Атика хмыкнула.
— С ним-то? Снежные драконы выживают, будучи вмороженными в ледник, — лёд с драконом опустился на снег, слегка продавливая толстый слой наста. — Надеюсь, мы не натолкнулись на...
Один за другим из снега белыми молниями выбирались драконы. Больше двух десятков созданий, от метра до двух с половиной ростом, и каждой считал своим долгом атаковать магов.
— ...целую стаю, — сокрушённо закончила чародейка. — Бей "делеретом", Гарри.
Импульсы разрушения от мальчика, исторгаемые найденной в кармане куртки палочкой, просто не попадали в юрких драконов, каким-то образом их замечающих и уклоняющихся. Зато Атика, пользующаяся очередной модификацией "археа", сбивала наземь сотворёнными стальными плитам одного дракона за другим. Попытки магических созданий разорвать когтями и пастью, протаранить или сжечь длинными языками синего пламени блокировались невидимым щитом. Спустя минут семь Атика ударила о сталь последнего дракона, чтобы мягко подхватить его и опустить рядом с остальными.
— Учитель, это было бесполезно! — воскликнул Гарри. — Я пару раз попал, а им хоть бы что!
— Драконы достаточно умны, чтобы собственной магией противостоять чужой, против нужно что-то помощней "делерета". Та же "авада кедавра", например. Зато ты потренировался в меткости на живых мишенях. Анима ревелио! — и прислушалась к чему-то. — Прекрасно. Это вся стая. Можно спускаться и заняться исцелением раненых. Как бы я ни была аккуратна, всё равно кого-то серьёзно задела.
Действительно, далеко не все драконы были, как хотелось бы учителю, просто оглушены. Некоторые ползали с поломанными крыльями, кому-то пробило прочную шкуру. Атика, оставив Гарри под сильным щитом, прошлась между драконами, вовремя отпрыгивая от хвостов, крыльев и лап разъярённых зверей, тычками руки и палочки вводя в глубокий сон.
Гарри крикнул ей и позвал ментально, когда одна из туш рядом шевельнулась и походя пробила щит распоротым крылом! Гарри каким-то чудом отскочил, увязая в снегу, замер, уставившись в злые глаза дракона. Он понял — сейчас дракон сделает рывок, и увернуться уже не получится. Медленно, точно нехотя рука подняла палочку. Есть только магия, ничего, кроме магии, только тёмная магия, такая сильная и враждебная, как этот дракон, и...
— Делерет!
Когда вернулась, то увидела плачущего Гарри и лежащего рядом дракона с безусловно мёртвыми глазами и распоротым тёмной магией горлом. В памяти пронеслась аналогия — и она вспомнила себя, тринадцатилетнюю соплю, которую вёл в подвал дедушка. Её вёл вниз дедушка Ойар, крепкой комплекции старик со глазами даже не тёмно-карими, а, как ей всегда казалось, чисто чёрными, гипнотизирующими, в которые всегда было так страшно смотреть.
Дедушку она видела редко. Сейчас она понимала, что он был занят политикой, занят настолько, что времени едва хватало на поддержание формы как волшебника, но тогда просто радовалась. Дед её пугал, и спуск по кажущимся бесконечными лестницам мимо безмолвной стражи в его компании... Она не дрожала только благодаря фамильной гордости. Дети часто замечают больше, чем хотели бы взрослые, и Атика уже понимала, что тревога матери и присутствие деда на завтраке — это звенья одной цепи. Отец одобрительно улыбался, когда дед повёл её вниз, а мама делала вид, что всё в порядке, успокаивающе улыбнулась, мол, ну сходишь с дедом, ничего ведь страшного?
Она так никогда и не узнала, кто и зачем сделал эти громадные катакомбы под домом, но сейчас была твёрдо уверена, воскрешая в памяти старые стены и древние символы на них — подземелье существовало очень, очень задолго до того, как наверху был построен дом. Был ли он специально построен на этом месте? Кто знает... А тогда маленькая Атика просто старалась не дрожать — не только от страха, но и от холода — и семенила за широкими шагами деда, обладающего мощной для его возраста комплекцией.
— Холодно? — оглянулся дед. — Ничего, мы почти добрались.
Они шли вдоль горящих синим колдовским (в том возрасте она недоумевала: а бывает какое-то другое?) пламенем факелов к неприметной двери. Взмахом руки дед заставил дверь исчезнуть, а когда они вошли — дверь вернулась на место сама собой. Внутри действительно было жарко. И пахло... Атику замутило, но руки деда уже вычертили ритуал, и стало свежо, а заодно тусклый свет факелов сменился яркими лампадами на потолке.
Они оказались в... питомнике? Зоопарке? Лаборатории? Это была ещё одна вещь, которую Атика так и не узнала. Вдоль стен зала располагались клетки с самыми разными животными, а пара големов безмолвно наблюдали за ними. Пока Атика с любопытством разглядывала зверей, которых и на картинках-то не видела, дед велел ближайшему голему:
— Открой клетку чёрного острозуба.
Голем безмолвно отпёр клетку, освобождая на свободу маленького дракона с яркими зелёными глазами — сейчас Атика назвала бы его похожим на чешуйчатую летучую мышь. Дед махнул рукой, и светящиеся нити сорвались с его пальцев, опутали дракончика — Атика вздрогнула, когда он пискнул! — и перетащили на одну из каменных глыб, во множестве стоящих в зале. Неожиданно она поняла, что эти пятна на плитах — кровь... И вспомнилось "Введение в ритуальные жертвоприношения", которые её всю декаду заставлял читать отец.
— А теперь, моя дорогая, пора бы тебе взрослеть, — наверное, дед хотел улыбнуться успокаивающе, но вышло всё равно холодно и равнодушно. — У меня появилось свободное время, и я бы хотел потратить его на тебя. Для начала я покажу, как преодолевать врождённую магическую защиту драконов...
Он не выпустил её из подземелья, пока она не довела бедного дракона до полусмерти, раз за разом преодолевая эту самую защиту, а затем хладнокровно зарезал ритуальным кинжалом и провёл над ней первый из цепочки защитных ритуалов, заставив выпить эту кровь. Истерика, слёзы, страх, отвращение? Всё это дед изгонял простенькими, но действенными ритуалами, отработанными веками. О таком понятии, как "психология" и "психические отклонения" Ойар понятия не имел — он просто провёл её через обычную практику посвящения. И именно после этой практики, успокаиваясь в руках мамы, она впервые подумала о побеге из дома.
Прокрутка воспоминания в реальности заняла меньше секунды — небольшие плюсы развитой менталистики. Иногда, как ей казалось, даже переразвитой, избыточной — зачем совершенствоваться, если ты используешь её от силы наполовину? Чтобы в подробностях вспоминать своё радужное детство?
— Притворился спящим и напал? — уточнила она, прикидывая, что говорить Гарри. В голове шептал голос деда: "Волшебник — это совершенное оружие, лучший клинок! Я закалю тебя, как закалил твоего отца, и однажды ты скажешь мне спасибо". Конечно, он оказался прав — но методы...
— Я его... "делеретом". Как то "редукто", со всей силы. Он умер, да? — Гарри прекрасно понимал, что он умер — но понять не значит признать и принять.
— Сейчас посмотрю, — Атику совсем не растрогали слёзы — она думала, какую линию поведения принять. "Лучший клинок", да? Демонстративное касание руки, вердикт. — Умер. Ты молодец.
— Я... я его убил! — воскликнул Гарри. Атика подавила желание помочь его разуму справиться с происходящим. Нет, нет и ещё раз нет! Она вспомнила ледяные, страшные, чёрные глаза деда, вспомнила отца. Это путь в пустоту — и для Гарри, и для неё.
— Правильно сделал, — одобряюще кивнула ему. — Прости, что мой щит вышел таким слабым. Ты молодец, не ожидала, что у тебя получиться такое сильное заклятие разрушения. Теперь будешь знать: "делерет" в упор укладывает малого дракона.
— Но... Это же неправильно! Дедушка говорил, что... — Альбус... Дитя совсем другой культуры и эпохи, он стал ещё мягче с возрастом. Или просто слишком... любит Гарри?
— Тихо, — Атика приложила палец к губам, подошла и приобняла ребёнка, как мама её тогда. Но вот сказала она совсем другое — то, что сказал бы отец. — Запомни: ты сделал всё правильно. Убивать обычно нельзя. Но жизнь человека важнее жизни дракона, каким бы редким он ни был. Тобой двигал страх, и он не ошибся. Дракон продавил щит, а меня бы не оказалось рядом — ты мог погибнуть, — и сама такая возможность говорит, что по возвращению её ждут не просто тренировки, а хорошая такая ментальная самопроверка. Да, дракон редкого вида и щит не подошёл, но оставить Гарри одного было грубейшей ошибкой.
— Но это жестоко! — доверчиво прижался он к ней. Странное, совсем незнакомое ощущение.
— Жизнь жестока, — произнесла очередную битую истину. Битую в том смысле, что в людей жизнь её обычно вбивает. — Скажи мне, чью жизнь ты ценишь больше, свою или драконью?
Секундная запинка.
— Свою, но...
— Теперь скажи, знаешь ли ты хоть один надёжный способ остановить дракона, не убивая?
— Нет, но...
— А теперь замолчи и подумай, была ли у тебя альтернатива, — жёстко сказала Атика, накладывая чары безмолвия. А параллельно — немного магии ясного разума. Корректировать она ничего не собирается, но нужно дать ему понять, дойти самостоятельно. "Закончить гештальт", как выразились бы психологи. — Когда я вернусь, буду ждать твоего ясного ответа.
Вздыхая про себя, Атика развернулась и направилась к драконам, чтобы попрактиковаться в целительстве. Вспомнив просьбу Альбуса "будь поаккуратней", она на миг замерла, а потом продолжила исцеление: некоторые уроки должны быть именно такими, и лучше их преподаст она, чем сама жизнь. Ей же пора пробовать себя в очередном деле: это "маленькое" приключение будет и вполне серьёзной тренировкой её навыков лечения и сотворения. Ну и, конечно же, сенсорики и менталистики — параллельно она держала под контролем Гарри и всё вокруг него, готовая аппарировать и помочь в любой момент.
Исцеление драконов оказалось очень интересным занятием. Конечно, в бессознательном состоянии звери не могли сопротивляться чарам, но сама их сущность, их природная магия, была против вмешательства в организм. Атике пришлось комбинировать несколько универсальных исцеляющих формул нейтральной энергии вместе с подавляющим воздействием магии тёмной, чтобы не повредить. Дед не вредить её не учил, но она же лучше деда? Пару драконов всё же не успела спасти, но, в целом, достаточно наловчилась, чтобы в следующий раз не допустить подобных ошибок. Заодно взяла слепок строения тела и магии здорового снежного дракона — очень ценную вещь для многих практикующих тёмных магов и учёных... и не только для них, если удастся реализовать одну задумку.
Возвратившись, Атика с немалой радостью обнаружила, что безмолвие Гарри умудрился преодолеть самостоятельно, ударив чистой энергией. Внешне она ничем не выдала своей реакции, спокойно спросив:
— Ну, до чего-нибудь интересного додумался, ученик?
— Убивать можно только тогда, когда нет иного выхода? — мальчик достаточно успокоился, чтобы говорить рассудительно.
— Точно так. И не забывай, что твоя жизнь однозначно ценнее жизни неразумных зверей, вроде снежных драконов, хотя бы потому, что ты, в будущем перспективный тёмный маг, можешь создать жизнь гораздо более красивую и полезную. И последнее. Бывает так, что все эти обстоятельства вскрываются задним числом, как сегодня, например, потому что маг действовал в порыве страха или гнева. Никогда, ты слышишь, никогда не позволяй эмоциям руководить собой! — Атика замолчала, дав время осознать свои слова — а заодно отгоняя лишние воспоминания. Побочные эффекты медитаций, всплывающие постфактум? — Потому что потом будешь жалеть о своих поступках. То, что ты маг, накладывает дополнительную ответственность. Хм, и напоследок... легилименс!
— Протего! - Гарри успел выставить щит, осознав, что тот возник не после выкрика, а после мысли.
Невидимое заклятие отлетело в Атику, погасло. Одобрительно улыбнулась ученику:
— Постоянная бдительность.
Глава пятая: холодная история — возвращение
— Чёрт, — только и успела сказать Атика, прежде чем выставила щит-купол над дракончиками, оградивший их от пламени двенадцатиметровых туш. Действительно, всего лишь дракончики — потому что вновь прибывшие были "настоящими", ярко-красными драконами с огненно-рыжим пламенем, заставившим щит содрогнуться. Триада драконов развернулась и вновь спикировала, выпуская струи огня.
— Гарри, направь палочку на щит и произноси "эл-нерго" так часто, как только сможешь, — Атика буквально вбила — голова на мгновение вспыхнула болью! — требуемый при исполнении заклятья мыслеобраз и сосредоточилась на деле.
— Эл-нерго, эл-нерго, эл-нерго... — невидимые волны энергии раз за разом стартовали с палочки Гарри, чтобы подпитать щит. Он, видя, кого сдерживает, старался изо всех сил.
Полыхнуло. Пламя скатилось с невидимого купола. Атика нахмурилась и вскинула руки в направлении одного из драконов, сплетая потоки энергий. Толстый луч, слитый из непроглядного мрака и ослепительного света, сорвался с её рук, врезался в дракона и пробил его насквозь. Громадная туша завалилась и упала вдали. Всё это Гарри отмечал лишь краем сознания: он был сосредоточен на палочке и заклинании.
— Эл-нерго, эл-нерго, эл-нерго...
Раскалённые струи ударили в щит. Тот дрогнул, но устоял — и Гарри видел, как каждое его заклятье возвращает щиту крепость. Следующий разворот драконы начали резче. Атика выругалась. Они что, протаранить собрались? Гарри вспомнил, как снежный дракон распорол его щит взмахом крыла, и старался вложить в каждое подпитывающее заклинание больше сил.
— Легилименс-нерго, — пробормотала Атика формулу, одновременно выхватывая палочку, указывая ей на дракона. Мутно-белый луч вылетел из палочки, скорректировал направление и впился в голову дракона. Дракона замер и медленно опустился... засыпая? Гарри в очередной раз поразился, что учитель умудряется не убивать даже таких зверей, как огромные драконы!
Между тем, щит, подпитываемый Гарри, стал виден и обычным зрением — мерцающее синеватое сияние. Последний дракон ударил когтями, крыльями, немалым весом и, главное, своей аурой в купол. На миг будто бы воцарилось равновесие: когти и края крыльев зверя пробили щит, и он повис на нём. Миг прошёл, и купол рассыпался миллионами искорок, а дракон свалился на землю. Распрямившись, он повернулся к Атике, без труда угадав наибольшую угрозу. Та без колебаний метнула невербальным заклятьем пятиметровый стальной кол. Орудие вонзилась зверю в грудь, тот обмяк и упал рядом со спящими снежными драконами, чудом никого не придавив.
— Учитель! — воскликнул Гарри, когда та пошатнулась.
— Ни... ничего, — Атика выпрямилась. — Немного устала. Да и ты, наверное, тоже.
— Немного, — Гарри пытался выглядеть бодрым, но чувствовал, что сотня с лишком "эл-нерго" не прошла даром. — Это... — он сглотнул и отвёл взгляд от дракона, истекающего кровью.
— Не самое простое занятие — отбиваться от драконов, — выдавила улыбку Атика. — Давай теперь разбираться, что с ними делать.
— Делать?
— Это хищники, — пояснила она. — Красные драконы охотились за снежными. Снежные тоже питаются какой-то мелочью. Сейчас красный оглушён, но проснётся очень скоро, — она указала на того, которого ударила "легилименс-нерго". — Вероятно, эта троица охотилась за снежными, а те нарвались на нас. Пойдём, пленим красного, не то получится, что зря лечила снежных.
