Самородок

— Мой начмед уверен, что смерть наступила в результате излучения, схожего по параметрам с "чёрным",— продолжал меж тем Кушевич.— А это значит, что где-то в городе должна быть и психотронная установка. Но б-излучение и мизайцы? Как-то не вяжется...

Кушевич посмотрел на толпу. Сейчас аборигены у него не вызывали ничего, кроме ненависти и желания поскорее расправиться с ни в чём не повинными, в общем-то, мизайцами.

Выводы Праттера Баеву были известны и сейчас, в свете последних данных и имея результаты наблюдения, он был с ними согласен. Именно "чёрное излучение" и погубило людей. Но вот его параметры заставляли о многом задуматься. Тут одна мысль пришла ему в голову.

— Я надеюсь, есть запись того, что происходило в городе непосредственно перед нападением? — если её сравнить с тем, что он сейчас тут видит, то можно делать окончательные вводы. Баев смотрел вниз, на мизайцев, и потому не видел, что Кушевич развёл руками.

— К сожалению... Спутник тогда вышел из зоны приёма, стечение обстоятельств, чёрт бы их побрал!

Лаони хмыкнул, но ничего не сказал, всё и так было понятно. Баев мрачно посмотрел на обоих, потом сухо произнёс:

— Обстоятельства, говорите? А по-моему, элементарное разгильдяйство... Ладно, об этом потом поговорим, а сейчас посмотрите, что происходит в других районах города.

Кушевич тут же связался с Грумским. Поговорили.

— Здесь фактически все. Дать общий план местности?

— Не надо, верю... Спектральный анализ башни?

— Минутку... Хм, обыкновенный булыжник, ничего аномального, никаких отклонений.

Баев прикрыл на секунду глаза, о чём-то размышляя, потом сказал:

— Знаете, мой "Отшельник" тут, на месте, буквально за пять минут разобрался, что всё дело в пси-энергии, и теперь осталось только выяснить, что она из себя представляет и откуда берётся. Сдаётся мне, что дело не в одних мизайцах, они сами невольные жертвы. Вообще, всё далеко не так просто. Что или кто нагнетает эту пси-энергию, кто поверг мизайцев в ступор, а? Лично у меня пока нет однозначного ответа,— Ким дёрнул подбородком в сторону Лаони, который никак не участвовал в разговоре, лишь заинтересованно посматривал да хмыкал. И то и другое делал, насупившись.— Вы исследовали Мизай по стандартной программе, отметили что-нибудь необычное? Как-то связанное с этой пси-аномалией?

Лаони пошевелился в кресле и сдержанно высказался:

— С человеческой точки зрения тут много чего необычного, как-никак иная раса, хотя разумная жизнь здесь тоже произошла от приматов, земной аналог — гиббоны. Но выделить что-то совсем уж необычное, неадекватное? — он развёл руками, как и Кушевич совсем недавно.— За всё время наблюдений ничего такого, что заслуживало бы самого пристального внимания, разве что некая цикличность развития их общества. Но с научной точки зрения эти наблюдения стоят немного, ибо нет доказательной базы, для неё нужно всего ничего — время. А что за три месяца успеешь? Так, лишь поверхностно, одни верхушки. Да и на "Ронаре" у нас всего лишь научный сектор, а не полнокровный отдел с многопрофильными специалистами, которые смогли бы...

— Ближе к делу!

— Я и говорю, такое ощущение, что мизайцы переживали спады и взлёты, их общество то замирало на определённом этапе развития, даже уходило назад, а потом вдруг рывком возвращалось к отправной точке, переходит её, нормально развивается, а затем всё повторяется сначала. В связи с этим наблюдается заторможенность объективного восприятия ими окружающей действительности, отсюда и их апатия, производственные отношения находятся в зачаточном состоянии, общество менового типа, сама цивилизация определена как низшая...

— В информблоках вашего "Ронара" всё это есть, незачем повторяться. А что там с культами?

Баев расспрашивал с единственной целью — он хотел выяснить хоть что-то, имеющее отношение к психотронной установке — как она сюда попала, откуда вообще взялась? Домыслы, что нечто подобное создали сами мизайцы, он окончательно отмёл, как не имеющие никаких оснований.

— Ну, во-первых, не культы, а культ,— Лаони начал развивать следующую тему, насупившись ещё больше и ещё больше став похожим на недовольного бегемота.— Во-вторых, хочу напомнить, что все данные, которыми мы сейчас располагаем, имеем благодаря поверхностному ментоскопированию. Отсюда же и информация об этом культе, который называется не то Возрождение, не то Возвышение, как точно, непонятно, и что из себя представляет конкретно, хм, к сожалению, тоже,— и Лаони с вызовом посмотрел на инспектора. Баев прекрасно понял этот взгляд: что вы, мол, от нас хотите? Средневековое общество, цивилизация низшего типа, угрозы не представляет (вернее, не представляла), так чего ради изучать её досконально, время тратить, если основная задача выполняется, тислий исправно поступает на Землю, а сами мизайцы под ногами не путаются? Была бы насущная необходимость, засучили бы рукава, наизнанку бы вывернули, а так... Баев читал мысли Лаони как открытую книгу, и было ему от них отчего-то и горько, и обидно. Не за мизайцев, а за общее отношение. К другому миру, к другой расе, к иной цивилизации. И пусть человечество за десятилетия звёздной экспансии насмотрелось уже на всякое и всяких, но Ким всё равно не мог привыкнуть к такому вот отношению развитых и сильных к отсталым, неразвитым и слабым. Коробило Баева такое вот отношение — спесивое равнодушие сильного и могучего к никчёмной жизни и прозябанию низших рас, которым до него, давно вышедшему на галактические просторы, ещё столетия пути.

"А сам-то?" — мелькнула неприятная мысль. Ты же пришёл сюда с единственной целью — устранить нежданную помеху, неожиданно возникшую неизвестно откуда, чтобы можно было и дальше вгрызаться в недра, не оглядываясь по сторонам в ожидании смертельного удара из-за угла. Но нет, тут же осадил себя Баев, я подхожу к проблеме прежде всего как профессионал, я отвечаю в первую очередь за безопасность и спокойствие людей, за их надёжный тыл, и поэтому мне вовсе не безразлична судьба и будущее мира, в котором эти люди будут жить и работать.

— Но если будет отдан приказ о применении глубокого зондирования,— неожиданно продолжил Лаони и глаза его ожили и загорелись,— то мы, конечно, выясним всю подноготную! Но это, гм, в крайнем случае, вы же понимаете?

Баев понимал, профессия обязывала. Глубокое зондирование? Ишь ты! Действительно крайний случай, его даже передёрнуло. Последствия вмешательства в психику чужого разума на уровне подкорки непредсказуемы, результаты тоже сомнительны, как и сами средства.

— Отставить,— Ким с неприязнью посмотрел на обоих. Тоже мне, начальнички! Работать надо было, выяснять, сопоставлять, анализировать. Короче, делом заниматься, а не рассуждать потом о зондировании. Дознаватели, мать вашу! Ладно, не до них пока, сейчас важнее другое. Сейчас главное башня и та сволочь, что под ней засела.— Как идёт эвакуация?

Главный координатор с досадой ответил:

— Вы не хуже меня знаете сроки при чрезвычайных обстоятельствах.

Лаони же недоумевал: отчего капитан позволяет безопаснику тут так командовать, они же оба военные, у них субординация, звания и всё такое, а Кушевич по званию наверняка повыше, чем какой-то там инспектор. Или здесь особый случай? Выходило, что особый.

— Срочно передайте: пусть всё бросают и немедленно, вы слышите, немедленно покидают планету, все без исключения. Если я верно понимаю и оцениваю ситуацию, то времени у нас практически не остаётся. Догадываетесь, о чём я?

Повисло молчание. Потом до Лаони дошло. Он в растерянности указал на толпу:

— Вы думаете, это делают они? Все вместе?.. Но как, Иисусе?!.. Зачем?!

Баев возился с левой манжетой и поэтому ответил не сразу.

— Данные, которыми я располагаю, как раз и подводят к такому выводу,— и он коротко рассказал о башне и обрисовал ситуацию, что в связи с ней возникла.— Так что, в конечном итоге, у нас нет ничего, кроме этой толпы в ступоре и какого-то монстра, что командует из-под этой чёртовой башни! — закончил он.— И если те нападения на нас как-то связаны с медитацией толпы, а я уверен, что связаны, то будьте уверены — у нас на глазах готовится очередное. Знаете, чем оно грозит? Вот-вот, новыми жертвами, если не катастрофой. А на Мизае ещё полно людей, так что командуйте "форверст!". Оборудование — по боку, не до него, главное люди!

— А вы? — невольно вырвалось у Лаони.

— На мне последняя модификация защитного комплекта, штука надёжная, с самостоятельной программой, поэтому шансы более чем... И потом, это моя работа.

— Сравнять проклятый городишко с землёй, всего и делов-то,— пробурчал Кушевич, в котором вдруг проснулась и заговорила уязвлённая гордость боевого офицера, неожиданно загнанного на орбиту какими-то там мизайцами, при иных обстоятельствах справиться с которыми — раз плюнуть.

— А вот об этом забудьте, господин Главный координатор! — жёстко отреагировал Баев, продолжая возиться с манжетой.— Никакого кровопускания, смешения с землёй, полного зондирования и прочих кладбищенских штучек. Понятно? У меня всё же нет твёрдой уверенности, что мы вышли на того, кто сотворил с нами весь тот кошмар. Нет, понимаете? Но с последним я попробую разобраться... А вдруг мы стали свидетелями необычного и странного культа, и всего-то? И город совсем ни причём? Может такое быть? Может. И потом, мы всё же гуманисты, и забывать о том не рекомендуется ни при каких обстоятельствах. Да, Павел Юрьевич? — Баев закончил, наконец, возню с манжетой и пристально посмотрел на хмурящегося капитана своими пронзительными изумрудно-зелёными глазами.

"Гуманисты? — и Кушевич припомнил праттеровское "мозги всмятку" и погибших людей, чья вина заключалась лишь в том, что они честно выполняли свой долг.— Да, гуманисты, мы всегда гуманны, и это когда-нибудь нам здорово аукнется и нас погубит. Те же алгойцы, к примеру, с превеликим удовольствием закопают нас вместе с нашим гуманизмом и даже цветочков на могилку не положат".

Баев, пока смотрел, даже ни разу не моргнул, и это поразило капитана почему-то куда больше, чем весь разговор и манера безопасника держаться на дистанции "начальник-подчинённый". Манера эта задевало самолюбие, всё же командовал здесь он, Павел Кушевич, капитан 1-го ранга с соответствующим допуском. Но, как выходило, на Мизае уже вовсю распоряжался старший инспектор тоже с соответствующими допусками, которых у него было поболе. А может, оно и к лучшему? Может, здесь сейчас как раз и нужен именно такой вот человек — практически без эмоций и нервов, решительный, с холодной, ясной головой, скрупулёзно просчитывающий каждый свой шаг и анализирующий все нюансы и мелочи?..

Но всё же не удержался и задал мучивший его вопрос:

— А если мизайцы в этот самый момент, пока мы тут рассуждаем о гуманизм, что-то проделывают со своей психикой, что-то такое, что нам и неведомо, и уже вовсю идёт обратный отсчёт перед решающей атакой, и люди просто не успеют эвакуироваться? Как тогда быть с гуманизмом? И со всем остальным?

— Да поймите же, мы — люди, и этим всё сказано! Человеколюбие и гуманизм — наше составляющее, основное наше качество. Да, мы уже давно не подставляем другую щёку, но мы только защищаемся, нападать первыми по-прежнему никогда не станем, и как раз в этом наша сила и преимущество... А что касается мизайцев... Мне кажется, их самих кто-то злой и чуждый этому миру элементарно дёргает за ниточки, заставляет плясать под свою дудку с помощью пси-генератора. И вот с ним-то я как раз и разберусь, будьте уверены! — Баев сверкнул глазами, и Кушевич опустил голову, уставившись в стол,— смотреть в неестественную зелень вместо нормальных человеческих глаз было по-прежнему неприятно и жутко.

— А стоит ли вам так рисковать? — Кушевич потянулся за сигаретами. Рассуждения Баева о человеколюбии его не особо впечатлили.— Всё-таки ударить с орбиты точечным ударом — и ни башни, ни генератора! Вы уверены, что защита вашего комплекта справится? Один на один с пси-генератором и его оператором — это ведь не в звездолёте, где собственные мощные рассеиватели и пси-завеса. Там, в поле, так сказать, шансы-то минимальны.

— А вы уверены, что установка одна? — в свою очередь спросил Баев.— А если их несколько? И где гарантия, что они тут же не подключатся? Нет, никаких точечных ударов! Полезу один, и тихо, а вы тем временем занимайтесь эвакуацией... А что касается защиты... Раз я до сих пор не в ступоре, как мизайцы, значит, "Отшельник" справляется. Надеюсь, не подведёт и дальше. На том и решим!

А Лаони вдруг поймал себя на мысли, что, задумавшись о своём, потерял нить разговора. А думал он тоже о насущном — что, действительно, делать в столь непростой ситуации? Как лучше поступить? Вмешаться и ударить с орбиты, вмять эту чёртову башню со всеми потрохами в землю, как предлагает Кушевич? Или оставить всё, как есть, и пусть Баев сам решает эту проблему как ему видней? Но в том-то и дело, что проблема эта не такая уж и ординарная. Тут Лаони, как руководитель научного сектора и координатор гражданских служб, опять возвращался к застарелому спору между военными и учёными-исследователями о целесообразности этого самого вмешательства-невмешательства в историю, религию и культуру инопланетных рас, что отстояли на ступеньках эволюции гораздо ниже самих землян как представителей развитой галактической цивилизации. Проблема-то куда шире и серьёзней, чем кажется на первый взгляд. Это сейчас её особо не разглядишь за каждодневной рутиной и деловой текучкой, когда примерно раз в месяц, а то и чаще, открывается очередная планета, и человек знакомится с очередной цивилизацией, как правило, низшей и отсталой, устанавливает контакт и делает из неё своих сателлитов (раньше говорили вассалов), столбит, что называется, участок и идёт дальше, оставляя на орбите, как метку, собрата "Ронара". Причём, главной была и будет категория полезности для собственных нужд вновь открытого мира, а потом уж всё остальное. Но что будет дальше, лет эдак через 300-400? Когда звёздная экспансия человечества непременно со временем приобретёт отрицательную сторону своей составляющей, когда ассимиляция этих пока что низших рас и цивилизаций достигнет пика? Не многие об этом задумывались. А надо бы! Или что делать с тем же Мизаем, где земляне столкнулись неизвестно с чем: то ли с оружием необычного типа, то ли с непостижимым, загадочным явлением природы, а то и вообще ни с тем, ни с другим? Что прикажете делать в ситуации, когда Земля нуждается в тислии, но пока нет возможности его добывать? Как поступить? Вмешаться и устранить причину, о которой только и знаем, что тут нечто, связанное с пси-энергией, а дальше одни догадки? Или уйти, так ничего и не выяснив? Да, но выяснение причин как раз и подразумевает то самое вмешательство и разбирательство, вот ведь парадокс! Лаони вздохнул. Дилемма. Хотя, о чём он? Дело в свои руки уже взяли военные и сама Служба Контроля Безопасности, чей представитель сейчас так лихо распоряжается там, внизу, а ему остаётся лишь подчиняться и молча взирать на всё со стороны.