— И все равно. Не надо было вмешиваться, я хотел помочь.
— Не сейчас. Вижу, ты заскучал. Основные события не пройдут мимо тебя стороной, обещаю. Но тебе придется выйти за границы собственного, навязанного трендом, мышления. Самую драгоценную руду всегда вылавливают между строк. Первое, что тебе пригодится: внимание к деталям. Их суть разъяснится в дальнейшем.
— Эй, чувак! — донесся откуда-то умаляющий голос. — Эй, НФзыкшыр... блять, хер проговоришь... Чувак!
Гэгэ огляделся по сторонам. Внимание его привлек закуток между Библиотекой Вельзевула и Торговым домом купца Сбыслава.
— Да-да, ты, Стрелец. Помоги, please!
В темноте Гэгэ увидел Рубаку с лицом и фигурой седоусого актера и звезды реслинга Халка Хогана в строительной каске, провалившегося по пояс в мостовую. Ник Рубаки он не разглядел.
— Помоги выбраться, — просил несчастный.
— Дурачье, сколько раз им говорили не лезть туда, — сказал Ворон. — Даже объявление повесили. — Действительно, к стене на углу Библиотеки была привинчена табличка: "Внимание! Багованная зона". — Этот храбрый воин застрял в текстурах, как любят выражаться земляне, — пояснил маг. — Лучше не ходи, а то и сам провалишься. Некоторые из таких бедолаг могут нечаянно заглянуть под текстуры и увидеть там "изнанку" без пространства и времени. Это как разглядывать свои оголенные внутренности, только гораздо страшнее. Такой опыт меняет все их представление об игре и самих себе. Почти все они потом сходят с ума и становятся Отщепенцами.
— И что, его оттуда никак не достать? Может, веревку ему кинуть? — спросил Гэгэ.
Ворон покачал головой:
— В этой игре нет веревок, только гарпун Лазутчика. Таковы правила.
— Эй, ну чё ты там? — не унимался застрявший.
— Пойдем, нас давно ждут, — поторапливал Ворон.
— Не бросим же мы его так. Нехорошо получается.
— Приведи моба или давай лучше я на тебя нападу. У меня Скачок Берсерка есть, — умолял застрявший. Что такое Скачок Берсерка и каким образом это поможет халку хогану Гэгэ себе не представлял, но солнечная перспектива стать жертвой вынужденного насилия ради чужого блага раскрывала в его подсознании створки в рай социального взаимодействия. Такой альтруизм наверняка оценит общество и сделает Гэгэ чуть-чуть больше рыцарем. Он направил было коня к багованной зоне, но маг опять его остановил:
— Берсерк тебя моментально убьет.
— Ну и что, я ведь потом воскресну, — возразил Стрелец.
— О, кристальная, прозрачная душа провинциала! Наметанное око лохотронщиков такие души видит за версту. А ты еще и новичок в игре. Поясню: после смерти от руки аватара велика вероятность того, что ты "проиграешь" элемент экипировки своему противнику. А теперь подумай, зачем этот усатый мистер "нечаянно" провалился в текстуры и просит сердобольных нубов оголить грудь перед его мечом. Надеюсь, ты не собираешься дарить этому аферисту свой новенький зеленый ремень, потому что я не всегда буду настолько щедр, чтобы по любому поводу спонсировать тебя одеждой?
Гэгэ бросил виноватый взгляд на хогана и пожал плечами. Ворон смягчил тон и поманил спутника прочь от этого места:
— А теперь, когда в твоей картине мира появились новые мазки цвета пошлой действительности, позволь проводить тебя на собрание по-настоящему важных персон.
— Ну а если ему правда нужна помощь?
— Пусть кто-нибудь другой проверяет. Хотя, сдается мне, он так ни до кого и не докричится. Ты заметил, как пусто в этой улочке: в мегаполисах становится все меньше и меньше людей... и причина отнюдь не в деурбанизации.
Рубака не стерпел циничного вида отдаляющихся спин и разразился бранью:
— Не понимаю, неужели так трудно помочь?! Я у тебя чё, блять, последние трусы прошу?.. Эй, подожди!
— Да и Халк Хоган никогда не нравился мне, — оправдывал себя Гэгэ по дороге. Но, как рекомендовал Ворон, оставил в памяти закладку об этом случае в надежде, что суть его разъяснится в дальнейшем.
Стрелец еще при въезде в город заметил вырастающее из-за крыш сооружение, похожее на булаву с рыжими огнями в набалдашнике. Судя по траектории мага в лабиринте улиц, они направлялись именно туда. Постепенно в набалдашнике прорисовались четыре огромных черепа, каждый из которых смотрел строго на одну из сторон света. Гэгэ отметил, что рыжий свет длинными лучами вырывается из глазниц, будто из автомобильных фар.
— Я видел такой на вашем гербе, — сказал Гэгэ.
— На вершине Костяной Башни находится один из Проекторов, с помощью которых изменяется реальность. Видел когда-нибудь монитор, в который можно просунуть руку и вынуть что-нибудь оттуда?
Гэгэ отрицательно покачал головой.
— Проектор — что-то вроде очень быстрого и масштабного 3-D принтера, — пояснил Ворон. — Вельзевульский Проектор самый мощный. Основной его минус — колоссальные энергозатраты. В древности эта штука истощила почву, воздух и воду. А теперь без нее полис не сможет материализоваться.
Улица закончилась табличкой "Площадь Свободы Полисов". Однако вместо ровного полотна с праздногуляющими вельзевульцами взору Гэгэ предстал мощеный булыжниками холм, органически продолжающий городские улицы. А на вершине его скребла небеса та самая Костяная Башня: первые этажи ее отзеркаливали панораму ночного полиса сплошным стеклопакетом, характерным для современных небоскребов, сверху на зеркальные стены давили каменные этажи с керамической облицовкой, напоминающие сталинский ампир, на которых зиждился вычурный фасад этажей в стиле барокко... Что находилось выше этой архитектурной шкалы — снизу не было видно, но понятно и так: эпоха Возрождения, средневековье и дальнейшие бермундские дыры в истории. Любопытство пробуждало другое: кто и зачем воздвиг такое удивительное сооружение?
— Когда-то давно здесь расстилалась площадь, — сказал Ворон, — а Костяная Башня была ниже в десятки раз. Но со временем она росла, вздымала почву, пока не образовался холм.
— Башня растет? Она живая?
— Можно и так выразиться. Чем выше от земли находится Проектор, тем большую площадь он способен покрыть. Проектор Вельзевула самый высокий, поэтому земли Вельзевула самые обширные.
Внутри небоскреб напоминал фантастический маяк: два винтовых эскалатора, бесконечными змеями обвивавшие толстые металлические трубы, везли пассажиров вверх и вниз. Башня была освещена тем же фиолетовым туманом, что и улицы города. Никакой отчетливой траектории лестницы не имели: они то прижимались к каменным стенам, то тянулись ближе к центру, а иногда выписывали такие зигзаги и кренделя, что напоминали американские горки на черепашьей скорости. При этом эскалаторы не пересекались, огибали мостики, соединяющие круглые стены башни, подвозили пассажиров к специальным площадкам с дверьми характерного для эпохи вида.
Чем ближе к вершине, тем древнее казались двери и стены. Вскоре эскалаторы объединились и врезались в простую каменную лестницу. По таким, наверно, всходили королевкие рыцари эпохи Плантагенетов. Лестница закончилась площадкой с окнами, толпой ждущих аудиенции чиновников и бронзовой дверью, которую охраняли двое солдат с копьями и в черной броне, и офицер в легких латах с эполетами.
— Кутх, Хозяин ожидает тебя в Зале Советов, — сказал офицер и отступил в сторону.
Дверь позади них с лязгом загрохнулась и вмиг гомон в коридоре стих. Они очутились в наивысшей и наидревнейшей части Костяной Башни — практически у самых "корней".
Гэгэ будто перенесся в совершенно другую локацию. Было непонятно, поднялись ли они в пентхаус или погрузились глубоко под землю. Обитель Хозяина напоминала большую квартиру, скудно обставленную мебелью, состоящую из комнат-пещер, которые соединялись природными лестницами и тоннелями. Пещеры были из материала, похожего на слюду. Полупрозрачные сталактиты и сталагмиты излучали бледно-красное сияние. На неровных стенах блестело оплавленное оружие и предметы из золота; нередко торчали обугленные кости и выступали пусто глазеющие черепа.
Ворон проводил гостя через два небольших помещения и ввел в прекраснейший зал, чей декор устраивала сама природа. Журчали серебряные струи фонтанчиков, которых здесь лилось великое множество. И, вероятно, не зря — потому что воздух окрашивали едва уловимые вкрапления гари, как будто недавно тут затушили пожар. Было душно, хотя это ощущение тепла резко отличалось от того, которое Стрелец испытывал под солнцем: оно казалось более настоящим, не "нарисованным" как текстуры игры. В полупрозрачных толщах стен видна причудливая паутина тонких каналов, по которым бежала вода: помимо несомненных дизайнерских выгод такая сеть служила и в строгом техническом смысле: она как будто являлась частью некой охладительной системы. Все водные потоки по небольшим акведукам стекали в огромную чашу из лазурита, стоявшую в центре Зала Советов. Рядом с прохладным резервуаром стоял массивный стол, возле которого собрались несколько офицеров и личность, завладевшая всем вниманием Стрельца. Это был человек в глухом серебряном, почти зеркальном, комбинезоне из твердого материала и в четырехликом шлеме: спереди, на затылке и с боков глядели красноглазые черепа. Совсем как набалдашник башни-булавы.
— Это Хозяин, — тихо представил Ворон. — Владыка Вельзевула.
— Здравствуй, НФзык...штыр...шныр...рудм...фыкферфе! — глухой, рычащий, металлический голос Хозяина, очень похожий на мурчание льва, громогласным эхом прокатился по комнатам-пещерам, но после первой запинки уверенность в ораторском искусстве стала покидать Владыку Вельзевула, отчего к концу реплики слова его не были настолько тяжелы, чтобы сходу вызвать в госте почтение.
Однако офицеры пытливо осматривали Стрельца. Тот мялся и глядел себе под ноги, — рядом с такими высокопоставленными Темными он со своим ником чувствовал себя еще более нелепо.
— Ты должен сказать: приветствую тебя, о богоподобный Хозяин города Вельзевула! Честь и хвала тебе и многие лета! — подсказал Ворон. — Так диктует этикет.
Главгер смутился:
— Не стану я говорить как придурок из книжки!
— Без правильных слов сюжет не сдвинется с места, — шепнул маг.
— Мы же не в цирке!
— И тем не менее. Иногда в разговорах случается так, что нечего сказать, или забываешь о том, что хотелось поведать, или не можешь в этот момент и двух слов связать. Поэтому диалоги мы прописываем заранее, чтобы избежать неловких пауз — как этой вот, например.
— Значит, поэтому у меня в голове, когда я общаюсь с NPC, появляются варианты моих дальнейших реплик?
— Верно. Это наиболее действенный метод общения с мэрлонцами.
— Ну а если я захочу сказать что-нибудь другое, чего нет в списке? Получается, мои слова будут расходиться с действиями и тем, что я на самом деле думаю?
— Ты очень рассудительный молодой человек, — похвалил Ворон. — Редко выпадает случай насладиться беседой с таким образованным малым. Да, ты прав, мы не всегда говорим то, что думаем на самом деле, потому что язык — это, прежде всего, вид коммуникации, а уж потом способ самовыражения. Человек не поймет человека, если между ними нет регламента общения и правил составления фраз, так вы и мы устроены. Лично для себя рассуждай как заблагорассудится, выставляй оценки и развешивай на других ярлыки. Но когда заходит речь об общем деле — изволь следовать нашей инструкции и тщательно подбирай слова, если хочешь добиться результатов.
Похвала на главгера подействовала так же, как ласка хозяйки — на домашнего кота: маг, действительно, наделен даром убеждать. Но неловкая пауза продолжалась. Пока Ворон шептался со Стрельцом, остальные действующие лица терпеливо ожидали своей очереди вступить в разговор. И офицеры, и Хозяин, несомненно, присутствовали сейчас в Зале Советов, но лишь в той мере, в которой присутствуют в любой комнате шкафы, тумбы и стулья.
— Ладно, — сказал Стрелец, глядя куда-то за спины собрания: — Гхм! Приветствую тебя, о богоподобный Хозяин города Вельзевула! Честь и хвала тебе и многие лета!
Но почетное собрание не шелохнулось. Тогда маг твердым шагом приблизился к Хозяину и театрально продекламировал:
— Вот. Я привел тебе того, кого мы так долго искали!
— Тебе, наверно, интересно, зачем мы призвали тебя? — тотчас осведомился Хозяин, будто реплика Ворона спровоцировала запуск некой программы. На этот раз голос градоначальника звучал уверенней и походил на рык короля-льва. — Кутх должен был рассказать тебе предысторию по пути сюда. Подойди, друг, не бойся.
Обращение "друг" как будто распустило узы на конечностях Стрельца. Он приблизился, в крайнем смущении, к Хозяину — инопланетному существу, в богатом и наверняка не простом облачении, который сжимает в кулаке власти целый мегаполис. Краем глаза он заметил развернутую на столе большую карту. Географические объекты были выполнены очень живописно и реально, так что трудно понять, начертана ли карта на бумаге или является 3D-голограммой, а может и вовсе представляла собой искусно выполненный макет. Стрелец провел рукой по столу, но неровностей не обнаружил, как и лазеров голограммы.
— Ворон рассказал мне о гибели Мэрлона. Как вы избежали катастрофы? — спросил он.
Хозяин, казалось, только и ждал этого вопроса и моментально ответил:
— Видишь ли, древние мэрлонцы практиковали изменение реальности с помощью квантовых суперкомпьютеров — настолько мощных, что учитывали триллионы параметров. Эти компьютеры, мы называем их "суперкваками", моделировали объект в заданных координатах и передавали расчеты Проекторам, Проекторы трансформировали энергию в материю. Далеко такие опыты не продвинулись, хотя некоторые природные явления наши предки сумели обуздать. Дело в том, что ради экспериментов в суперкваки загружались мегатонны информации — почти вся, что была известна об Мэрлоне: от состава воздуха и грунта до некоторых отдельных личностей, имеющих вес в обществе. Так вышло, что физическая терра уничтожена, но один из кваков уцелел, а с ним — и наша цивилизация. По сути, все, что ты видишь вокруг — продукт синтеза данных: вроде земного интернета, файлы которого обрели самостоятельную жизнь.
Хозяин замолк, и пару минут все Темные в Зале Советов, кроме Ворона, терпеливо ждали, когда Стрелец, раззявив рот, переварит услышанное. А маг нервно молотил пальцами по столешнице, чем весьма выделялся, как гифка среди фотографий.
— Обалдеть! Получается, я внутри внеземного компьютера? — ожил Гэгэ. — А вы все — настоящие, но... оцифрованные?
— Мы настоящие постольку, поскольку сознаем себя настоящими.
— Ну и ну. Серьезно? И я попал к вам через обычный диск? — и тут Стрелец рассмеялся, когда не разглядел логику в происходящем.
Темных такая реакция смутила.
— Я же говорил, что Мэрлон не похож на Землю, — вмешался Ворон. — И у нас другие правила.
— Веришь ли ты нам? — с надеждой спросил Хозяин. — Это очень важно. Мы не даем такие ценные сведения первому встречному, поэтому пришлось некоторое время следить за тобой — для уверенности.
Гэгэ испугался, что если даст неправильный ответ, его лишат возможности совершить что-то стоящее в своей жизни. Действительно, пора отбросить свои земные предрассудки. Это ведь просто компьютерная игра, со своей вселенной и логикой.
