Стражи Чёрной Скалы

На опущенной рампе в задней части вертолёта с совершенно индифферентным сидел немолодой азиат с небольшой курительной трубкой с длинным мундштуком. Безэмоциональное лицо, прищуренные глаза, козлиная бородка а-ля Хо Ши Мин.

Одет он был не в какой-нибудь стандартный камуфляж или просто гражданскую одежду — нет, на нём была самая настоящая старая солдатская форма ещё, наверное, Вьетнамских времён. У нас в тренировочном лагере что-то вроде музея было — я там такую же видал.

Левый глаз азиата был закрыт чёрной повязкой. Как у пирата, ага. А ещё на его голове была самое настоящая кепи Конфедерации — такая мышиного цвета фуражка с ремешком и пряжкой поперёк лба.

Следом появился ещё один мужик — лет пятидесяти с чем-то и не менее колоритный. Круглые зеркальные очки, пышные седые усы, опять же старая армейская форма, пижонские кавалерийские сапоги и характерная шляпа-стетсон.

Прямо как будто бы только что с ранчо прискакал и с коня слез... Или фильма "Апокалипсис сегодня" пересмотрел. "Люблю запах напалма поутру!" — так, да?

Азиат рассеяно мазнул взглядам по нам, невольно остановившимся перед вертушкой, потом по шляпоголовому, затянулся трубкой, выдохнул и выдал:

— Забористая штука... Хотя глюки могли быть и повеселее... Как в тот раз, например... Я ж так и не понял, где всё-таки была зарыта абстрактная половина кошки...

Шляпоголовый шумно втянул раскалённый иракским зноем воздух, побагровел и рявкнул куда-то в сторону:

— Бишоп! Что за хрень! У нас на борту опять обкурившийся гук!

Из глубины салона послышался грохот, звук падения, а затем оттуда буквально вывалился ещё один мужик лет пятидесяти — с всклокоченными седыми волосами, с короткой и опять же всклокоченной бородой, с повязкой а-ля Джон Рембо, в форме старого образца и с архаичным "кольтом драгун" в руке.

— Гуки? Где гуки? — мужик диковато огляделся по сторонам.

Азиат вытащил изо рта трубку и, не оборачиваясь, помахал ею в воздухе.

— Эээ! — бородач опустил револьвер. — Так это же наш гук!

— Бишоп, дело не в том — наш это гук или чужой, — серьёзно произнёс мужик в очках и шляпе, пошевелив усами. — А дело в том, что он обкуренный!

— А у меня похмелье, и что? Эй, ты опять взял моё кепи?!

— Ты ничего не понимаешь в социализме, Бишоп. У нас всё общее.

— Но не кепи же!

— И даже кепи. Да, я знаю, тебе это трудно принять, но тем не менее...

— Слушай, бросай ты уже эти свои гуковские штучки...

— Я с этими психами никуда не полечу, — нервно хохотнул Кирк.

— Это кто тут психи? — хором произнесла безумная троица, синхронно поворачиваясь к нам.

— Ну да, психи, — неожиданно заявил мужик в шляпе.

— А нормальные вас и не согласились везти вдоль фронта бури, — заметил азиат, затягиваясь трубкой.

— Даже за тройную плату, — добавил бородатый.

10.

— Дамы и господа, я Клиф Хокинс по прозвищу "Хок", и сегодня я буду вашим пилотом, — проникновенно заявил шляпоголовый, деловито щёлкая тумблерами на панели и готовясь к полёту. — Согласно федеральному циркуляру "Бетти" является зоной для некурящих и неиспражняющихся, а нарушители будут немедленно выдворены к чёртовой матери. Тем, кто часто летает бортами нашей компании, положена пятипроцентная скидка на фирменные футболки и кружки. И, как всегда, гигиенические пакеты находятся под вашими креслами. Приятного полёта, дамы и господа.

После такого, с позволения сказать, напутствия чего-то хорошего ожидать от полёта было сложно. И не обманув наших мрачных ожиданий, безумная парочка пилотов буквально швырнула тяжеленный "чинук" в воздух, после чего мы взяли курс на юг — в направлении Кувейта.

Мы — это огневая группа первого отделения первого взвода первой роты батальона "Ягуар" частной военной компании "Академия". Первая первого первой. Один один один: на солдатском жаргоне — самые лучшие. Неформальная батальонная разведка. У каждого минимум две четырёхмесячные вахты в Ираке.

Наименьшая тактическая единица — огневая группа плюс я в качестве командира. Итого — пять человек. Для небольшой деликатной операции — самое то. Деликатной? Ну, найти иголку в стоге сена... То есть, отыскать человека или его документы в охваченном хаосом городе. Пустяки, верно?

Кто эти пять человек?

Я — ганнери-сержант Морган Александер (хотя когда-то звавшийся Александром Николаевичем Моргуновым), он же Алекс, лидер группы.

Капрал Грегори Дойл, он же Дойл, пулемётчик.

Капрал Колин Джонсон, он же Си Джей, снайпер.

Рядовой Майкл Кирклэнд, он же Кирк, помощник пулемётчика.

Рядовой Юрай Блазкович, он же Юрай, стрелок.

Маловато будет? Ну так мы особо воевать и не собираемся. Смотаться по-тихому, найти нужный объект и вернуться. Практически спасательная миссия, так что сегодня мы — спасатели. Не слишком привычная роль для наёмников? Возможно, возможно...

План, вкратце таков — высаживаемся в паре миль от северо-западной части Эль-Кувейта и в пешем порядке выдвигаемся к центральной части города. Опасно? Ну, не опаснее любого дня в Ираке. Кувейт хоть и охвачен анархией, но ещё довольно умеренно — "танго" с юга не ползут. Да и по оперативным сводкам в городе вроде бы всё довольно спокойно, хотя и обстановка в целом — паршивая. А какой она может быть ещё, учитывая, что огромный современный город сейчас фактически погребён под слоем песка? Да ещё и регулярно подвергается всё новым и новым ударам стихии.

Конечно, было бы неплохо найти полковника Коннорса или его парней... Они бы наверняка сказали где этот самый мистер Махоуни. Ну, вероятнее всего. Жаль, что со связью совсем беда...

Ладно, прорвёмся. Не впервой.

"Чинук" заложил совершенно невозможный для такого летучего вагона вираж, отчего желудок моментально оказался где-то под самым горлом. Спустя пару минут салон вертушки наполнился яростной руганью, которую не мог заглушить даже грохот винтов.

— Эй вы, там! — рявкнул я в сторону кабины. — Потише! Не дрова везёте!

— Прямо как над Сайгоном! — хором рявкнули пилоты, ударив кулак в кулак.

— Психи... — пробормотал сидящий рядом со мной Дойл, нервно сжимающий в своих лапах пулемёт. Наш чернокожий капрал очень сильно не любил летать, чего никогда не скрывал. — Парни, давайте их пристрелим.

— А вертушку ты поведёшь? — ехидно заметил Си Джей,

— Юрай, ты же вроде у нас пилот?

— Капрал, лёгкий вертолёт и этот летучий хот-дог — две совсем разные вещи.

Неожиданно позади нас загрохотал турельный пулемёт, установленный на открытой рампе, за которым сидел азиат. Сейчас он азартно палил по земле.

Мы все невольно похватали оружие и прильнули к прорезанным в борту иллюминаторам.

— Не дёргайтесь! — успокоил нас бортстрелок, прекращая стрельбу. — Пока ещё рано дёргаться! Вот через полсотни миль начнётся настоящая веселуха!

— Звучит круто! — с наиграно-идиотским восторгом воскликнул Си Джей.

— Заткнись, а? — уныло произнёс Кирк. — Я и так не знаю кому молиться, чтобы живыми долететь...

— Ха! Известно кому — Летающему Макаронному Монстру!

— Садж, почему мы взяли этого придурка с собой? — покосился на меня Дойл.

— Он отличный снайпер, — хмыкнул я.

— А ещё он кретин.

— Сэр! Не стоит недооценивать величие церкви пастафарианства!

Я рассмеялся.

Хоть Си Джей и был тем ещё придурком, но он вносил здоровое оживление в коллектив. Что-то вроде придворного шута, которому позволяется сказать, что не позволено никому другому...

Летящий на максимально возможной для такого транспортника скорости "чинук" довольно неприятно гудел и дребезжал. И это... напрягало.

— Куда так гнать-то? — спросил у бортстрелка Юрай. — Эта птичка же развалится! Себя не бережёте — нас поберегите!

— Не время беречься! Надо успеть в промежуток!

— Какой ещё промежуток?

— Между бурями!

— Нам сказали, что их не будет ещё пару дней, — буркнул Дойл.

— Кто сказал? Метеослужба? Засуньте их слова мёртвому Саддаму в задницу! Никто не может предсказать бури!

— Дерьмо.

— Не беспокойся, наёмник! Совсем скоро будешь в Кувейте!

— Я в восторге, — скривился пулемётчик.

— Чего-то не нравится?

— Идти в арабский город, больше похожий на гадюшник? — буркнул Дойл. — Без брони и вертушек? Среди бела дня, когда "танго" обычно закидываются местной дурью? По земле к центру города, где против нас может быть целая толпа местных уродов? Нет, мне всё нравится.

— Жизнь несовершенна, — философски заметил бортстрелок.

— Да, для вас на высоте в тысячу футов она, может быть, и несовершенна, — произнёс Дойл. — А там внизу к нам — она беспощадна.

11.

Надрывный вой винта, из последних сил удерживающего машину в воздухе. Истерические вопли аварийной системы, бессильной спасти находящихся на борту людей.

— Мы падаем! — чей-то крик. — Держитесь!

Вертолёт крутит. Его корёжит в судорогах, будто бьющегося в ломке наркомана. Меня срывает с места и лишь в самый последний момент я успеваю вцепиться пальцами во что-то... Во что-то.

Тяжёлым кашлем заходится двигатель машины. Грохот в ушах и в голове. Может, так оглушительно стучит сердце, эхом тревожного набата отдаваясь во всём теле. Может, источник шума — другой.

Резкий рывок. Тёплый металл вырывается из-под моих пальцев. Желудок проваливается вниз, тело теряет опору.

Я падаю. Проваливаюсь вниз, напоследок успевая взглянуть в тёмные небеса.

12.

Мощный поток воздуха, разгоняемый винтами "чинука", воздвигал вокруг зоны высадки настоящую стену песка.

Я забросил автомат за спину, прицепился карабин к тросу и заскользил вниз. Несколько мгновений спуска, и в подошвы ботинок упруго толкнул песок. Отцепился, отошёл чуть в сторону.

Вертолётчик-азиат смотал лебёдкой трос, спущенный с рампы, и помахал нам напоследок. "Чинук" развернулся и полетел на север, а я проводил взглядом пин-ап на его борту — нарисованную красотку-брюнетку, одетую лишь в расстёгнутый мундир, кавалерийские сапоги и соблазнительно выгнувшуюся на фоне флага Конфедерации.

— Выдвигаемся! — махнул я рукой, перевешивая автомат на плечо.

Жара была сильной, но не одуряющей — к ней за многие месяцы пребывания в Ираке мы уже привыкли. А вот ветер крепчал, и это было невесело. Стоило бросить взгляд назад, и можно было уже разглядеть у края горизонта огромную стену песка — фронт наступающей бури. Чёртовы летучие психи были правы — бури действительно больше нельзя предсказывать. Просто до невозможного невозможно предсказать...

Серо-жёлтый песок упруго пружинил под ногами. Мы двигались на восток, растянувшись небольшой колонной. У всех на глазах были натянуты тактические очки, а головы обмотаны куфиями — ни дать, ни взять очередная банда "танго". Разве что экипированы слишком уж хорошо и по-натовски...

Долетели мы сюда относительно быстро, благо Кувейт страна небольшая. Но крайние мили нам предстояло проделать исключительно на своих двоих. Да-да, никакой техники, даже вроде новомодных багги — это просто показуха. Тут даже серьёзная техника бы застряла, и только обычный пехотинец сможет пройти...

Три мили до города, а затем вдоль побережья — в сторону знаменитых Кувейтских башен. Жаль, что нельзя высадиться с моря — это было бы намного проще. Увы, но гавань занесло уже очень давно — то, что не могли сделать люди, сделала Буря Тысячелетия, отвоевал у моря несколько миль. Которые сейчас совершенно непроходимы из-за дюн и лежащих в них кораблей вместе с прочим мусором.

— Сержант, сэр! Разрешите обратиться! — послышался позади подозрительно-вежливый голос Си Джея.

— В чём дело?

— Тут ситуация, сэр.

— Критическая? — хмыкнул я, чувствуя, как всё крепчает и крепчает ветер, подымая в воздух тучи песка и сокращая видимость до считанных сотен метров.

Разумеется ничего серьёзного не было, потому как в противном случае Си Джей не валял бы дурака. Только не в боевой обстановке — он может и клоун, но уж никак не идиот.

— Нет, сэр.

— Тогда к непосредственному командиру, рядовой.

— Вас понял, сержант! Капрал Дойл!

— Да, рядовой — докладывайте.

— Ситуация набухла!

— Набу... Чего?

— Так, сэр! В зоне с кодовым наименованием подштанники рядового Джонсона происходят массовые волнения! Сэээр?..

— Заткнись, балда, — хмыкнул Дойл под общий ржач.

— Видно, не очень-то ты и хочешь отлить, — хохотнул Кирк.

Вскоре просто сильный ветре превратился в самую настоящую пыльную бурю. Не особо сильную, но существенную — в такую погоду нормальный шейх верблюда на улицу не выгонит, так сказать... И поэтому несчастные три мили до пригорода Эль-Кувейта растянулись чуть ли не вдвое. Не так-то просто идти, когда вокруг тебя пляшет обжигающий ветер, норовящий залезть в любую доступную щель мелким песком. Оружие после такого неплохо бы почистить по большому счёту... Да, "эмки" в последние годы подобные испытания переносят уже более-менее сносно, но всё же, всё же, всё же... Песок в механизме — это всегда песок в механизме.

И неожиданно всё кончилось. Как будто мы просто в один момент резко вынырнули из поставленной дымзавесы на открытое пространство, где больше не было песчаной бури.

Я замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, разматывая куфию и сдвигая на лоб тактические очки.

Перед нами лежал Эль-Кувейт — город современных небоскрёбов, вырастающий прямо посреди пустыни словно сказочный город из сказок "Тысячи и одной ночи". Но даже отсюда было понятно, что сказкой тут и не пахнет, а пахнет кое-чем другим...

Мусор и дерьмо. Теперь и здесь. В ещё вчера вполне благополучном и почти европейском городе...

Однако, что это меняет? Да ничего. Мы получили ровно то, что, в принципе, и ожидали.

— Господа, мы больше не в Канзасе, — произнёс я. — Это Кувейт. Добро пожаловать.

— Урааа, — унылым голосом протянул Кирк.

— Посмотрим, что здесь к чему, — добавил Юрай.

— Всем приготовиться к возможному бою, — скомандовал я. — Смотреть по сторонам, глаза в кучу, уши на макушке. Рации включить. Юрай, что с эфиром?

— Один момент... — стрелок немного поковырялся в своей более мощной рации. — Хмм... Есть какой-то сигнал. Но очень слабый...

— Что за сигнал?

— Запись полковника Коннорса. Ну та, про которую нам говорили.

— Ясно, — я поймал зубами торчащую около воротника пластиковую трубочку, идущую к фляге у меня в рюкзаке. Глотнул прохладной воды... Эх, хорошо!..

— Через восемьсот ярдов должен быть чек-пойнт "штормовых стражей", — добавил Юрай, сверяясь с навигатором.

— Ну, значит, через восемьсот ярдов мы узнаем, кто тупее — барахлящий навигатор или неумеющий считать наёмник, — усмехнулся я. — Вперёд, парни!

— Мда, — задумчиво произнёс Юрай. — Эк ты меня, садж... Не был бы профессиональным головорезом — обиделся бы и заплакал, наверное.

Где-то через сотню метров мы вышли на какую-то площадку... Которая оказалась уцелевшей частью поднятой над землёй дорожной эстакады. Что мне совсем в ней не понравилось — она выглядела так, как будто являлась частью обороны — куски ржавой колючей проволоки, полуразвалившийся бруствер из мешков с песком и полузанесённые песком машины, поставленные поперёк дороги. Что это значит? Неясно...