Хейлика

На носилках их отнесли в лазарет. Переломы ребер, множественные ушибы внутренних органов, но главное — изуродованные лица. У обоих сломаны носы, у Элис еще и челюсть, у Эмбер надбровная дуга.

Хейлика, испугавшись, что сестры останутся уродками, в первый раз умоляла о помощи самого Элгора, обещая взамен полную лояльность и подчинение дисциплине и порядку.

Элгор сам лечил девушек. Им было так плохо и физически, и морально, что Хейлика не стала расспрашивать о происшедшем инциденте. О причине этой чудовищной ссоры, она узнает только через двести пятьдесят лет, и тогда это изменит жизнь многих, если не всех.

Прошедшие годы очень сильно изменили характер Хейлики. Она даже как-то притерпелась к жизни в королевстве Элгора, но своим домом он для нее так и не стал. Пока она была маленькая, то чисто интуитивно ощущала, что-то не правильное, что-то странное и в отношениях Долгоживущих между собою, и в самих порядках и законах, что здесь царили. Внешне все выглядело правильно и достойно. Долгоживущие охраняли границы не только королевства Элгора, но всех земель Долгоживущих. Отряды чередовались друг с другом. Несколько из них покидали королевство, другие возвращались на отдых. И все равно она чувствовала какое-то если не безразличие, то какую-то усталость и опустошенность подданных Элгора. Потом, став постарше, она поняла, чего ей не достает, и поразилась своему открытию. Отсутствие любви — вот что было самой главной странностью в этом королевстве. И это касалось не только романтических отношений между мужчинами и женщинами, это касалось всего. Дети очень чутко ощущают фальшь в отношении взрослых к себе, так вот этой фальшью было пропитано все вокруг. Да, о них заботились, но заботились так, словно они были щенками или котятами, играясь и умиляясь их играм и забавам, но вот душевное тепло детям давала только Хейлика, только она любила и болела душой за каждого ребенка, что находились на ее попечении. Хейлика часто задумывалась, в чем причина? То ли потому, что они полукровки, то ли слишком долгая жизнь убивала чувства и эмоции в душах Долгоживущих.

Это особенно бросалось в глаза, когда она слушала баллады, в которых воспевались былые подвиги погибших героев. Воспевалась любовь, которую мужчины и женщины испытывали друг к другу. Например, о том же Элгоре. Когда Хейлика слушала балладу о нем и его погибшей жене, то она рыдала, не стесняясь своих слез, до того это было величественно и прекрасно. Куда это все делось? Где тот прекрасный рыцарь, воспетый в стихах, что общего он имеет с жестоким, сухим и злобным тираном?

То, что никто из детей не останется жить в королевстве, было понятно всем. Мальчики рвались на свободу, мечтая поскорее вернуться туда, откуда их когда-то забрали. Хейлика их понимала и горячо поддерживала. Сама она о своем будущем пока не думала.

Годы шли и шли. Мальчики выросли, возмужали, потом отправились в граничные земли. Хейлика с сестрами несколько дней пути сопровождали их. Было трогательное прощание. Мальчикам предлагали остаться у Элгора, но всем очень хотелось увидеть земли, где они родились.

После их ухода, Хейлика откровенно скучала, не зная чем себя занять, постоянно была расстроенной и раздраженной. Ее деятельная натура мучилась свалившимся на нее бездельем, но самое главное ее мучил вопрос: что ей теперь делать? И тут...

Хейлика не могла поверить своим глазам, она, Элис и Эмбер получили приглашение от САМОЙ Эледия! Она приглашала их быть ее личными гостьями в Голдерине. У Хейлике захватило дух, от открывшихся перспектив, честно говоря, она со своими дикими и грубыми замашками, и мечтать не могла предстать под светлые очи Владычицы Эледия. Посетить Золотой королевство и блистать там, мечтали все дамы королевства Элгора. За долгие годы там довелось побывать каждой из них, они Хейлике плешь проели своими воспоминаниями о красоте дворцов и изысканными манерами подданных Эледия. Хейлике было даже немного страшновато туда отправляться, поскольку изысканные манеры — последнее, чем она могла бы похвастаться, и все же она не унывала. За месяц, что у нее был в запасе, Хейлика проштудировала столько летописей, выслушала с сестрами столько рассказов и уточнений, касающихся Эледия и ее подданных, что теперь хотя бы позор, ляпнуть что-нибудь несусветное из истории королевства, ей не грозил.

Она, в который раз подивилась странным причудам Долгоживущих: дать такие красивые названия самым большим королевствам, а потом глубоко игнорировать их, используя вместо них самые простые и бесхитростные. Например, Голдерин на самом деле называлось Гольдерин и в старых летописях упоминалось именно это название. Аргерин звалось Аргерин, и это название нравилось Хейлике намного больше, тем более что было короче и звучнее.

Когда-то давно Хейлика пыталась добиться вразумительного ответа от своих учителей, почему так случилось. Однако их изворотливые, уклончивые ответы не внесли ясности, наоборот, глубоко убедив ее, что здесь что-то не чисто, и от нее что-то скрывают.

Хотя, какая разница? Нравится им так называть — пусть так и будет, тем более что королевства чаще называли по именам правителей: королевство Элгора, например.

Хейлика с восторгом готовилась к путешествию, даже немного обновили с девочками свои "гардеробы". Платья отказалась брать наотрез, а вот темные формы, в которых они с сестрами ходили, были сменены на более светлые да еще с цветными вставками по рукавам и груди. Хейлика чувствовала себя в ней, просто красавицей. Наконец, сборы были закончены и Хейлика с сестрами отправились в путь.

Элгор и Таллар стояли на балконе и смотрели вслед, быстро удаляющимся всадницам. Девушки ехали одни, гордо отказавшись от сопровождения. Пришлось отряд отправлять вслед за ними тайно, незаметно, поскольку без сопровождения их нельзя было оставлять.

Вдруг Элгор задумчиво сказал:

— Я едва выносил присутствие Хейлики в моем королевстве из-за ее мерзкого, упрямого, вздорного характера. Ее своеволие выводило меня из себя, она казалась мне не девушкой, а какой-то Разрушительницей спокойствия и порядка. Но вот она уехала, и, кажется, что королевство вымерло.

Таллар с удивлением посмотрел на отца и рассудительно заметил:

— Зато им в Голдерине будет интересно, будет на что посмотреть, чему поучится. Там достойные учителя, которые с радостью поделятся с ними знаниями.

Они посмотрели друг на друга и дружно засмеялись.

— Очень хочется увидеть лица этих учителей, когда они столкнутся с Хейликой, — отсмеявшись, добавил Таллар, а потом спросил: — Ты не напишешь письмо Эледии, предупреждая ее об этом?

— Зачем? Пусть это будет для них сюрпризом.

Часть вторая

Юность

Глава 1

Когда девушки стали собираться в Голдерин, Таллар, как само собой разумеющееся, выделил им отряд сопровождения.

— Это еще зачем? — удивилась Хейлика.

— Дорога достаточно длинная, может встретиться непредвиденная опасность, — мягко, убедительно, но уже, к сожалению, зная ответ, сказал Таллар.

— Вот пусть "непредвиденная опасность" и берет себе сопровождение, — гордо возвестила Хейлика. Сёстры ее горячо и полностью поддерживали.

Таллар вздохнул. Хейлика умна, но подобная самоуверенность говорила только о слишком юном возрасте и недостатке жизненного опыта.

Пришлось послать отряд тайно. Несколько воинов ехали вслед за ними на расстоянии трех часов пути. Добрались без приключений, поскольку Хейлика не хотела показаться на глаза королеве Эледии со сломанной шеей. И только ей одной было известно, каких мучений ей стоило проехать мимо нескольких очень "аппетитных" глубоких оврагов, перескочить через которые, она раньше считала бы "делом чести".

А ещё она думала о том, как они будут жить в Голдерине. Этикет, правила — эти слова наводили на нее тоску и скуку. Дамы Аргерина много чего рассказали о царящих там правилах. Неудивительно. Голдерин находилось в самом центре земель долгоживущих, ни враги, ни другие бедствия уже тысячи лет не угрожали подданным Эледии и Этторна, поскольку остальные королевства, словно рифы, ограждали их от любых волнений.

"Чем еще им заниматься? Только и осталось, что придумывать новые правила этикета!", — со злостью думала Хейлика, переживая, как их встретят в Голдерине. Она понимала, что их манеры далеки от совершенства, ни танцевать, ни держать себя прилично в столь изысканном обществе они не умели, да и не желали этому учиться, поскольку тратить на это время Хейлика считала неразумным, отдавая все силы тренировкам в тренажерном зале. Теперь ей пришлось пожинать плоды своего упрямства. Не желая опозориться в глазах Эледии, она мучительно вспоминала хотя бы основные правила. Покопавшись в памяти, с трудом оживила некоторые моменты. Что ж, придётся довольствоваться этим.

Впрочем, она была молода и самонадеянна: "Ничего. Немного постараемся и выучим эти дурацкие правила", — успокоила она саму себя и дальше весело и беспечно продолжала путь.

Приехали ночью. Их устроили в небольшом, отдельно стоящем гостевом домике, предоставленном в полное их распоряжение. Эледия не хотела, чтобы они чувствовали себя неловко. На другой день сестер пригласили к Владычице на вечерний чай.

Приглашение прибыло рано утром, а потом, вслед за ним, прибыло несколько дам, чтобы помочь Хейлике и сестрам, как следует приготовиться к такой важной встрече. Вот тут-то настроение девушек стало стремительно падать, поскольку дамы притащили с собой по нескольку платьев, а потом прибыли и прочие аксессуары, что должны были дополнить роскошные наряды. Хейлика нахмурилась. Во-первых, неприятно было осознавать себя в роли нищенок, которым предлагают надеть платья с "чужого плеча". Во-вторых, они так настроилась продемонстрировать Эледии свои замечательные костюмы, что отказаться от этого решения было немыслимо. Но главное они хотели предстать перед всеми первыми девушками-воинами, во всей своей экипировке, которая включала и мечи, тайной их гордостью. В платьях подобное было невозможно. Поэтому Хейлика решительно отказалась и от нарядов, и от украшений, с достоинством выдержав напор дам, во чтобы то ни было решивших нарядить девушек в платья. Дамы ушли разгневанные упрямством новоиспеченных гостий, и несомненно пожаловались на них, всем кому только можно.

Этот инцидент опечалил Хейлику, ей не хотелось начинать свою жизнь в Голдерине со скандала, но выбора ей не оставили.

В назначенное время за ними пришли сопровождающие. Двое мужчин и две дамы. Хоть они вполне вежливо им представились, но злобно поджатые губки дам и почти неприкрытые насмешки в глазах мужчин, сказали девочкам больше, чем сотни высокопарных слов. Приговор был однозначен: Хейлика и сестры стали изгоями, в великосветское общество Голдерина для них путь закрыт окончательно и бесповоротно.

Вот только Хейлика, вместо того, чтобы расстроиться, повыше задрала нос и с гордым видом, слегка придерживая меч, двинулась на прием к Эледии.

И вот королевский дворец.

Оказалось, что об их приезде знают многие, они чувствовали сотни взглядов. Нет, откровенно на них не пялились, но вот исподволь...

Дворец был чудесен, галереи, анфилады комнат, по которым их провели, могли присниться только в сказочно-прекрасном сне, но Хейлике все эти красоты были глубоко безразличны.

Она скользнула, конечно, взглядом и по великолепной лепнине, украшенной золотыми вензелями, и по вычурной резьбе, и по портретам, и по скульптурам, но сердце ее от этих красот не стало биться чаще. Потом они ждали некоторое время, когда их пригласят к Эледии и вот тут Хейлика стала волноваться по-настоящему.

Королева стояла у окна. Когда девушки вошли, она повернулась к ним и доброжелательно улыбнулась. Хейлика с сестрами мгновенно синхронно опустились на одно колено, согласно существующему этикету, касающемуся приветствия воинами своего лорда. Эледия подола знак, что они могут подняться и приблизиться к ней. Девушки поднялись и подошли на расстояние вытянутой руки, опять, согласно того самого этикета. Они стояли, молча, ожидая расспросов, но Эледии слова не требовались. Она взглянула каждой из них в глаза и поразилась. Такой искренней чистоты, такой бескомпромиссной честности она уже давно не встречала. Ни тени лукавства или притворства, абсолютная вера в добро и справедливость. Наверное, такое возможно только у детей. Ее взгляд смягчился, и у Хейлики появилось ощущение, будто солнечный теплый лучик нежно коснулся щеки, она всем сердцем всей душой потянулась к королеве, с этого момента та стала ее идеалом. Теперь только с ее мнением она считалась, только к её словам прислушивалась.

Эледия мягко намекнула Хейлике о необходимости дальнейшей учёбы, и Хейлика кивнула головой, безоговорочно принимая эти слова.

Эледия намекнула о необходимости учить придворный этикет — и с этим Хейлика тоже согласилась. Намекнула, что каждая дама должна уметь танцевать, и Хейлика, тяжко вздохнув про себя, признала необходимость и этого издевательства.

Глава 2

С этого знаменательного дня Эледия два раза в неделю приглашала их на вечерние чаепития, ненавязчиво интересуясь их успехами, а все остальное время Хейлика и сестры учились.

Если с точными науками у девушек не было никаких проблем, также как и с заучиванием наизусть правил этикета, то вот с их практическим применением возникли большие сложности.

Помощь девочкам для постижения этой сложной науки оказывала леди Фиолента. Первая статс-дама королевы Эледии. Она согласилась на это только после личной просьбы своей госпожи, и вот тогда Хейлика и ее сестры взвыли по-настоящему.

Леди Фиолента была самым страшным кошмаром всех дам в Голдерине. Когда Хейлика столкнулась с ней, она хорошо поняла поговорку "нашла коса на камень", потому что Фиолента, при всей своей привлекательной внешности и изысканных манерах, была настоящим кремнем, или лучше сказать гранитом. Хейлика возненавидела ее с первого занятия, поскольку муштра, которую та устроила девочкам, ни в какую ни шла в сравнении с муштрой, что устраивали им мастера боевых искусств в Аргерине.

Хейлика пыталась и грубить, и хамить, и даже использовать по отношению к ней словечки, что обычно приводили дам в полубесчувственное состояние. С леди Фиолентой все это было напрасно. Любые выходки Хейлики разбивались об нее, как вода о скалы, не вызывая в этом злобном истукане никаких эмоций, на которые так надеялась Хейлика. Смутить или расстроить леди Фиоленту нельзя было ничем. Хейлика впервые столкнулась с женщиной, что могла противостоять ей и как она на нее не злилась, не уважать она ее не могла. Как же Хейлика злилась и бесилась, а по-другому и не могло быть, поскольку помимо установленного этикета существовал еще и негласный этикет, прекрасно известный всем дамам и мужчинам в королевстве, который однако, ставил девушек в тупик.

Кажется, все ясно и понятно: для дам было не принято выказывать заинтересованность мужчинами и тем более поощрять не принятые по этикету знаки внимание, которые были четко оговорены, так нет же! Существовала целая система, позволяющая дамам обходить эти правила. Сюда входили и определенные движения веера, цвета аксессуаров, которые выбирала дама, цветы, что она держала в руках. Имела значения и мимика лица, включающая улыбку, движения глаз, прикосновения рукой то к щеке, то к губам. А уж проклятая мушка, которую дамы цепляли на лицо, постоянно на разных местах, вообще вывела Хейлику из себя! Как можно вообще хоть что-то приклеивать на лицо?!