— Ты понимаешь, что нам придется спать в одной кровати? — с неподдельным ужасом внезапно пробормотала я. — Только попробуй...
— Детка, на этой кровати поместится половина моей команды. Расслабься. У нас есть более важная проблема, — произнес Мика задумчиво, — мы не можем все эти две недели изображать платоническую старческую любовь. Мы оба молоды, и изображать супругов в счастливом двадцатилетнем браке будет как-то странно. Я как-то не подумал об этом, но...
— Ты о поцелуях? — переспросила я, по-прежнему не открывая глаз.
— И о них тоже.
— Да я лучше гориллу поцелую, чем тебя! — я открыла глаза и села на кровати, скрестив ноги по-турецки. Ясное дело, ранее я уже думала о том, что мне придется при Аароне и Джес находиться очень близко к Блондину, возможно, обнимать его или просто прикасаться. Но вот мысли о чем-то более тесном усиленно гнала прочь. На самом деле я искренне надеялась, что мы и без этого обойдемся, потому как целовать Мику Каллахена мне абсолютно не хотелось. Просто потому, что это станет очередной галочкой в его списке, а я не могла позволить такому вот так вот случиться.
— О, уверяю тебя, это будет выглядеть очень странно. Что обо мне подумают собственные родные?
Я поймала его взгляд поверх ноутбука и пожала плечами.
— Эгоист, — не утерпела от шпильки я, растягивая слово по буквам. — Вечно только о себе и думаешь.
— То есть в этой ситуации можно прикрыться моим эгоизмом? Умно. Ты всегда так делаешь?
— ...делаю что?
— Ведешь себя как пятилетка.
— О, образец зрелости, прости за мое скудоумие, — закатила я глаза. — Ты хоть раз о других подумал? О девушках, которых ты меняешь как носки, уж прости за сравнение; о девушке, с которой ты развлекаешься в собственной машине, и о том, нравится ли ей потом чувствовать себя использованной? Ведь ты же поиграл и все, надоело.
— Джейсон, они отлично знают, на что идут.
— ...или хотя бы о том, что у каждого человека есть эмоции и голова на плечах, и собственное мнение о тебе самом? — я говорила едко, но спокойным голосом, что на самом деле ударяло по самолюбию больше, чем истеричные крики. Я рубила своеобразную правду, и это наверняка было не очень приятно. Я никогда не говорила это ему в лицо. Никогда раньше.
— Ты уже так разбираешься в людях? — у Мики брови встали домиком, он с щелчком захлопнул ноутбук и так зло глянул на меня, что я с трудом удержалась, чтобы не отвернуться. — В свои несчастные двадцать один?!
Ну вот, начинается переход на личности.
— Мне двадцать два! — отрезала я хмуро.
— Да неужели? Напомнить твою дату рождения? Не надо мне нотации читать, что правильно, а что нет. Это не твое дело, особенно если ты смотришь так поверхностно.
— А то что ты сделаешь? — вскинулась я тут же.
— То, что девушкам вроде тебя обычно не нравится... — усмехнулся он холодно.
— Хочешь получить пинка под зад? — огрызнулась я. — Мы не в университете, Каллахен. Здесь у нас равные права. Так что засовывай свое эго себе в задницу и схлопнись, — я ткнула в его сторону пальцем. — Иначе я тебе такое устрою при выходе за эту дверь, что ты навсегда забудешь о будущем посте вице-президента, или на кого ты там рассчитывал?
Мне видимо повезло, что у Блондина и правда железные нервы. Иначе я бы уже давно получила леща и проклинала свой язык. Мика же просто показал мне средний палец, хотя в глазах его плескалось такое раздражение, что я не выдержала и отвела взгляд, уставившись в окно.
Откинувшись на подушку, я вновь прикрыла глаза. Ничего у нас не выйдет. Надо было плюнуть на все и не соглашаться, пусть он поехал с той же Кэссиди, она его и так готова с ног до головы облизывать. Нашел кого взять... Дурак.
— С такими настроениями у нас ничего не получится, — практически себе под нос вздохнул Каллахен. Я услышала, как скрипнул стул — видимо, Блондин откинулся на спинку, размышляя практически о том же самом.
— Я тебе это давно говорила, — отозвалась я. Голос прозвучал устало, хотя хотела бы, чтобы в нем все еще была издевка, но я так вымоталась морально, что поддерживать статус стервы не было возможности. — У нас есть только один реальный вариант.
— Знаю. Нам придется забыть об университете.
— Вообще-то я имела в виду мой отъезд, — пояснила я. — Скажешь, что я тебе изменила с каким-то жарким парнем в клубе, и мы расстались... И не надо опять тут лезть со своим эго и высокомерием!
— И не собирался, отстань. Ты теперь чуть что — будешь вопить об эгоизме? — ухмыльнулся Мика. Пятиминутное молчание успокоило нервы нам обоим, судя по всему. Мой голос стал равнодушнее, а его — насмешливее. Иногда я удивляюсь, как быстро мы можем остывать и менять тему, находясь рядом.
— Именно.
— Мы должны найти общий язык на эту неделю, у нас нет выбора, Джейсон, — он опять продолжил гнуть старую палку, а я поморщилась. Понятное дело, это по большей части необходимо именно ему.
— Главное, чтобы это был не твой язык, Каллахен.
— Ты можешь хоть пять минут побыть серьезной? — не выдержал Мика. Наверняка еще и глаза закатил.
— С тобой? Серьезной? — рассмеялась я, закрыв глаза руками. — Иди в душ, Блондин. Нам пора спускаться на ужин. Если твой папа не слышал этих воплей, считай, нам повезло.
— Так что мы решили?
— Перемирие, окей. За каждую осечку будешь танцевать мне стриптиз, — усмехнулась я, наблюдая краем глаза, как Мика, спохватившись, отправился копаться в своем чемодане. Услышав про стриптиз, он состроил смешную мордашку, скривился и сообщил с ехидством:
— Да я лучше гориллу поцелую.
Я улыбнулась и покачала головой. Каллахена могила исправит.
Глава 4. Mornin' after
Ужин прошел вполне сносно и прилично. И для Аарона, который задавал кучу вопросов, и для Мики, который вполне невозмутимо отвечал ему. Джес, убедившись, что можно и не вникать в смысл, как и я, поддержала мой разговор о китайских ресторанчиках, и мы половину трапезы дискутировали о плюсах и минусах сего заведения, хотя на ужин была отбивная. Я китайскую еду не любила, как и японскую, в отличие от Джес, но разговор у нас был вполне веселый. Это не женская солидарность, просто с ней действительно было приятно и весело болтать ни о чем. Я не наседала, она не говорила, что у меня нет вкуса, как мог сказать Мика, — и от ужина я получила массу удовольствия, как ни крути. Потом Мика напомнил Аарону о подвале с выпивкой, которую тот ему обещал и мужчины, переглянувшись, единогласно удалились в сторону лестницы, пообещав, что скоро вернутся. Впрочем, подвальное помещение в доме было одно, не потеряются.
Справившись с грязной посудой — попросту покидав ее в мойку, мы с Джес вальяжно устроились на заднем дворе у бассейна, прикатив туда же тележку с ароматным капучино и вкусняшками. От алкогольных напитков я отказалась, да и настроения не было, поэтому мы просто нежились перед бассейном и болтали о городе. Точнее, говорила о нем Джес, а я щурилась от солнца, уже ползущего к горизонту, и пила кофе. Купаться не хотелось — жара как таковая почти сошла на нет, и энтузиазм иссяк. Когда тема города себя исчерпала, Джес, само-собой, начала засыпать меня вопросами о Мике. Она и так мучилась от любопытства с самого нашего прилета, и только теперь решилась спросить. А я была к этому вполне готова.
— Как мы познакомились? А Мика не рассказывал? — удивленно переспросила я. Удивление, конечно же, было наигранным, но сомневаюсь, что Джес это заметила. Она лишь покачала головой и сообщила, что за последний год видела своего пасынка лишь несколько раз, и обычно разговор до этого не доходил. — Он мне машину поцарапал, когда вылетал на своем несравненном и обожаемом "Астон Мартин" с парковки в университете. Весь бок распахал бампером, я ему до сих пор при случае припоминаю...
На самом деле этот случай был вполне реальным, только въехал он в меня специально, только не рассчитал угол — хотел напугать, эффектно остановившись в сантиметре от крыла, но не вышло. В результате влетел практически со всей дури, процарапал все крыло, а на его только купленной серой красавице лопнул бампер. Зато после этого мы месяца два вообще не общались. Хорошие были времена.
— Специально или случайно? — улыбнулась Джес.
— Случайно, конечно.
— И он пригласил тебя на ужин в качестве извинения... — сама додумала она, а я рассмеялась подобной абсурдности. Мика в жизни никого на ужин не приглашал, если честно. А может и приглашал, кто знает, но в университетских кругах об этом не упоминали.
— Если бы! Мы поругались так, что нас потом вызвали в ректорат и сделали выговор. А потом уже столкнулись на одной из вечеринок в честь победы нашей баскетбольной команды в отборочных, Мика же капитан команды. Меня подруга пригласила. Тогда все и началось. Он извинился за машину, за тот скандал, мы пообщались — и вместо напыщенного придурка, как мне подумалось вначале, он оказался очень милым и приятным.
О, да я мастер историй. Пора писать книжки?
— Семейное, — закивала Джес, отставляя пустую кружку на тележку. — Мне Аарон вообще сначала казался абсолютно занудным и грубым начальником, этаким самодуром. Никогда бы не подумала, что в итоге он окажется очень внимательным, смешным и абсолютно потрясающим!
Оказалось, что Джес работала с Аароном, ее перевели из офиса в Нью-Йорке после расширения фирмы и постройки второго офиса тут, в Калифорнии. Будучи обычным менеджером по рекламе и пиару, после увольнения начальницы она заняла ее место в главном офисе, стала лично работать с Аароном, что и послужило их более близкому знакомству. На самом деле, обычная такая история. Впрочем, им двоим этого вполне достаточно. Интересно было бы посмотреть на Джес еще до того, как они начали встречаться. Наверняка Аарон был в ауте с самого знакомства, она шикарная.
— Аарон упоминал, что ты дизайнер, — сообщила она мне, откинувшись в шезлонге и кокетливо согнув в колене тонкую загорелую ножку. — Точнее, получаешь специальность.
— Да, думаю заняться моделированием одежды, у нас как раз идет специализация. Интерьер — скучно, по моему мнению, с одеждой интереснее и можно проявить себя. Если есть возможность, конечно. Я больше ткани люблю, чем отделку, обшивку и цвета обоев, — призналась я, разглядывая краснеющее небо. Солнце успело довершить свой почетный проход по небу, я полюбовалась закатом с шезлонга, выпивая вторую чашку капучино по счету и продолжая болтать с Джес. Общительность, непоседливость и обаяние этой девушки очень напоминало мне ту же Сьюз, мою соседку в общежитии, и мне было очень комфортно и весьма забавно с ней. Она оценила мое сносное, но все же существующее чувство юмора, особенно когда я рассказывала реальную историю, произошедшую с Микой еще в бытность его первокурсником. Я тогда еще, ясное дело, кайфовала в старших классах, а Каллахен, проигравший какой-то спор, бегал без трусов по территории университета. После этого его чуть не выперли из баскетбольной команды (лучше бы выперли, а!), но зато число телефонных номеров на бумажках под стеклоочистителями увеличилось втрое.
— Может, прокатимся? — предложила Джес задумчиво, глядя на темнеющее небо. — Какой толк тут сидеть, раз есть возможность показать тебе красоты Сан-Франциско. До него рукой подать, можно даже на пароме. По-правде сказать, раньше полуночи эта парочка из подвала не выйдет, это у них традиция такая — да и скучно там не будет: бильярдный стол, мы недавно обшивку поменяли, и куча всяких развлечений. Там столько алкоголя, что они вообще забудут, что в доме есть кто-то еще. Они так редко видятся, а Мика все-таки любимый сын, но тс-с-с, не говори ему.
— Прокатимся, — согласилась я резво. В компании этой энергичной девушки мне нравилось намного больше, чем в компании ехидничающего сына и любопытного отца. Удовольствие сомнительное, сами понимаете. Я не мазохистка, Мики мне сегодня и так было очень и очень много. При этом я никогда толком не видела нетрезвого Блондина, наши круги слишком далеки. Надеюсь, апокалипсис не случится.
Мы с Джес оперативно и быстро разбежались по комнатам, чтобы привести себя в порядок и отправиться в город. Мы проехали по знаменитому темно-красному мосту Золотые Ворота, въехали в яркий город и просто кружили по улицам. Даже проехали по радужному Кастро, где флаги торчали из каждого окна, а по улицам ходило такое разнообразие субкультур, что хотелось выйти и прогуляться — но Джес лишь поулыбалась и сказала, что сюда стоит идти только в компании Мики, иначе мы вдвоем будем не хуже куска мяса в пруду пираний. Кастро все-таки. Проехали мимо Ломбард-стрит и ее извитых улочек, добрались до трамвайных путей — гористая местность давала о себе знать, на подъеме машина даже пробуксовывала на месте, если мы останавливались на светофоре. Вернувшись в Саусолито, мы заехали в один из любимых пабов Джес, пропустили все-таки по кружечке вкусного ирландского пива, потому что "ну как так, это лучшее пиво в городе, поверь мне!"
Когда мы вернулись, было заполночь. Аарона мы обнаружили спящим в обнимку с подушкой на диване в гостиной, когда шли мимо, хихикая и стараясь говорить вполголоса. Растолкав Аарона и объяснив ему, где он находится, и что мы от него вообще хотим, мы потащили главу семьи в спальню на второй этаж. Полусонный мужчина передвигался отчасти сам, но его штормило то в одну, то в другую сторону. Он глупо улыбался нам обеим, с трудом фокусируя глаза хотя бы на кончике собственного носа, и говорил, что он абсолютно трезв и сможет дойти сам. Ясное дело, ответить на вопрос, где его сын и не утоп ли он случайно в океане, Аарон ответить не мог. Хотя и Блондина долго искать не пришлось: у гостевой спальни была раскрыта настежь дверь и был явно виден силуэт на кровати.
— Ну, хоть этого не надо разыскивать, — облегченно кивнула мне Джес, и мы потащили главу семьи дальше по коридору. До спальни добрались без происшествий, только один раз на повороте врезались в угол, но это мелочи. Усадив Аарона на кровать, я посчитала долг выполненным — тем более надо проверить, как там младший, так что попрощалась с ними обоими до завтрашнего утра. Аарон смешно помахал мне рукой, чуть не свалившись с кровати, благо мы с Джес опять оперативно успели его подхватить.
— Если что — аптечка есть на кухне, в одном из шкафчиков, — кивнула мне Джес на прощание. — Спокойной ночи. Отлично развеялись, кстати, — она улыбнулась в ответ на мою ухмылку. Когда я выходила в коридор, она как раз пыталась снять с супруга футболку. Да, мужчины такие забавные, когда немножко переберут спиртного. Впрочем, мы тоже, но это совсем другая история...
Закрыв дверь их спальни, я стала пробираться в потемках назад, чтобы посмотреть, как там Блондин. Ругаемся мы или нет, надо проверить, все ли в порядке. Я опять наткнулась на этот злополучный угол, поругалась на него зловещим шепотом, чтобы не беспокоить остальных в доме, и там уже, заметив тусклый свет из распахнутой двери спальни, дошла без происшествий.
Спящий Мика балансировал на самом краю кровати, уткнувшись лицом в подушку и накрывшись атласным покрывалом. Видимо, до одеяла его пьяная светлость не додумалась. Понадеявшись на то, что во сне он не упадет, а если и упадет, то тихо и без воплей, я отыскала любимую футболку и шорты, в которые переодевалась после душа днем, и забралась под одеяло, щелкнув выключателем лампы. Сдвинуть Каллахена, спящего на животе, мне представлялось смутной затеей, я не Геракл, поэтому пришлось оставить все как есть.
