Чужая Стая

— Здравствуй, Тамара, — успокаивающе сказала я, — мне как обычно...

— Уходи, — глухо и нехорошо проговорила женщина, так что нас услышали любопытные окружающие.

Я удивленно отступила на шаг, назад но не успела. Седая схватила меня за руку и горячо прошептала на ухо: — Иди домой, у тебя серьезные неприятности. Меня словно ударило током. Сказано было так, что я поверила...Никола...он там совсем один...и не говоря ни слова, зашагала прочь к машине. Я мчала к своему дому. Радио орало рок...Кажется это был Кипелов. За километр, я почуяла такой поток опасности.... Это был взрыв, жестокий, мощный, словно волна темной воды с грязью

Остановившись, я насчитала три ментовские машины. Ворота были нараспашку. Это было настолько дико, все равно если бы залезли в мой комод с прокладками. Я быстро выпрыгнула из машины, оставив ее открытой. Меня игнорировали. Эти вонючие пидорасы увидели меня, но глядели с ненавистью, злобой и чем-то таким гнилостным, что захотелось выблеваться. Но секунду спустя, я отчасти поняла почему: на снегу лежал жирный мужик...его зубами за горло прижимал к снегу мой Кай. Была кровь, но не много. Кровь была не человеческая. Кровь была моя...почти моя. Кай был ранен в холку...но держал мента крепко, разрешая лишь дышать. Пока...

Каю было больно, но ранение было сквозное, лишь задевшее шкуру. Какой-то капитан целился в мою собаку, остальные были злы и растеряны, они лишь смотрели.

Я вытащила из кармана свое оружие и приставила к жирному, покрасневшему и бритому затылку стрелка:

— Сука..., — холодно и тихо сказала я, — только посмей нажать на курок, я вынесу твой вонючий мозг из твоего тучного тела.

Капитан весь задрожал и кинув оружие на землю обернулся ко мне. Он со страху часто дышал и раздувал небритые щеки, я опустила ствол. Мужик запоздало завопил:

— Ах, ты тварь вонючая, да я тебя за покушение...

— Заткнись, мудак, — зло вырвалось у меня, — вы незаконно проникли на мою территорию, ранили мою собаку. Ты вонючий пидор, хоть знаешь сколько стоит этот кабель, который умнее тебя раз в десять? Нет? Так вот я скажу: этот элитный кабель, лучший в моем питомнике стоит более двадцати тысяч евро. А ты ебаный мент серьезно его ранил. У тебя есть такие деньги? а? Я подам на тебя в суд, ебаный ты в рот...Все я закончила, а теперь, — недобро посмотрела я на ментовское кодло, — жду внятного и вежливого рассказа, какого хрена вы делаете на моей территории.

Тут вышел Паша, этот милый вонючий участковый. Глазки бегали, он обильно потел несмотря на холод. Я сделала то, чего не позволяла себе много лет: я начала ломать сознание мента, слой за слоем, не заботясь о том, что с ним станет потом. Паша побледнел и осел на снег. Со стороны казалось, что у него сердечный приступ. То что я выяснила, "порывшись у него в голове, озадачило...они искали в моем доме оружие???...почему? Это было связано с Иовом, с теми людьми, которые приехали с этим мужчиной.

Паша держался за голову и пронзительно то-ли скрипел, то-ли выл.

Все молчали. Ярость лилась из меня волнами, я транслировала опасность и страх. Да, э то было мне по душе.

Никола, — крикнула я,...через секунду появился мой блаженный, побитый не хуже кая. Один глаз почти заплыл, а левая рука свисала, словно была поломана или перебита.

— Он оказывал сопротивление, и мы, — зло заверещал какой-то белобрсый лейтенант, но заткнулся, потому как я посмотрела на него...а он, почти шмыгал носом от холода, подтирая сопли.

— Ордер на обыск есть? — холодно спросила я

— Нет, но — начал "стрелок"

— Фамилия? — спросила я высверливая взглядом пот из лица жирдяя

— Котов Иван Денисович, — испуганно, обреченно и как-то кукольно-послушно сказал мент и опустил руки.

— Ну чтож Иван Денисович, — я вас больше не задерживаю. Мой юрист свяжется с вами. Советую обзавестись адвокатом. Но все же, будьте уменее, сыкономьте деньги....

Тут очнулся Паша:

— Алия, может замнем это как-то по тихому? Да, мы не правы но...

— Заткнись урод. Я для тебя госпожа Волкова.

— Мы все равно выясним, какие у вас связи с вашим "новым соседом", — недобро сказал "стрелок" вытирая потную шею

Я засмеялась:

— Удачи. А теперь господа, предлагаю вам удалиться и забрать вот эту падаль, — я указала на притихшего мента, которого все еще прижимал к снегу раненый Кай.

— Кай, — мысленно сказала я, — хорошо, молодец. Ты все сделал правильно, а теперь отпусти.

Кай нехотя отпустил бледного мужика и подошел к избитому Николе. Тот лишь слабо улыбнулся и зажал рану на холке зверя.

Очень быстро менты уехали. На шее лейтенанта были видны отметины зубов моего альфы. Он испуганно охал, округлив глаза, как ребенок, которому сделали больно.

Я осмотрела Николу: серьезных повреждений не было. Он как всегда загадочно улыбался, словно и не больно ему вовсе. Кая я врачевала тоже лично. Зашив прострел я сделала альфе перевязку и напоила теплым бульоном, уложив его около камина. Кай не скулил, но был словно ребенок: потерянный, слабый, нуждающийся в матери. Я сидела положив морду пса к себе на колени и гладила его между ушей. Так он и заснул. Когда мой алабай был вне опасности я вышла во двор успокоить собак, которые в момент нападения были в вольере. Они истошно лаяли: страх и безысходность читалась в их мыслях. Они жаждали мести, крови и криков двуногих в синей одежде. Они ненавидели, так по-настоящему впервые за много дней. Даже волки отступили на второй план. Я подошла к растерянной Герде:

— Герда, мне нужна твоя помощь. Ты должна успокоить стаю. Ни одна сука кроме тебя не сможет.

Герда раздраженно вильнула купированным хвостом, но согласилась и уверенной походкой пошла к сородичам, выполнять мое распоряжение.

Темнело. Я вернулась к спящему побитому Николе, который спал у камина, завернувшись в шкуру и Каю. Я почувствовала, как стая приходит в норму, успокаиваясь. Самые активные лаяли уже не исступленно, а по-рабочему.

Я вымыла голову и налила себе супа. Есть не хотелось, поэтому я отставила тарелку и решила позвонить адвокату. На мой вызов в скайпе он быстро откликнулся. Артем сегодня гулял: гремела музыка он был в клубе:

— Выйди на улицу, ты мне нужен.

— Аличка, это ты, — пьяно спросил Артем

— Сука..., — выругалась я, — ты мне нужен, — я повысила тон.

Минута и Артем стоял на свежем воздухе. Пытаясь протрезветь он сказал:

— Прости Волкова, что случилось?

— У меня были менты, Артем...

— Как? — удивился адвокат

— Пешком, твою мать...короче молчи и слушай. Пятеро: три капитана и два лейтенанта. Приехали когда меня не было дома. И Паша, этой сосунок с ними. Они ранили Кая и Николу. Пробей имя Котов Иван Денисович. Капитан. Искали оружие. И вся эта дрянная история связана с этим долбанным Иовом. Я вижу сейчас ты пьян, — я холодно глянула на него, — Проспись. Ты мне нужен...

— Волкова, завтра вечером я буду у тебя. Иск о несанкционированном вторжении подготовлю...

— Нет, — спокойно заметила я, — не нужно...пока....все, спокойной ночи, завтра жду тебя, ближе к вечеру. Никола тебе откроет если меня не будет...

— До встречи Алия, — сказал Артем и дал отбой.

Я устала...смертельно, до самых костей. Нервная система была словно зараженный вирусом комп...

Я ужасно хотела спать. Но мне не дали. Раздался звонок. У ворот стоял человек, которого я не ожидала увидеть. Это была Тамара с белым холщовым мешком. Я незамедлительно открыла ворота. Тамара, даже не удивляясь, молча прошла на мою кухню и поставила мешок в угол.

Она лишь сказала:

— Тут как обычно,— и уселась на стул, смотря в окно. Я чувствовала: тут что-то не так. Не правильно...необычно.

Я налила Тамаре чаю. Она остро посмотрела на чашку и еле слышно фыркнула, помотав головой.

Тогда я налила пол стакана армянской водки. Тамара залпом осушила питье и даже не поморщилась:

— Пью первый раз за последние сорок лет, — устало сказала женщина.

— Есть повод? Или может причина, — сказала я, наливая и себе.

Тамара поджала губы, словно не хотела говорить, но была должна. Как укол, который может спасти от смерти, но вызывает боль, что иногда страшнее...чем смерть.

— Я очень рискую, но я все-же пришла, — седая женщина с молодым лицом грустно посмотрела в мои глаза и сжала почти пустой стакан...

-Ты предупредила меня сегодня. Почему? Что тебе до меня?

Тамара безумно уставилась в пол и невнятно рыкнула, как опасное заведенное животное:

— Эта дыра, съедает. Заживо. Ты знаешь об этом, — намек Тамары был ясен. Могла ли она знать что я такое?

— Ты знаешь также, что твои новые соседи, не совсем удачная компания..., — зрачки женщины странно сузились, а на шее и лбу пульсировали вены. Пальцы были странно скручены в суставах, а голова необычно наклонилась в бок. Мне стало страшно. Это было то первобытное ощущение, когда видишь перед собой кого-то необъяснимо опасного. Я уняла эмоции и сфокусировалась на старухе: она была словно на грани себя настоящей и себя тайной, но не менее реальной. Она словно была в переходе из одного состояния в другое.

— Сегодня полнолуние Алия, — хрипло заметила Тамара, — и посмотрела на небо. Не выходи из дома, девочка, запри своих собак. Они чуют. Всех...и меня тоже. Это как запах крови, который невозможно удержать, потому что рана всегда открыта...да...

— Кто убил твоего мужа, Тамара? — спокойно спросила я. Не знаю зачем, но это казалось правильным вопросом.

Тамара сузила глаза и утробно зарычала:

— Не зачем тебе знать, — грубо ответила она. Это касается "семьи", "сообщества". Ты — чужая.

Меня осенила догадка:

— Тебя послал Иов? — спросила тихо. Нет, это был даже не вопрос, а почти утверждение.

Тамара подскочила со стула и агрессивно мотнула головой:

— Этот недоделанный щенок...выблядок...сука..., — волосы женщины растрепались. Из под синего платка вывисали седые космы, а лицо заострилось.

— Тамара, — властно сказала я, — вкладывая всю мощь своего внушения в сознание этого существа, — не делай ошибок. Что тебе Иов? Если ненавидишь, сделай так, что бы все знали и боялись. Если не чувствуешь силы противостоять — затаись....

И тут эта седая женщина сделала то, чего я не ожидала от такого человека, как она. Тамара заплакала, закрывая глаза руками и качаясь из стороны в сторону и завыла, но не так, как воют бабы с горя.Это был агрессивный звериный вой, полный ненависти. И в тот миг я поняла — эта старуха, почти такая же как моя Герда — гордая холодная самка, отринутая своей стаей.

— Они убили его....

— Твоего мужа? — я озадаченно смотрела на плачущую, смотрящую в пол женщину..., — почему они сделали это Тамара? — я дотронулась до напряженного тела старухи, я не делала этого никогда ни скем посторонним.

Тамара подняла на меня страдающие глаза и глотая слезы прокричала:

— Они убили его, потому что он был слаб, слаб, слаб!!! — последнее слово звучала с мукой, словно ей было стыдно за свое "сообщество", — Я охраняла его много лет, мы переезжали. Я дралась за него. А в ответ, — безумно сказала седая женщина, — он любил, просто любил меня. Разве это так мало, просто любить? — с надеждой спросила женщина снова и заплакала.

— А потом, они дождались, заманили его...и никто не услышал. да...Я нашла его тогда по запаху, — Тамара осела, пальцы были прижаты к груди. Они отбрасывали скорченные тени. Казалось, что женщина прижимает к себе, его, убитого любимого, — А потом я убежала...и выла, выла в безлунное небо. Что остается делать когда жажда мести — единственный смысл жить?

Но я не смогла, — старуха вцепилась ногтями в грудь, уже не плача, — я трусливо убежала, потому что... потому..., — но женщина не успела договорить. Собаки истошно залаяли. ТАК они не лаяли кажется никогда: задыхаясь и рыча. Я выскочила на двор.

Когда я открыла ворота на пороге стоял Иов со "своими". Вей и Така глядели совсем не дружелюбно. А собственно чего можно ожидать от чужаков? Иов не спрашивая разрешения вошел во двор игнорируя мою стаю, которая уже прижимала уши, потому что чувствовала — "это существо сильнее". Я с холодной яростью проследовала за альфой. Вей и Така не рисковали приближаться ко мне, а тем более останавливать. Когда мы добрались до моей кухни, я поняла, что эти двое: громадный темноволосый мужчина и старая седая женщина знают друг друга...и они заклятые, ненавидящие один другого существа.

Тамара с яростью и какой-то обреченностью глядела на массивную фигуру волка. Он был буд-то карающий, жаждущий мести, одержимый. Какая-то секунда и с виду немолодая женщина наносит удар прямо в грудь черноглазому, но не выдержав напора более молодого и сильного падает лицом на пол, промахнувшись.

— Не трогай ее Иов, — с угрозой произнесла я

— Это не твоя забота, — плохо сдерживая ярость ответил альфа, смотря на то, как Тамара пытаеться подняться.

— Ты в моем доме, и это моя гостья, а тебе здесь не рады.

— Какая жалость, — жестоко сказал Иов, — а я так надеялся на теплый прием...

Я вынула оружие, сняв с предохранителя. Рука подалась вперед и ствол смотрел теперь прямо в затылок мужчины одетого в черный плащ. Он медленно повернулся и нехорошо посмотрел на меня:

— Меня не убить этим, Алия. Не осложняй наших отношений.

— Иов, — с вызовом сказала я, — не провоцируй...

Но альфа не послушал. Он схватил Тамару на руки, видимо намереваясь уйти.

— Оставь ее, — властно сказала я, не опуская оружия, но все же не решаясь выстрелить.

"Ах какая смелая маленькая красная шапочка, — цинично заявило второе "Я", — бедную бабушку утаскивает в свое логово ужасный серый волк..."

Я проигнорировала это замечание, все же опуская оружие, но загородив выход.

Тамара обреченно прикрыла глаза, но не плакала и не сопротивлялась.

Иов молча смотрел на меня.

— Что ты собрался с ней делать, Иов?

Мужчина был на грани: у него, так же как и у Тамары выступили вены на шее и лице, кожа покраснела, только шрамы на шее остались матово-бежевыми и я чувствовала как от него исходит жар. Сам он словно увеличился, а кожаный плащ трещал в плечах. Но тут он ответил. Голос был низким хриплым, металлическим:

— С дороги, женщина. Это "наше" дело. Я просто верну ее семье. Пропусти нас...иначе, — глаза альфы приобрели ярко-желтый оттенок, как жидкое золото. Я отступила.

"Правильно сделала красавица, — поддержало подсознание, — пусть эти нелюди разбираются сами, а ты должна выпить чаю и лечь спать"

Когда дверь за "гостями" закрылась, я устала села на стул и стала пить...водка исчезала во мне, но я не чувствовала облегчения. Я открыла окно. Безветренная морозная ночь пронзила мое сознание своей тишиной. Странной, неестественной, чуждой для этих мест. Я стояла у открытого окна, не чувствуя холода. На меня глядела ярко-желтая луна, такая огромная и зловещая, она напомнила мне глаза Иова: нечеловеческие, дикие, полные ярости.

И тут...тишину ночи пронзил долгий, довольный вой. Он словно приветствовал луну, как почетную гостю. За ним послышались и другие...такие разные: звонкие и хриплые, нетерпеливые и полные покоя. Они были слышны так близко...В ту же секунду залаяли алабаи. Это был подавляющий, жуткий вой. Сознание моей стаи стало настолько диким, что я не могла считать ни единой разумной мысли. Все пространство заволокло красной пеленой ярости. В воздухе пульсировал огромный колючий комок алого цвета, от него волоски на теле стали дыбом. Это надо остановить, иначе...я выбежала во двор. Там царил хаос: безумная стая металась по вальеру: "Волки, твари, убить, убить всех, — слышалось в сознании сук и кобелей,"