Оказалось, бесполезная муть, которая не имеет вообще никакого отношения к реальности. А я ведь на нее три месяца убил. Единственное, что мне дали советы этой книги, так это умение спать с открытыми глазами. В итоге плюнул и решил налечь на Путь Ки, раз с Теневым сокрытием ничего не выходит. Вот тогда-то до меня дошло, каким же я был дураком. В первую очередь нужно было заниматься этим умением. Оно является отправной точкой для всего остального.

Не сказать, что с тех пор все пошло, как по маслу. Все еще было очень сложно, но я уже ясно увидел дорогу, по которой надо идти. Вот, недавно наконец-то научился нормально скрываться. С Алхимией и Травничеством получилось довольно интересно. Я все еще не очень хорошо контролирую прану, бывает, вырывается. Хорошо, последствия, чаще всего, не так сильно заметны, как с непроизвольными магическими выбросами.

Готовил, значит, я как-то яичницу с беконом, задумался и непроизвольно активировал Путь Ки, повысив на некоторое время физические показатели. Вместе с этим из меня вышла совсем слабая волна праны. В результате получилась непростая яичница, а с секретом. Действовала как "сыворотка правды". И я сейчас не про магическое зелье, которое описанов книгах Роулинг, а про химическую гадость, вызывающую у человека словестный понос.

Поначалу я хотел скормить получившийся продукт Дурслям, но потом подумал, что лучше не стоит. Будучи склоными винить меня даже в плохой погоде (иногда), они мгновенно поняли бы, кто виноват. Да и к тому времени наши отношения уже более или менее наладились. Меня переселили из чулана в маленькую спальню, купили, хоть и недорогую, но вполне пристойную одежду вместо ушитых вещей Дадли, стали нормально кормить.

В Алхимии я с тех пор почти никак не продвинулся. О том, что во время готовки нужно подавать в ингредиенты прану, догадался. Вот только свойства у конечного продукта всегда абсолютно рандомные. От совершенно бесполезного чая, вызывающего легкий зуд в пятой точке, до супчика, дающего + 30 к Интеллекту и + 30 к Памяти на три часа. К сожалению, на восемьдесят процентов все мои алхимические поделки — бесполезная хрень.

От отчаяния даже хлопнул тот самый супчик. Несмотря на то, что в тот момент ко мне практически вернулись прежние умственные способности, "пробить стенку" Алхимии так и не удалось. Но я догдадался зайти с другой стороны. И вот на этом поприще мне повезло больше.

Речь идет о Травничестве. В качестве подопытных "кроликов" выступили садовые растения. И с самого начала практически никаких проблем не было. Подаешь в растение прану и, даже не знаю, как описать, чувствую, что случилось с растением, какие свойства я ему привил. В отличие от Алхимии, когда продукт становится чем-то сродни магическому зелью, в Травничестве все немного не так.

Там приходится долго и нудно взаимодействовать с растением, задавая ему заранее определенные свойства. Например, обычная трава с газона, которая стала первым "кроликом", спустя неделю имела свойства неплохого энергетика и мозгового стимулятора. После того, как я растолок ее в ступке и заварил, получишвийся отвар имел те же самые свойства, что и исходный продук. Вот только "чаек" уже не имел практически никаких побочных эффектов и, сколько его ни принимай, к интоксикации это не приведет. А вот с травкой в этом смысле надо быть осторожнее. Сжевав стебель, нужно подождать неделю прежде, чем пить или есть что-то содержащее хоть малейшую долю кофеина, иначе плохо будет.

С тех пор я постоянно потребляю отвары из такой травки. Помогает в учебе. Да и сплю я теперь пять часов в сутки, что здорово увеличивает количество продуктивного времени. Сижу до середины ночи в своей комнатке и решаю тригонометрические уравнения.

О, уже две минуты прошло! Надо бежать. Поднимаюсь с такого удобного сидения и начинаю волочить по сумку по асфальтовой дорожке. Когда действие умения закончилось, я прошел всего ничего, миновал пару домов, офисную многоэтажку, одну из немногих, что есть в Литтл-Уингинге, и остановился. Кровь мгновенно прилила к голове, вызывая боль, головокружение и легкую тошноту. Откат.

К сожалению, эта ерунда не проходит также внезапно, как начинается. В течение десяти минут я стоял, привалившись к стене многоэтажки. Вроде, немного полегче. Сосредотачиваюсь и снова активирую скрытность. До цели всего ничего, успею.

Фух, стираю со лба совсем неиллюзорный пот. Добрался. Передо мной стоял однотипный частный дом, единственное, что отличало его от прочих, номер. Номер одинадцать по Сосновой улице.

Оглядываюсь по сторонам, никого. Деактивирую способность, из легких будто весь воздух вышибло. Плохо, но не так, как могло бы быть, если б умение прекратилось само. Восстанавливаю дыхание и, встав на носки, нажимаю на звонок.

Глава 6

— Кто там? — раздался из-за двери приглушенный детский голос.

— Это я, Клэнс, открывай! — отвечаю громким шепотом.

— Пароль?

В смысле?

— Ты чего, какой пароль?

— Эээ... ладно, ничего, забей, — щелкнул замок, и передо мной открылась дверь. На пороге стоял мой брат-близнец. Если особо не вглядываться. Такой же нескладный очкарик с нечесанной темной шевелюрой.

— Чего стоишь? Помоги! — говорю, указывая на валяющуюся рядом сумку.

— Дьявол! Ты кирпичами его набил, что ли?! — недовольным шепотом воскликнул мой дружбан, попытавшись поднять этот баул.

— Нет, говядиной! Давай, берись за свободную лямку, и потащили.

— Как ты вообще дотащил это сюда?! Оно же весит целую тонну! — несколько взволнованно осведомился товарищ, когда мы втащили сумку в прихожую.

— Ты не поверишь, руками!

Хранить секреты это особое искусство. Есть вещи, которые человек всеми силами стремиться забыть, спрятав в самые далекие уголки памяти. Такие секреты хранить прощего всего, они не нужны тебе, и ты совершенно не стремишься поделиться ими с окружающими. Однако бывают вещи, которыми хочется хвастать, обсуждать их, но по каким-то причинам ты вынужден их скрывать. Вот такие секреты сохранить труднее всего. Особенно, если ты десятилетний ребенок с шилом в одном месте, страдающий, к тому же, хронической формой одиночества.

Когда мы с Кларенсом только начали общаться, я даже не помышлял о том, чтобы выложить перед ним свою подноготную. Но время шло, между нами появлялось все больше дружеских связей, и я не удержался. Рассказал ему о системе, о своих умениях. Но поведал я, конечно же, не все. Про магию, слияние душ и то, что, скорее всего, мы находимся в не совсем реальном мире, даже не заикался.

В доказательство того, что не прикалываюсь, я активировал при нем скрытность. Как он мне потом рассказал, ему как будто бы не давали осознать, что, помимо него в библиотеке еще кто-то есть. Вроде и видел меня, но никак не мог осознать, что я стою перед ним.

Честно говоря, ожидания были самыми разными. Все-таки немалая часть меня понимала, что я совершаю глупость, доверяясь хорошо знакомому, но, все же, ребенку. Но держать все в себе было выше моих сил.

Все-таки дети в некоторых вещах обходят взрослых по всем статьям. Там, где какой-нибудь состоявшийся сорокалетний менеджер испытывал бы когнитивный диссонанс, десятилетний мальчик тут же принял и осознал невероятные, по своей сути, вещи.

Правда, это принятие происходило отнюдь не с каменным лицом. Кларенс буквально достал меня, выспрашивая подробности. Хорошо, комиксы друг не читает, и иначе пришлось бы мне очень туго. Вытянув из меня практически все, он буквально загорелся идеей приготовить "настоящее волшебное зелье". Я ничего против не имел, но встал вопрос "где" и "из чего"?

Денег у меня не было. Дурсли еще не настолько подобрели, чтобы давать мне хотя бы пенни на карманные расходы. У Кларенса с этим было лучше, но не намного. На мороженое хватит, не больше.

Как ни странно, но идею с незаконной экспроприацией вынес на обсуждение совсем не я. У Кларенса по этому поводу не было вообще никаких комплексов. Его отец работает в адвокатской конторе, ловко отмазывая всяких преступников от заслуженной кары. При этом, совершенно не стесняясь обсуждать в кругу семьи свои достижения на поприще наеба судебной системы. Мать, кстати, работает в той же конторе, только занимается гражданскими делами. И тоже не очень следит за языком при ребенке. Вообще, родители Кларенса — бессовестные циники, которые дополняют друг друга, как инь и янь. Естественно, друг перенял от них очень многое, в том числе, пренебрежение к правовым нормам.

Так как его родители улетели на несколько дней в Нью-Цорк на какую-то конференцию, варить было решено у него. С Дурслями я договорился, они легко отпустили меня на ночевку к другу. Благо, на носу летние каникулы, все контрольные уже позади, и все на расслабоне. А то, Петуния, вдруг, озаботилась моей учебой. Уроки стала проверять и даже, порой, заниматься со мной.

Просто, в какой-то момент я совершенно сознательно забил на школьные занятия. Практически перестал делать домашку и даже стал прогуливать некоторые уроки. Есть дела и поважнее. Но, видимо, учитель настучала Петунье, и та уже начала доставать меня. Причем, надо сказать, довольно мягко. Не было всех этих фирменных криков. Нет, Петуния довольно спокойно, даже можно сказать, ласково пыталась узнать, в чем дело.

Если бы ко мне явился дедушка Ленин напару с Сантой и заявил бы что-то вроде: "Это Матрица, Гарри!", я бы удивился на порядок меньше. Тетя, конечно, очень сильно смягчилась с того дня, когда Пирс чуть не погиб в моих "дружеских" объятиях, но такого, страшно сказать, "материнского" повдения я от нее никак не ожидал.

Мне даже неловко стало, отделавшись от Петунии в тот вечер, я перестал так откровенно филонить. Однако ситуация не вернулась на круги своя, и тетя начала уделять внимание и моей учебе тоже.

— Ну, с чего начнем? — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, спросил друг после того, как закрыл входную дверь.

— Давай сначала перекусим, я слона готов целиком слопать, — отвечаю, потирая живот.

— Извини, я не подумал, ты, наверное, очень много калорий потратил.

— Вот уж точно!

Мы двинулись на кухню. Надо заметить, несмотря на то, что Литтл-Уингинг практически полностью состоит из типовых домиков, похожих друг на друга, аки клоны, внутри жилища различаются довольно сильно.

Если сравнивать дом Уилиссов, семьи Кларенса, и дом Дурслей, можно сказать, что у первых обстановка заметно богаче. Выражается это не в какой-то показной роскоши, а в более современной бытовой технике, которая по нынешним временам выглядит, как настойщий хай-тек. И вся обстановка в доме как бы в пику тренду на роскошь выглядит довольно минималистично. Причем, этот минимализм является намеренной декорацией. Например, панельные стены покрашены так, что издалека видится кирпичная кладка.

Дурсли же в этом плане практически не выделяются на фоне прочих представителей среднего класса, проживающих в этом городке. Да, Вернон бизнесмен, владелец средств производства, но фирма у него небольшая, и его чистый ежемесячный доход не сильно отличается от того, что получают те, кто живут на одну зарплату.

Я уже не раз бывал у Кларнса, поэтому знаю, что у него есть и где находится. Открываю холодильник, достаю оттуда ветчину, арахисовое масло, затем лезу в хлебницу. О, французкий батон! Просто замечательно!

Соорудив монструозный бутерброд, плюхаюсь на диван перед включенным телевизором. Кларенс сидел и, откинувшись, лениво что-то смотрел. Фантастика какая-то?

— Фо шофиф? — спросил я, жадно откусывая нежную булку с твердой коркой, на которой лежал толстый кусок ветчины, намазанный арахисовым маслом. Кааайф!

— Ничего не понял! Не разговаривай с набитым ртом, это опасно для жизни, можно подавиться! — наставительно прознес в ответ Кларенс.

— Фо... Уф... класс... только не начинай! Что смотришь, я спрашиваю?

— А! Неважно! Ну как, ты уже поел? — с намеком, вновь проявляя нетерпение, спросил друг, вырубая телевизор.

— Да, пошли, — и мы снова отправиль в прихожую, туда, где оставили сумку.

Взяв по паре килограмм говядины и несколько пучков цветной капусты, мы пошли на кухню.

— Давай, режь тонкими ломтиками, а я пока капустой займусь, — указываю другу на говядину, лежащую на разделочной доске. Кастрюлю Кларенс уже наполнил и поставил на огонь. Все было готово для зверского издевательства над куском мертвой коровы и для надругательства над вымороженной мумией цветной капусты.

— Ааа... а можно я займусь капустой? — неуверенно, с явной брезгливостью глядя на сырое мясо, спросил друг.

— Ладно, договорились. А я и не знал, что ты такой брезгливый.

— Я не брезгливый! Я крови боюсь!

— Да какая кровь? Это ж обычный мясной сок!

— Не важно!

— Ладно-ладно, что ты так испереживался? Бери капусту и режь на четыре части, а потом тонкими ломтиками. Я, так уж и быть, займусь мясом.

И потекла работа. На каждый отрезанный кусок я направлял небольшие порции праны. Чисто в целях эксперимента. И, надо сказать, кое-какой результат все же был. Возникали ощущения, в чем-то схожие с тем, что я чувствую, когда практикую Травничесво. Только все это как-то слишком слабо и глухо. Я понимаю, что появляются какие-то интересные свойства, но понять, какие именно, не получается. Будто пытаешься услышать звук сквозь толщу воды.

Когда я выпускал прану, кухню на долю секунды озаряла насыщенно багровая вспышка. Из-за этого Кларенс сильно отвлекался от своей работы, то и дело, поглядывая на меня, ловя момент, когда я в очередной раз буду "шаманить" с куском мяса. Так, а это что, последний был?

— Подожди еще чуть-чуть, я сейчас... закончу, — судорожно ускорился Кларенс, видя, что я уже закончил.

— Не волнуйся, Клэнс, без тебя не начну, мы же договорились. Вместе! Щас лучше еще мясо порежу, чтоб потом далеко не ходить.

— Ага, хорошо. Спасибо, Гар!

Закончил друг аккурат к тому времени, как я дорезал второй килограмм говядины. Соль и прочие специи уже ждали нас рядом с кипящей кастрюлей. Закидываю в воду кусочек говядины и цветную капусту, на пробу. Стоим, ждем.

— Может, стоит что-нибудь сделать, ну так, как ты рассказывал? — спрашивает Кларенс, спустя пару минут.

— Да, ты прав, что-то я... — не договаю, выдавливая из себя на выдохе большое количество праны. Прям, от души.

— 70 ед. праны.

И в ту же секунду ко мне пришло то самое озарение. Как тогда, с травой. Я понял, что надо делать!

— Клэнс, быстрее, принеси мне половник!

— Зачем? Вот же...

— Без вопросов, дружище, срочно, давай сюда половник!

Кларенс умчался в противоположную часть кухни, где лежали все столовые приборы. Я же схватил базилик и, вспомнив свой первый секс, выплеснул на содержимое пакетика маленькую порцию праны. Всего четыре единицы. А затем высыпал половину базилика в кастрюлю. Добавил туда еще один кусочек говядины. Кларенс прибежал, я выхватил у него половник и принялся аккуратно мешать варево по часовой стрелке.

Меня будто затянуло в водоворот, в котором мне приходиться вертеться так и сяк, и по всякому. Я не знаю, что у меня получится в конце, но я понимаю, это будет что-то нереально крутое. Во мне на полную катушку включилось то самое "шестое чувство", благодаря которому у меня получались все эти фокусы с невидимостью и чудодейственной травой.