Сталин-Путин спасает Отчизну

Вот их приковали за руку цепочкой и, заставляя чеканить шаг, конвой развернул по асфальтовой дороге. Естественно с песней восхваляющей мудрость великого ультраимператора Джабба ибн Трупа( Да чтоб он и на самом деле сдох!). По бокам, гремя тяжелыми сапогами, маршировали надсмотрщики-трутни, между ним бегали кабаны-бульдоги. Еще темно и путь освещают фонарики. Было холодно, прошел дождь, и приходилось босыми ногами шлепать по студеным лужам, разбрызгивая ледяные брызги. Хорошо еще благодаря двум солнцам климат помягче — снегов и морозов не бывает. Мимо прошла колонна, таких же, как они оборванных босоногих девчонок, их отвели в сторону видимо тоже на тяжелую работу. Бедные девчурки были обриты наголо и получали по спинам не меньше хлопцев.

Артем крикнул им.

-Держитесь красавицы! — И тут же получил сначала дубинкой, а затем и плетью по спине.

Едва не упав, он удержался и продолжил свой путь скорбей. Хотя их активно подгоняли, да и холод кусал за голые пятки, шли долго — почти два часа. Если учесть, что ступни были отбиты дубинками, то это большая нагрузка. Да и глотка охрипла, от постоянно орущих песен. И в таком усталом состоянии их под ударами бичей, заставляли носить и стругать доски, месить бетон, выкладывать кладку. Из-за туч выплыло одно багрово-красное светило, затем другое совсем маленькое васильково-фиолетовое. Стало теплее, запели птицы, одна из них похожая цветок ромашки, уселась на кромку крана, и затянула надрывную песню. У Артема с непривычки ныла спина, и ему казалось, что он вот-вот лишиться сил.

Но открывалось второе дыхание, становилось полегче и работа текла веселее. Мальчишек пытались чередовать, после десятиминутного перерыва на обед, где им выдали такие сухие корки хлеба, что пришлось "еду" кидать в воду, их поменяли местами. Артему досталось месить бетон, очень тяжелое и утомительное занятие. Если до этого у него на руках были мозоли от гирь и гантель, теперь появились от лопаты.

Хорошенько замесив субстанцию, он аккуратно положил ее на кирпичи. Другие выкладывали стену. Дачи у генералов-пчел госбезопасности, или планетарной опасности всему живому — внушительные, в три, четыре этажа, по этому трудиться надо много. Багровое "солнце" спряталось за горизонт, но фиолетовый диск ни как не хочет уходить, хотя его свет тускл. Ребята настолько устали, что уже еле движутся, даже плети не помогают. Наконец звучит сигнал отбой и их гонят назад. В этот момент тюремный барак кажется родным домом, а жесткие нары периной.

-А ты молодец. — Садам дружески хлопнул по оцарапанному плечу. — Выдержал первый шаг с достоинством. А многие новички раскисали.

Артем прихрамывая и шатаясь от усталости, скромно ответил:

-Я и сам на пределе, еще надо дойти до "хаты".

-Ну, это мы сделаем, привычка вторая натура. — Садам сам исцарапанный и мокрый подмигнул.

Дети-заключенные добавили шагу. В спину дул ветер, ускоряя движение. Одно только плохо, опять надсмотрщики заставляют петь. И без того покрытый бородавками Джабба ненавистен, а тут хочется перегрызть ему глотку зубами.

-Ничего терпи, главное выжить иначе нас забьют. — Подбадривал Садам.

Терпи! Такое жгучее слово. А если нет, не сил, ни желания, сносить унижение.

Вот уже вдали показались ворота тюрьмы. В этот момент их встречает веселый смех и свист.

-Смотрите, "ежиков" ведут.

На улицах праздник и дети богатых пчел задержались, подольше, справляя новый цикл пульсара. Нарядные в красивой одежде с крылышками они выгодно отличаются от нищих арестантов. В заключенных летят пустые бутылки, стреляют из хлопушек и огней петард. Артема неприятно, обжигают искры, он хочет дернуться и броситься на своих обидчиков, но мешает цепь.

Охрана смеется и даже поощряет ряженых пчелок на бессовестные выходки. Так продолжается пол часа.

-Эй вы, босяки! Попробуйте нас догнать.

Подбегая и выбирая малышей — так безопаснее, их бьют сапогами или стараются отдавить каблуком пальцы босых ножек.

Артем подловил момент и ловко врезал одного толстого пацана-пчелу исцарапанной ногой под жирный зад.

Тот подлетел и завизжал свиньей. Остальные в ответ запустили несколько десятков полных лимонада и пива бутылок. Одна угодила Артему в голову, другая побила коленку. Мальчишка перехватил на лету "снаряд" и точно послал в котелок. Попадание и "барчук" повержен.

Охрана поняла, что заходит слишком далеко, вмешалась. Энергично, но аккуратно отгоняя одних детей-пчел и зверски избивая других человеческих. Досталось и незадачливому пацану-попаданцу, ему едва не сломали ребра, а на лысой голове опять вздулись новые шишки. Потом их подняли и погнали в камеру, продолжая пинать по дороге.

Артем добрался до нар чуть живой, на сей раз им даже не дали поужинать. Повалившись, он, как и большинство детей сразу уснул.

. ГЛАВА Љ 4.

Сталин-Путин опять пишет шедевр.

Немцы продвигаются на юге вдоль Дона.

Герда и Шарлота сражаются в новейшем двуместном танке в форме пирамиды.

И дерутся довольно успешно. Немецкая машина снабжена пушкой высокого давления. Калибр в 105-миллиметров, но этого достаточно благодаря высокой начальной скорости снаряда. Девушки в танке расположились лежа. Машина весьма маневренная с газотурбинным двигателем.

Герда выстрелила по советскому танку и пропела:

— Я такая дикая волчица, за границей с роду не была!

И смеется, стучит босой ножкой по джойстику.

Не уступает и рыжая Шарлота.

Тоже девушка суперкласса.

Стреляет себе и нажимает на кнопки джойстика босыми пальчиками ног.

Замечательная воительница.

Рыжуха ведя огонь спросила Герду:

— Как ты думаешь, будет ли окончательно запрещено Христианство?

Блондинка-терминатор решительно заявила:

— Думаю, что будет!

И оскалила себе рожицу!

Воительницы, в общем-то, замечательно умеют стрелять. Вот Герда лупанула при помощи босых пальцев ножек. И прочирикала:

— Нам арийцам не пристало верить по еврейской библии проповедующей пацифизм.

Шарлота с этим согласилась:

— Верно, не пристало! Мы вообще лучшие в мире!

Рыжуха снова послала босыми пальчиками ножек убойный снаряд. Разбила советскую машину.

Герда улыбнулась. Во время затишья она тоже писала интересное произведение.

Маленькая Герда пошла, искать своего названого братца Кая. Но она не знала где он. И повернула не на север, а на юг. И тут же пожалела что надела совсем новые красные башмачки. Уже через пару часов они ей натерли ножки. Тогда Герда сняла дорогую обувь, выломала палочку и повесила башмачки за крючок.

Погода стояла весенняя, теплая, можно с удовольствием пройтись босиком. Она ведь не слишком богатая девочка, и летом часто бегала босая. Правда, после зимы ее подошвы стали нежнее и мягче.

Вскоре, идя по дороге, девочка стала испытывать дискомфорт от мелких камешков и песка. И чтобы стало помягче свернула на травку. Там было полегче. Но через несколько часов ходу подошвы уже гудели.

Да и самое главное захотелось есть. А у девочки лишь несколько мелких грошей в кармане.

Тем не менее, в ближайшем селе Герда купила себе хлебец, и записал свежей водой из колодца, и прямо в стоге сена и уснула.

На следующий день у нее чесались исцарапанные голые подошвы. Хотелось есть. Девочка пошла себе, чувствуя, как согревается ее тело после прохладной ночи. Ножки слегка ныли.

Герда некоторое время шла по дороге, но ее еще не успевшие огрубеть подошвы стали снова мучительно чесаться, а затем и пылать. Девочка перешла на травку. Но тут идти медленнее и тоже не слишком приятно исколотым ножкам.

Девчонка с трудом дошла до ручья. Опустила туда сбитые ножки и остудила их. Подумала, не одеть ли башмачки. Но жалко сбивать такое новье. Ей очень хотелось показать их Каю. Чтобы он полюбовался на новую обувку.

Потом девочка снова пошла. Мучительно хотелось есть.

Кое-как Герда дошла до села и купила еще хлеба. Но медные монетки кончались.

И девочка задумалась. Где взять денег на пропитание. Ей предложили продать дорогие, из сафьяна башмачки, но Герда решительно опровергла. Она покажется в них Каю. А пока может подзаработать?

Герда в следующей деревне предложила поколоть дров. Ей дали топор. Девочка немного нарубила, но так вымоталась, что поев, сразу же уснула.

Потом Герде, предложили попасти гусей. Но из-за этого девочка потеряла целый день.

В конце концов, она решила просто просить милостыню. Однако тут же крестьяне обратили внимание на ее красные башмачки. Мол, ясно сразу не нищая девочка, раз такое несет.

В конце концов, Герда решила продать свою обувь. Однако для этого ей пришлось пройтись в город. Ножки у девочки быстро огрубели, и идти по дорожке было почти не больно.

Ладно, Герда решила, что и без башмачков она сможет быть желанной для Кая.

Продала купцу, получив несколько серебряных монет. Купила себе холщевую сумку и пошла как нищая по дорогам Европы. Надо найти брата. И девочка, услышав, что на юге обычно и продают мальчиков в рабство, устремилась туда.

Правда ориентировалась девочка плохо и долго плутала по Германии. Пока не наступила осень. Ладно, босые ножки у девочки огрубели, словно копыта лошади, правда, мозоли чесались. Но с каждым днем становилось все холоднее и холоднее.

И спать под открытым небом неуютно. Ночью даже платьице у Герды примерзло и она его с трудом оторвала. Нужно, что-то делать. Уже и мокрый снег пошел. В легком платьице девочка промерзает до костей, а босые огрубевшие ножки ломают корку льда.

Герда чтобы в одну прекрасную ночь не уснуть и не проснуться, на юге Германии осталась на зиму в одном доме прислуживать у кулака. За это ей приходилось работать, убирать в доме, доить корову и много чего еще делать. Но девочку кормили и дали рваный полушубок и деревянные башмачки.

Когда наступила весна и снег начал таять. Девочка в с удовольствие скинула каторжные колодки и снова отправилась на юг. Ей ничего не заплатили, и Герде, приходилось питаться милостынею. Кроме того девочка еще хорошо пела. Ее платье совсем истрепалось, а босые ноги ороговели и покрылись коркой. Девчонка, наконец, пришла на Балканы. Миновала Венгрию, и вступили в Турцию.

Нищая заморашка двигалась к Стамбулу. Пряталась от турок в лесах, и укрывалась у христиан.

Однако уже на подходе к самой столице белокурую девочку поймали. А так по меркам мусульман ее уже можно было выдавать замуж, то Герду отмыли, принарядили и продали как девственницу с аукциона. Девочка с красивыми белым, вьющимися волосами товар ценный. Она досталась престарелому эмиру. И надо как случится, что этот эмир как раз после покупки так серьезно заболел, что не смог исполнить свой супружеский долг.

Девочка зажила в гареме. Сытно, как в золотой клетке, но скучно. Правда выучила турецкий язык, и арабский.

Открыла для себя Ислам. Новая религия была простая в целом почти понятная. Не ясно правда получит ли она после смерти гарем из мужчин? И понравится ли ей такое?

Девочка постепенно стала девушкой, и сказочно красивой, а эмир после продолжительной болезни скончался.

И вот Герду снова выставляют на продажу. Раздевают догола перед сотням похотливых мужчин и продают в гарем султана.

Герда постепенно там обретает влияние, и становится женой султана. Но Османская империя уже на закате. Начинается война с Россией, которая грозит покончить с контролем Турции над Крымом и Черным морем.

Тут Сталин-Путин опять прервался. А другие советские дети такое вытворяют.

После развлекательно прогулки с Васькой, Дарью перевели на новую работу. А именно девочка-попаданка, стала работать на укладке рельсов. Гитлеровцы строили новую железнодорожную ветвь, чтобы улучшить пропускные способности в преддверии, планируемого большого наступления на Юг.

Васька с искренним сожалением объяснил Дарье:

— Чин из особого отдела с Большой земли заинтересовался тобой. Слишком уже странным выглядит твое появление в партизанской деревне, и одежда явно не русского фасона.

— Так что с этого? — Девочка, старалась спрятать от смущения глаза.

Васька тяжело вздохнул:

— Так вот придется тебя спрятать от ока НКВД в трудовом, железнодорожном лагере, где ты будешь работать связной вместе с местными подпольщиками. Поскольку ты еще девочка, да еще знающая немецкий язык, то как связную тебя будут меньше подозревать. — Юный подпольщик потер макушку, шишки уже прошли, и он удивительно быстро покрылась светленькими волосами. — Работать тебе придется наравне со взрослыми мужчинами в фактически в условиях концлагеря. Будет очень тяжело, но особист специально проверит наша ты или нет. Он думает, что немка-шпионка долго на каторжной работе не выдержит.

Дарья посмотрела на свои мозолистые ладони, подула на них и тихо спросила:

— Тяжелее, чем на лесопилке?

Васька кивнул головой:

— Тяжелее... Но ты выдержишь я уверен. — Мальчишка, оглянувшись, добавил. — Постараемся добиться для тебя не столь сурового испытания, но пока придется потерпеть!

Дарья гордо вскинула голову:

— Обязательно выдержу.

По прибытию на огороженное высоким забором и колючей проволокой, место, девочку сразу ответили в обработку. Заставили снять лохмотья и облили шлангом с противной хлористой водой. Это было и противно и стыдно, так как небритые охранники-итальянцы хохотали и изведательски тыкали пальцами. После чего вернули пахнущие чем-то химически отравленным лохмотья. Однако и этого было.

Полицай, глянув на пышные волосы Дарьи, рыкнул:

— Она нанесет в барак вшей. Обрейте её.

Девочка побледнела, для женщины лишиться волос это жуткая потеря. Но в этот момент она больше всего ненавидела не главу полицаев-националистов, а особиста направившего её фактически в условия концлагеря.

Сопротивляться было бессмысленно и девочка лишь тихо рыдала, когда тупая, работающая вручную машинка грубо стригла её волосы. Парикмахер был видимо из числа уголовников, солоно подкалывая девчонку. Его мальчик-помощник аккуратно собирал густые, блестящие волосы. Перехватив удивленный взгляд юной подпольщицы зек объяснил:

— Из них парики будут делать... — А смотри, держись вместе с другими девчонками, а то поймают и лишат невинности. Там среди самцов и беспредельщики встречаются, если не политически конечно.

Мальчишка предложил:

— Может её на кухню устроить, для такой работы мел...

Уголовник перебил:

— Начальству виднее. Чувиха похоже сильно провинилась, так что ей будет дюже стремно.

Дарья вздрогнула, как ни странно, но потерей последней пряди волос, наголо стриженая девочка почувствовала некоторое моральное облегчение.

А далее и сам лагерь... Работать её приставили к взрослым, костлявым от скудной пайки, но жилистым и крепким женщинам.

Работа и в самом деле оказалась тяжелой, укладка рельс, распилка, мешанина бетона, утрамбовка каменей, а то и рубка деревьев. Правда Дарья уже имела некоторую физическую закалку, а работа у немцев была организована весьма рационально. Тоесть нагрузка на разные группы мышц постоянно чередовалась, из-за чего несмотря на шестнадцати часовой рабочий день, можно хоть как-то такой ритм выдерживать.