные! "Братья через сестру нашу смерть!" — и за сабли! Дебилы...

Руки засранцу отрубили — надо было и нос отрубить! — невнятно высказался начальник штаба, не поднимая головы от стола. — Чтоб не совал во все дыры! Конченый ворюга был! И стукач...

Любей неприязненно покосился на пьяного эпсара. Вот так говорить не стоило! Да, все знали, что адъютант не для командира мясо вылавливал, а для своих племенных кошек. И что ворюга, и что стукач— знали тоже. Но ведь не говорили! А если никто не говорит открыто, то этого, получается, как бы и нет. Вообще, если правду открыто говорить, что тогда останется от священного образа боевого эпсара? И от всей власти, если на то пошло? Вот то-то же. Так что лучше помалкивать!

Ты бы лучше помалкивал! — заметил начальнику штаба трезвый пока что командир правого крыла. — Ну и что, что ворюга? А кто не ворюга? Зато в остальном — боевой эпсар! А его какой-то полицейский — саблей! Недоносок Хист совсем нас от распределения средств оттеснил! И сам не берет — и нам не позволяет! А кому тогда всё достанется?! Солдатам?! Да его "братьям", которые на снабжении жируют? А нам как жить?

Собрание возбужденно загудело. Да разве они в армию пошли ради того, чтоб воевать? Где склады в полном эпсарском распоряжении, где выслуга лет и пенсион чуть ли не с юности, где дармовая рабочая сила?! Всё порушил недоносок Хист! На святое покусился, урод полицейский! А кто на святое покусится, тому кое-что откусится, это всем известно!

Откуда он вообще взялся на наши головы, этот подэпсаришка?! — наконец озвучил долгожданную мысль командир левого крыла. — Ни один настоящий эпсар его не поддержит! Ну и дать ему, чтоб катился обратно в свои патрули! Мы ему не присягали!

Эпсары осторожно начали обсуждать предложенное. Да, дать Хисту, чтоб катился, стоило. Но как? Отправить солдатское крыло? Уже отправляли. А полицейские это крыло — в упор, на поражение, звери... Свою диверсионную группу подрядить, чтоб сходили на дело? Угу, ходили однажды, позору на всю деревню огребли...

Профессионалы нам нужны! — вынужден был подвести итог командир правого крыла. — Без профессионалов Хиста не взять!

Бира Любей внутренне с ним согласился. Да, это могло стать проблемой. Среди сидящих профессионалов как-то не наблюдалось.

Привет отважным тяжелым конникам! — донеслось вдруг насмешливое от входа. — Даже очень тяжелым, как я вижу!

Эпсары настороженно обернулись — и просветлели. Во входном проеме стоял Профессионал.

Заползай, котик песчаный! — дружелюбно рявкнул Бира Любей. — Пить хочешь?

Эпсар Джайнет усмехнулся в светлые усы:

Не хочу. Но буду. Иначе с вами, ишаками, не договориться!

А то!

За что пьем? — вежливо поинтересовался эпсар, присаживаясь к командирскому столу.

ВАыпьешь — узнаешь! — пообещал Любей, сноровисто доставая пайковый кубик из ящика. — Или у вас, погранцов, не так?

Так, все так...

Они пили, и Бира Любей всё сильнее убеждался, что эпсар Джайгет — настоящий эпсар. И притеснениями недоволен так же, как остальные. А если учесть боеспособность погранцов, так его недовольство перевешивало всё остальное, вместе с Ит-Тырками даже.

За Хистом пошли в надежде при раздаче трофеев получить хороший кусок, — честно признался он. — Но какие в степи трофеи? Овцы облезлые? Так и тех не дают резать, права степняков блюдут!

Этот император сам не знает, куда ведет! — выкрикнул командир левого крыла.

Любей недовольно поморщился. И такие мысли не стоило озвучивать! Можно подумать, какая-то власть знает, куда кого ведет. Так вопрос вообще ставить нельзя! Следует спрашивать: что я буду иметь с того, что творится вокруг?

Эпсар Джайгет отстраненно усмехнулся. У него было свое мнение насчет способностей Хиста. Но заговорил он о другом.

Хиста эльфы поддерживают, — напомнил он неприятную правду.

Эпсары тяжело помолчали. Да, эльфов видели в окружении самозванного императора. А эльфы — это сила! Что им сама империя! Бессмертные, говорят, и за океаном держат власть!

Так что Хиста нельзя трогать, — сделал вывод пограничник. — Пусть ведет, куда хочет. Нам какая разница, куда идти? Лишь бы эпсаров не притеснял.

Собрание заинтересованно слушало. Да, всем хотелось, чтоб эпсаров не притесняли! И, похоже, погранец представляет, как это обставить!

Надо указать императору, что он слабак по сравнению с нами! — высказался Джайгет, внимательно оглядывая эпсаров. — Чтоб нос не задирал, чтоб нас побаивался. Указать — но так, чтобы Бессмертные не обиделись. По-мелкому как-нибудь указать. Коня ему отравить, что ли. Да не один раз.