Моя запретная невеста

— Если я пожалею о своём решении — вы пожалеете, что родились на свет, — процедил он.

Строго говоря, метаморфы не рождаются... не всегда рождаются. Слишком много вариантов. Но поправлять я не стала. Отпустив меня, Соиле повернулся ко входу в столовый зал, а я поспешила сбежать с крыльца. Ужасно, что приходилось действовать вслепую! Так и до провала недалеко.

Похоже, на песню реагировали оба гарма, причём второй скрывал от первого, что она у него имеется. Казалось бы, мелодия, такая ерунда... Но за ней явно крылась какая-то тайна, которую мне хотелось разгадать. Не просто хотелось — было жизненно необходимо.

Стараясь успокоиться, я впитывала дождь и через несколько минут сделалась абсолютно мокрой, тёплые струи стекали под блузу, наполняли брюки и спортивные туфельки. Понадеявшись, что за пеленой меня никто не разглядит, я перелезла ограду — на этот раз она далась куда легче, — и пошагала к пустому озеру, которое пузырилось под напором небесных потоков.

Дождь я любила всегда, вода — такая же податливая и изменчивая, как моя сущность. Даже мысли о крокендалах не испугали, вяло скользнули и растворились, особенно когда я обнаружила вдалеке беседку из тех же ультра-современных материалов, какими блистал весь особняк.

Белый пол моментально впитал стекающую с меня влагу. Сидение приняло мою форму, едва я его коснулась. Струи залетали внутрь, позволяя наслаждаться буйством стихии, и я сидела, опершись на ограду, и кайфовала.

Когда в руку что-то ткнулось, машинально погладила, и только потом посмотрела на мокрый ком шерсти гигантского размера.

На меня с молчаливым любопытством, смесью настороженности и снисхождения глядели чёрные провалы глаз Шизы. Если, конечно, тут нигде не живут её сородичи.

— Шиззи! — судя по окрику, не живут.

Мысленно застонав, я пригладила мокрые волосы, представляя, как ужасно сейчас выгляжу. Это должно было быть только моё время! Но мокрый гадогарм испортил уединение, ввалившись в беседку в тех же спортивных брюках, но на этот раз в футболке. Промокшая, она облепляла грудь и спину, демонстрируя упругую мускулатуру. Но под ней тех жутких шрамов заметно не было, от чего я даже усомнилась, не примерещились ли они мне? Или, может, потенциальный жених специальный грим наносит, отпугнуть потенциальных невест?

— Не ожидал встретить здесь кого-нибудь в такую погоду, — едва запыхавшийся гадогарм оказался на удивление многословен.

— Я тоже думала, вы совершаете ритуальные пробежки только по ночам.

— Предпочитаю менять расписание, — с намёком откликнулся он.

— Шиззи, наверное, скучает, когда вы на орбите, — я ещё раз опасливо погладила зверюгу, не представляя, что может ей взбрести в следующий момент. Вдруг снова превратится в страшного монстра и решит повалять меня ещё разок по полу? Или вовсе мной перекусить.

Всем своим видом источая гордое презрение, собакенция улеглась у ног хозяина, не сводя с меня пристального взгляда.

— Шиззи всегда со мной, — жёстко откликнулся гадогарм. И вдруг добавил требовательно: — Музыка, Лундан. Где вы её слышали?

— Я же уже ответила, — повела плечом.

Дирайм шагнул ко мне, полыхая такой яростью, что я тоже предпочла подняться. Но это не защитило от его гнева: он сделал ещё шаг, вынуждая ткнуться спиной в ограждение, и буквально навис, упёршись руками по бокам от меня.

— Вы не могли слышать её на Даккане.

— Почему? Он не подключен к общей сети Спирали?

— То есть вы понятия не имеете, что это?

Я развела руками — к сожалению или к счастью, не имела. Но очень хотела бы иметь!

— Вы не лжёте, — неожиданно огорошил Дирайм.

Не заметила, чтобы он использовал какие-нибудь приборы, которые мне всегда легко было обмануть: в таких минимальных диапазонах моё тело без труда подстраивается, выдавая нужные рефлексы. Но вот от природной проницательности попробуй скройся. Знать бы ещё её пределы...

— Вы носите с собой тайный детектор лжи? — усмехнулась я, внимательно наблюдая за реакцией.

— Непременно, — отозвался он.

Лицо жениха оказалось так близко. Наверное, я впервые могла разглядеть его, пусть при хмуром пасмурном свете. Тёмные глаза, такие же грозовые, как небо над озером. Прямой, я бы даже сказала, породистый нос — впрочем, что такое порода для гарма, если можно задавать любые желаемые свойства потомству? Резкая, жёсткая линия губ — вдруг вспомнилось, как они жадно сминали мои в каком-то диком, не вяжущемся с гармами порыве.

Хотела было забросить руки на плечи — беседка ничем не хуже любого другого места для создания импритинга, но словно почувствовав, он отступил, оглянулся в сторону дома. На миг показалось, глаза его как-то совсем недобро сверкнули, зрачки словно вытянулись, будто оттуда глядело нечто иное, свирепое и беспощадное. Примерещится же!

Гармы не влюбляются, напомнила я себе. У них не сносит крышу, у них скудные эмоции, которые они питают, подчиняя прочие народы и развлекаясь с женщинами из пробирок. На них почти никогда не действует импритинг. Их невозможно увлечь!

— Вы так рьяно предлагаете мне себя, — насмешливые слова, снова ранящие гордость. Нужен ты мне, кусок дерьма!

— И что же мешает вам воспользоваться? — улыбнулась я.

Надеюсь, одного раза будет достаточно, чтобы ты оказался в моей ловушке! А там... Я тебя так привяжу — всю доступную силу вложу! И отыграюсь за все твои сволочные выпады.

— Я ещё не сделал выбор, — гармогад откровенно самоудовлетворялся. — Хотя... предварительно перепробовать всех невест, чтобы наверняка не ошибиться — перспектива весьма заманчивая.

— И что же останавливает? Боитесь, что вас на всех не хватит? — я положила руки за спину, на ограждение, чтобы не чесались влепить гармогаду по морде. Он снова двинулся ко мне, склонился к уху:

— Такими примитивными приёмами меня не зацепить.

Голос обжёг нотками, каких я раньше не слышала в резких хлёстких звуках, вырывающихся из его рта. Так, похоже, кто-то включается в игру... не знаю, осознанно ли. Поднажав, я, возможно, могла бы заполучить его здесь и сейчас, но все мои инстинкты кричали, что сорвавшись с крючка, он потеряет интерес и больше не предоставит случая. Чуть подразнить, показать, что не настолько я доступна...

— Дамы скучают, — усмехнулась я, обнаружив в его взгляде лёгкое недоумение.

— Пусть, — пожал плечами Дирайм.

— Я разгадала ваш план. Усадив в клетку, предоставить им проявить свою дурь и выбрать наименьшую?

— Такой план чем-то плох?

— Я вообще не могу понять, зачем вам наличие дури в жене.

— Со слишком умными женщинами слишком сложно расставаться, — пустив мороз по моей коже, откликнулся он. — А вам, Лундан? Зачем вам место моей жены?

Я замерла. Это проверка, но чего от меня ждут?

— Надо же, вы умеете разговаривать, — улыбнулась я.

— Отвечайте.

— Обязательно отвечу. Мужу, — снова улыбнулась, делая шаг вперёд. А, хвост крысогуя! Чего тянуть, чем скорее, тем лучше. Только капсулу выудить.

Словно почувствовав, гадогарм ступил к выходу из беседки.

— Зря вы не воспользовались шансом, — усмехнулся, скотина! Уж не знаю, что он имел в виду, но сугубо субъективно была с ним полностью согласна. Очень зря!

Устремилась было следом, однако лапушка-Шиззи вдруг показала клыки, предупредительно зарычав.

Гадогарм даже не оглянулся. Оставалось стоять и смотреть, как струи смывают из видимости сильную фигуру с прямой военной выправкой.

ГЛАВА 4

Затяжной дождь согнал скучающих невест в гостиную. Я чуть помедлила у двери, прислушиваясь — входить под их взглядами не хотелось, хотя от меня уже натекла внушительная лужа.

— ... всегда вместе, — звучал голос одной из девиц, кажется Зинги — той самой, что вместе с Вонсой обхаживала андрогина. Похоже, именно его и обсуждали.

— Даже в постели? — хихикнула Вонса. Вот дура, ну неужели не доходит, что за нами постоянно следят! Не гадогарм, так его гадские помощники!

— Ох, меня сейчас стошнит, — жеманно откликнулась Зинга.

— А вдруг он приглашает своего лучшего друга поучаствовать? — не унималась Вонса. — Они же неразлучны! — судя по голосу, она кривлялась.

— Зря вы, — пожурила Гананна. — Жених ещё приревнует, что внимание не ему.

— Зачем ты вразумляешь глупышек? — хмыкнула Фиона. — Чем быстрее приревнует, тем быстрее выгонит.

Наступила неловкая тишина. Воспользовавшись ею, я проскользнула внутрь.

— Лундан! — окликнул кто-то из девиц, но я поспешила в спальню:

— Прости, хочу поскорее переодеться!

Долго стояла под душем, впитывая тёплую воду, думая о моих малышах. С этой проклятой иглой в спине я не могла почувствовать их, узнать, как они. А ведь я их почти спасла. Успела запихнуть в одноместный спасательный бот, всех троих! Как раз перед захватом корабля. Даже сигнал получилось подать, надеялась, если я не успею, шефиня пришлёт кого-то на помощь.

Решительно выключила воду, сжимая зубы. Я привяжу этого треклятого гадогарма, и тогда смогу ставить условия моим хозяевам! Что там им от него нужно? Надеюсь, нужно очень сильно — достаточно для того, чтобы понимать: никто, кроме меня, больше не сможет к нему подобраться.

Сегодня же ночью использую капсулу и отправлюсь его искать. Ни одно живое существо не устоит против метаморфа, который считывает реакции и подстраивается под них! Даже такие скудные, как у гармов. Лишь бы Шиза не помешала.

Нацепив прохладную улыбку, я вышла в общую гостиную, надеясь обзавестись ещё хоть какой-то информацией.

Не успели девушки меня обступить — всем было интересно, что это за музыка и почему оба гарма так на неё отреагировали, — как дверь отворилась, пропуская нашего жениха собственной персоной.

Снова чётко, будто ждал, когда все соберутся.

— Нас покидают Зинга Крауд и Вонса Соч, — с нахрапа выдал он, заставив девиц нервно побледнеть и судорожно переглянуться. Хм, похоже, мы и парами выдворяем, не только одну за раз...

— Этак вы всех разгоните раньше, чем пройдёт десять дней, — томно хлопнула глазками Фиона.

— Если я вижу, что невесты мне не подходят, для чего держать их здесь? — холодно откликнулся Дирайм.

Действительно. Я промолчала, лишь усмехнулась, но он вперил в меня пронизывающий взгляд, словно спрашивая: "Вы хотите что-то сказать, Лундан Эрмини?"

Расстроенные и оскорблённые невесты отправились в свои спальни, но жениху они уже были не интересны. Он продолжал просверливать меня взглядом, от которого становилось неуютно.

А что, если я прямо сейчас запрыгну к нему на колени и наброшусь с поцелуями? Уселся вон, будто собирается общаться!

Ответить на этот вопрос не пришлось.

— А когда мы познакомимся поближе? — со свойственной ей обезоруживающей наивностью произнесла Паула.

— Познакомимся, — кивнул Дирайм и вдруг выдал: — Вот сегодня вечером и познакомимся. Наедине.

Готова поклясться, что снова ощутила его взгляд! Да оставь же ты ребёнка в покое, извращенец! Не удивлюсь, если она — единственная из присутствующих тут невинна. И привыкший получать удовольствие за чужой счёт гадогарм — не тот мужчина, который нужен неопытной девушке. Если вдруг по каким-то причинам самому ему нужна именно она.

— После ужина, ровно в семь, буду ждать вас в холле на третьем этаже, — под ревнивые взгляды соперниц заявил он раскрасневшейся Пауле. — Не бойтесь, дамы, все успеете, — готова поклясться, насмешливость в голосе была адресована именно мне. А откровенное издевательство — всем нам. Он нас не уважал, ни во что не ставил и использовал, даже не скрывая! И я в очередной раз не могла понять, что движет остальными девушками. Не всех же их отправили сюда шантажом!

Дирайм поднялся, будто бы больше его среди нас ничего не интересовало, и двинулся к двери. Любой нормальный мужчина был бы рад покупаться в волнах женского внимания, и только такой гадогарм мог испытывать безразличие с нотками раздражения и даже, по-моему, неприязни.

Оставшиеся невесты разбрелись по комнатам, явно остерегаясь сплетничать и веселиться. Чуть помучившись угрызениями, я постучала в двери к Пауле.

— Лундан? — удивилась рыжая, нервным движением посторонилась: — Заходи.

Вздохнув, я приняла приглашение, огляделась. Обстановка почти такая, как и у меня, всё в голубоватых тонах: широкая кровать, небольшой изящный столик, мягкое кресло, шкаф. Дверь в ванную. Следят ли за нами и здесь, или всё-таки соблюдают право на личную территорию? Что-то мне подсказывало, что гадогарм соблюдением чужих прав не обременяется.

— Нервничаешь? — спросила, прикрывая дверь.

Паула повела плечами, уселась на кровать. Я подошла к окну, оглядывая открывавшийся ей вид — одни деревья, ни озера, ни подъездной аллеи с обратной стороны. Обернулась, опершись о подоконник.

— Послушай, — тщательно подбирая слова, начала разговор. — Ты ведь понимаешь, что Дирайм Форт не... ммм... сказочный принц? — надеюсь, это его не оскорбит.

* * *

Сказочный принц? Я глотнул тёмного драгского — столько лет прошло, а оно мне всё ещё по вкусу. Самое бессмысленное времяпрепровождение: наблюдать за кучкой расфуфыренных идиоток. Чарес говорит, я слишком суров и не даю им шанса, но на хрен мне жена, которая решит сболтнуть глупость где-то в тылах хенлоров? Позорить себя я точно не позволю.

Что же, этой занозе понадобилось в чужой спальне? Хочешь поторговаться за первое свидание? Ну-ну. Мою спину ты уже видела, в обморок не грохнулась. А как воспримет тепличная фиалка, остаётся только гадать.

Я откинулся в кресле, разглядывая девушек. Рыжая слишком юна и неопытна, и это все её, с позволения сказать, достоинства. Пронырливая же заноза отвратительно эффектна, так и рассматривал бы во всяких ракурсах.

— Что-то она мне чаще других попадается на глаза, — поделился с Шиззи. Та насмешливо высунула язык. Ну нет, это не я на неё чаще прочих поглядываю! Просто хочу знать, для чего явилась к фиалке и как себя поведёт.

— Это мой шанс, — тихо пробормотала рыжая, как там её. Очень даже неплохой вариант, посмотрим, какова в постели. Если будет в людных местах краснеть, скромно потупив глаза, точно меня не скомпрометирует. Лишь бы не болтала лишнего. А юность и невинность наверняка даже хенлоров впечатлят.

Фактически выбор между ней и темнокожей. Фиона слишком проблемная, остальные... даже их лиц не вспомню. Придётся переговорить с каждой, чтобы не ошибиться. А Лундан продержу до конца.

Ларен, конечно, сказал, что ей на отборе ничего не грозит. Вот именно, на отборе. А после — уж я найду способ вырвать из неё информацию. Но пока... пусть думает, будто движется к цели. Не вижу смысла отказываться от развлечений, которые к тому же сами напрашиваются.

— Для чего он тебе? Ты ведь... даже не представляешь, во что ввязываешься, — увещевала тем временем Лундан. А ты представляешь? Я приподнял бровь, оценивая мимику обеих.

— Мне нельзя возвращаться домой. Здесь мой единственный шанс на нормальную жизнь! Мачеха жизни не даст.

— Дирайм, можно подумать, даст, — хмыкнула стерва и вдруг подсела к девчонке, обняла.