Станция-Крепость

Из окна виднелся железнодорожный путь. -Наверно я на станции! -Предположил он. -Блиннн, ничего не помню! Может вырубился, плохо стало? Тогда почему здесь, а не в медпункте. Да и не бывало с ним такого раньше. Организм здоровый, тренированный, никаких приступов или хронических заболеваний у него нет.

В свои тридцать два года Максим Богданов отслужил в армии, в погранвойсках. Он и раньше увлекался спортом, а на заставе пристрастился к самбо, командир был мастером спорта. А что там еще делать до города сотни кэмэ, в увольнение не сходишь. В свободное от боевых дежурств время, читал, играл в шахматы, да тренировками заколял свое тело.

Вернулся через два года домой, поступил в универ, на заочное. Работал сначала охранником в банке, но плюнул— зарплата низкая, а требований много. Начиная с внешнего вида, обязательный черный костюм и белая рубашка, так еще и подай-принеси, срочно найди, не забудь передать... и т.д., в общем надоело бобиком себя чувствовать, уволился. Пошел работать в крупную фирму с сетью магазинов занимающихся продажей всевозможной электроники. Доработал до старшего менеджера. Конечно, ничего серьезного. Не ахти, какая карьера, но одному зарплаты хватало и у руководства он был на хорошем счету, обещали со временем повысить.

После армии, занятия спортом не бросал, тренажерный зал раза два в неделю. Летом бегал, зимой катался на лыжах, а в прошлом году купил себе хороший велосипед. После армии, было дело, чуть в бандиты не попал. Пару раз его уговаривал поприсутствовать на стрелках, школьный приятель. С его накаченной фигурой и ростом в сто восемьдесят восемь, он выглядел довольно внушительно. Потом они ехали на природу, с девушками, шашлыками, пивом и водкой. Все эти стрелки и возлияния после них, Максиму были не по душе, и на третий раз он хотел отказаться, но Борис очень просил.Мол просто, паре зверьков, их место укажут и сразу домой его отвезут. Поехали вчетвером. На деле оказалось, что приехали два кавказца, один седой в кожаном плаще со звериной ухмылкой, другом молодой и с ними еще три русских быка телохранителями. Уже в самом вначале, разговор пошел на повышенных тонах, и в руках двух быков, появились пистолеты.

-Что шпана русская, обосрались? -Оскалился седой кавказец. На совсем не лестное упоминание о русских, телохранители и бровью не повели.

Вот суки! -Макс сработал на автомате, не прошли зря тренировки по боевому армейскому самбо, у ближнего телохранителя от подсечки подлетели ноги и он с каким-то хекающим звуком грузно приземлился на плечи и шею, пистолет вылетел на несколько метров в сторону. А Максим уже вывернул кисть второму вооруженному бандосу. Работал на полной отдаче, в руке хрустнуло и она опала плетью. Удар рукоятью пистолета промеж глаз и бугай шлепнулся на пятую точку, подвывая и зажимая здоровой рукой рассеченное лицо. Через мгновенье, ствол пистолета уперся кавказцу в голову.

-Стой брат! Не стреляй! Говорить давай! По хорошему договоримся, мамой клянусь! -Запричитал он.

Лица, его молодого спутника, сидящего на жопе и третьего, безоружного, телохранителя были испуганы. Хотя за минуту до, лучились злостью и высокомерием. Глядя на них, Максиму стало противно, как будто смотрел на что-то мерзкое.

После этого случая с ним хотели встретиться серьезные люди и предложить работу с серьезными деньгами, как выразился Борис, но Максим не стал встречаться, а послал приятеля играть в свои разборки дальше. Как ни странно, после, его больше никто не беспокоил.

На одном из форумов познакомился с парнями близкого с ним возраста, что-то типа клуба выживальщиков. Через некоторое время у них была постоянная команда из трех человек. И вот уже третий год, он с новыми друзьями выбирался в область, в дикие не заселенные места или наоборот в заброшенные деревни. До этого, он даже не догадывался, что деревни умирают каждый год, да и не по одной. У Макса было, что-то наподобии штаба, и приятели обсудить планы собирались у него. А то и просто, посидеть, попить пивка и посмотреть фильм. Так получилось, что он был на пару лет постарше, да и единственный кто служил в армии, и ребята частенько в шутку назвали его командиром. Но решалось, все сообща, путем обсуждения и голосования. Он настолько сдружился с ребятами, что даже дал им запасной ключ от своего жилища. Бывало, задерживался на работе, а ребята с пивком уже ждали его. Да и вообще были у них совместные планы, подкопить деньжат и выкупить старую усадьбу, в пригороде, сделать там свою базу. Чтобы в любое время, можно было приехать на шашлычок и истопить баньку, жили-то все в квартирах. Бензином и продуктами на выезды, затаривались сообща, а ездили на Антохином стареньком паджерике.

У Антона и Серого, были ружья, но Максим пока не сделал разрешение, да и положа руку на сердце не очень хотел влезать в эту бюрократическую волокиту. Вместо этого он купил себе мощный арбалет с оптикой, который не требовал ни разрешения, ни регистрации. Даже опыт охоты с арбалетом на кабана и косулю приобрел, хоть у нас в стране это запрещено законом.

Где же люди, где хозяин кабинета? Подумал он. Бросили тут одного! Надо идти их искать, выяснять что случилось.

На двери с наружней стороны, была прикручена плексиглазовая табличка— Начальник станции. В коридоре было тихо и темно. Максим вернулся в кабинет и достал фонарик. Вновь вышел в каридор, дверь закрывать не стал, все-таки из залитого солнцем кабинета попадало немного света. Небольшая квадратная площадка с железной лестницей в углу, ведущей к железному люку в потолке. -Наверно на чердак лаз. -Подумал Максим.

На стене пустой стенд, с надписью по верхнему краю— профсоюзный уголок.

Справа была широкая деревянная лестница ведущая на первый этаж. Спустился, подсвечивая себе фонариком. Двери обычные деревянные, окрашенные как и стены, во все тот же серый цвет, с трафаретными надписями. Милиция, медпункт, служебный туалет и оббитая железом с надписью касса. Все четыре двери были закрыты на ключ. В зале ожидания было светло и он выключил фонарик. Ни голосов, ни людей он по прежнему не услышал и не увидел. В боковых стенах зала были входные двери. Слева большая двустворчатая дверь, справа небольшая дверь запасного выхода. С боков обеих дверей, высокие зарешеченные окна. Окошко кассы. Двухметровые деревянные скамейки со спинками стояли в два ряда, попарно, всего шестнадцать штук. Напротив, проем коридора, слева от него дверь с надписью— Буфет. Максим пересек зал и прошел в коридор, он был подлиннее первого. слева направо шли двери: служебное помещение, кухня, подвал, камера хранения, туалет М, туалет Ж. Единственными открытыми оказались туалеты. Максим заглянул в мужской. Раковина умывальника, зеркало над ним и кабинка с одним унитазом. Вышел, подумал и заглянул в женский. Точная копия. Обратил внимание, что вместо салфеток или туалетной бумаги, в кармашке торчала газета. Вытянул. Гудок, за 1973 год. Ну да, что еще на станции может быть. Только год почему такой старый, из старой подшивки, что ли? Вышел опять в зал. Отсутствие людей начинало пугать. -Не может быть никого на станции! Не бывает такого. Только в книжках фантастических. -Подумал он. Где герои оказывались в таком же мире, но без людей.

Решил выйти на улицу. Большая двустворчатая дверь была закрыта изнутри. Открыл железный засов и приоткрыл ее. А улицы, то и нет! Небольшое кирпичное крылечко. И железнодорожный путь, даже перрона нет. Вдали полоса леса, с боков кстати тоже лес. Спустился с крылечка, справа вагоны, а слевой стороны железнодорожный путь по широкой дуге поворачивал и уходил в поле. Справа стояло два грузовых вагона, те, что он уже видел из окна кабинета. Один закрытый деревянный, другой полувагон с углем. Метров через десять после вагонов путь просто обрывался, как бритвой срезано, удивился Максим. Ёк макарек! может макет, для съемок? Он оглянулся и осмотрел станцию снаружи. Дом был добротный, старой постройки. По красному кирпичу, шел узор из белого силикатного. Одноэтажный с мезонином. Всплыло в голове слово. В мезонине с широким полукруглым окном и располагался тот самый, кабинет. Мезонин над левым крылом, правое крыло, чуть длиннее. Окна убраны узорчатыми, крепкими решетками. Здание Максиму понравилось, крепкое, надежное, и главное не безликое, а имеющее свой стиль. -Явно старой постройки. -Его мнение подтверждалось и видом водонапорной башни. Круглая, крепкая и приземистая. Высотой чуть выше небольшого шпиля на мезонине.

Метров восемь, может чуть выше. Прикинул Максим.

Между станцией и башней, было всего метров двенадцать. Он решил обойти территорию по периметру. Почти, впритык к башне стоял большой железный гараж. Запасная дверь, ведущая в зал ожидания была закрыта.

Наверное, тоже изнутри. Подумал Максим. Как же я там очутился, из воздуха, что ли? Мистика какая-то! А может, розыгрыш такой? Хотя, он не знаменитость, чтобы так, ради него расстараться.

С противоположной стороны станции, напротив железного гаража, к ее длинному крылу, был пристроен кирпичный флигель. Метров восемь в длину и тремя небольшими зарешеченными окнами. Над дверью, закрытой на большой навесной замок, надпись— Мастерские. К торцу мастерских было пристроено квадратное здание, с одним небольшим окошком под самой крышей, с высокой черной железной трубой. Явно котельная. С трех сторон вокруг станции рос лес и только со стороны котельной, большое поле. До леса, было метров двести пятьдесят-триста. Во дворе станции, зеленела травка, куст шиповника и рябина.

Стоп! Так не бывает! Ладно трава зеленая, и небо, не по осеннему чистое и глубокое. Но на рябине и шиповнике цветы. Не может осенью, растение цвести! Весна? Мало того, что не понятно где очнулся, так еще и во времени провалился! А ведь он смотрел передачу, где люди пропадали из дома, а потом возвращались через какое-то время, с полной потерей памяти. Иногда, они даже, не помнили, кто они и как их зовут. Может и с ним такое произошло. Тогда надо все обследовать, и выяснить где он, и как добраться домой. Если он стал жертвой экспериментов, то это косвенно может объяснять и то, что он оказался в закрытом помещении. Может, тут еще вход есть, потайной!

Максим обошел здание и вошел в главный вход. Странности немного напрягали и он закрыл за собой дверь на засов.

Что он еще не осмотрел? Ах да буфет. -Он без всякой надежды толкнул дверь. На удивление дверь поддалась. -Странно, он почему то думал, что будет закрыто. Прямоугольное помещение, пимерно четыре на шесть. Два окна, у дальней стены стойка, за стойкой дверь, скорее всего выход на кухню. Четыре квадратных столика, с серыми застиранными скатертями, у каждого по четыре деревянных табурета. У входа прибита простая металлическая вешалка в пять крючков. За стойкой небольшой деревянный стелаж, весы, старый холодильник "Урал", с защелкивающейся ручкой. На стойке стопка тарелок с надписью— Общепит, алюминиевый чайник с надписью— Кипяток, рядом пачка сахара рафинада и пластмассовый поднос с перевернутыми гранеными стаканами. Небоьшая стеклянная витрина под стойкой, была пуста, если не считать нескольких пустых же стальных судков или лотков. Точно Максим не знал как они называются. А вот стеллаж его заинтересовал. На одной полке стояли выложенные пирамидкой консервы— завтрак туриста, тефтели рыбные, килька в томате, сайра с добавлением масла и горбуша, по бокам шесть банок сгущенных сливок. Выше чай индийский со слониками, спички, сигареты и папиросы. Черные с зеленым пачками папирос Герцеговины флор, рядом соседствовали сигареты без фильтра Ватра, с фильтром болгарские Интер и Опал. На нижней полке слева, пачки печенья земляничного, соломка хрустящая и сухари студенческие в пачках, несколько плавленных сырков Дружба и стопка плиток шоколада Театрального, четыре бутылки Боржоми и две двухлитровых банки яблочного сока. Нижняя полка слева больше всего заинтриговала Максима. Пара бутылок Пшеничной водки соседствовали с тремя бутылками азербайджанского коньяка в три звездочки, бутылкой советского полусладкого шампанского, бутылкой портвейна Агдам и бутылкой Рижского светлого пива. Холодильник был пуст. Зато раздвинув фанерные створки под прилавком Максим обнаружил еще ящик шампанского, ящик водки, три ящика пива и ящик портвейна. А также две больших коробки. В одной коробке были сложены консервы, в другой сигареты и папиросы. Ради спортивного интереса Максим развернул пачку печенья, плесени не было. Понюхал— пахло приятно, отломил— рассыпчатое. Даже пожевал кусочек. Хорошее, свежее печенье.

Прошел на кухню. Большая дровяная печь с оной стороны, рядом разделочный стол и трехконфорочная печь Лысьва. Напротив стол с разной посудой и кастрюлями. Весы на тумбочке. Мойка на две глубоких стальных раковины. Открыл дверцу в углу— кладовая. Полки с продуктами, сухое молоко, яичный порошок, пакеты с солью, большая жестяная банка с томатной пастой, пачка лаврового листа, специи, сода, трехлитровый бидон с подсолнечным маслом, горчичный порошок и бутылка пищевого уксуса. На полу три ящика минералки и неполная коробка яблочного сока. Рядом мешок картошки, и по половине мешка лука и моркови. Напротив шкаф, в нем небольшие мешки, кило по пять-шесть с рисом и крупами, семь пачек макарон. Максим непроизвольно прикинул количество продуктов. -Если с консервами считать, то одному на полгода растянуть можно. Открыл закрытую на внутренний засов дверь. Как он и предполагал другая дверь вела в обследованный ранее коридор. На всякий случай толкнул еще раз дверь с надписью Камера хранения, убедился что ничего не изменилось и пошел в кабинет на второй этаж.

Первым делом обследовал шкаф. Синий форменный китель с петлицами, полосками и звездами и на рукавах, синие брюки, к ним фуражка с красным верхом и железнодорожной эмблемой. Серый длинный дождевик, сапоги— пара кирзачей, пара резиновых.

Размер сорок три, как раз по мне. -Машинально отметил Максим. Может это игра такая, надо стать начальником станции. -Криво усмехнулся он. А брючки-то коротковаты будут! Не густо, пошли дальше. Во второй секции за стеклянными дверцами был чайный сервиз, еще три типичных железнодорожных стакана в подстаканниках, четыре пятидесяти граммовых стопочки и бронзовый десятисантиметровый бюст Дзержинского.

Этот-то здесь каким боком? -Удивился Максим. Ниже в небольшом баре стояло две бутылки боржоми и чуть початая, пузатая бутылка армянского коняка, с пятью звездочками на этикетке. А вот находка в нижнем отделении заинтересовала. Пачка старых виниловых пластинок и коричневый ящик с патефоном, на крышке— Ордена Ленина завод Молот. СССР.

Ого какой раритет! Диски тоже порадовали, Аида Ведищева, София Ротару, Пугачева, Хиль, Герман и много других советских исполнителей, был даже Александр Вертинский, но больше удивился Джеймсу Ласту и трем песням Роллинг Стоун на мелодиях и ритмах зарубежной эстрады за 1975 год. Были и совсем старые, толстые и тяжелые, всего по две песни на стороне. Максим отложил находку и прошел к письменному столу. Захотелось пить, сначала хотел достать из рюкзака баночку баварии, но подумал, что не время для алкоголя, решил продегустировать боржоми. Сковырнул пробку, осторожно сделал небольшой глоток. Хм, обычная минеральная вода, не выдохлась, пузырьки приятно пощипывали язык. Создавалось впечатление, что все поставили буквально перед появлением Максима. И он с удовольствием присосался к бутылке, выкинув из головы все сомнения.