Алый линкор

Итак, здравствуйте!

Я — суперлинкор Тумана “Советский Союз”.

Мой прототип — линкор “двадцать третьего” проекта. Всего их успели заложить один предсерийный и еще три в серии, но так ни одного и не спустили на воду. Вместе с прототипом начали строить “Советскую Украину”, “Советскую Белоруссию” и “Советскую Россию” — но у этих даже корпуса не довели.

Вот почему борта у меня алые, вот почему знаки на бортах — сигил Тумана — золотого цвета, и часть знаков представляет собой скрещенные серп и молот. Хотя в той жизни коммунистов я не любил. Впрочем, и ненавидеть не мог: я этих самых коммунистов просто не застал живьем. В смысле, настоящих, а не лоснящиеся морды в телевизоре да в обкоме.

Наверное, из-за недостроенности прототипа я не совпадаю с ним до деталей. Пушки главного калибра на два дюйма больше, вместо шестнадцати — восемнадцать, как у легендарного “Ямато”. Снаряд весит полторы тонны с мелочью, то есть из каждого ствола вылетает легковая машина. Залп девяти стволов, соответственно, тринадцать с половиной тонн. Танк Т-26, ужас испанских франкистов и японских туристов на Халхин-Голе, например, весит двенадцать. А знаменитая “двойка” Вермахта, за две недели намотавшая на траки что Польшу, что Францию — и того меньше, девять.

Противоминоносный калибр остался как на исходнике, всего лишь дюжина всего только шестидюймовок — но “Аврора”, помнится, обошлась единственным таким выстрелом. Даже залп не понадобился.

Зато зенитный калибр у меня — чудо чудное, диво дивное. На знаменитых лидерах тридцать восьмого проекта устанавливали пушку Б-13, калибром сто тридцать миллиметров. У меня по четыре таких ствола в одной люльке. Практически, каждый залп одной башни равен залпу артиллерийской батареи сокращенного состава, где два огневых взвода по два орудия.

Если пример из флота, то на тех самых лидерах тридцать восьмого проекта — “Москва”, “Минск”, “Ленинград” — на весь корабль полагалось только пять стотридцаток. А как линкор немножко побольше даже очень большого эсминца, то у меня и не пять, а целых шесть установок. И в каждой установке не один ствол, а четыре. Двадцать четыре стотридцатки, еще и очередями стреляют.

Нет, я знаю, откуда взято: замысел на “двадцать четвертый проект”, который даже и не закладывали. Как нестандарт удалось вписать в корпус, тоже понятно: экипаж-то у меня единственный аватар. Не нужны кубрики и каюты на две тысячи моряков, кухня, лазарет, баня и командирский салон, и флагманский салон, и большая комната связи, и зал управления эскадрой с большим столом для карт, и погреба еды (на месяц двум тысячам здоровых во всех смыслах мужиков), им же цистерны с питьевой водой, радиорубка и оружейка на все две тысячи экипажа; гальюны на сто дырок, и восьмидесятитонный холодильник, кладовые запчастей, пять библиотек и комната мичманов. Не нужны тысячи тонн солярки, не требуются огромные котлы: энергию ядро Туманника получает как побочный эффект, от разницы потенциалов двух миров, и громадная величина ядру ни к чему. Мое ядро, к примеру, величиной с кабачок, можно запихать в небольшой рюкзачок.

Головоломной сложности турбозубчатый агрегат, преобразующий давление пара во вращение гребных валов, и сами валы — на всех кораблях здоровенные, толстенные, занимающие половину кормовых объемов, вечно греющиеся упорные подшипники, вечно текущие сальники пропуска валов сквозь корпус — тоже не нужны. У меня водометы без единой движущейся части, на МГД-эффекте, и потому большие электромоторы им не требуются также. Понятно, забортная вода не очень годится для МГД-эффекта. Но стоит подмешать к ней кое-какой не особенно секретный ингридиент, как результат поразит любого.

Сто миллиметров моей композитной брони примерно равны двумста миллиметрам лучшей броневой стали, но толщина моей шкуры меряется не в милли, не в санти, не в деци — просто в метрах, без уменьшающих приставок. А вообще-то главная моя защита силовое поле, давно освоенное фантастами в производстве и эксплуатации. Мои ремонтные коридоры шириной под робота-“сороконожку”, а не под амбала боцманской команды с раздвижным упором на горбу и сумкой инструментов через плечо. И там, где у прототипа в бою торопятся аж тридцать три богатыря с огнетушителями, пластырями, рукавами, я просто подаю в отсек фреон. А пробоины в бортах сперва замораживаю жидким азотом, а потом без особой спешки заращиваю наноматериалом. И так далее, и тому подобное.

В общем, полезный объем вырос почти в три раза. И сколько в том объеме поместилось тяжелых противокорабельных ракет, зенитных, противоспутниковых, сколько управляемых снарядов главного, противоминного и зенитного калибров — я и перечислять не стану, заскучаете.

Боже, как я хорош, как сильны...

Да блин! Вот же привязалось!

* * *

Привязавшись по последнему ориентиру, наблюдатель, наконец-то, вычертил остро заточенным карандашиком треугольник невязки. Вздохнул, прочитал координаты на краях листа карты и подтащил поближе тангенту.

Итак, Алый Линкор здесь.

И он идет в Тихий Океан.

Что ж, даже штабные иногда оказываются правы.

За каким чертом пришельца понесло на бескрайние бирюзовые равнины, догадаться несложно. Там не то, чтобы одиночку — а целый авианосный флот со спутника не вдруг найдешь. Даже при том, что авианосную ударную группу под гражданские пароходы не замаскируешь. Гражданские суда нынче толпой не ходят, в конвои не сбиваются, войны-то нет. Группой ходят исключительно военные. Как увидел много жирных отметок вместе — вот они, курвины дети, хоть как их разрисуй или там сетями затяни, каким ордером не поставь.

А единственный вымпел можно под сухогруз перекрасить или под круизный лайнер подходящего размера. Ну да, жирная отметка на радаре, большое пятно на спутниковом снимке — а вы последние танкеры видели? Они полкилометра длиной, морячки по ним на велосипедах ездят, чтобы не сбить ноги на пробежке от кормы к носовым якорям. Сиди гадай: поймал объективом тот самый линкор или такой вот супертанкер...

Аналитики не гадают. Им уже доставлены замеры скорости и снимки пришельца, сделанные с береговых наблюдательных постов. По штабам уже распространяется свежий анекдот о присвоении майору Пронину (в скобочках — пингвин) очередного звания и награждении упомянутого пингвина (в скобочках м-р Пронин) Орденом Полярной Звезды. Ну, как Полярной — Красной Звезды, разве только лучи белые. Туда вместо рубинов куски секретного уранового стекла вставлены.

А еще ходит слух, будто с американцами опять заключат союз.

* * *

Союз огромен. Одних людей в нем больше двухсот миллионов. Некогда во всей Аттике с ее скульпторами, художниками, философами и прочими зародышами великой человеческой цивилизации, насчитывалось всего лишь двести тысяч населения. По меркам СССР, что Афины, что Спарта — захолустные райцентры.

В Союзе сотни тысяч городов, а в тех городах миллионы организаций, предприятий, учреждений.

И все разные!

На одном заводе вкалывает бригада коммунистического труда, зашибает большие тыщи, строит себе корпоративные квартиры, выпускает отличного качества утюги — ни единой рекламации со времен Буденного! И живет с чувством полной уверенности в завтрашнем дне, с ощущением собственной нужности и справедливости мирового устройства.

Рядом с вдохновенными строителями коммунизма, только забор перелезть, автобаза. Ее водители сливают солярку прямо в кюветы, отъехав подальше от города. Потому что литр горючки всего четыре копейки, а плата идет за тонно-километр; а учитываются тонно-километры по актам списания топлива, не по спидометру же их принимать — народ у нас рукастый, фиг подкопаешься. Вон, давеча движок от камаза вынесли, собака с милицией не нашла. Что им одометр подкрутить? Забесплатно сделают, из одного куражу: смотри, как я еще могу!

На автобазу и завод снисходительно взирает общепитовская пельменная двести пьяной наценочной категории. Ну что там эти работяги могут, смешно! Вот ОБХСС напарить работа умственная. Чай, не движок через покосившийся забор толкать. Жить надо уметь! А хорошо жить — хорошо надо уметь. Интеллектуальная игра, почти как в кино про Штирлица. Полные тонких намеков беседы со следователями. Никаких выстрелов, что вы! Дяде Степе достаточно крикнуть: “Стоять! Милиция!” — любой урка, от шпаненка до самого блатного, исправно поднимает руки, даже не пытаясь отстреливаться.

И это всего лишь один маленький городок на просторах необъятной Родины, от Бреста до мыса Дежнева, от мыса Челюскин до раскаленных камней Памирского массива, до селения Кушка. “Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не зашлют”! Наливай, товарищи офицеры. За наши прямые попадания!

А вот студенты из Новосибирска, они приехали на практику в Подмосковье. Вот они рассказывают про талоны на босоножки, а вот их бьют за клевету: разве есть в могучей стране советской места, где одежда и обувь по карточкам? Война закончилась вон когда! Точно провокаторы, наймиты капиталистов!

Через полвека все эти люди пойдут войной друг на друга в форумах и мемуарах, обольют грязью себя и соседей, примутся не шутя рвать глотки — каждый за свой кусочек правды, за свое видение Советского Союза, за свою заводскую, водительскую, общепитовскую, ОБХСС-совскую, милицейскую, воровскую, лейтенантскую, новосибирскую, пермскую, московскую... Истину?

Хрен там плавал: за молодость.

Это страну от развала уберечь можно. А человека от старости даже кремлевская больница не лечит.

Если уж решать задачу о спасении СССР, то надо научно подходить. В одно лицо много не сделаешь. И пока помощи дождешься, дети школу закончат. Поэтому сначала попробуем все-таки подумать.

Значит, имеем два пути.

Первый: действия изнутри системы. Пробиваемся в советники Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза, и нашептываем ему на ухо мудрые речи. Ну там, Горбачева стреляй, Рыжкова сажай, Шеварнадзе галстуком души, у грузин почему-то к галстукам слабость. Кабул-Герат-Файзабад не ходи, Польша военный положений не вводи: перестройка башка попадет, савсем неживой будешь! Лучше даруй народу новый НЭП. Как отожрутся, то новый тридцать седьмой. Дурных людей в шахты; умных в шарашки, космические корабли проектировать; злых — дурных ловить... Правда, есть риск доиграться до нового двадцать второго июня, но тут уж как фишка ляжет.

Второй способ — внутрь системы не лезть вообще. Показать им кошку снаружи, а внутри пускай сами себе устраивают хоть Варфоломеевскую ночь, хоть утро стрелецкой казни. На поверхностный взгляд, способ легкий: не нужно в детали вникать, не нужно в политических раскладах разбираться. Пройтись огнем и мечом сперва по американским берегам, затем по советским, на сладкое по китайским. Китайцев много, миллион туда-сюда, планета и не заметит. Живо всем не до суверенитетов сделается. Мигом вся отара — все национальные окраины, вся оппозиция и либеральная интеллигенция — столпится вокруг пастуха.

Но это путь в пустоту, в ничто.

Даже предположив, что единственный линкор сумеет отразить все боеголовки, накопленные на Земле к настоящему времени, (а там счет за десятки тысяч перевалил) что получим?

Что все милитаризуются, насколько возможно, и попытаются решить проблему военным путем. Следовательно, и США (плюс блок НАТО, а это пока еще ого-го!) и СССР с Фольксармее (а эти совсем иго-го, у них даже автоматы не всем выдают) и Китай (вообще тайна, крепленая раком) превратятся в такие тюрьмы народов, сделаются такими укрепленными лагерями, что Замятин обрыдается в жилетку Оруэллу, а Бжезинский своей “Великой шахматной доской” им сопли вытрет. Ну, а мелочь примкнет к тому или иному лагерю.

Итого, Земля ощетинится и начнет искать способ меня прикончить.

Я же в попаданцы не для этого шел!

И потом. Это линкор настоящего Туманного Флота, бездушный инопланетный механизм, способен выжигать города и топить круизные лайнеры, рвать водометами спасающихся вплавь. А я-то человек-попаданец, и пока еще моя психика не вполне переплетена с квантовой сетью. По крайней мере, я эту разницу осознаю.

Поэтому напрашивающееся решение не годится. Надо тоньше и умнее, наверное. Но умнее — точно не ко мне. Я вот знать не знал, что авианосцев “Саратога” и “Индепенденс”, оказывается, в истории отметилось больше одного. Ну, пока в справочник не посмотрел.

Кстати!

Справочники. И вообще книги.

Прибыл я из того жуткого времени, когда в книгах писали реальную информацию, полезные вещи. Краткий курс ВКП(б) запихивать в студентов уже перестали, а Закон Божий еще не пытались. И в сети — в глобальной мировой сети — сделалось возможным найти именно что информацию. Из первых рук, еще не приглаженную цензурой, еще не искаженную кем-то в своих интересах. Правда, скоро правительства опомнились повсеместно, заблокировали кучу сайтов, погребли чистые данные под мегатоннами порнухи да котиков... Ну в самом-то деле, куда той статистике супротив котиков? Котикам даже порнография уступает.

Но квантовая сеть пока еще не знает понятия времени. Что в ней имеется, то имеется эквипотенциально везде и всегда. Вот когда заведу я в Туманном Флоте человекоподобные аватары, тогда и нарушится стройная картина. Образуется движение во времени, возникнет необратимость. И забьет меня костылем старикашка Фейнман, Стивен Хокинг переедет коляской, а Брайан Грин с Перельманом четвертуют через расстрел, потому что хрен им всем тогда по деревне, а не Теория Единого Поля.

Пока не совершилось деяние богопротивное и противоправное, хотя бы книжки мне в той сети доступны любые. И, значит, покуда вокруг меня бирюзовая неохватность океана, покуда до Острова Пасхи, он же Рапа-Нуи, с его знаменитыми статуями еще пилить и пилить — можно изучить вопрос как по трудам великих историков, так и по дерзким умышлениям фантастов. Пусть расцветают сто цветов. А быстродействия у меня хватит.

Правда, фантасты бывают очень разные.

Одно дело, скажем, Стругацкие, которые в фантастическом антураже душеведением занимались, техникой не заморачивались вовсе. Интернет в форме Большого Всепланетного Информатория они предсказали, но до нормального принтера с полным набором кириллицы, даже до терминала с экраном, не допер ни брат-астроном, ни брат-переводчик. И потому супергерой двадцать второго века Максим Камеррер получает из всепланетного интернета сведения НА КАРТОННЫХ КАРТОЧКАХ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО БОЛЬШИМИ БУКВАМИ.

Совсем иное дело Илья Варшавский, с циклами коротеньких рассказов “Солнце заходит в Дономаге”, “Приключения инспектора Бел Амора”. Наши девяностые годы как живые, половина современной фантастики в предельно сжатой форме. Даже проблему поиска сходных слов упомянул. Ну так, еще при Хрущеве писано. Экономил человек удары по тугим кнопкам пишущей машинки.

Впрочем, помимо фантастов, будущее обдумывали наверняка и более серьезные конторы. И где-то в закрытых сетях лежат их отчеты по моделированию, обоснованные получше альтернативно-исторических книжек. Увы, я не знаю о них ничего. Ни заголовка, ни автора — что скормить поисковику? Сплошной поиск по словам? Хорошая идея, чего уж там. Общий объем информации в одном только Интернете на один только две тысячи тринадцатый год — несколько зеттабайт. Пять процентов электроэнергии всей планеты, между прочим. А проверять придется все годы и все мировые линии. Важное исследование могли сделать и в шестидесятые, и позже, и раньше. Проверять вручную придется, создателя Гугла еще даже в пионеры не приняли. А вы чего, правда не знали, что Сергей Брин в Москве родился?