Клинки встретились, я довольно ловко парировал, одновременно смещаясь влево. Враг принял, и этот маневр и решил остановить. Его выпад я уже ждал. Пытаясь достать меня колющим ударом, этот Рэмбо вытянулся в струну. Чуть довернув корпус, легко пускаю укол мимо, и наношу режущий, снизу вверх в район предплечья. Рэмбо, выпустив нож, и заорав во всю глотку, пытается отступить. Куда там, моя рука возвращаясь после удара находит его шею. Нож вошел по самую рукоятку. Тело предателя обмякло, и завалилось в бок. Хотя ногами вражина еще подергивал.

Только сейчас я заметил, что третий, тот, что стоял в сторонке, лежит на земле, а на его спине сидит казах.

— Ай, красавец! — хлопнув для шутки в ладоши, проговорил Мурат, — покажешь потом!

— Ага, давай из этой жопы вылезать, а? — я вытер пот с лица, и скривился от боли. Да, до этого видно в шоке был, что ли?

— Мурат, эта сука мне шкурку попортила. Болит чего-то!

— Не было печали! — выматерился Мурат. — Эй, гнида, сколько вас здесь еще?

Я удивленно вытаращил глаза. Мурат обращался к тому, на ком сидел.

— Пятеро у пулемета должны быть. — Прохрипел тот.

— А что за пушка там шмаляет? — спросил я, и присел на корточки. Пришлось стиснуть зубы, боль нарастала.

— Там немцы, два часа назад четыре пушки притащили, с передовой, наверное. Одна почти целая, там только щит сорван. Вот из нее и бьют.

— Сколько немцев? — Мурат посмотрел в сторону, откуда раздался новый выстрел из орудия.

— Трое было, а наши еще с той стороны есть.

— Кто командир и где он? — Я решил, что нужно быстрее валить того, может остальные струхнут.

— Так вон он! — Указал мне за спину пленный. Если бы не болел бок, я, наверное, подпрыгнул бы. Повернув голову, я кроме трупов никого не увидел.

— Ты его только что зарезал, — продолжал пленный предатель.

— Во как! Ну и ладушки, — удивленно воскликнул я, но тут же скривился. Потрогав бок, увяз в чем-то липком.

— Мурат, я отбегался, иди к парням, постарайтесь продержаться минут десять.

— А ты чего, умирать собрался?

— Не дождетесь! Этот чудило, говорит пушка без щита. Я вернусь к Деду, возьму свое весло и прямо оттуда попытаюсь их убрать. Все понял?

— С этим чего делать, — показал на пленного казах.

— Как обычно. На вот, — я вытянул из разгрузки и протянул Мурату запасные магазины к МР-40, — тебе нужнее будут.

Пленный попытался завопить, но казах обрушил ему на голову рукоять нагана.

— Никого не оставляем! — Мрачно заметил я. Мурат направил ствол нагана в голову лежащего пленного. Я отвернулся, раздался хлопок и последний выдох убитого.

— Командир, осторожней давай! — Произнес Мурат, и побежал на другую сторону улицы.

До деда я добрался минут через пятнадцать, пришлось сделать крюк. Найдя его под кустами, забрал чехол с ВСК и бросился назад. Боль в боку все нарастала, но была какой-то тупой, что ли. Рука не отнималась, просто жгло и болело в одном месте.

Не дойдя до деревни шагов сто, я выбрал небольшой пригорок, так удачно расположенный прямо на дороге. Вынув из чехла свою фузею, быстренько ее собрал. Присоединил магазин, осмотрел и поставил оптику. Прицел я таскал в очень твердом кожаном чехле. Откинув сошки, улегся и посмотрел по верх ствола, в направлении деревенской улицы. То и дело освещаемой частыми всполохами выстрелов. Вот бумкнула пушка, я даже увидел сноп огня, вырвавшийся из ствола. Крыша одного дома, по правой стороне улицы, разлетелась в стороны.

— Надеюсь, ребята, вас там не было! — Пробормотал я вслух.

Приникнув к прицелу, я пытался найти место, где заныкались пушкари. Увидев частые вспышки и решив, что пулеметчик мне и подсветит цель, стал вглядываться. Искать орудие долго не пришлось. Пулеметные очереди отлично его освещали.

— Вот и я, девочки!

— Бух! — Проговорила ВСК.

— Минус один, — ответил я, дергая затвор.

— Бух! Бух! — почти без паузы повторила винтовка, толкая в плечо, от чего я опять весь сжался.

— Вот и нет больше расчета на пушке! А где там пулемет? Задержался он уже на этом свете!

— Бух! Твою мать, нахрена ты голову спрятал, Бух! Вот так вот! — В темноте я не увидел, попал ли в пулеметчика, но ствол его затих! И почти в это же мгновение, на голову обрушилось небо!

Темнота, тишина. Нет, не совсем тишина, бормочет кто-то. О, блин! Я чего, вырубился что ли? Хотя нет, вроде по голове ударил кто-то, наверное, подобрались, пока я стрелял.

— Очухался вроде! — До меня донесся знакомый голос, — воды дайте.

В глотку потекла жидкость. Глотал я жадно, но напиться не дали.

— Много нельзя, командир! — Узнал я голос Мурата. Открыв глаза, ой, как же голова-то болит. Ай, еще и в боку жжет. А, блин, меня же из винтаря зацепило.

— Серег, живой?

— Сказал же, не дождетесь! — Пролепетал я, — чего было-то?

— Деду спасибо скажи, он из леса увидел, как к тебе двое подкрались. Ну, он их и приложил. Одной очередью. Правда и немца, офицера тоже в расход списал!

— Да и хрен с ним. Как же он попал-то, там ведь метров сто пятьдесят?

— Так я как увидел, что эти возле тебя стоят, немца топориком тюкнул, чтобы не сбег, и к вам. Эти стоят над тобой, ругаются, ну я и врезал.

— Молодец! Бля, мужики, сколько я вам уже жизней должен?

— Мы тебе сами давно должны, забыл?

— Ладно, едем дальше, — меняя тему, сказал я. — Помогите сесть хоть что ли!

Меня осторожно приложили спиной к дереву.

— Где мы, и как все закончилось? — Задал я главный вопрос, когда отдышался.

— Ты так во время пушкарей заглушил, еще бы чуток, и нам хана. — Начал доклад Зимин, — я ведь на крыше лежал, только спрыгнул, и крыши не стало. Заметили и фуганули из пушки. Бревном по спине получил, а так норма.

— Так что там с этими, "защитничками"?

— Да нет больше их. Когда ты артиллеристов с пулеметчиком на ноль помножил, мы остатки быстро добили. Только оружие собрали, как прибежал Костя. Сказал, что от рембата фрицы едут, аж два грузовика. Мы пушчонку-то развернули, да пулемет приготовили. Уходить было уже поздно.

— Это чего, я целый бой проспал что ли? — Охренел от услышанного я.

— Да не было никакого боя, ну почти. — Уклончиво ответил Зимин.

— Ну, не тяни!

— Мурат уже вторым выстрелом засадил прямо в кабину первый грузовик. Вано с пулемета садил, а еще после двух залпов, и второй сожгли. Убегающих догонять, конечно, не стали, руки в ноги и бегом. Тебя подхватили, по дороге, ну и все вроде.

— Сейчас-то мы где? — оглядываясь по сторонам, спросил я.

— Ушли мы прилично в сторону от места эвакуации. Да и все равно уже не ждут, наверное. Дальше на северо-запад забрались. Погони вроде не было, шли тихо.

— Вроде? — недоверчиво посмотрев на Зимина, я поморщился.

— Так точно, командир, я осмотрелся, спокойно все. В радиусе трех километров чисто. — Влез в разговор казах.

— Ты когда успел обойти-то столько? — удивился я.

— Так у на почти вся ночь впереди была. Мы здесь уже три часа.

— А время сколько?

— Так семь утра уже. Днем думаем здесь отсидеться. Мы в самой чаще леса, вокруг болотина. Случайно никто не забредет, а если кто и полезет, здесь всего три тропки, все три заминированы, прорвемся!

— Ладно, как сами-то? Все живые?

— Ну, командир, как ты сам всегда говоришь, не дождетесь! Так, почти всех немного пометило. Тебе опять вот повезло!

— Чего у меня с бочиной? Серьезно? — С тревогой в голосе спросил я. Блин, ну надо же получить пулю сразу после выписки. Чего-то не везет мне, или наоборот везет, ведь не убили еще! Ну, видимо, я еще здесь нужен, надо пользоваться этим с умом.

— Пуля навылет, но Мурат говорит, что ты точно в рубашке родился! На пару сантиметров в сторону, и пипец! А так только мясо с кожей попортило.

— Мясо нарастет, главное чтобы идти сам смог, — боли вроде и правда стало меньше. Может все повязками обойдется. Надоело уже в госпиталях валяться, какой уж раз-то, я со счету сбился. В ногу получал, в руку тоже, в спину, теперь и в брюхо поймал. Надо бы осторожней быть, да как тут будешь-то, такие ситуации все время. Ладно уж, хватит жаловаться, с другой стороны ведь и правда, жив и на том спасибо!

— Как выходить думаешь, — это я непосредственно Зимину. Он в мое отсутствие за командира. Я-то в каком-то смысле отсутствую!

— Дождемся темноты и двинем на север. По идее передовая тут недалеко, временами слышно отдаленный грохот. Днем послушаем, сходим на разведочку, потом и прикинем хрен к носу.

— Ложились бы поспать, я посижу. Выспался уже, вам отдохнуть все надо. Вон смотри, — я указал на Иванова, парень принес охапку дров для костра, — совсем зеленый от усталости.

— Я тоже посижу, — проговорил негромко Дед, — вы спите, я позже отлежусь. Устал-то только от таскания этой бандуры, да еще и твою громыхалку мне нести пришлось! — Дед указал на чехол с ВСК.

— Ну вот, я чего, зря тушенку грел, что ли? — Подал голос Костя Иванов.

— Тушенка никогда не будет зря! — Ответил я, улыбаясь, и доставая из-за голенища ложку. — Давай ее сюда!

Все хором заржали, а Мурат поучительно вставил.

— Ну, точно, не ранение, а так, погулять вышел! Жрать хочет, значит, фигня! — Все опять засмеялись.

— Командир, — подал голос, молчавший всю беседу Толя Круглов, — ну у тебя и ствол! Ты ни разу не видел, что он с врагом делает?

— А чего там особенного, дырявит, наверное! — Весело ответил я.

— Ага, после нее к трупу не подойти, как на бойне! Ты там пушкарю в голову залепил, так там чуть не до груди одни ошметки!

— Я не специально, так получилось.

— Да уж получилось! Пулеметчику в плечо зарядил, тот помер от потери крови. А как еще, если руку с корнем вырвало, там, как из фонтана хлестало! Грязная у тебя винтовка! — Подвел итог Круглов.

Поели остатками тушняка, хотя это я так думал, в смысле что остатками. Парни ухитрились у предателей в деревне еще и хавчика стырить. На пару дней наверное хватит. Но нам нельзя столько гулять, выходить пора. Судоплатов ведь говорил, дел много, это было явно не последним. Но если облажаемся, то точно последним будет. Жаль если так, команда у нас уж больно срослась друг с другом.

— Серег, на связь когда будем выходить? — Поинтересовался Зимин.

— Думаю надо еще отойти, хрен их нациков знает, засекут передатчик, да расхреначат с воздуха! Или облаву, какую устроят. Я вообще-то еще жить хочу, и дел невпроворот!

— Так всем хочется, и как бы еще и побольше твоего! — Заметил Саня.

— Кстати, при зачистке гранаты новые кто-нибудь попробовал?

— Шумовые? — поднял глаза Мурат.

— Ага. — Я утвердительно кивнул.

— Вано одну зашвырнул, в том дом, где я потом на чердаке сидел. Там двое спрятались, шмаляют и шмаляют, Вано и вспомнил про них.

— И как?

— Да сами чуть не обосрались. Нет, нас предупреждали, что они бахают, но что так! А чем они сверкают-то?

— Магния, наверное, запихнули много, а чего, и вас задело что ли? Говорили же не смотреть!

Новые гранаты Судоплатов привез перед самым выездом. Хотел, чтобы опробовали, если получится. Вот и подвернулся случай.

— Да Вано у нас, забросил, я отвернулся, а он оказалось, так и смотрел. Когда шибануло, сам заорал, штаны наверное намочил.

— Сам ты намочил, полыхнуло сильно, думал, ослепну, вот изверги эти наши изобретатели, им бы так!

— Слышь, Вано, они вообще-то сами все пробуют всегда, так что их не удивишь!

— Предупреждать надо, что такая сила, и кто из них придумал-то такую хрень!

Я хитро улыбнулся, пожал плечами и промолчал. Ну, его к лешему, а то еще и мне достанется, не объяснишь ведь теперь, что хотел как лучше. Вообще, люди сейчас ко всем новинкам с тревогой относятся, опасаются.

День мы по очереди спали. Меня к наблюдению, решили не привлекать. Все время лежал на левом боку, ибо даже на спине было довольно болезненно.

Фронт оказался рядом. То и дело слышалась канонада орудий, над головами пролетали самолеты, как правило, только немецкие.

— Как думаешь выходить, — подсел ко мне Саня Зимин.

— Стемнеет и двинем. Сначала на север, пройдем, сколько дадут, потом видно будет. — Я достал карту.

— Линию-то переходить с ранеными херово! — Продолжил Александр.

Я совсем забыл, парни освободили в Масловке, пятерых бойцов, почти все тяжелые. Как удалось узнать, тех, кто был цел, расстреляли перед самым нападением. Не успели мы совсем немного. Раненые были в сарае, поэтому враги до них не успели добраться. Красноармейцы были чуть живые, грязные, голодные, избитые так, что у некоторых лица не было, одни синяки. Форма вся пропитана кровью. Один из них оказался целый полковник. Он был ранен еще до попадания к РОА, поэтому не расстреляли сразу. Допрашивать тоже не стали, слишком тяжелое ранение. Все время без сознания, постоянно бредит. С ним безотлучно сидит его ординарец. Полковник оказался командиром пехотного полка, разбитого в контратаке. Дивизию, что бросили затыкать дыру в обороне, разбили под орех. К 'Старой Масловке' вышли жалкие остатки, около двух взводов. Многих перебили предатели.

Да, пока даже не представляю, как у нас получится выйти. Мы даже не в жопе, а в самой ее дырочке. Оружие есть, боеприпасы тоже, а вот силы, и здоровье, кончились в последнем бою. Зимин постоянно что-то предлагает, а у меня мысли в раскоряку, не могу собраться.

— Серег, надо транспорт искать, пехом далеко не уйдем! — Уловил я нить разговора, отвлекшись, наконец, от своих мыслей.

— А? — переспросил я.

— Чего, оглох что ли? Говорю надо машину искать, как всех утащим-то?

— Надо, Саня, Надо! Я тут вот что подумал. Может Михалыч опять приказ нарушит и подождет нас?

— Мы задержались уже на сутки, — покачал головой Зимин. — Вряд ли, да и как он один, в прифронтовой полосе будет сидеть?

— Ладно, Мурата с Толяном в разведку засылай, как обычно. Пусть выходят прямо сейчас, отоспались как раз.

— Пойду, разбужу. — Саня ушел, я разложил ВСК перед собой, надо хоть почистить. Отстрелял-то чуть больше магазина, но все равно.

Разобрав на детали весло, наблюдал, как собрались и исчезли в кустах наши разведчики. Сейчас все зависит от них. Сумеют найти тропу, зашибись, нет, полезем на авось. Так-то не впервой, но вот с ранеными будет сложнее.

Стемнело в районе двенадцати. Уже около часа вокруг стояла тишина. Угомонились все, противники подсчитывают потери, рисуют планы на завтра. Интересно, чего там с танками, которые попали к врагу. Хоть генерала мы и контропупили, но танки-то остались у них. Когда мы выходили на задание, я спросил у Павла Анатольевича на счет них. Он тогда заметил, что это уже не наше дело! Видимо и на этот счет, у Судоплатова какой-то план есть. Ну и ладненько, он начальник, ему виднее!

Мурат с Кругловым вернулись почти в два часа ночи. Ночи короткие стоят, двигаться нужно в темпе.

— Серег, вообще-то жопа! — Начал свой доклад Мурат, хлебая из кружки горячий чай. Эрзац конечно, из листьев черники, земляники и других, росших под ногами ягодных кустиков.