Усидеть на спине бешено несущейся лошади, оказалось довольно просто. Другое дело, чего это мне стоило. Когда мы ехали не столь быстро, я приставал на стременах, амортизируя скачки лошади. Сейчас же, я обхватил её спину ногами, и на каждом её скачке получал чувствительный удар по жизненно важным наружным органам.

Еще мне стало натирать седло. Будь я в джинсах, я бы этого даже не заметил, но вот в шортах... Впрочем, все эти прелести, я ощутил много позже. Тогда же я просто получал удовольствие от бешеной скачки вверх по склону. Мы перепрыгнули через небольшую канавку. Потом еще через одну.

Тьма легко брала препятствия. Я же сползал ей на шею. Хорошо, что сделав круг по лугу, мы вернулись к остальным лошадям. Я дышал, как будто бы влез на Эверест. Лошадка тоже немного вспотела, и стала пахнуть тренажерным залом. Дальше мы снова шли быстрым шагом.

Проехав мимо десятка поросших бурьяном фундаментов домов, мы спустились к месту, откуда полтора часа назад выехали на экскурсию. Отсидев себе ноги и задницу, я не слез, а неловко свалился с лошади. Пришло время подводить итоги поездки. За сравнительно небольшую сумму я превратил свой зад в отбивную, вкровь исцарапал ноги, подгорел на солнце, и ... отлично провел время. Адреналин так и пер из меня.

Может быть, умелые наездники, решат, что в обыденной небольшой прогулке нет ничего экстремального, но для новичка, впервые залезшего на лошадь, это было захватывающее впечатление.

Я искренне поблагодарил девчонок за доставленное удовольствие, и заковылял враскоряку за универсальным болеутолителем. Благо, он тут продавался на каждом углу, и русского и украинского производства.

Как вы поняли, я купил себе пива. Пиво, кстати, на Украине... так себе. Самая известная марка вполне соответствует названию. Зато какая честность — не стесняясь пересудов назвать пиво 'Болото'. Оболонь — это болото. Если кто не знал.

Ну, вкус его, хоть и не ахти какой изысканный, вполне меня устраивает. А вот название пива 'Рогань', написанное очень декоративными буквами, я сначала прочитал по-английски. Вышло — пиво 'Погань'. И вкус, что удивительно, вполне соответствует этой интерпретации названия. Но тут многое зависит от сорта. У этих производителей, я пробовал и вполне приемлемые на вкус сорта. В общем, украинское пиво пить можно, но вот пивной фестиваль устраивать рановато.

В тот день я купил пива 'Янтарь' — в честь одноименных хроник автора с непроизносимой фамилией. И что? Ну, есть, скажем, прямо, пиво и повкуснее. Но тут был вкус, знакомый с детства — самое настоящее жигулевское. В восьмидесятых, его продавали бочками. Так что свое удовольствие я получил.

С закуской было хуже. Я сидел на пляже. Киосков поблизости не было, но мимо, как раз проходил паренек с бодро выкрикивающий 'Кооооооооому воооооооблочку сушеную'. Я подозвал его, и было примерился к вобле, но во время торговли догадался её понюхать. Хорошо, что не надкусить. Вобла воняла моргом. Паренёк видно таскал её с начала дождей, не замечая, что рыбка сначала отсырела, а потом потухла. Красивые с виду кусочки мягкой розовой рыбы, были облеплены песком и мусором.

Я быстро свернул торговлю. Паренек, решивший, что я уже что-то беру, очевидно, расстроился. Чтоб его утешить, я процитировал ему классика: 'Вот стоит матрос, слезы капают, никто воблу не берет, только лапают'. Карма у тебя плохая. Все сейчас торгуют тухлой воблой через интернет. Там покупатель — сначала платит, а потом нюхает.

Не найдя надлежащей закуски к пиву, я пошел в сторону дикого пляжа. Очень скоро начался бесконечный ряд кафешек, большей частью закрытых. Но, вот, кажется, показалась открытая пловная. В смысле, дорога на пляж проходила прямо через кафе, восточной направленности.

Там продавалась традиционная самса, и плов. Я решил взять плов. Уж не знаю почему, но за плов хозяин хотел 20 гривен. Плов был традиционным. Традиционным для столовых. Не холодным, и не горячим. Не особо вкусным, но и не вызывающим отвращения. Заплатив достаточно приличную сумму, я рассчитывал на что-то большее. Опять вспомнилась кафешка на автовокзале. Какой там был окорочек фри...

Червячок был заморен. Дальше я пошел к туристическому лагерю. Сегодня там было интересно. Понаехали кришнаиты. Или Ошевцы. Или какая то другая секта. Я этими делами не особо интересуюсь.

Выглядело это как нашествие цыган. Чуть поодаль от общего для туристов лагеря стояло несколько палаток, окруженной толпой туристов, разной степени раздетости. Ну, этим здесь никого не удивишь. Как впрочем, и свободного покроя балахонами, надетыми на некоторых членов группы.

Меня заинтересовало их занятия. Мужчины и женщины ходили, выполняя дыхательные упражнения. Со стороны это выглядело немного странно — на небольшом пятачке земли ходят, махают руками и ритмично дышат несколько десятков человек. И все это под ненавязчивую этническую музыку, отлично дополняющую это действо. Сначала, я даже решил, что это отчасти музыкальное выступление.

Наверно я пялился. Ну, в конце, концов, интересно же? Потом, когда я уже начал проходить мимо, ко мне подошла одна из женщин, только что выполнявших дыхательные упражнения.

— Добрый день. Мы занимаемся холотропным дыханием. Если вам интересно, то вы можете присоединиться.

— Голотропное дыхание? Подходящее название, сказал я, намекая на то, что подошедшая ко мне женщина была полностью голой.

— Это методика освобождения энергии. Пойдем, попробуешь, сказала она, и взяла меня под локоть. И что мне оставалось делать? Впрочем, это занятие было скорее интересным. Мне показали ритм дыхания, и несколько упражнений, и я где-то около получаса, ходил, ритмично дыша, среди таких же ритмично дышащих людей.

Сказать по правде — обещанный выход энергии и раскрытие чакр задерживалось. Исключительно, по причине моего крайнего скептицизма. Ну, не верю я во все эти техники, не верю. И все тут. Никакая чакра без веры не откроется.

Впрочем, вскоре оказалось, что женщина привела меня на собрание не просто так. Она обучалась, какому то приему, я, к сожалению, забыл термин, и ей нужно было показать правильность выполнения этого приёма на ком-то. Ну, делать мне все равно ничего, отчего бы и не помощь?

Я сел на пенку, и начал дышать. Женщина стояла сзади, и контролировала ритм, иногда надавливая мне на спину коленкой. За всем этим внимательно наблюдал Гуру. Одет он был в домотканый мешок, с дыркой для головы, и пузырящиеся на коленях треники. Впрочем, не костюм красит человека, а человек костюм. Даже в этой рванине, гуру выглядел солидным седобородым учителем.

Он показывал ученице, где и как нажимать. Объяснял, на своей странной терминологии, что делать, и почему не выходит. Потом попросил меня снять майку, и пару раз показал как надо дышать мне, чуть касаясь руками моих ребер.

Вскоре урок был окончен. Я встал, и вежливо попрощался с учителем и ученицей. Никаких особенных перемен в себя я не замечал, но гулять дальше, мне как ни странно, больше не хотелось.

Несмотря на то, что на часах было око четырех, я решил, что мне надо... малость подремать. Насвистывая веселый мотивчик, я возвращался домой. Ноги не болели, и настроение было отличное. Вот только спать, мне хотелось все сильнее и сильнее.

Придя домой я просто спал на ходу. Включив душ, я неловко взял бритву, чтоб поправить непробритый кусочек щеки, и тут же порезал себе руку. Господи... что же такое делается. Перебинтовав руку, я лег спать.

День одиннадцатый (Вторник) Бухта Б.У. (Бывшая Тихая Бухта)

Утреннее пробуждение было великолепным. Проснувшись, я некоторое время лежал, наслаждаясь тишиной. Настроение было отличное. Спросонья, я какое то время удивленно рассматривал окровавленное полотенце, которым была замотана рука. Ах, я же вчера порезал руку.

Нет, чуда не случилась. Царапина была на месте. Постойте... какая царапина? Я же вчера располосовал руку бритвой. Впрочем, ранка затянулась, и подсохла. Царапины на ногах, оставшиеся от лошадки вообще были еле заметны. Как это понимать?

В ванной, я начал чистить зубы, и с удивлением и некоторым испугом обнаружил на груди красные отпечатки ладоней. Вчера меня, в этих местах касался Гуру. Так это ему я обязан великолепным самочувствием?

Нефигово девки пляшут, по четыре штуки в ряд. А я его шарлатаном посчитал. По трезвому размышлению, я подумал что хорошее самочувствие, можно объяснить хорошим сном. Но следы на груди? Да и сон, был, скажем прямо, неожиданным. Да, впрочем какая разница. Я решил, что обязательно зайду поблагодарить женщину за сеанс, и позавтракал.

Кофе пить не хотелось. Впервые за десятилетие я был бодр и без него. Обалдеть, подумал я. Вот что крест животво...тьфу, голотропное дыхание с людьми делает. Но кофе все равно выпил. Так, на всякий случай.

Улица встретила меня низколетящими облаками. Они так низко проносились надо мной, что задевали верхние этажи расположенных вокруг гостиницы пятиэтажек. Я шел, насвистывая мелодию из КиллБилла, в сторону Тихой бухты. На сегодня, у меня был давно запланированный выход в горы.

По случаю облаков, грозящих потенциальным дождем, лотки торговцев окутались полиэтиленом, как бабочка перед метаморфозой. Из глубины киосков выглядывали настороженные глаз продавцов — увидев покупателя, они отодвигали полиэтиленовые обертки, показывая товар.

Ручеёк, впадающий в море возле нудисткого пляжа, на время дождей, стал полноправной речушкой. В лагере вчерашних голотропов, было пустынно. Голая помятая девушка, меланхолично курила что-то травяное. Видно было, что праздник здесь продолжался всю ночь.

Я не решился беспокоить затихший лагерь, решив зайти с благодарностями вечерком. Дальше мой путь лежал по берегу моря. Я снял туфли, и зашагал босиком по линии по линии прибоя. Идти было приятно. Прохладная, чтоб не сказать холодная вода, приятно леденила стоптанные пальцы. Мелкие камни, щекотали ступни.

Впечатление лот этого природного СПА салона, несколько портил вездесущий запах гниющих водорослей. Не сказу, что уж очень неприятный, но характерный. Морской. Дующий с моря ветер, гнал их к берегу, крутя прибоем темные пряди. Хорошо, что сегодня так ветрено. А то бы мне пришлось купаться в этом супе.

Пустынный нудисткий пляж закончился. Дальше шли огороженные загончики какого-то пионерлагеря. Летом, в пик сезона, всегда интересно наблюдать за местом где кончается нудисткий пляж, и начинается обычный. Без слез смеха, невозможно смотреть, например, на очередь в передевалку, проходящую мимо десятка обнаженных отдыхающих всех возрастов и полов.

Вообще, нудисткий пляж — на редкость занимательное зрелище. И при этом, далеко не так эротичное, как принято считать. Дело в том, что отдыхая на нудике, очень быстро привыкаешь к наготе.

Конечно, глаз автоматически задерживается на симпатичных женских телах, но точно также, как и на обычном пляже. Наличие, а ровно как и отсутствие нескольких сантиметром ткани погоды не делают. Мне лично, нудисткий пляж нравится за возможность наблюдать массу интересных сценок, возникающих на стыке различных культур.

Так я неделю наблюдал, за худощавой дамой средних лет, переживающей ломку культурного стереотипа. Скорее всего, она приехала одна, и в первый день, выделалась на пляже своим закрытым купальником среди голых тел. На второй день, она расстегнула лифчик, лежа на спине. На третий день... она мужественно выпила пива, и перешла в положение 'топлесс'.

На четвертый день процесс встал. Дама загорала в плавках, не делая ни малейшеё попытки дальнейшего стриптиза. Я даже начал подумывать, не послать ли ей, анонимно, литр местного вина, обладающего, как известно, раскрепощающим действием. Но вечер поставил все на свои места. Выкупавшись в последний раз, дама воровато огляделось по сторонам, и стянула плавки.

Кроме неё на пляже, было всего навсего тысяч пятьдесят туристов. Я думаю, даме показалось, что в этот момент все посмотрели именно на неё, поскольку она тут же заползла в платье. Но, психологический барьёр был сломлен.

Утром следующего дня, дама выскользнула из юбки уже без всякого белья. Повертев купальник в руках, она без сожалений засунула его обратно в сумочку. Вскоре, незагорелые части её тела, сравнялись по цвету с загорелыми. Тогда дама взялась за крем — депилятор, добавив себе немного незагорелых мест. Потом, когда загорели и они, даму стало просто невозможно отличить от других отдыхающих.

В последний раз я видел её катающуюся вдоль побережья на банане. На её плечах, располагался шикарный, нарисованный хной дракон, перетекающий от спины к нагому животу. Белоснежная копна заимствованных волос, заплетенных в африканские косички, болтались на ветру. Дама отрывалась по полной. Думаю, ей будет что рассказать дома подружкам.

Тем временем, я дошел до узкой козьей тропинки, поднимающейся в горы. Побалансировал на одной ножке, в тщетной попытке засунуть сырую ступню в тесный кроссовок, не нахлебав при этом воды. Это простая, в общем-то задача, на песке всегда выливается у меня в захватывающий акробатический номер.

Этот раз не был исключением. Я зашнуровал кроссовки, только за тем, чтоб оглядев груду сырых и гниющих водорослей, загораживающих мне проход, снова их снять. Пройдя через водоросли, и испачкав ноги я понял — что придется идти обратно, чтоб помыть ноги в море. Чтоб опять, попытаться пройти через водоросли...

Из замкнутого круга, меня спасла пустая пивная бутылка, сиротливо плавающая возле берега. Набрав воды, я вымыл ноги уже на пригорке. Вид на пляж открывался обалденный. Как впрочем, и вид на гору.

Подьём, был хоть и не крутой, но потогонный. Влажная земля липла к кроссовкам. Я проскальзывал практически на каждом шагу. Пришлось сойти с глиняной тропинки, и идти по траве. Кроссовки, естественно, тут же отсырели, но я хотя бы перестал скользить.

Простор, открывающийся с горы, завораживал меня все больше и больше. Мы, жители среднерусской возвышенности, редко видим столь большие открытые пространства. Ту же, озираясь по сторонам, я видел десятки квадратных километров земли, полей, гор и облаков.

Зрелище удивляло, и даже чуток пугало. Совсем чуть-чуть. Просто в глубине каждый горожанин, немного клаустрофоб, и открывающийся простор приятно щекочет нервы. Жители гор, наверное, испытают подобные чувства в метро. Именно поэтому, их так много в Москве.

Оказавшись на вершине, я огляделся по сторонам. С одной стороны, на меня смотрело море. С другой стороны был виден поселок. Со всех других сторон торчали горы, похожие на холмы картинки на рабочий стол Виндоус. Впрочем — мелкими и домашними, они казались только снизу.

Стоя на вершине, ты понимаешь, что вид даже с небольшой горы, существенно отличается от вида с низины на ту же гору. Умом я понимал, что падение мне не грозит. Все остальные органы чувств, при этом, упорно твердили — держись за что-нибудь, а то свалишься.

Объективно, могила Волошина располагалась на самой вершине горы. Субъективно — между землей и низко нависшим небом. Простая гранитная плита, с текстом, была усыпана камнями и мелкой галькой. Встречались и мелкие монетки. Потом, знающие люди, пояснили мне, что туристы, идя к Волошину, несут ему камешки с пляжа, как подарки от моря, которое он так любил.